Министерство внутренних дел

Российской Федерации

Краснодарский университет МВД России

На правах рукописи

Мозговой Владимир Эдуардович

ИНФОРМАЦИОННЫЙ ЭКСТРЕМИЗМ В УСЛОВИЯХ

СОЦИОКОММУНИКАТИВНЫХ ТРАНСФОРМАЦИЙ РОССИЙСКОГО

ОБЩЕСТВА

22.00.04 – социальная структура, социальные институты и процессы

ДИССЕРТАЦИЯ

на соискание ученой степени

кандидата социологических наук

Научный руководитель -

д. филос. н., проф.

Нарыков Н.В.

Краснодар – 2015

2

ОГЛАВЛЕНИЕ

ВВЕДЕНИЕ………………………………………………………………………….3

ГЛАВА 1. ИНФОРМАЦИОННЫЙ ЭКСТРЕМИЗМ КАК

ИННОВАЦИОННАЯ ДЕВИАЦИЯ СОЦИУМА НАЧАЛА XXI ВЕКА……13

1.1. Научно-технический прогресс и компьютеризация как векторы развития

общества начала XXI века.……………………..…….……………………………14

1.2. Информационный экстремизм: теоретический анализ……………………...29

ГЛАВА 2. ИНФОРМАЦИОННЫЙ ЭКСТРЕМИЗМ В

ТРАНСФОРМИРУЮЩЕМСЯ ГЛОБАЛЬНОМ ИНФОРМАЦИОННОМ

ОБЩЕСТВЕ ………………………………………………………………………51

2.1. Особенности информационной экстремистской деятельности………….…52

2.2. Факторы информационного экстремизма в условиях

социокоммуникативных трансформаций…………………………………………69

ГЛАВА 3. ЭМПИРИЧЕСКИЙ АНАЛИЗ ИНФОРМАЦИОННОГО

ЭКСТРЕМИЗМА В СОВРЕМЕННОЙ РОССИИ: ПРОБЛЕМЫ И

ПЕРСПЕКТИВЫ……………………………………..…………………………...84

3.1. Методология и методика эмпирических исследований информационного

экстремизма…………………………………………………………………………85

3.2. Эмпирическое исследование проблемы информационного экстремизма в

современной России………………………………………………………….….…98

ЗАКЛЮЧЕНИЕ………………………………………………………………….114

ЛИТЕРАТУРА…………………………………………………………………...120

ПРИЛОЖЕНИЕ………………………………………………………………….140

3

ВВЕДЕНИЕ

Актуальность темы исследования. В условиях социокоммуникативных

и социоинформационных трансформаций конца XX – начала XXI в. возникает

ряд проблем, ранее не актуализированных или практически не

актуализированных в социуме. Состояние неопределенности, риска,

охватывающее все основные сферы жизнедеятельности общества, служат

фактором генезиса и развития различных социальных отклонений. К одной из

таких проблем по праву можно отнести быстро набирающий социальную

значимость информационный экстремизм.

В современном обществе происходит коренное изменение отношения к

информации. Она становится одним ключевых социальных ресурсов, что

вызывает не только позитивные, но и негативные социальные последствия, в

том числе создает благоприятные условия для развития информационного

экстремизма, который правомерно рассматривать в качестве одной из

разновидностей отклоняющегося поведения в условиях глобального

информационного общества. Информационный экстремизм – это деятельность,

осуществляемая с использованием информационных технологий, сопряженная

с формами социально-психического и опосредованного физического

деструктивного влияния, результатом которого является достижение публично

нелегитимных и противоправных целей.1

В обществе XXI в. информационный экстремизм чаще всего реализуется

посредством глобальной сети Интернет, различных ее социоструктурных

элементов. В пространстве глобальной сети информационный экстремизм

серьезным образом диверсифицируется, распространяя свое влияние на

социальные сети, форумы, чаты, блоги, сайты различной тематической

направленности.

Основная опасность (и, соответственно, актуальность исследуемой

проблемной области) заключается в гносеологическом вакууме относительно

1 Упорников Р.В. Политико-правовые технологии противодействия информационному экстремизму в

России. Ростов н/Д., 2007. С. 11–13.

4

феномена информационного экстремизма. Отсутствие объективных, научно

обоснованных данных о причинах, характере проявления, социальных

последствиях применительно к основным социальным институтам приводит к

серьезному научному и управленческому кризису. В результате

правоохранительные органы, государственные управленческие структуры не

могут адекватно реагировать на инновационные угрозы начала XXI в., а

информационные экстремисты обладают стратегической инициативой.

Ситуация осложняется и серьезными проблемами, связанными со слабой

эмпирической изученностью информационного экстремизма, факторов его

детерминации, масштабов распространения, форм проявления. Сложность и

противоречивость информационного экстремизма как антисоциального явления

современного российского общества накладывает негативный отпечаток и на

деятельность социологов-исследователей, которым, помимо прочего,

препятствуют социально-мифологические конструкты и предрассудки

относительно информационного экстремизма как объекта социологического

анализа.

Степень научной разработанности темы. Стоит отметить, что в

научной литературе имеется немало работ, посвященных проблематике

экстремизма. Эти работы выполнены в основном в рамках философского,

социологического, политологического подходов.

Философские аспекты экстремизма, его специфические проявления

различных институтах и подсистемах общества проанализированы в работах

Р.Е. Рубинштейна, А.А. Козлова, В.Н. Томалинцева и др. Исследование

экстремизма проводилось с позиций конфликтологического,

этнонационального, этноконфессионального подходов (Р.Г. Абдулатипов, В.Х.

Акаев, З.С. Арухов, В.О. Бобровникова, Г.С. Денисова, И.П. Добаев, А.А.

Игнатенко, Д.С. Повиков, Л.А. Погосян и др.). Проблемная сфера исследования

соотношения экстремизма с терроризмом, радикализмом и сепаратизмом

оказалась в центре внимания П.П. Баранова, И.М. Вакулы, В.В. Витюка, М.И.

Лабунец и др. Экстремизм как элемент киберпространства анализируется в

5

трудах З.С. Арухова, В.Л. Акопова, С.В. Бондаренко. В иностранной научной

литературе проблеме экстремизма уделяется не слишком большое внимание,

однако различные аспекты экстремизма достаточно подробно исследуются в

работах Дж. Белла, Ч. Добсона, У. Лакера, Л. Шмидта и др.

Стоит подчеркнуть серьезный вклад в разработку проблемы экстремизма

в молодежной среде социологов Ю.А. Зубок и В.И. Чупрова. Авторы в ряде

своих фундаментальных трудов расширили понимание сущности молодежного

экстремизма и особенностей его проявления в различных молодежных

экстремистских движениях.

Классификация экстремистских формирований представлена в работах

В.А. Гущина, В.А. Канаяна, А.А. Козлова. Психологические особенности

участников экстремистских движений представлены в трудах И.А.

Двойменного, А.И. Долговой, К.П. Поливановой, И.И. Щиголева, П.М.

Якобсона.

Значительный вклад в анализ процессов глобализации и информатизации

внесли такие зарубежные авторы, как Д. Белл, З. Бжезинский, Э. Тоффлер, М.

Маклюэн, А. Моль, М. Кастельс, Р. Инглегарт, П. Дракер, А. Этциони. Среди

отечественных исследователей данной проблематики целесообразно выделить Р.Ф.

Абдеева, И.Ю. Алексееву, Е.В. Бутенко, Е.Л. Вартанову, В.Л. Иноземцева, И.С.

Мелюхина, А.Е. Шадрина.

Изучение проблем информационной безопасности было осуществлено в

трудах таких ученых, как В.А. Галатенко, Н.К. Воронович, А.В. Галицкий, А.Н.

Лепехин, С.А. Петренко, М.А. Борисов, В.Ф. Шаньгин и др.

Непосредственно проблемам информационного экстремизма уделяли

внимание В.А. Диль, Р.В. Упорников, Д.Н. Жуков, А.Э. Гапич, Б.В.

Заливанский, О.С. Жукова, Р.Б. Иванченко, В.В. Трухачев, А.В. Кириллов, А.Х.

Валеев, Ю.Р. Тагильцева, Д.С. Глухарев и др. Вместе с тем, отмечая высокую

значимость работ перечисленных авторов, все же стоит отметить, что в

настоящее время в научной литературе отсутствуют работы по комплексному

6

социологическому анализу данной проблемной области как в фундаментально-

теоретическом, так и в социально-инженерном, практическом аспектах.

Объект диссертационного исследования – социокоммуникативные

трансформации российского общества начала XXI в. как фактор риска и

дезорганизации.

Предмет исследования – особенности информационного экстремизма в

условиях трансформирующегося российского общества.

Цель диссертационной работы – исследовать информационный

экстремизм в качестве социально-дезорганизационного процесса современной

России, определить факторы его возникновения и основные формы проявления.

Для достижения обозначенной цели определены следующие

исследовательские задачи.

1. Исследовать научно-технический прогресс и компьютеризацию как

векторы развития общества начала XXI в.

2. Рассмотреть теоретико-методологические основания социологического

анализа информационного экстремизма.

3. Исследовать особенности информационной экстремистской

деятельности в современной России.

4. Проанализировать факторы угроз информационного экстремизма в

условиях социокоммуникативных трансформаций российского общества.

5. Совершенствовать методологию и методику эмпирических

исследований информационного экстремизма.

6. Провести эмпирическое исследование проблемы информационного

экстремизма в современной России.

Гипотеза исследования. В случае если в современном российском

обществе сохранятся нынешние темпы социокоммуникативных

трансформаций, существует риск перехода в дисфункциональное состояние не

только в информационно-коммуникационной (вследствие роста социальной

значимости Интернета, вытесняющего с лидирующих позиций традиционные

масс-медиа), но и в социально-культурной сферах социума (по причине

7

нарастающего духовно-нравственного, мировоззренческого, идеологического и

ценностного вакуума). Как следствие, возникают благоприятные факторы

развития информационного экстремизма.

Теоретико-методологическая база исследования. Работа опирается на

общенаучные принципы познания социальных явлений и процессов, прежде

всего принципы системности, целостности, противоречивости развития, а

также единства исторического и логического, единства теории и практики.

Теоретической основой исследования проблем информационного

экстремизма выступают общая теория коммуникативистики (Г. Лассуэлл, У.

Липпманн, П. Лазарсфельд, Б. Берельсон, К. Райт, М. Де Флюер, Н. Луман, Г.П.

Бакулев, Т.В. Науменко, Г.Г. Почепцов, М.М. Назаров, Ф.И. Шарков, В.П.

Терин и др.).

В целях расширения понимания сущности современной медиа-системы

начала XXI в. автор опирался на положения концепции «транзактной медийной

коммуникации» (Д. Брайт, С. Томпсон и др.).

Для углубленного понимания сущностных основ информационного

экстремизма в пространстве глобальной компьютерной сети Интернет были

использованы положения теории виртуализации (А. Крокер, А. Бюль, М.

Паэтау).

В основу теоретического анализа происходящих на рубеже веков

масштабных социокоммуникативных трансформаций легла теория

постиндустриального общества (Д. Белл, И. Масуда, Э. Тоффлер, З.

Бжезинский), а также концептуальные представления об основах

информационного общества (М. Маклюэн, М. Кастельс, П. Дракер, А. Этциони).

В работе были также использованы основы синергетики как теоретико-

методологического подхода (В.П. Бранский, И.Р. Пригожин,

Е.Н. Князев, С.П. Курдюмов).

Автор при изучении дисфункциональных аспектов информационного

экстремизма опирался на положения структурного функционализма (Э.

Дюркгейм, Т. Парсонс, Р. Мертон).

8

Эмпирическая база исследования. В процессе работы над диссертацией

автором использовались материалы Всероссийской и региональной статистики,

нормативные акты и документы Правительства РФ, данные социологических

исследований, проведенных различными социологическими службами (ВЦИОМ,

Институт социологии РАН, ФОМ, Левада-Центр).

В качестве методов сбора первичной социологической информации

использовался метод экспертного полуформализованного интервью. Общее

число опрошенных экспертов – 16 человек (ученые, сотрудники

правоохранительных органов, работники администраций различных уровней).

Научная новизна диссертационной работы заключается в следующем:

– научно-технический прогресс и компьютеризация рассмотрены в

качестве основных векторов развития общества начала XXI в.,

характеризующихся как позитивными, так и негативными социальными

последствиями;

– изучены теоретико-методологические аспекты социологического

анализа информационного экстремизма;

– исследованы особенности информационной экстремистской

деятельности в условиях трансформирующего общества на фоне

глобализационных и информатизационных процессов;

– осуществлен социологический анализ факторов угроз

информационного экстремизма в условиях социокоммуникативных

трансформаций;

– проанализированы методологические и методические особенности

эмпирических исследований информационного экстремизма, определены

факторы, препятствующие эффективному эмпирическому анализу проблемной

области;

– проведено эмпирическое социологическое исследование проблемы

информационного экстремизма в современной России с применением метода

экспертного полуформализованного интервью.

Положения, выносимые на защиту.

9

1. Начало XXI в. характеризуется ускорением и интенсификацией

процессов глобализации и информатизации, все острее проявляются

информационная перегрузка, хаос в информационно-коммуникационной сфере.

Как следствие возникает ситуация, когда фактически адекватный контроль

информационно-коммуникационной сферы со стороны государства и общества

в значительной мере ослабевает. Это создает благодатную почву для развития

информационного экстремизма. Весьма высока скорость развития инноваций в

информационно-коммуникационной сфере. В результате нарастает дисбаланс

между стремительно происходящими переменами и запоздалым реагированием

общества на вызовы транзитивного состояния. В итоге возникает состояние

риска и неопределенности, прежде всего в информационном пространстве, что

приводит к дисфункциональности информационно-коммуникационной сферы в

целом и создает предпосылки для развития информационного экстремизма,

принимающего самые разнообразные формы.

2. Дисбаланс коммуникационной системы общества начала XXI в. привел

к общему кризисному состоянию социума. Рост социальной значимости

Интернета и сверхсовременных информационно-коммуникационных

технологий приводит к противоречию между формальной (электронные и

печатные масс-медиа) и неформальной коммуникациями (транзактные

интернет-ресурсы: социальные сети, блоги, форумы). Коммуникативные

акторы Интернета, осуществляя борьбу за вещательную инициативу,

способствуют росту непроверенных, провокационных, дезинформационных

сообщений в системе, ее перегрузке вследствие роста трансляции незначимых

сообщений, что представляет собой благоприятную основу для возникновения

и развития информационного экстремизма.

3. Особенностями информационного экстремизма в современном

российском обществе является достаточно агрессивный «внешний» глобальный

геополитический контекст, потенциально способный оказывать серьезное

воздействие на информационно-коммуникационную систему современного

российского общества, создавать в ней напряжение, дисфункции,

10

дезорганизацию. Это находит свое отражение как в индустрии массовой

культуры (пропаганда массового общества потребления, гламура и гедонизма),

так и в агрессивных, радикальных политических проектах (например, так

называемых цветных революциях). Учитывая недостаточную оперативность и

эффективность проводимых мероприятий по борьбе с информационным

экстремизмом, а также слабое взаимодействие науки и практики в данном

направлении, можно прогнозировать дальнейшее обострение проблемы

информационного экстремизма в России начала XXI в.

4. Информационная перегрузка, энтропия, агрессивное массово-

коммуникативное воздействие на аудиторию (информационные войны,

пропаганда, дезинформация, манипуляция сознанием, распространение слухов;

последний пример – настоящая информационная война вокруг Украины)

детерминируют духовно-нравственный кризис значительной части населения,

вызывающий состояние аномии. Под влиянием агрессивного массово-

коммуникативного воздействия у людей возникают состояния опустошенности,

деструктивности, когнитивного диссонанса, агрессии, оставляющие глубокий

отпечаток в сознании, что является благоприятной средой для формирования

установок информационного экстремизма.

5. В настоящее время имеющийся в распоряжении эмпирической

социологии методический аппарат нуждается в серьезной модернизации

вследствие стремительного развития информационно-компьютерных

технологий. В частности, многие методы, введенные в исследовательский

арсенал еще в XIX в., в настоящее время устарели и нуждаются в научно-

технической и технологической модернизации с учетом тенденций развития

современного общества и усложнения объектов познания. Развитие Интернета

и информационных технологий диктует потребность в адаптации программ и

инструментариев к условиям виртуальной среды. Сложившаяся на

сегодняшний день в социологической науке ситуация не способствует

адекватному анализу таких сложных социальных проблем, как например,

информационный экстремизм, значительно ограничивает исследователя в

11

методах сбора первичной социологической информации. В этих условиях

одним из самых эффективных методов сбора информации выступает

экспертный опрос, позволяющий посредством не прямого, а косвенного

(опосредованного) контакта с проблемной ситуацией производить ее анализ,

выявлять глубину и характер противоречия, формировать прогнозные

суждения.

6. Изучение мнения специалистов по проблеме информационного

экстремизма показало, что, несмотря на внешнюю стабильность ситуации,

имеет место ряд проблем, носящих имплицитный характер, но грозящих под

воздействием экономических, политических, культурных, социальных

факторов принять эксплицитный облик. К числу основных дезорганизационных

аспектов в сфере обеспечения информационной безопасности и

противодействия информационному экстремизму можно отнести следующие:

хроническое научно-техническое отставание России от ведущих мировых

держав; стремительное развитие интернет-технологий, принимающих

неизвестные ранее формы; путаница в правовой сфере относительно понятия

«информационный экстремизм»; аномия, духовно-нравственный кризис

общества вследствие экспансии стандартов массовой культуры; нарастающие

внешнеполитические противоречия России и стран, фактически

контролирующих векторы развития современного глобального

информационного общества.

Научно-теоретическая и практическая значимость работы

определяется возможностью использования ее результатов как в научной,

фундаментальной, так и в практических сферах жизнедеятельности. Материалы

диссертационного исследования могут существенно обогатить научные знания

о причинах и социальных последствиях информационного экстремизма, о

характере и направленности процессов социокоммуникативных трансформаций

в обществе XXI в.

Также стоит подчеркнуть, что материалы диссертационного

исследования могут существенным образом оптимизировать управленческие

12

подходы и решения, связанные с алгоритмами противодействия

информационному экстремизму в современном российском обществе.

Практическая значимость исследования заключается в возможности

использовать его результаты в деятельности органов внутренних дел,

образовательных учреждений МВД России, а также в преподавании курсов

«Социология СМИ», «Социология девиантного поведения», «Социология

коммуникаций», «Методология и методика эмпирических социологических

исследований» по специальности «социология».

Апробация результатов исследования. Основные положения и

результаты диссертационного исследования обсуждались на кафедре

философии и социологии Краснодарского университета МВД России.

Структура диссертации обусловлена целью, задачами, содержанием

исследования и отражает его логику. Диссертация состоит из введения, трех

глав, включающих шесть параграфов, заключения, списка использованных

источников, приложения.

13

ГЛАВА 1. ИНФОРМАЦИОННЫЙ ЭКСТРЕМИЗМ КАК

ИННОВАЦИОННАЯ ДЕВИАЦИЯ СОЦИУМА НАЧАЛА XXI ВЕКА

Со времени возникновения социологии в середине XIX в. учеными

описано множество форм и разновидностей девиантного поведения. Механизм

образования девиаций стал понятен классикам социологического анализа (Э.

Дюркгейм, Р. Мертон и др.) еще в конце XIX – первой половине XX в.

Основной проблемой, лежащей в основе продуцирования девиантного

поведения стало функционирование духовной культуры социума, которая

является своего рода маркером девиации, классифицирующим различные

социальные действия, явления, процессы как девиантные либо не девиантные.

Однако во второй половине XX – начале XXI в. развитие компьютерных,

телекоммуникационных, оптоволоконных технологий создало предпосылки для

формирования принципиально нового миропорядка – глобального

информационного общества, находящегося на постиндустриальной стадии

развития. Вместе с тем общество столкнулось с новыми, ранее не известными

угрозами, вызовами, рисками, в том числе – генезисом инновационных форм

девиации. Именно кризис эвристической и гносеологической парадигм в

социологии начала XXI в. актуализирует проблему информационного

экстремизма.

Учитывая значительную взаимосвязь информационного экстремизма с

внешней социокоммуникативной и социально-технологической средой, в

первой главе диссертационного исследования нами планируется теоретико-

методологический анализ информационного экстремизма, рассмотрение

особенностей информационной экстремистской деятельности в условиях

современной России.

14

1.1. Научно-технический прогресс и компьютеризация как векторы

развития общества начала XXI века

Современные социальные процессы, имеющие в своей основе

компьютеризацию, информатизацию, осуществляющиеся в новой глобальной

среде, потенциально содержат инновационные направления развития

материальной и духовной культуры современного общества. В этой связи

социальное прогнозирование, изучение перспектив компьютеризации,

технологизации, научно-технического прогресса выступают одними из

основных задач, стоящих перед социологами и представителями других наук об

обществе.

Необходимо заметить, что современный облик глобального

информационного общества складывался постепенно, на протяжении

последних нескольких десятилетий, начиная с 1950-х г. При этом факторами

прогрессивного развития (этот факт практически не подвергается сомнению

подавляющим большинством социологов) стали телекоммуникационные,

спутниковые, микропроцессорные технологии. Значительно возросла

социальная ценность информации, информационных ресурсов и технологий в

обществе. В частности, одна из наиболее распространенных фундаментальных

теоретико-методологических школ XIX в. – марксизм – рассматривала

информацию как надстроечный элемент социума, зависимый от социально-

экономического базиса и, по сути, вторичный. Однако уже в середине XX в.

ведущие теоретико-методологические школы в социологии начинают изучать

информацию и информационную среду как ключевой, едва ли не

основополагающий фактор социума (теории информационного,

постиндустриального общества, постмодернизм и др.).

Теории постиндустриального, информационного общества и ряд других

схожих концептуальных построений объединяет тот факт, что они уделяют

повышенное внимание технико-технологической стороне развития общества, а

15

именно компьютеризации и развитию информационно-компьютерных

технологий.

По мнению М.В. Кувшинова, научный интерес к феномену

компьютеризации определяется многими обстоятельствами. Именно XX в.

заявил о новых типах и видах технологий, о новой информационной

революции. Компьютерная революция началась с изобретением

микропроцессора и машинных носителей, хранящих информацию.

Общепринятыми стали понятия «техногенная» (Степин B.C.) и

«информационная» цивилизация (Абдеев Р.Ф), «информационное общество»

(З. Бжезинский, П. Дракер, Р. Катц, Й. Масуда, Т. Сакайя).2

Как полагают исследователи, массовая компьютеризация сыграла

значительную роль в смене мировоззренческих ориентиров социума, придала

социальным процессам новые «компьютерные измерения». Становление новой

информационной технологии сделало информацию неисчерпаемым ресурсом

цивилизации и привело к впечатляющему рывку во многих сферах жизни

общества, в том числе в научных исследованиях. Информационно-

компьютерная среда представляет собой «интеллектуальную» технику нового

поколения, принципиально меняющую облик научного познания,

выдвигающую новые гносеологические и методологические проблемы

взаимосвязи традиционных методов получения новых знаний и современных с

применением информационной технологии.3

По мнению А.В. Авдулова, «совершенствование компьютерных

технологий влияет на образ мышления целых народов, поколений и

социальных групп, что естественно требует привлечения огромных

человеческих ресурсов – моральных, этических, интеллектуальных. Вкладывая

эти ресурсы в создание новых средств производства, человечество попадает в

зависимость от «второй природы», но сегодня человеческая деятельность

начинает определяться «третьей природой» в виде так называемой виртуальной

2 Кувшинов М.В. Феномен компьютеризации: парадигмальный и онтологический аспекты. Саратов,

2003.

16

реальности. Передача управленческих функций машине делает человека

излишним во многих производственных видах деятельности и вместе с тем

открывает ему новые возможности для реализации своих творческих

способностей».4

Генезис и развитие компьютерных технологий способствует процессу

информатизации. Стоит отметить, что термин «информатизация»

непосредственно связан с появлением качественно новых возможностей

в сфере создания, обработки и передачи информации. При этом теоретические

концепции информатизации зачастую делают акцент на компьютеризации мира

как движущей силе научно-технического и социального прогресса.5

Как полагают исследователи, информатизация как управляемый и

самоорганизующийся процесс включает ряд индикаторов:

а) коммуникативно-информационная электронизация (компьютеризация

и сетевизация);

б) рост значимости информации,

знания и науки в общественной жизни;

в) информатизация культуры

(трансформации в культуре общества эпохи ускоряющейся информатизации,

информационная культура, экранная культура, компьютерная

культура, культура глобальной информационно-коммуникационной

сети);

г) рост уровня грамотности, образованности населения и

соответствующих требований;

д) информационный взрыв, рост симуляций;

е) информационное неравенство, принявшее форму «цифрового»,

сообразно средствам информационного обмена.6

3 Кувшинов М.В. Феномен компьютеризации ...

4 Авдулов А.В. Компьютеризация как феномен человеческой деятельности. Ростов н/Д., 2000.

5 Информатизация общества. Проблемы и перспективы. URL:

http://en.coerat.com/Информатизация_общества_Проблемы_и_перспективы. 6 Вальвачев В.В. Информатизация как фактор развития современного российского общества // Человек и

наука. Философские науки. Социальная философия. URL: http://cheloveknauka.com/informatizatsiya-kak-faktor-

razvitiya-sovremennogo-rossiyskogo-obschestva.

17

Стоит отметить, что информатизация представляет собой социальный

процесс развития в системе «сигналы окружающего мира – человек –

общество», направленный на совершенствование процедур фиксации и

обработки сигналов реальной действительности, механизмов трансляции

опыта, приращения знания и обеспечения самореализации человека

путем внедрения новых техник и практик, имеющих социокультурные

основания.7

Как полагают исследователи, информатизация – это развитие

информационно-коммуникативных процессов в обществе на базе новейшей

компьютерной и телекоммуникационной техники. Информатизацию общества

в принципе надо трактовать как развитие, качественное совершенствование,

радикальное усиление с помощью современных информационно-

технологических средств когнитивных социальных структур и

процессов. Информатизация должна быть «слита» с процессами социальной

интеллектуализации, существенно повышающей творческий потенциал

личности и ее информационной среды.8

На рубеже XX–XXI в. фиксируется стремительное развитие

компьютерных технологий, при этом компьютер проникает в различные сферы

нашей жизни, в ряде случаев становится незаменимым. Возникновению данной

ситуации предшествовала целая череда событий в сфере высоких технологий.

Уже в середине XX в. в мире складываются условия для генезиса структур

информационного общества, который обусловлен поистине революционным

периодом в развитии систем сбора, обработки, передачи, распространения и

использования информации, а к последнему десятилетию прошлого века в

развитых странах практически не осталось более или менее значительных

областей производства и быта, куда не проникли бы автоматические устройства

преобразования и представления того или иного вида информации.9

7 Там же.

8 Информатизация по-японски. URL: http://festival.1september.ru/articles/503980/pril7.doc.

9 Вальвачев В.В. Информатизация …

18

Научное осознание проблемы информатизации и формирования структур

информационного общества началось еще в середине XX в. Так, М. Маклюэн

еще в 1950–60-е гг. сформулировал основы концепции передачи информации

посредством электронных СМИ каждому человеку («глобальная деревня»).

Позднее М. Кастельс пришел к выводу о том, что развитие систем связи

приводит к эффекту глобализации, основанному на способности информации

проникать сквозь любые преграды, уничтожать пространство и время. Большое

число исследователей занимается проблемами сетевого общества, интернет-

экономики и культуры.10

В целом социологи в 1960–1990-е гг. изучали

информацию в качестве общественного фактора, а также исследовали

социальные последствия информатизации, в том числе – для системы

управления различных уровней.11

Ставшая популярной в социологической науке концепция виртуализации

(Бюль, Крокер, Паэтау) содержит мнение об относительно самостоятельном

существовании произвольно созданных виртуальных реальностей и

киберпространств, тенденцию замены ими обычной реальности. Это

направление представлено постмодернистами, в построениях которых, как

правило, игнорируется социальная структура общества и тот факт, что

личность является его продуктом. В Интернете – виртуальные личности, их

сети и целые миры, которые могут объединять миллионы людей. Но чем

больше отрыв от реального общества, тем меньше возможен перенос в него

виртуальных сущностей. И если реальный мир существует без кибернетики, то

виртуальный мир без нее невозможен.12

По мнению исследователей, в конце XX в. термины «информационное

общество» и «информатизация» прочно заняли свое место в лексиконе

специалистов в области информации, политических деятелей, экономистов,

преподавателей и ученых. Под информатизацией понимается особый

10

http://kak.znate.ru/docs/index-966.html?page=4 (дата обращения 14.01.2015). 11

Барыкина Д., Сафаева М. Информатизация общественной жизни и концепции информационного

общества // Gosbook.ru. URL: gosbook.ru›system…2011/09/01/k…informatizacija.pdf.

19

социально-исторический процесс, который выражается через содержание

информационной революции и ведет к новому состоянию общества.13

Ряд ученых рассматривают информатизацию как «…системно-

деятельностный процесс овладения информацией как ресурсом управления и

развития с помощью средств информатики с целью создания информационного

общества и на этой основе – дальнейшего продолжения прогресса

цивилизации».14

Многие исследователи сосредоточили свои усилия на поиске

теоретических и эмпирических индикаторов, свидетельствующих о

возникновении новой информационной эры. В качестве таковых обычно

отмечается:

– быстрое сокращение времени роста объема накопленных научных

знаний;

– превалирование материальных затрат на хранение, передачу и

переработку информации над аналогичными расходами на энергетику;

– возможность впервые реально наблюдать человечество из космоса.15

Исследователи отмечают, что в информационном обществе «…резко

возрастает удельный вес и роль таких видов деятельности, как образование и

самообразование, поскольку становится очевидным, что именно они

обеспечивают превращение информации в знания, которые сами, в свою

очередь, могут приводить к их расширению и обновлению, имеющему не

только индивидуально-теоретические, но и социально-практические

последствия».16

Стоит также учитывать, что в конце XX – начале XXI в. значительная

часть населения планеты оказалась включенной в контекст новой

социокоммуникативной реальности, характеризующейся бурным ростом

12

Барыкина Д., Сафаева М. Информатизация общественной жизни и концепции информационного

общества // Gosbook.ru. URL: gosbook.ru›system…2011/09/01/k…informatizacija.pdf. 13

Там же. 14

Коротенков Ю.Г. Информационная образовательная среда основной школы. URL:

http://eor.it.ru/eor/file.php/1/metod_material/Uchebnoe_posobie_IOS.pdf. 15

Барыкина Д., Сафаева М. Информатизация … 16

Зборовский Г.Е., Шуклина Е.А. Образование как ресурс информационного общества // Социс. М.,

2005. № 7. С. 107–108.

20

коммуникативных техник и технологий, увеличивающимся значением

информации в социуме. Прогресс коммуникативных технологий привел к

возникновению такой ситуации в мире, которая характеризуется

трансформацией медиа, нивелированием национальных границ посредством

СМК. Если прежде масштаб деятельности большинства СМК определялся

размерами страны, то сейчас люди по-настоящему овладели временем и

пространством в пределах всего мира. В силу того что большие компании

контролируют основную часть коммуникационного содержания, современным

медиа-товарам стало намного легче проникать на международный рынок.17

Как полагает А.Н. Городищева, «в настоящее время происходит

становление информационной цивилизации и культуры, основной смысл

которого осознается научным сообществом как дальнейший путь развития

общества. На этом пути особое значение приобретают процессы

информатизации и компьютеризации общества, и часто именно эти процессы

имеются в виду при раскрытии перспектив становления информационного

общества. Массовая компьютеризация и информатизация, внедрение и развитие

новейшей информационной техники и технологии во все сферы общественной

жизни вызвали впечатляющие изменения в экономической, политической,

социальной и духовной жизни многих стран мира».18

Воплощением процесса информатизации в современном обществе стал

Интернет. В этой связи Д.А. Беляев справедливо отмечает, что

«информационное общество разные государства строят именно на базе

интернет-технологий. Интернет сейчас больше, чем некая информационная

технология. Он является не только высокоэффективным инструментом

решения наших стратегических и повседневных задач. Интернет фактически

реализует идею Вернадского о ноосфере и сам постепенно становится ею».19

17

Молодежный экстремизм в условиях информатизации и глобализации. URL:

http://psibook.com/sociology/molodezhnyy-ekstremizm-v-usloviyah-informatizatsii-i-globalizatsii-sotsiuma-

postanovka-problemy.html. 18

Городищева А.Н. Информатизация и компьютеризация общества: социально-философский анализ.

Красноярск, 2002. 19

Беляев Д.А. Интернет как основа информационного общества // Gosbook.ru. URL:

http://www.gosbook.ru/system/files/documents/2011/09/01/k-1-1-11-informatizacija.pdf.

21

С точки зрения В.В. Вальвачева, «Интернет позволяет нормировать

существенно новые формы организации труда, общественных связей и

структур, отличающихся децентрализацией разнообразных функций, от

трудовых до властных. Технология Интернета обеспечивает открытый доступ к

единому стандарту, поэтому сотрудничество, расширение, а не изоляция и

ограниченность, являются его основополагающими принципами. Интернет

чрезвычайно эффективен в плане обмена идеями, проявления инициативы,

установления спонтанных контактов, независимо от расстояний и каких-либо

предварительных условий. Индивиды и фирмы пользуются Интернетом не

только для активного поиска существующих видов продукции, но нередко

инициируют создание новых ее видов, которые представляются им

целесообразными».20

Необходимо принимать во внимание тот факт, что почти во всех сферах

жизнедеятельности человека информация становится определяющим ресурсом.

Стержневым фундаментом новой информационной эры является сеть

Интернет, объединяющая как отдельных людей и их субкультуры, так и целые

народы между собой, а также бизнес-среду всех уровней. Интернет – это и

всеобъемлющий накопитель различной информации и источник новых

решений, основанных на уже накопленной информации.21

Становится очевидным, что интернет-среда становится не только

воплощением стремительно происходящих технико-технологических

изменений в социуме, но своего рода индикатором успешности происходящих

процессов. Создаваемая посредством глобальной компьютерной сети

информационно-коммуникационная среда общественной жизни становится

системным инструментом воплощения различных новшеств в сфере приема-

передачи сообщений. Интернет демонстрирует потенциал перевода различных

социальных явлений и процессов из физической в виртуальную реальность.

Возникает новый тип социальности, своего рода электронная копия

20

Вальвачев В.В. Информатизация как фактор развития современного российского общества

(социально-философский анализ). М., 2012.

22

физического социального мира. В этой ситуации возникает системное

социальное противоречие, заключающееся, с одной стороны, в безусловном

научно-технологическом прогрессе, в создании условий для генезиса структур

постиндустриального, информационного общества; с другой стороны,

создаются условия для эффективного воздействия (в том числе криминального,

антисоциального) на сознание и поведение индивидов инструментами

информационно-компьютерных и телекоммуникационных технологий,

глобальной сети Интернет.

Б. Кронин обращает внимание на впечатляющие достижения новой

информационной технологии, в частности, на дающие возможность человеку

попадать в виртуальный мир, не только наблюдая его, но и самостоятельно

действуя в нем. Виртуальность представляется как самостоятельное научное

направление. Компьютерные виртуальные реальности представляют собой

особого рода образ реальности, формируемый в сознании с помощью

современных компьютерных технологий. Это психотехнический образ

реальности, в котором, в отличие от обычных образов воображения, человек

воспринимает себя пребывающим в данной реальности, где он может тем или

иным способом действовать.22

По наблюдениям Е.В. Артюхиной, «с развитием опосредованной

коммуникации и, прежде всего, СМК, которые стали оказывать существенное

влияние на жизнь людей, акцент исследователей в рассмотрении

коммуникативных процессов сместился. Если теоретики информационного

общества интерпретируют коммуникацию как расширение возможностей

получения знания, то с появлением глобальной сети Интернет происходит

погружение коммуникации в генерируемую компьютером среду».23

Мы можем констатировать, что научно-техническая революция в сфере

информационно-компьютерных и телекоммуникационных технологий, прежде

21

Беляев Д.А. Интернет как основа информационного общества // Gosbook.ru. URL:

http://www.gosbook.ru/system/files/documents/2011/09/01/k-1-1-11-informatizacija.pdf. 22

Вальвачев В.В. Информатизация как фактор развития современного российского общества

(социально-философский анализ). М., 2012. 23

Артюхина Е.В. Компьютерно-опосредованная политическая коммуникация: опыт социологического

анализа. Волгоград, 2008. С. 11–12.

23

всего, создает все предпосылки для поступательного, прогрессивного развития

общества. Современный человек получает массу возможностей для карьерного

роста, социальной мобильности, самореализации, эффективной

самоидентификации. Однако новое общество детерминирует и ряд серьезных

проблем, часть из которых принимает хронический, системный характер и

потенциально угрожает развитием более серьезных социальных отклонений, в

том числе и экстремизма. В рамках данной работы представляется

целесообразным рассмотреть ряд подобных системных проблем.

А.Г. Городищева обращает внимание на то, что в современном обществе

«…возникают новые угрозы человечеству, что общество в значительной

степени оказывается неподготовленным к этим угрозам. К примеру, массовое

хакерство, т.е. вероломное проникновение в информационные системы,

перешло на качественно новый уровень и приобрело характер

информационного терроризма. А вторжение в информационные системы

атомных электростанций, проникновение в базы данных военных, финансовых,

хозяйственных, коммерческих структур и т.д., может повлечь за собой

непоправимые последствия. Нередко оказывается так, что менее

информатизированная и компьютеризированная сторона общественной жизни

оказывается более защищенной от информационных террористов, способной

устоять перед этими угрозами».24

Не менее сложной проблемой общества XXI в. стал лавинообразный

поток информации, неконтролируемая информационная и коммуникационная

индустрия. В результате человечество практически утрачивает контроль над

основой общества – информационным обменом. В этой связи А.Д. Еляков

отмечает, что «бескрайность Интернета превратила поиск в нем информации в

серьезную проблему. Появились соответствующие исследовательские

организации, а также специализированные информационно-поисковые

машины. Тем не менее, полагать, что человечество справилось с проблемой,

нельзя. Возьмем наиболее благоприятный случай, когда известна информация,

24

которую нужно обнаружить. Как ни странно, это обстоятельство вызывает

трудности. Результаты поиска зависят от точности словарно-информационных

изысканий. Эффективность разных поисковых систем в среднем составляет

около 10%. Причем результаты их работы сильно разнятся. Ни одна из

существующих информационно-поисковых систем не обеспечивает должной

полноты, значительная часть сети по-прежнему выпадает из их поля зрения. К

тому же далеко не все полученные данные в силу изобилия просматриваются и

используются пользователем. Разрешение проблемы дефицита информации с

помощью Интернета маловероятно».25

Как полагает А.Д. Еляков, «революция в сфере информации приобрела

характер глобального процесса. В ходе него разрешается противоречие между

существующими возможностями информационной индустрии и

ограниченностью средств, необходимых для удовлетворения информационных

потребностей людей и общества. Накопление больших массивов хаотичной,

фрагментарной, сырой информации затрудняет оперативное принятие решений

делового и личностного характера. Обществу недостает продуктивных

организационных форм и методов извлечения нужной информации, ее анализа

и приведения в состояние, пригодное для употребления».26

Ряд исследователей обращают внимание на проблеме взаимоотношений

человека и компьютера в современном информационном обществе. С точки

зрения А.В. Авдулова, «человеческая цивилизация вынуждена сосуществовать

с компьютерными технологиями, а значит, и использовать их в своей

деятельности. Экономика, политика, искусство и прочие сферы

жизнедеятельности человека получают огромный приток возможностей от

использования компьютерных технологий. Органичный переход

в бытии человека от техноцентричного к антропоцентричному мировоззрению

связан с формированием новых технологий духовного производства. Этот

24

Городищева А.Н. Информатизация и компьютеризация общества: социально-философский анализ.

Красноярск, 2002. 25

Еляков А.Д. Дефицит и избыток информации в современном социуме // Социс. М., 2010. № 12. С.

110. 26

Еляков А.Д. Современная информационная революция // Социс. М., 2003. № 10.

25

процесс происходит относительно всего человечества, не так быстро, как

кажется, и может растянуться еще лет на 100–150, а значит, стратегия

цивилизационного развития имеет время и возможность ориентироваться на

преодоление негативных тенденций, возникающих в ходе компьютеризации».27

Основной опасностью взаимоотношений человека с элементами системы

массовой коммуникации, прежде всего, компьютерными и

телекоммуникационными технологиями, является «фоновая» коммуникация.

Для этого типа коммуникации характерно некритичное, бесконтрольное

освоение аудиторией транслируемой информации. В результате барьеры

сознания, работающие в обычном состоянии (традиционное общение, чтение

прессы, просмотр телевизора и т.д.), в этой ситуации оказываются

выключенными. Именно поэтому ученые обращают внимание на то, что «в

современных условиях человек не должен вальяжно или сладострастно

«употреблять» информацию в виде известных зрелищ, развлечений (показ топ

моделей, боевиков, эротики и т.д.) по СМИ, Интернету или более напряженных,

но с психологической точки зрения захватывающих дух компьютерных игр,

мгновенно пролетающих и мало что означающих видеострок «без

комментариев», убойных данных о трагедиях или жестких правительственных

сообщениях и т.д., в целом зыбкой совокупности сведений, рождаемых, прежде

всего, неисчерпаемым виртуальным миром. Он должен учиться работать с

самыми разнообразными данными, формировать индивидуальный

методологический инструментарий на базе непротиворечивого логического

отбора сведений, сообщений, всестороннего «просеивания» и анализа данных,

их критических оценок, позволяющих как при дефиците, так и избытке

информации прочно стоять на почве реальных событий и соответственно

поступать».28

Кроме того, в связи с массовой компьютеризацией и информатизацией

общества возникает ряд проблем правового, морального, религиозного,

27

Авдулов А.В. Компьютеризация как феномен человеческой деятельности. Ростов н/Д., 2000.

28 Еляков А.Д. Дефицит и избыток информации в современном социуме // Социс. М., 2010. № 12. С.

114.

26

идеологического и другого порядка. Информационное общество

самоутверждается, имея определенную, специфическую для него социальную

структуру, специфически определенные социальные институты,

осуществляющие подготовку кадров, организацию специальных

конструкторских бюро, средств защиты информации, специальных

производств, выработки актуальной стратегии и тактики жизнедеятельности

этих социальных институтов и т.д.

Одновременно возникает задача всестороннего познания процессов

информатизации и компьютеризации общества, адекватного применения

познавательных средств для разрешения исследовательских проблем. Особенно

это касается учета специфики обществ, их традиций и социального опыта.

Только в той мере, в какой учтена данная специфика, можно рассчитывать на

положительные результаты проделанной работы, преодолеть дополнительные

трудности на пути становления информационного общества, информационной

цивилизации и информационной культуры.29

Таким образом, в завершение параграфа целесообразно сделать ряд

выводов. Прежде всего, необходимо объективно, неангажировано и

беспристрастно оценивать современное информационное общество, его

институциональные процессы. Всякие идеологизированные и

политизированные оценки здесь не приемлемы по определению. Как и любой

другой тип общества, современное нам информационное обладает как

положительными, так и отрицательными характеристиками применительно к

конкретному социуму. Необходимо обращать внимание на негативные стороны

социальной реальности, непосредственно связанные с компьютеризацией,

интернетизацией и общей технологизацией общества начала XXI в.

(информационная перегрузка, хаос в информационно-коммуникационной

сфере, беспорядочность информации, нарастающая интенсификация

коммуникативных потоков и т.д.). Из-за этих сторон адекватный контроль

информационно-коммуникационной сферы со стороны государства и общества

27

постепенно утрачивается, что создает благодатную почву и для развития

информационного экстремизма.

Необходимо принимать во внимание и скорость внедрения инноваций в

информационно-коммуникационной сфере. В результате нарастает дисбаланс

между стремительно происходящими переменами и все более запаздывающим

реагированием общества, его подсистем и институтов на вызовы транзитивного

состояния. В итоге возникает состояние риска и неопределенности, прежде

всего, в информационном пространстве, нарастают дисфункции

информационно-коммуникационной сферы общества и создаются предпосылки

для развития информационного экстремизма.

В современном обществе возникает парадоксальная ситуация: прогресс

информационных, компьютерных технологий не только не снижает угроз

дисфункционально-дезорганизационных состояний, но и, напротив,

увеличивает их вероятность вследствие интенсификации коммуникативного

воздействия, неконтролируемости транслируемых сообщений, роста влияния

интернет-среды.

Проведенный анализ показал, что научно-технический прогресс и

компьютеризация социума не только выступают индикаторами становления

глобального информационного общества, но и способствуют развитию условий

для информационных экстремистских угроз.

1.2. Информационный экстремизм: теоретический анализ

Социологический анализ проблемной области, связанной с

информационным экстремизмом, целесообразно предварить некоторыми

размышлениями, касающимися информации, информационного обмена между

индивидами, группами, общностями, а также информационно-

коммуникационной системы общества начала XXI в.

29

Городищева А.Н. Информатизация и компьютеризация общества: социально-философский анализ.

Красноярск, 2002.

28

Стоит подчеркнуть, что информация существует независимо от нашего

сознания и может иметь отражение в нашем восприятии только как результат

взаимодействия: отражения, чтения, получения в виде сигнала, стимула.

Информация нематериальна, как и все свойства материи.30

Социологический

энциклопедический словарь определяет информацию как сообщение о чем-либо;

сведения, являющиеся объектом хранения, переработки и передачи.31

Информация является объектом изучения различных наук – как

естественных, так и гуманитарных. Объясняется это тем, что информация

является неотъемлемым атрибутом как материального, так и духовного мира.

«Информация – одно из общих понятий, связанных с материей. Информация

существует в любом материальном объекте в виде многообразия его состояний

и передается от объекта к объекту в процессе их взаимодействия».32

В рамках социологической науки чаще принято рассуждать о социальной

информации как отражении (преломлении) социальной действительности,

совокупности сведений, являющихся объектом хранения, переработки и

передачи, объективно необходимых для устойчивого функционирования

социальной системы. Информация – это комплекс знаний о состоянии и

взаимодействии различных институтов общества, о связи реальной

деятельности людей с развитием их сознания и обратном воздействии

общественного сознания на социальную практику.33

Наряду с понятием «информация» в науках об обществе часто

используется близкое по смыслу, но не тождественное понятие

«коммуникация». Т.В. Науменко предлагает разграничивать понятия

«коммуникация» и «информация», которые не совпадают и даже не

пересекаются, они характеризуют коммуникативный процесс с разных сторон.

Информация существует практически везде – как в природе, так и в социуме

(например, горизонтальный срез ствола дерева несет в себе информацию о его

30

Информация // Википедия. URL: https://ru.wikipedia.org/wiki/Информация. 31

Социологический энциклопедический словарь. М., 2000. С. 112. 32

Информация // Википедия … 33

Социология. Краснодар, 2006. С. 85.

29

возрасте). Эта информация существует объективно, т.е. независимо от нашего

знания о ней. Коммуникация, являющаяся сугубо социальным явлением,

осуществляется посредством различного рода информации. Иными словами,

информация есть средство осуществления коммуникации, но не наоборот, так

как информация актуализируется в сознании индивида самыми различными

средствами. Коммуникация любого вида предполагает, в отличие от

информации, наличие сознания. Функция воздействия на аудиторию

принадлежит не информации, а коммуникации, которая реализует ее при

помощи информации.34

Необходимо подчеркнуть, что общество в общепринятом виде

конституирует как раз коммуникация. Без нее сложно представить себе

возникновение социальных общностей, социальных систем, институтов,

организаций, а также может быть поставлено под сомнение функционирование

общества как системы. Коммуникация – атрибутивный элемент социального

бытования различных структурных элементов социума; она осуществляется

между группами, весьма различными по численности и составу. Коммуникация

происходит между отдельными лицами, группами, организациями, классами,

нациями, странами и регионами мира. Коммуникативные процессы

пронизывают все стороны жизни общества, социальных групп и отдельных

индивидов, являются неотъемлемым атрибутом современного социума.

По мере усложнения социальной жизни, особенно в период с XIX по XXI

в. наблюдается тенденция к объединению разрозненных коммуникативных

потоков в единую систему. В результате со второй половины XX в.

исследователи в своих работах начали анализировать контуры данной системы.

В частности, в социологической науке утвердилась точка зрения о том, что

основными структурными элементами коммуникационной системы выступают:

– систематическое создание и передача сообщений;

– использование для этих целей институциализированных средств

распространения информации (СМИ, масс-медиа);

34

Науменко Т.В. Массовая коммуникация: теоретико-методологический анализ. М., 2003.

30

– использование технических средств и каналов передачи информации

массовой аудитории (теле- и радиовещание, телефонная, сотовая связь и т.д.);

– наличие массовой аудитории, объединенной информационными

потребностями и ожиданиями, а также способами удовлетворения этих

потребностей и ожиданий.35

А.В. Соколов полагает, что коммуникационная система представляет

собой «структурированную (упорядоченная определенным образом)

совокупность коммуникантов, реципиентов, смысловых сообщений,

коммуникационных каналов и служб, располагающих материально-

техническими ресурсами и профессиональными кадрами».36

В настоящее время в научных кругах приобретает популярность

концепция «транзактной медийной коммуникации» (Д. Брайт, С. Томпсон и

др.). В ее основе смена функционально-ролевого репертуара – переход к таким

межличностным коммуникационным отношениям, в которых каждая сторона

может по очереди выступать в роли получателя или передатчика информации.

Другими словами, коммуникационными транс-действиями могут обмениваться

много пользователей. Любой человек или организация могут обращаться к

множеству других людей.37

Однако новый облик коммуникационной системы, рост социальной

значимости информации и коммуникации (осуществляющейся на основе

информации) приводит к различным социальным последствиям. К числу

позитивных можно отнести появление новых рынков и отраслей занятости, что

открывает широкие возможности для людей, растет потенциал

самообразования и поиска любой интересующей информации. Современный

человек получил возможность для самоидентификации, самовыражения

посредством информационно-коммуникационной среды. Вместе с тем имеет

место и ряд негативных последствий, к числу которых целесообразно отнести

угрозы информационной безопасности национального государства,

35

Куликов Е.М. Слухи как элемент сетевой коммуникации в интернет-пространстве современной

России. Краснодар, 2014. 36

Соколов А.В. Общая теория социальной коммуникации. М., 2002.

31

участившиеся случаи использования дезинформации, манипулирования

сознанием, информационного терроризма и экстремизма.

Глубинными причинами сложившейся в коммуникационной системе

ситуации выступает социальная неоднородность общества. Наряду с

законопослушными, социально активными гражданами есть и те, кто нарушает

закон, придерживается радикальных, экстремистских идей и воззрений, имеет

деформированное правосознание, а иногда – и деформированную психику.

Именно поэтому часть акторов коммуникативного поля использует

антисоциальные, деструктивные формы и способы воздействия на аудиторию.

К одним из таких способов воздействия можно отнести информационный

терроризм. Это «…предельно опасное асоциальное явление на планете,

порожденное научно-техническим прогрессом. Информационный терроризм

направлен против нормального состояния общества и против здравого

смысла… является подготовленной психо-интеллектуальной диверсией. Он

может использоваться как властями, так и оппозицией, как группировками, так

и одиночками в своих целях».38

В конце XX – начале XXI в. системный характер приняла манипуляция

сознанием. Эту форму массово-коммуникативного воздействия на аудиторию,

являющуюся способом управления сознанием и поведением больших масс

людей, активно используют как отдельные личности, так и социальные

организации, корпорации, государства.

По мнению исследователей, манипуляция – это «…процесс скрытого

управления сознанием индивида (общества в совокупности образующих его

человеческих индивидуумов), заключающийся в инспирированном со стороны

манипулятора побуждении его к принятию решений или совершению действий,

односторонне отвечающих интересам субъекта манипуляции. Манипуляция

имеет целью трансформацию внутренней сущности, духовного состояния

личности, осуществляемой для того, чтобы через формирование определенных

37

Воронович Н.К. Интернет как угроза информационной безопасности России. Краснодар, 2012. 38

Викулова Я., Джулаев Г., Ильинова Н., Погорелова Д. Как нас «накрыло» // Кубанские новости.

Краснодар, 2007. 22 мая.

32

ценностных суждений, мнений и установок изменить его поведение в

соответствии с планами, замыслами манипулятора зачастую в ущерб

собственным интересам индивида». 39

Как отмечает А.В. Манойло, «манипуляция сознанием представляет

собой управление путем навязывания людям идей, установок, мотивов,

стереотипов поведения, выгодных субъекту воздействия».40

Манипуляция сознанием, принимая значительные масштабы, угрожает

существованию не только коммуникационной системы (где, собственно, и

осуществляется), но и обществу в целом. По мнению А.С. Петраковой,

«общество, в котором манипуляционное управление становится системным и в

котором социальные отношения включают манипуляцию сознанием на базовом

уровне, не может быть стабильным и не обладает положительным будущим,

основанным на гармонии интересов».41

Стоит подчеркнуть, что в последние годы наука и управление в качестве

фиксируют наличие дезинформационных сообщений в коммуникационной

системе. Под дезинформацией целесообразно понимать один из способов

манипулирования информацией, как то введение кого-либо в заблуждение

путем предоставления неполной информации или полной, но уже не нужной

или не в нужной области, искажения контекста, искажения части

информации.42

Становится очевидным, что негативные информационно-

коммуникационные эффекты в настоящее время проявляются более зримо, чем

положительные. Объясняется это общественным резонансом и повышенным

вниманием к таким событиям, явлениям, процессам. Вместе с тем если

«удалить» эмоциональную составляющую вопроса и посмотреть на ситуацию

максимально объективно и беспристрастно, то все равно опасные последствия

для развития общества, его духовной, экономической, политической сфер,

39

Петракова А.С. Социально-философский анализ трансформации сознания личности средствами

манипулятивного воздействия. Краснодар, 2014. С. 43. 40

Манойло А.В. Государственная информационная политика в особых условиях. М., 2003. С. 104. 41

Петракова А.С. Социально-философский анализ … С. 3–4. 42

В природе информация самоценна… URL: http://profbeckman.narod.ru/InformLekc.files/Inf14.pdf.

33

культуры будут весьма существенными. Основная проблема состоит в том, что

дисфункциональность коммуникационной системы общества (индикаторами

чего выступают интенсификация процессов манипулирования,

дезинформирования и т.д.) неизбежно приводит к нарастающей

дисфункциональности общества в целом. Причина сложившейся ситуации в

том, что посредством коммуникационной системы осуществляется обозрение

окружающего мира, передача социального опыта и культурного наследия,

осуществляются торгово-экономические операции, происходит социализация и

воспитание подрастающих поколений. Поэтому сбои в коммуникационной

системе с неизбежностью приводят к существенным дисфункциям социума, его

основных социальных институтов и подсистем. В результате наблюдается рост

числа девиаций, экстремизация сознания и поведения людей, особенно

подрастающего поколения, лишенного стабильно функционирующего

социализационного и инкультурационного процесса. Следовательно, проблема

информационного экстремизма носит диалектический характер: с одной

стороны, информационный экстремизм представляет собой угрозу обществу,

его стабильности, с другой стороны, дисфункции и дезорганизация в социуме

(в том числе – в коммуникационной системе) создают благоприятные условия

для генезиса и развития информационного экстремизма. Таким образом, мы

имеем дело с многоаспектной социальной проблемой, носящей системный,

диверсифицированный характер.

Предваряя теоретический анализ проблемы информационного

экстремизма, целесообразно уделить внимание изучению содержательной сути

основополагающего понятия – «экстремизм». Как известно, этот термин

происходит от латинского «extremus» – «конец, край, предел», а

экстремистскими можно назвать такие действия, которые предполагают

наиболее крайние, предельные варианты решения ситуаций в социальной

34

жизни. Эта лаконичная дефиниция является весьма абстрактной; под понятие

«экстремизм» подпадает широкий спектр активности различного характера.43

Заслуживает внимания подход современных авторов, трактующих

экстремизм как трансграничное состояние между радикализмом и терроризмом.

Если экстремизм – крайность, то терроризм – крайность крайности,

выступающая скорее логическим, но необязательным развитием экстремизма.

Таким образом, экстремизм лишь с определенной степенью вероятности

способен перерасти в терроризм. В то же время экстремизм может замкнуться в

сфере идеологических абстракций, тогда как терроризм – практическое явление

социально-политического характера, имеющее собственную идеологическую

основу. Экстремизм может служить почвой (как идеология, социальная база и

т.д.) для терроризма. Точно так же, как и другая, более «мягкая», дефиниция –

радикализм может трансформироваться в экстремизм.44

В.Ю. Сокол отмечает, что к экстремизму следует относить те

неприемлемые действия, которые носят деструктивный, общественно опасный

характер, содержат угрозу безопасности общества, легитимного

государственного устройства, в силу чего они могут признаваться в качестве

экстремистских.45

Наряду с экстремизмом часто используется понятие «экстремальность»,

которое отражает схожую систему действий. Стоит отметить, что понятия

«экстремизм» и «экстремальность» происходят от одного латинского корня.

Оба понятия несут значение интенсивности, напряженности, остроты. Однако

экстремальность при этом отличается стихийным характером, что проявляется

не только в активности человека, но и в активности внешней среды (стихийных

бедствий, природных катаклизмов и т.п.). В отличие от экстремальности,

экстремизм всегда несет с собой личностное начало, и экстремистское

43

Левикова С.И. Молодежный экстремизм как характерная черта неблагополучных общественных

систем // Российская молодежь: проблемы и решения. М., 2005. 44

Заливанский Б.В. Технологии информационного противодействия экстремизму // Научно-

практический журнал «Современные научные исследования и инновации». 2014. № 3. URL:

http://web.snauka.ru/issues/2014/03/32751. 45

Сокол В.Ю. Современный экстремизм: сущность, проблемы противодействия. Краснодар, 2005. С.

40.

35

поведение всегда отмечено эгоцентризмом и своеволием. Кроме того,

экстремальность – это не всегда кризис или конфликт.46

По мнению А.А. Хоровинникова, «экстремальность и экстремизм

постоянно сопровождают человека с момента его зарождения, причем

экстремальность выступает более объемным понятием, охватывает широкий

спектр практической активности и состояний сознания человека, а также

характеризует внешние воздействующие условия».47

Исследователи указывают, что понятие «экстремизм» отличается от

понятия «экстремальность» и отражает деструктивно-деятельностный характер

человеческой сущности, направленный на периферию процесса укоренения

бытийного статуса; характеризует крайние устремления индивида в условиях

процесса экстремального развития; представляет специфическую форму

отчуждения, ориентированную на уничтожение регулярной идентичности.

Существенным признаком экстремизма является не экстраординарность и

неожиданность, присущая экстремальному поведению, и даже не насилие и

агрессия, а злой умысел, злонамеренность, злодейство, часто переходящее в

изуверство.48

Мы можем констатировать, что экстремальность и экстремизм –

атрибутивные характеристики любого социума, однако будут ли они

эксплицитными или имплицитными, – зависит от состояния политической,

экономической, социокультурной сфер общества, в случае если общество, его

основные социальные институты и подсистемы функционируют стабильно, не

подвержены тенденциям дезорганизации и не содержат признаков

дисфункциональности, высока вероятность того, что экстремальность не

перерастет в состояние экстремизма (тем более учитывая природу

экстремальности, часто соседствующей с риском, инновациями,

стремительным прогрессом). Напротив, общества, находящиеся в кризисе,

46

Красиков В.И. Экстрим: Междисциплинарное философское исследование причин, форм и паттернов

экстремистского сознания. М., 2006. 47

Хоровинников А.А. Экстремизм как социальное явление (философский анализ). Саратов, 2007. 48

Молодежный экстремизм. СПб., 1996. С. 7.

36

отличающиеся аномичным характером, подвержены «злокачественной

модификации» экстремальности в экстремизм.

Одним из качественных признаков экстремизма является то, что он

способен «впитывать» специфику социального контекста своего бытования,

адаптироваться к нему. В этой связи исследователи справедливо обращают

внимание на то, что «явление экстремизма весьма динамично и с каждым днем

приобретает все новые черты и характеристики. В современном

информационном обществе экстремистские организации все активнее

используют достижения коммуникационных технологий, внедряя в свою

деятельность, прежде всего, те из них, которые достаточно эффективно

воздействуют на массовое общественное сознание»49

.

Также необходимо учитывать тот факт, что коммуникационная система

общества начала XXI в. пребывает в состоянии глубокого кризиса. Причины

сложившейся ситуации кроются в возникшем инновационном риске вследствие

дисбаланса традиционных и инновационных медиа-систем. Вхождение в

социальную жизнь Интернета и сверхсовременных информационно-

коммуникационных технологий создало ситуацию «искусственного

противопоставления» электронных и печатных СМИ, с одной стороны, и

интернет-ресурсов неформальной коммуникации, с другой (социальные сети,

блоги, форумы). Коммуникативные акторы последних, присвоив себе

вещательную инициативу, способствовали росту непроверенных,

провокационных, дезинформационных сообщений в системе, ее перегрузке

вследствие роста трансляции незначимых сообщений и другим негативным

тенденциям.

В связи с возникшим опасным состоянием коммуникационной системы

общества ряд авторов предложили использовать термин «вредная»

информация. В частности, В.Н. Лопатин считает таковой:

– «информацию, возбуждающую социальную, расовую,

национальную или религиозную ненависть и вражду;

37

– призывы к войне;

– пропаганду ненависти, вражды и превосходства;

– распространение порнографии;

– посягательство на честь, доброе имя и деловую репутацию людей;

– рекламу (недобросовестную, недостоверную, неэтичную, заведомо

ложную);

– информацию, оказывающую деструктивное воздействие на психику

людей, не осознаваемое ими»50

.

В условиях социума начала XXI в. возникают условия для массового

копирования и распространения вредной, антисоциальной информации. В этой

связи стоит согласиться с мнением о том, что «информационно-

телекоммуникационные сети общего пользования (в частности, Интернет)

являются наиболее перспективными средствами пропаганды экстремистских

материалов ввиду оперативности предоставляемых сведений, относительной

дешевизны технологии создания и распространения информации, сложности, а

в большинстве случаев невозможности привлечения к ответственности лиц,

размещающих такие материалы, в силу отсутствия системы международных

соглашений и законодательства, регулирующих вопросы борьбы с

распространением экстремистских материалов на сайтах зарубежных

государств»51

.

Растущая эффективность информационных и телекоммуникационных

средств воздействия на аудиторию создают социально опасную ситуацию,

заключающуюся в создании условий для отрицательного воздействия на

сознание и поведение людей с использованием современных аудио-визуальных

средств и технологий. Как справедливо отмечают в этой связи исследователи,

«нынешний этап развития информационных отношений характеризуется

возможностью информационного воздействия на индивидуальное и

49

Муцалов Ш.Ш., Ганаева Е.Э. Использование массовых информационных технологий

экстремистскими организациями // Армия и общество. 2014. №2. С. 41. 50

Цит. по: Жукова О.С., Иванченко Р.Б., Трухачев В.В. Информационный экстремизм как угроза

безопасности Российской Федерации // Вестник Воронежского института МВД России. Воронеж, 2007. № 1. С.

55. 51

Жукова О.С. Правовые меры противодействия информационному экстремизму. Воронеж, 2006. С.13.

38

общественное сознание, вплоть до угрозы информационных войн, в результате

чего неизбежным противовесом свободы информации становится проблема

информационной безопасности».52

Особую опасность для общества таят в себе информационные войны и

пропагандистские кампании, сопровождающие межгрупповые,

межнациональные, межгосударственные конфликты. Наибольшую

обеспокоенность у исследователей вызывает информационное сопровождение

открытых военных конфликтов. Как резонно замечает А.В. Кириллов, «в

современных военных конфликтах активное применение находят

разнообразные технологии влияния на массовое сознание. То, что в мирном

противоборстве компаний называется реклама и продвижение, в военных

конфликтах является пропагандой и информационно-психологическим

воздействием на противника. Технологии пропаганды и информационно-

психологического воздействия постоянно усовершенствуются и развиваются с

внедрением в нашу жизнь более технологичных устройств коммуникации и

информирования»53

.

Основная опасность отмеченных коммуникативных действий

заключается в непредсказуемом, неконтролируемом характере их последствий.

Коммуникатор, спровоцировав подобную «электризацию» информационно-

коммуникационной (а шире – политической, экономической, социальной,

культурной) среды, не может в полной мере контролировать и прогнозировать

последствия своих действий. Одним из негативных социальных последствий

подобной безответственной деятельности выступает модификация

традиционного облика экстремизма, появление такой его разновидности, как

информационный экстремизм.

Как отмечает Е.О. Кубякин, «генезис и развитие новой формы

социального пространства со значительно возросшей ролью информационно-

52

Жукова О.С., Иванченко Р.Б., Трухачев В.В. Информационный экстремизм как угроза безопасности

Российской Федерации // Вестник Воронежского института МВД России. Воронеж, 2007. № 1 53

Кириллов А.В. Информационно-психологическое воздействие на массовое сознание посредством

СМИ (на примере операций по информационному обеспечению (miso) военных конфликтов начала XXI в.) //

Армия и общество. 2012. № 4. С.71.

39

коммуникационных технологий приводит к изменениям в характере и

направленности различных социальных явлений, процессов. Экстремистские

движения и группы успешно адаптируются в новых условиях и усиливают

эффективность своего воздействия на сознание и поведение молодежи

посредством использования «высоких технологий» в своих антисоциальных

целях»54

.

По мнению Т.А. Аристарховой, «основными признаками современного

экстремизма выступают: возрастающая организованность, сплоченность

группировок, формирование в них идеологических, аналитических и боевых

структур, усиление мер конспирации, применение для распространения своей

идеологии и координации действий новейших информационных и

коммуникационных технологий»55

.

Именно трансформация облика «классического» экстремизма приводит к

возникновению в начале XXI в. такой его разновидности, как информационный

экстремизм. С точки зрения О.С. Жуковой, «информационный экстремизм – это

деятельность, связанная с: а) созданием, хранением и (или) распространением

информации, содержащей предусмотренные законом признаки экстремистской

деятельности; б) использованием информации, обрабатываемой компьютером,

компьютерной системы и (или) компьютерной сети, осуществляемым в целях

воздействия на принятие решения органами государственной власти, органами

местного самоуправления или международными организациями, сопряженным

с различными формами психического или опосредованного физического

насилия (кибертерроризм); в) использованием информации, оказывающей

деструктивное воздействие на психику людей, не осознаваемое ими»56

.

Как отмечает Р.В. Упорников, «информационный экстремизм – это

деятельность, осуществляемая с использованием информационных технологий,

сопряженная с формами социально-психического и опосредованного

54

Кубякин Е.О. Молодежный экстремизм в условиях глобализации информационно-

коммуникационной среды общественной жизни. Краснодар, 2012. 55

Аристархова Т.А. Основные черты и особенности молодежного экстремизма // Известия Тульского

государственного университета. Тула, 2014. № 1–2. С. 34.

40

физического деструктивного влияния, результатом которого является

достижение публично нелегитимных и противоправных целей. Признаком

информационного экстремизма является нанесение законным интересам,

правам и свободам граждан физического, материального, морального и иного

ущерба»57

.

В.А. Диль, характеризуя тенденции развития проблемы, отмечает, что

«прежний образ профессионального экстремизма, руководствующегося

идеологией и стремлением к национальному освобождению, действующему

согласно определенным политическим целям, в открытую финансирующемуся

правительствами, уже исчезает. На его место приходит информационный

экстремизм, где один человек – носитель экстремистского сознания – в

потенции может стать более разрушительным по своему масштабу, чем самые

многочисленные экстремистские группировки. Пока информационный

экстремизм только набирает обороты, и еще не вышел на мировую авансцену,

хотя с учетом современного развития информационных технологий, эпоха

этого вида экстремизма не за горами»58

.

Как полагает Р.В. Упорников, «информационный экстремизм

характеризуется следующими общими и специфическими параметрами:

1) радикальностью (экстраординарностью) действий в достижении

каких-либо целей, реализации интересов;

2) антисоциальностью, поскольку нарушает исторически

сложившиеся (типичные), позитивные формы и модели социально-правового

взаимодействия, подрывает существующий баланс интересов, создавая между

ними конфликтогенное пространство взаимодействия;

3) аморальностью, так как всегда идет вразрез с духовно-

нравственными нормами, направлен на их нивелировку и разрушение,

поскольку кризис духовно-нравственного пространства, фрагментарность его

56

Жукова О.С. Правовые меры противодействия информационному экстремизму. Воронеж, 2006. С.

12. 57

Упорников Р.В. Политико-правовые технологии противодействия информационному экстремизму в

России. Ростов н/Д., 2007. С. 11–13.

41

функционирования открывает простор для интенсивного развития

экстремистской деятельности;

4) институциональностью – он «вызревает» и

институционализируется в пограничных условиях и маргинальных

пространствах;

5) искажением политико-правового мышления, поскольку субъект

экстремистской деятельности обладает чаще всего деформированным

сознанием, что обусловливает его отчуждение от социально-культурных и

политикоправовых норм и ценностей;

6) противоправностью результатов, поскольку функционирование

информационного экстремизма в ряде случаев соответствует закону, но

реализует предоставленные возможности в противоположных целях»59

.

С точки зрения реализации социологического подхода представляется

необходимым проанализировать комплекс факторов, детерминирующих

генезис проблемы информационного экстремизма. Как уже отмечалось, это

прежде всего становление глобального информационного общества на основе

интернет- и телекоммуникационных технологий. В результате меняется вектор

развития социума, его приоритеты. Именно информационный экстремизм

является своего рода ответом на прогрессивное развитие общества, только

ответом со знаком «минус». Основное затруднение для законопослушного

общества заключается в том, что лица, склонные к криминальным,

антиобщественным деяниям, также пользуются плодами информационной

революции и научно-технического прогресса, создавая новые, ранее не

известные проблемы для общественного развития.

Новый, информационный облик социума поставил перед обществом ряд

актуальных проблем, обострив угрозы информационного терроризма и

кибернетических войн. Как отмечает Е.А. Старосветский, «в

компьютеризированном обществе трудно сохранять секреты, а меры защиты

58

Диль В.А. Тенденции развития современного экстремизма: молодежный и информационный

экстремизм // Известия Томского политехнического университета. Томск, 2009. Т. 314. № 6.

42

оказались не вполне эффективными. Изменились и цели экстремистов: зачем

убивать политического деятеля или бросать бомбу в толпу, когда достаточно

нажать несколько кнопок для достижения драматических и широкомасштабных

результатов. Если религиозный экстремизм направит свои действия на методы

информационной борьбы, его разрушительная сила многократно превзойдет

силу любых видов оружия»60

.

«Локомотивом» развития социума начала XXI в. стала глобальная

компьютерная сеть Интернет, ставшая не только коммуникативной и

информационной технологией, но и новым стилем, образом жизни, часто

ассоциируемой с виртуальной реальностью. Интернет предоставил

человечеству массу возможностей для развития, самообразования,

экономической и культурной деятельности. Однако глобальная сеть дала

многое и информационным экстремистам.

В этой связи Д.С. Глухарев отмечает, что «экстремисты используют

Интернет для информационного обеспечения своей деятельности. Некоторые

экстремистские и террористические организации ведут полномасштабную

информационную подрывную войну против государств. В настоящее время

активно используются различные психологические приемы воздействия,

публикуются наводящие ужас видеоролики казни заложников, нападений на

автоколонны, акции смертников и т.п. Сторонники «цветных революций»

активно используют Интернет для подрыва легитимности власти, часто

используя для этого дезинформацию или провокационные фальшивые

видеоматериалы»61

.

Как полагает Н.Р. Димлевич, «сегодня контент основных интернет-

ресурсов по продвижению идеологии насилия (террористической,

экстремистской, националистической и другой направленности) носит

наступательный, агрессивный характер, отличается хорошей теоретической

59

Упорников Р.В. Политико-правовые технологии противодействия информационному экстремизму в

России. Ростов н/Д., 2007. С. 7–9. 60

Старосветский Е.А. Экстремизм в современном российском обществе // Научные ведомости

Белгородского государственного университета. Белгород, 2008. № 5. 61

Глухарев Д.С. Противодействие экстремизму в современном медиапространстве // Вестник Южно-

Уральского государственного университета. Челябинск, 2012. № 10. С. 137.

43

базой, продуманным спектром методов управляемого информационно-

психологического воздействия на пользователей. Наибольшую опасность для

российского общества представляют русскоязычные интернет-ресурсы,

вовлекающие молодежь в экстремистскую и террористическую деятельность, в

том числе популяризирующие образ террориста-героя»62

.

А.Х. Валеев указывает: «сеть Интернет представляет собой удобное поле

для экстремистской деятельности, а также возможность распространения среди

большого круга пользователей материалов экстремистского содержания. В сети

Интернет информация доступна не только в виде статических веб-страниц –

идет интенсивный интерактивный обмен ею в чатах, блогах и форумах, через

которые все желающие могут общаться с экстремистами по всему миру. Одной

из основных проблем борьбы с проявлениями экстремизма в сети Интернет, на

наш взгляд, являются проблема отсутствия законодательного регулирования

отношений, возникающих в связи с использованием сети Интернет»63

.

С точки зрения И.В. Юрченко, «возникновение и функционирование

социальных сетей в информационном пространстве приводит к появлению

новых технологий в политических взаимодействиях различных сообществ.

Использование аргументов этнотерриториальных разногласий в риторике

экстремистки настроенных политических акторов выгодно тем

геополитическим игрокам в трансформирующемся постбиполярном мире,

которые заинтересованы в дестабилизации обстановки в полиэтническом

регионе с целью усиления собственного контроля над территорией»64

.

Стоит отметить, что ключевую роль в формировании экстремистского

дискурса выполняют форумы и чаты сети Интернет, как воплощение

неформальной стороны коммуникации. Именно здесь часто разворачиваются

«жаркие» дискуссии, в которых экстремисты и им сочувствующие индивиды,

62

Димлевич Н.Р. «НЕТ!» Информационному терроризму в Интернете // Truenet.info. Аналитика. URL:

http://www.truenet.info/analitika. 63

Валеев А.Х. Борьба с проявлением экстремизма в сети Интернет // Бизнес в законе . 2011. № 6. С.

125. 64

Юрченко И.В. О некоторых факторах распространения идеологии экстремизма в политико-

информационном пространстве 1 // Вестник Адыгейского государственного университета. Майкоп, 2013. № 2.

С. 251.

44

используют особый стиль для пропаганды своих идей, оказания влияния на

интернет-пользователей.

По мнению А.В. Петрушиной, «для Интернет-СМИ наиболее актуальны

стихийные действия людей по защите своих прав; кроме того, на региональном

уровне часто сообщается о протесте политических партий против нарушений на

выборах, а в общероссийских и мировых новостях, наоборот, больше внимания

уделяется экологическим и прочим общественным движениям, но приоритет

все же отдается самодеятельным выступлениям населения. Вопрос об

эффективности акций протеста очень редко поднимается в сообщениях

информационных агентств – их интересует в первую очередь само эффектное

событие как информационный повод»65

.

А.Х. Валеев выделяет ряд особенностей распространения экстремистских

материалов: 1) у Интернета нет собственника, так как он является

совокупностью сетей, которые имеют различную географическую

принадлежность; 2) Интернет является средством хранения и распространения

информации; 3) любая информация, размещенная в сети Интернет, доступна

неограниченному кругу лиц; 4) пользователи сети могут оставаться

анонимными как при размещении информации, так и при получении к ней

доступа; 5) отсутствие географических границ приводит к тому, что в случае

ограничения размещения информации и доступа к ней в одном месте

информация размещается в другом; 6) в сети Интернет размещен огромный

объем информации, что делает невозможным ее контроль вручную и

затрудняет контроль с помощью технических средств. В связи с этим,

возникают проблемы: 1) установления лица, предоставившего информацию

экстремистского содержания для размещения в сети Интернет; 2) установления

владельца сайта, разместившего указанные материалы; 3) воздействия на

владельца сайта в целях недопущения размещения информации

экстремистского содержания, а также удаления такой информации»66

.

65

Петрушина А.В. Дискурс политического протеста в сообщениях новостных интернет-сайтов //

Известия Тульского государственного университета. Тула, 2012. № 1. С. 70. 66

Валеев А.Х. Борьба с проявлением экстремизма в сети интернет // Бизнес в законе. 2011. № 6. С. 126.

45

Информационные экстремисты, используя особенности

постиндустриального общества, активно объединяются (например, всемирно

известная хакерская группа «Анонимус», угрожающая даже государствам), что

позволяет им достигать определенных негативных эффектов. Например, ИЛ.

Морозов обращает внимание на то, что «формирование информационного

господства на международном уровне, дискредитация правящего режима идет

не столько перед собственным населением, сколько перед «мировым

сообществом», что создает основу для последующего принятия решения о

военном вмешательстве внешнеполитических акторов во внутренние дела

страны»67

.

Информационные экстремисты также активно используют знания о

социальной архитектуре общества начала XXI в., понимая, что его основой

является коммуникационная система и обмен информацией между отдельными

индивидами, группами, стратами, подсистемами и социальными институтами.

Как справедливо подчеркивает В.А. Диль, «основным оружием этого вида

экстремизма является нарушение коммуникаций с целью возникновения хаоса

в сегодняшнем информационном обществе»68

.

Сложность борьбы с информационным экстремизмом во многом

обусловлена тем, что он «обладает значительным научно-техническим

потенциалом. Было бы серьезным заблуждением считать информационными

экстремистами разрозненные группы молодых хакеров, неких компьютерных

энтузиастов. На самом деле информационный экстремизм отличается неплохой

организацией и конспирацией, многие противоправные деяния в

информационной сфере тщательно подготавливаются. Ситуацию, в частности,

осложняет использование информационными экстремистами хостингов ряда

государств, не отличающихся позитивным отношением к России. В этом случае

российские правоохранительные органы испытывают затруднения в поиске

67

Морозов И.Л. Политический экстремизм в современной России – новые тенденции // PolitBook. 2012.

№ 3. С. 97–107. 68

Диль В.А. Тенденции развития современного экстремизма: молодежный и информационный

экстремизм // Известия Томского политехнического университета. Томск, 2009. Т. 314. № 6.

46

информационных экстремистов и пресечении их противоправной

деятельности»69

.

Стоит также коснуться и такого фактора, как формирование посредством

глобальной информационной среды деструктивных социальных, социально-

психологических и социокультурных установок, потребностей и ценностей.

Проблема заключается в том, что глобальное общество основывается на

экономической системе – индустрии массовой потребительской культуре, с ее

пропагандой гедонизма, наживы, мнимого успеха, престижного потребления,

гламура. Негативные сообщения, распространяемые посредством глобальной

информационно-коммуникационной среды создают условия для развития

экстремизма (особенно в наиболее незащищенной среде – молодежной), в том

числе – информационного. Как справедливо отмечает П.А. Кисляков, «большой

вклад в развитие предпосылок экстремизма среди российской молодежи

оказала «массовая культура», когда через СМИ, в том числе Интернет

распространяется информация, стимулирующая у молодежи жестокость,

насилие и желание его применения на практике. Значительная часть молодежи,

морально, духовно и умственно «искалеченная» массовой культурой, вырастает

злой, бездуховной и жестокой готовой к насилию, что говорит об опасности

такой молодежи»70

. Именно криминализация сознания и поведения

современного подрастающего поколения, формирование у них антиценностей

создает условия для экстремизации их сознания. Вместе с тем подрастающее

поколение, как показывают исследования, наилучшим образом ориентируется в

новых информационных технологиях. Именно это создает условия для роста

угрозы информационного экстремизма по мере развертывания процесса

преемственности и смены поколений.

Таким образом, подводя итоги параграфа, мы можем сделать следующие

выводы.

69

Молодежный экстремизм в условиях информатизации и глобализации. URL:

http://psibook.com/sociology/molodezhnyy-ekstremizm-v-usloviyah-informatizatsii-i-globalizatsii-sotsiuma-

postanovka-problemy.html. 70

Кисляков П.А. Формирование толерантности и профилактика идеологии экстремизма в молодежной

среде // СИСП. 2011. № 3. С. 7.

47

В обществе начала XXI в. информация становится основным ресурсом,

активом, главной движущей силой социальных процессов. Именно поэтому

новое общество исследователи часто называют информационным. Вместе с тем

ускоренная информатизация социума, наряду с очевидными прогрессивными

изменениями, таит в себе риски возникновения и массового распространения

социально опасных явлений, непосредственно связанных с информационной

средой и новыми информационно-компьютерными, а также

телекоммуникационными технологиями. Под влиянием факторов

информационной перегрузки, информационной энтропии наблюдается

тенденция к общему снижению качества информации в системе массовой

коммуникации (аналогичные процессы наиболее зримо проявляются на

локальном уровне системы: спам-воздействие в глобальной компьютерной сети

Интернет). С каждым годом увеличивается количество сообщений, с которыми

вынуждено работать сознание современного человека (реклама, агитация,

промоакции, социальные сети Интернета и т.п.). В результате общество

сталкивается с негативными социальными явлениями и процессами, тесно

связанными с информационной средой, – манипуляцией сознанием,

недобросовестной рекламой, пропагандой, распространением слухов и сплетен,

информационным терроризмом. Одним из таких явлений стал и

информационный экстремизм.

Прогресс информационных технологий меняет характер и

направленность многих социальных явлений, процессов современного

общества. Именно так произошло с экстремизмом. Расширившиеся

возможности приема-передачи информации привлекли внимание лидеров

экстремистских движений и групп. Они заинтересованы в пропаганде своих

идей, в том числе с помощью псевдо-дискуссий, обмена мнениями в чатах, на

форумах и прочих интернет-ресурсах. В инспирированную ими дискуссию

обычно втягиваются рядовые интернет-пользователи, соответственно, у

экстремистов появляется мощный ресурс коммуникативного воздействия

(прежде всего на сознание и поведение), манипулирования людьми.

48

Проблема информационного экстремизма осложняется еще и тем, что

социальные процессы в современном трансформирующемся обществе

значительно ускоряются, что создает условия для генезиса общества риска.

Новый облик общества в целом соответствует условиям, в которых

актуализируются и инновационные угрозы, одной из которых можно считать

информационный экстремизм. Ситуация с информационным экстремизмом

осложняется еще и тем, что в настоящее время в научной литературе имеется

крайне незначительное число публикаций, посвященных этому

антисоциальному явлению, что осложняет, в свою очередь, проведение

социально-управленческих мероприятий по профилактике информационного

экстремизма и противодействию ему.

49

ГЛАВА 2. ИНФОРМАЦИОННЫЙ ЭКСТРЕМИЗМ В

ТРАНСФОРМИРУЮЩЕМСЯ ГЛОБАЛЬНОМ ИНФОРМАЦИОННОМ

ОБЩЕСТВЕ

Общество начала XXI в. немыслимо без современных сверхскоростных

систем передачи сообщений, информации. Глобальная компьютерная сеть

Интернет преодолевает пространственно-временные границы общества,

позволяя индивидам, группам, общностям осуществлять обмен информацией

вне зависимости от времени суток, региона проживания адресанта и адресата,

языка общения. Люди получили новую возможность для развития своего

интеллекта, самообразования, ведения бизнеса. Однако позитивная на первый

взгляд трансформация общества несет в себе и ряд отрицательных аспектов.

Оказалось, что научно-технический прогресс, глобализация и компьютеризация

социума могут быть использованы антисоциальными силами ему во вред. При

этом научное сообщество оказалось во многом неготовым к подобного рода

угрозам и вызовам. В настоящее время крайне слабо развито научное

прогнозирование угроз и рисков, связанных с инновационной медиа-системой.

Недостаток прогнозных научно обоснованных оценок детерминирует и

существенные проблемы в сфере социального управления, в

правоохранительной системе.

В данной главе основное внимание сосредоточено на особенностях

современного глобального информационного общества, его

системообразующих элементах, а также определенных коммуникационных

структурах и явлениях, в совокупности детерминирующих рост угроз

информационного экстремизма. Проведение мероприятий по профилактике

информационного экстремизма и противодействию ему в принципе

невозможно без адекватной оценки внешнего контекста бытования

информационного экстремизма. Именно недостаток фундаментального научно-

теоретического осмысления проблемы развития информационного экстремизма

50

в условиях современного общества не позволяет достичь необходимых

практических результатов.

2.1. Особенности информационной экстремистской деятельности

Информационный экстремизм как деструктивное социальное явление

общества начала XXI в. объединяет широкий спектр действий. Как показал

проведенный социологический анализ сущности информационного

экстремизма, несмотря на весьма содержательные и в целом результативные

попытки очертить контуры индикаторов информационной экстремистской

деятельности, в целом еще наличествует серьезный гносеологический вакуум в

этом вопросе. Вследствие сложившейся ситуации оказываются затруднены

профилактика данного антисоциального явления и противодействие ему.

Необходимо подчеркнуть, что «современное информационное

пространство все чаще становится «полем битвы» различных сил:

политических, экономических, социальных, конфессиональных. Подобное

противостояние порой носит экстремистский характер, направлено на подрыв

основных прав человека посредством призывов к насилию, террористическим

актам или стремления унизить национальное и религиозное достоинство»71

.

Информационный экстремизм, представляя собой деструктивное явление

современного российского общества, становится одной из наиболее острых

проблем. В нашей стране далеко не сразу наступило осознание той опасности,

которая исходит от информационного экстремизма, вследствие недооценки

угрозы был нанесен серьезный удар по системе информационной и

национальной безопасности России, ущерб частным лицам, государственным

учреждениям и коммерческим компаниям. Именно поэтому подробное,

всестороннее, последовательное изучение информационного экстремизма

выступает целевой установкой к действию. Вообще, как указывает В.А. Диль,

51

«тема экстремизма, его различных разновидностей занимает одно из заметных

мест в современном научном дискурсе. Поэтому на протяжении последнего

десятилетия экстремизм прочно занимает одно из главных мест в списке

наиболее актуальных для человечества проблем»72

.

В рамках нашего исследования целесообразно уделить повышенное

внимание анализу причин интенсификации угрозы информационного

экстремизма в обществе начала XXI в. Прежде всего необходимо учитывать тот

факт, что прогресс информационных, компьютерных и телекоммуникационных

технологий способствовал возникновению ситуации, когда сверхскоростные

масс-медиа и интернет-ресурсы определяют векторы сознания и поведения

людей. В этой связи Д.С. Глухарев справедливо отмечает, что «современные

средства массовой коммуникации предоставляют широкие возможности

воздействия на общественное и индивидуальное сознание. Обычно подобное

влияние связывают с манипулятивными и психологическими технологиями, и

воспринимаются большинством негативно. В результате государственная

общественно-информационная политика называемая пропагандой, стала одним

из элементов тоталитарного общества. В широких массах населения

демократия воспринимается как режим, в котором нет государственной

пропаганды, а есть плюрализм мнений и разнообразие средств массовой

информации. Подобный негативизм по отношению к государственной

пропаганде приводит к определенным сложностям в ее применении и снижает

эффективность»73

.

Часть исследователей видит основную опасность информационного

экстремизма в особых условиях глобального информационного общества. В

новом обществе информация приобретает характер нового «центра мира»,

некоей отправной точки, атомарной структуры социума. Данная ситуация

содержит ряд угроз и рисков для государственных и общественных институтов.

71

Карапетян А.А., Тагильцева Ю.Р. Игра на понижение: последствия информационно-психологической

войны и религиозный экстремизм // Политическая лингвистика. Екатеринбург, 2013. № 4. С. 256. 72

Диль В.А. Современный экстремизм и формы его преодоления: социокультурный аспект. Томск,

2006. С. 3.

52

Например, Ю.Р. Тагильцева указывает: «для современного мира характерно

становление и развитие информационного сообщества, в котором информация

становится созидательной или разрушительной силой, способной объединять,

восстанавливать либо разрушать не только мировое информационное, но и

политическое пространство. Именно эта способность информации всегда

привлекала радикально настроенные политические и религиозные общности.

Как следствие, время от времени вспыхивают «искры» экстремизма,

интолерантности представителей различных национальных, религиозных или

политических групп»74

.

Не является стабильным, бесконфликтным образованием и глобальная

миросистема. Ее постоянно сотрясают конфликты и противоречия, начиная с

достаточно агрессивных протестов антиглобалистов, которые уже внесли в

печальный список человеческие жертвы в результате уличных столкновений, и

заканчивая крупными геополитическими противоречиями между ведущими

мировыми державами, в попытках построить однополярный или

многополярный мир (в зависимости от целей того или иного государства или

военно-политических, торгово-экономических блоков). Как следствие, на

уровне национальных государств и соответствующих им общественных

образований происходит рост агрессии, интолерантности, ксенофобии, объекты

которых весьма вариативны.

Как полагают И.В. Мамина и Н.В. Стариков, «нынешний период, по

сравнению с началом и серединой XX в., не представляет собой чего-то

чрезвычайного в смысле уровня интенсивности и масштабов вооруженных

конфликтов. Тем не менее, существует ряд принципиальных отличий,

делающих современное общество взрывоопасным и нестабильным. В качестве

инструментов деструктивного влияния все чаще используются экстремизм и

ксенофобия. За прошедшие два-три года проблематика экстремизма прочно

вошла в политическую жизнь России, а также большинства стран Европы и

73

Глухарев Д.С. Противодействие экстремизму в современном медиапространстве // Вестник Южно-

Уральского государственного университета. Челябинск, 2012. № 10. С. 133.

53

Америки. При этом, и в общественном сознании и в политических кругах,

произошло переосмысление многих ранее казавшихся очевидными вопросов. А

сами они из преимущественно внутренних перешли в разряд всеобщих для

большинства государств»75

.

Как отмечают ученые, «процессы глобализации и информатизации

привели к существенным трансформациям общества XXI в. Рост влияния

глобальной сети Интернет оказал значительное воздействие на молодежный

экстремизм, серьезно обострив данную социальную проблему, особенно в

молодежной среде. Прогресс информационно-коммуникационных технологий

затрудняет противодействие молодежному экстремизму в глобальной сети

Интернет»76

.

Исследователи в этой связи обращают внимание на социальные

последствия масштабных трансформаций современного общества, в частности

– в аспекте социального контроля и управления. И.Л. Морозов утверждает, что

«демонтаж международной биполярной системы и распад СССР породили

целый спектр феноменов, совокупность которых привела к стремительному

развитию новых экстремистских движений – отсутствие легитимного

регулятора международных процессов, в том числе в части пресечения

деятельности террористических группировок, появление слабо

контролируемых государственной властью «серых зон» на уровне регионов».77

В последнее время стала все отчетливее проявляться тенденция

увеличения масштаба распространения экстремистских угроз и вызовов. Как

отмечают исследователи, «если еще 10–15 лет назад деятельность

экстремистских движений, групп локализовывалась пространственными

74

Тагильцева Ю.Р. Экстремистские материалы как инструмент информационно-психологической

войны // Политическая лингвистика. Екатеринбург, 2012. № 3. 75

Мамина И.В., Стариков Н.В. Молодежный экстремизм и ксенофобия: проблемы распространения и

пути противодействия // Научные ведомости Белгородского государственного университета. Белгород, 2008. №

5. URL: http://cyberleninka.ru/article/n/molodezhnyy-ekstremizm-i-ksenofobiya-problemy-rasprostraneniya-i-puti-

protivodeystviya-1. 76

Мельникова Д.П. Правовое регулирование экстремистской деятельности в сети Интернет. URL:

http://www.scienceforum.ru/2013/151/2191. 77

Морозов И.Л. Политический экстремизм в современной России – новые тенденции // PolitBook. 2012.

№ 3. С. 98.

54

границами города, района, области, то сейчас, благодаря информационно-

коммуникационным технологиям, и, прежде всего, Интернету, экстремистская

деятельность становится элементом медийной повестки дня в масштабах

страны, а то и всего русскоязычного сегмента СМК (в частности, Рунета). К

этому необходимо прибавить расширившиеся возможности сотовой связи,

мультимедиа, компьютерной коммуникации, которые трансформировали

межличностную и групповую коммуникацию до масштабов массовой (форумы,

чаты, блоги и пр. стали достоянием широких слоев интернет-аудитории, а не

только тех, кто непосредственно ведет общение). В итоге члены

экстремистских движений, групп получили возможность вступать в дискуссии,

спорить, отстаивать свою идеологию, убеждения в Интернет-ресурсах, где

численность аудитории может колебаться от нескольких десятков до сотен

тысяч человек»78

.

Едва ли не самой острой и злободневной проблемой современного

общества стала доступность экстремизма, экстремистских идей, практик. Как

указывает В.А. Диль, «экстремизм стал доступен каждому недовольному не

только как идеология, но и как способ осуществления действий по выражению

этого недовольства. Следствием распространения информационного

экстремизма является изменение самой структуры экстремистках группировок.

Если раньше внутри одной группировки или ячейки прослеживалась строгая

иерархия, то сегодня за счет развития средств связи экстремистская

группировка может позволить себе сетевую форму. То есть над экстремистами

не стоит один харизматический лидер, который диктует идеологию и стратегию

всей группировке, напротив, сегодня существует многочисленные лидеры даже

внутри одной группировки, которые рассеяны по большой территории и

каждый из которых обладает собственными источниками финансирования. В

78

Встреча представителей центра по противодействию экстремизму // Министерство внутренних дел

по Республике Тыва. Новости. URL: https://17.mvd.ru/news/item/1173624.

55

итоге, возможность предугадать и противодействовать подобному виду

экстремистских группировок во много раз снижается»79

.

Возникновению и развитию информационного экстремизма способствует

также то, что любое событие, случившееся в медиапространстве, может нести в

себе медиавирус. В условиях высокого уровня информатизации общества

распространение этого вируса может иметь лавинообразный характер. При

этом скорость информационных потоков настолько велика, что не позволяет

человеку обдумывать, оценивать полученные сведения, открывая возможности

для эффективного манипулирования аудиторией.80

При этом манипуляция

сознанием, дезинформация и прочее агрессивное аморальное воздействие на

миллионы людей остается практически не наказуемым. Социальные нормы (в

том числе – юридические), институты гражданского общества, общественное

мнение не обладают сдерживающим потенциалом в современном обществе.

Фактически социум оказывается не в состоянии имеющимися на сегодняшний

день инструментами социального контроля воздействовать на

коммуникационную систему.

И.Л. Бачило обращает внимание на роль права в аспекте регулирования

информационной подсистемы, информационных потоков. В настоящее время

институт права находится в состоянии глубокой трансформации, однако «право

не теряет своего основного назначения. Оно призвано регулировать отношения,

связанные с информацией, в процессах информационного обеспечения всех

иных отношений самых различных субъектов. Право регулирует, диктует и

одновременно испытывает все перипетии, свойственные информационной

среде настоящего времени. Оно и само меняется, обнаруживая новые объекты

регулирования, трансформируя методы своего воздействия на общественные

отношения».81

79

Диль В.А. Тенденции развития современного экстремизма: молодежный и информационный

экстремизм // Известия Томского политехнического университета. Томск, 2009. Т. 314. № 6. 80

Глухарев Д.С. Противодействие экстремизму в современном медиапространстве // Вестник Южно-

Уральского государственного университета. Челябинск, 2012. № 10. С. 111. 81

Бачило И.Л. Информация – объект права // НТИ. Организация и методика информационной работы.

1999. № 8. С. 27.

56

Учитывая тот факт, что основные механизмы социального контроля и

управления в современном российском обществе, хоть и находятся в состоянии

кризиса, но все же сохраняют свое значение, возникает вопрос о том, в силу

каких причин происходит рост угроз информационного экстремизма. Ряд

исследователей в этой связи указывают на доминирующее воздействие

внешних факторов глобального информационного общества, его социально-

политической, социально-экономической и социокультурной подсистем. В

новых условиях наднациональной глобальной коммуникационной системы

возникают иные «правила игры», к которым российское общество оказалось не

готово.

В частности, исследователи обращают внимание на то, что «идеологи

экстремистских движений используют расширившиеся коммуникативные

возможности глобализирующегося общества для насаждения ценностей, норм,

образцов поведения, идеологических установок, носящих антисоциальный

характер».82

По мнению Д.С. Глухарева, «с 1990-х годов все больше внимание

уделяется такому компоненту ведения войны как информационное

противоборство. Новые технологии позволяют выигрывать войны без

применения обычных средств вооружения, одним лишь словом. Примерно с

этого же периода появляется технология «цветных революций», вначале как

бескровное свержение законно избранного правительства, а затем, с началом

«арабской весны» как элемент вооруженного противоборства. Наконец, тот

факт, что современный человек имеет постоянный выход в Интернет, с

помощью мобильных устройств, позволяет оказывать не только массовое

воздействие, но и индивидуальное»83

. Фактически на сегодняшний день

имеются все необходимые инструментальные возможности для осуществления

коммуникативного воздействия из-за пределов РФ с последующим переходом с

массового на межличностный и групповой уровень.

82

Интернет-экстремизм // Онлайн библиотека. Наука и философия. URL: http://tomb-

raider6.narod.ru/lib/pp/problemy_socialnoj_raboty_s_molod/vertikalnye_i_gorizontalnye_inter.html.

57

Отмеченные тенденции носят достаточно долговременный характер, так

как уже в период 1990–2000-х гг. наша страна ощутила на себе «…негативный

фон» начавшихся процессов агрессивного передела геополитических реалий.

Как указывает И.Л. Морозов, «можно констатировать использование в

отношении Российской Федерации со стороны внешних и внутренних

оппозиционных акторов комплекса информационно-пропагандистских мер,

направленных на ослабление или устранение политического режима В.В.

Путина. Давление на Россию осуществляется в канве общей стратегии за

передел глобальной политической и геоэкономической карты мира и потому

носит объективный характер, что обуславливает невозможность нейтрализации

данного давления методом дипломатических переговоров или тактических

уступок»84

.

В этой связи акты информационного экстремизма могут носить характер

специально спланированной операции, за которой стоят хорошо

подготовленные профессиональные коммуникаторы, а не экстремисты-

одиночки. В современном российском обществе, по мнению Ю.Р. Тагильцевой,

«…экстремистский материал и акт провокации можно рассматривать и как

спланированную спецоперацию в рамках информационно-политической войны

в политической сфере, и как спонтанную информационную атаку,

поддерживаемую заинтересованными лицами»85

.

Анализируя механизмы информационного экстремизма, исследователи

указывают на «…сильное эмоциональное состояние у большой массы

аудитории, превращение ее в толпу, которой можно опосредованно руководить

по Интернету и вывести всю эту массу эмоционально заряженных людей на

улицу. Подобный механизм применялся в период «цветных» революций,

83

Глухарев Д.С. Противодействие экстремизму в современном медиапространстве // Вестник Южно-

Уральского государственного университета. Челябинск, 2012. № 10. С.134. 84

Морозов И.Л. Политический экстремизм в современной России – новые тенденции // PolitBook. 2012.

№ 3. С. 101. 85

Тагильцева Ю.Р. Экстремистские материалы как инструмент информационно-психологической

войны // Политическая лингвистика. Екатеринбург, 2012. № 3. С. 101.

58

применяется он антиглобалистами во время их акций, и будет все шире

применяться экстремистскими молодежными организациями»86

.

В.А. Диль отмечает, что «субъектом информационного экстремизма

может стать как целое сообщество, так и один человек, для которого, впрочем,

также свойственны черты субъекта экстремизма. А его метод – речевое

воздействие. Он не стремится к власти над умами ради самой власти или ради

сокрытия собственных целей. Он хочет изменить существующий миропорядок

и заявляет об этом открыто»87

.

Информационные экстремистские материалы, как замечают ученые,

«…по сути, относятся к инструментам психологического воздействия, прежде

всего к психологическому манипулированию, основанному на скрытом

принуждении, направленному на формирование в сознании объекта мотивации

к совершению определенных действий вопреки его собственному желанию».88

Исследователи полагают, что основной механизм воздействия

информационных экстремистских материалов заключается в значительных

затруднениях (чего не наблюдалось еще 15–20 лет назад) для отдельного

индивида или группы объективно оценить получаемые сведения (причем из

разных источников – как виртуальной, так и физической реальности). Ввиду

сложного, диверсифицированного характера современного общества, его

пространственно-географического масштаба, нарастающего доминирования

виртуальной реальности людям стало сложно перепроверять получаемую

информацию, которую они в большинстве случаев вынуждены принимать на

веру. Возросшие темпы жизни наряду с ростом влияния информационно-

компьютерных технологий диктуют совершенно другие скорости оценки

получаемой информации.

Как справедливо отмечает А.Х. Валеев, «лица, получающие информацию,

также не могут оценить ее, тем более, что распространители и создатели

86

Глухарев Д.С. Противодействие экстремизму в современном медиапространстве // Вестник Южно-

Уральского государственного университета. Челябинск, 2012. № 10. С.111. 87

Диль В.А. Тенденции развития современного экстремизма: молодежный и информационный

экстремизм // Известия Томского политехнического университета. Томск, 2009. Т. 314. № 6. 88

Тагильцева Ю.Р. Экстремистские материалы как инструмент информационно-психологической

войны // Политическая лингвистика. Екатеринбург, 2012. № 3. С. 100.

59

информации, сочетают экстремистские призывы с другими (призывами к

здоровому образу жизни, приобщением к вере и т.п.). Примером этого могут

служить многочисленные видеоролики «Славянского союза» на сайте

«YouTube». Данные видеоролики содержат призывы заняться спортом, бросить

пить, читать книги и т.д. Но все это происходит на фоне свастики, утверждений

о целенаправленном геноциде русской нации, «войне против русского народа»

и т.п.».89

В качестве примера информационных экстремистских угроз глобального

масштаба целесообразно указать на демонстрацию резонансного фильма

«Невинность мусульман», который «…вызвал значительные социальные

последствия: нанесено оскорбление религиозным чувствам людей, вылившееся

в атаки на американские посольства в разных странах, имеют место жертвы – в

Ливии убит глава дипломатической миссии США К. Стивенс и трое

сотрудников посольства, в Интернете появляются экстремистского толка

комментарии, подстрекающие к тому, чтобы взять оружие в руки и выгнать

«черных» с «наших» земель, правительства разных стран пытаются успокоить

граждан, религиозные мусульманские лидеры, имамы, призывают уделять

внимание более важным проблемам мусульманских общин».90

Анализируя факторы «живучести» информационного экстремизма в

современном обществе, необходимо заметить, что большинство из них связаны

с внешним контекстом существования социума – прогрессом информационно-

коммуникационных и компьютерных технологий, ростом влияния Интернета в

коммуникационной и социальной системе, в результате чего стремительными

темпами происходит становление структур глобального информационного

общества. Именно этот «социотехнический фон» становится

благоприятствующим условием для развития информационного экстремизма.

При этом статус информационного экстремизма в структуре экстремистских

угроз представляется ряду исследователей пока недостаточно высоким. В

89

Валеев А.Х. Борьба с проявлением экстремизма в сети интернет // Бизнес в законе. 2011. № 6. С. 125–

127.

60

частности, отмечается, что «информационный экстремизм – это

подготовительная ступень для других видов экстремизма, формирующая

благоприятную среду для распространения и принятия экстремистских идей и

идеалов».91

Однако потенциал данного негативного социального явления уже

сейчас достаточно высок и весьма сложно предсказать, останется ли

информационный экстремизм в данном статусе или повысит его.

Учитывая глобальные социоинформационные факторы,

детерминирующие возникновение и развитие информационного экстремизма,

представляется весьма затруднительной и организация мероприятий по

профилактике данного антисоциального явления и противодействию ему.

Именно поэтому борьба с информационным экстремизмом выходит на уровень

национального государства. З.Ю. Хуако указывает, что «государства с

развитыми демократическими институтами и институтами гражданского

общества вырабатывают меры государственного, политического, социально-

экономического, информационного противодействия экстремизму»92

.

Стоит отметить, что в нашей стране ситуация с законодательным

обеспечением противодействия информационному экстремизму выглядит

далеко не оптимальной и нуждается в оперативных корректировках.

Как полагают исследователи, «необходим комплекс мер по доработке

действующего антиэкстремистского законодательства, возникла необходимость

регламентировать понятие «экстремизм», разграничив его с понятием

«экстремистская деятельность», ввести в закон понятия «экстремист» и

«экстремистская акция», а также «международный экстремизм», выделить

признаки и основные черты экстремизма в целом. Это необходимо в первую

очередь для того, чтобы действия, носящие явно экстремистский характер, не

были бы ошибочно квалифицированы»93

.

90

Тагильцева Ю.Р. Экстремистские материалы как инструмент информационно-психологической

войны // Политическая лингвистика. Екатеринбург, 2012. № 3. С. 102. 91

Диль В.А. Тенденции развития современного экстремизма: молодежный и информационный

экстремизм // Известия Томского политехнического университета. Томск, 2009. Т. 314. № 6. 92

Хуако З.Ю. Политический экстремизм: информационный аспект по материалам социологического

исследования // Вестник Адыгейского государственного университета. Майкоп, 2012. № 2. С. 118. 93

Кубякин Е.О. Проблема профилактики экстремизма в молодежной среде // Cyberleninka. Научные

статьи. URL: http://cyberleninka.ru/article/n/problema-profilaktiki-ekstremizma-v-molodezhnoy-srede.

61

По мнению В.Ю. Сокола, серьезным недостатком в борьбе с

экстремизмом в России является отсутствие научного прогнозирования угроз

безопасности, что объективно приводит лишь к рефлексивному реагированию

силовых и правоохранительных структур на экстремистские проявления. Для

разработки и осуществления различных стратегий борьбы с экстремизмом

необходимо хорошо понимать природу этого явления, причины его

возникновения и существования, механизмы связи с породившим его

обществом, многообразные формы проявления.94

Многие исследователи обращают внимание на существование такой

проблемы, как медлительность и инерционность – как правовой сферы (по

определению не настроенной на быстрые изменения), так и

правоохранительной системы, в чью компетенцию входит исполнение законов,

направленных на противодействие информационному экстремизму. В

частности, непростая ситуация сложилась с противодействием

видеоматериалам, соответствующим признакам информационного

экстремизма. Как отмечают исследователи, «к информации, распространение

которой на территории нашей страны запрещено, относятся и более 50

видеофильмов и видеороликов экстремистского содержания, внесенных в

федеральный список экстремистских материалов. Однако регулярно

появляются новые видеоролики, для включения которых в список требуется

предварительно произвести их исследование. Учитывая, что информация может

быть удалена в любой момент, перед правоприменителем встает задача как

можно скорее зафиксировать факт размещения конкретного видеофайла на

ресурсе, удостоверить возможность его просмотра и прослушивания и

получить его копию».95

В сложившейся ситуации борьба с информационным экстремизмом

должна вестись в направлении прежде всего обеспечения информационной

94

Сокол В.Ю. Современный экстремизм: сущность, проблемы противодействия. Краснодар, 2005. С.

30. 95

Шамаев Г.П., Подкатилина М.Л. О фиксации видеоматериалов экстремистской направленности,

размещенных в сети интернет // Известия Тульского государственного университета. Тула, 2013. № 4–2. С. 423.

62

безопасности, проведения действенных мероприятий по информационной

защите социума, государства, их основных элементов и подсистем.

По мнению исследователей, в современной ситуации «…эффективным

может стать только системное противодействие с опорой не только на силовые,

но и на информационные технологии. Не обеспечив безопасность политических

коммуникаций, невозможно эффективно противостоять вызовам и угрозам в

современном мире. Необходим скорейший переход от пассивной к активной

модели информационной защиты государственности современной России от

внешних и внутренних угроз»96

.

В начале 2000-х г. возрастает потребность социума в создании единой

системы коммуникативного обеспечения и управления. А.В. Роговая

утверждает: «поскольку система информационного противодействия

экстремизму и терроризму только создается, необходимо выстроить единую

систему коммуникационного обеспечения государственных, муниципальных

органов и институтов гражданского общества, укрепить сотрудничество с

представителями общественных и религиозных организаций, СМИ,

учреждений образования, культуры и искусства, наладить специальную

подготовку сотрудников правоохранительных органов и представителей

институтов гражданского общества по идеологическому воздействию

антиэкстремистской и антитеррористической направленности на различные

группы населения»97

.

Итогом действий по упорядочению коммуникационной системы

общества, ее основных структурных элементов должно стать поддержание

равновесного состояния в информационной сфере. Достигается это

посредством конструкции, называемой системой информационной

безопасности.

96

Морозов И.Л. Политический экстремизм в современной России – новые тенденции // PolitBook. 2012.

№ 3. С. 107. 97

Роговая А.В. О взаимодействии правоохранительных органов и гражданского общества в

противодействии распространению идеологии экстремизма и терроризма (экспертное мнение) // Мониторинг

правоприменения. 2013. № 3. С. 42.

63

При этом в информационной безопасности должны быть четко

обозначены три составляющих ее аспекта:

а) информационно-правовой – наличие соответствующей

нормативной базы, обеспечивающей защиту интересов личности, общества,

государства в информационной сфере;

б) информационно-технический – защита информационной сферы от

несанкционированных воздействий посредством использования программно-

технических средств (защита от несанкционированного доступа, хакерских

взломов компьютерных сетей и сайтов, логических бомб, компьютерных

вирусов и вредоносных программ, несанкционированного использования

частот, радиоэлектронных атак и пр.);

в) информационно-психологический – защита психики человека от

негативного информационного воздействия.98

Помимо усилий в направлении создания и обеспечения стабильного

функционирования системы информационной безопасности, необходимо

обратить внимание еще на ряд аспектов. В частности, речь идет о ряде

социоструктурных изменений. По мнению исследователей, в настоящее время

«…необходимо кардинальное изменение не методов борьбы, а самого

социального пространства, в котором эта борьба происходит. Только создание

современного медиа-пространства, в котором экстремисты будут действовать и

которое будет существовать по нашим правилам, позволит эффективно

бороться с их идеологией. В настоящее время политика направлена на

подавление источников радикальной информации или прерывание

коммуникационных линий, по которым происходит распространение

радикальных идей. Это жесткий путь борьбы, который, как учат китайские

мыслители, не всегда эффективен».99

Одной из серьезных проблем современного Российского государства

выступает недостаточное число серьезных научных исследований (особенно

98

Жукова О.С., Иванченко Р.Б., Трухачев В.В. Информационный экстремизм как угроза безопасности

Российской Федерации // Вестник Воронежского института МВД России. Воронеж, 2007. № 1. С. 53.

64

эмпирической и прикладной направленности), необходимых для обеспечения

эффективных управленческих решений по противодействию информационному

экстремизму.

В настоящее время «…информационный экстремизм посредством

современных технологий массовой коммуникации имеет безличный,

анонимный характер. Противодействовать информационному экстремизму

необходимо, используя передовые научно-технические разработки. В

частности, компьютерный мониторинг глобальной сети Интернет»100

.

По оценкам исследователей, в настоящее время в России «…ощущается

дефицит мониторинговых исследований сети Интернет с применением

новейших компьютерных программ контент-анализа. Объясняется это тем, что

в ситуации, когда необходим социологический анализ сообщений,

размещенных в Интернете, исследователи сталкиваются с рядом сложностей.

Во-первых, это огромный массив информации, который следует анализировать.

Во-вторых, сложность анализа неформальной интернет-коммуникации,

представленной различными чатами, форумами, блогами и т.п. В-третьих, язык

неформальной коммуникации представляет собой сложный объект для

научного анализа, это скорее социолингвистическая, чем социологическая

проблема».101

И наконец, рассуждая о проблемах противодействия информационному

экстремизму, не стоит сбрасывать со счетов и точку зрения о том, что

эффективным инструментом сдерживания данной угрозы может служить

повышение социокультурного, духовно-нравственного уровня населения,

особенно – подрастающего поколения. По мнению Д.С. Глухарева,

«противодействие экстремизму в медиапространстве представляет собой

определенный набор специфических действий направленных на формирования

99

Шестаков Е. Убийство без вины // Российская газета. Тема дня. URL:

http://www.rg.ru/2013/05/24/nasilie.html. 100

Мельникова Д.П. Правовое регулирование экстремистской деятельности в сети Интернет. URL:

http://www.scienceforum.ru/2013/151/2191. 101

Молодежный экстремизм в условиях информатизации и глобализации. URL:

http://psibook.com/sociology/molodezhnyy-ekstremizm-v-usloviyah-informatizatsii-i-globalizatsii-sotsiuma-

postanovka-problemy.html.

65

определенного мировоззрения как у массовой аудитории, так и у отдельных

групп».102

Таким образом, в завершение параграфа целесообразно сделать ряд

выводов.

Информационный экстремизм – весьма эклектичное явление социума,

обладающее противоречивым содержанием. Контуры информационного

экстремизма, его значимые теоретические и эмпирические индикаторы в

настоящее время еще недостаточно исследованы. Активизация угрозы

информационного экстремизма является прямым следствием

трансформационных процессов, происходящих на макро-, мезо- и

микроуровнях социальной реальности. Данные процессы, в основе которых –

стремительный рост социального влияния информационных,

телекоммуникационных технологий, «интернетизация» социальных действий и

взаимодействий, проявляются как в современном глобальном мире, так и в

России.

В настоящее время ситуация складывается таким образом, что

сформирован сложный и достаточно агрессивный глобальный геополитический

контекст, который способен оказывать достаточно мощное воздействие на

информационно-коммуникационную систему современного российского

общества, создавать в ней напряжение, дисфункции, дезорганизацию. Данное

агрессивное массово-коммуникативное воздействие носит в целом

комплексный характер и охватывает широкий спектр коммуникативных

феноменов, начиная с индустрии массовой культуры (пропаганда западного

общества потребления, гламура и гедонизма) и заканчивая агрессивными,

радикальными политическими проектами (например, так называемыми

цветными революциями).

Вместе с тем, посредством мобилизации внутренних ресурсов

представляется возможным провести ряд мероприятий по профилактике

информационного экстремизма и противодействию ему. Данные мероприятия

102

Глухарев Д.С. Противодействие экстремизму в современном медиапространстве // Вестник Южно-

66

должны как затрагивать правовую, законодательную подсистему общества с

целью формирования устойчивой системы информационной безопасности, так

и касаться социально-структурной и социокультурной сфер. В ситуации риска и

неопределенности важно создать прочный фундамент в сознании людей, не

позволяющий информационным экстремистским идеям оказывать эффективное

воздействие.

И наконец, нельзя не затронуть проблему научного обеспечения

управленческой деятельности в аспекте противодействия угрозам

информационного экстремизма. В настоящее время очевидно, что в этом

направлении имеются недоработки, управленческим структурам недостает

первичной социологической информации для принятия оптимальных решений.

В свою очередь исследователи нередко сетуют на недостаток внимания и

финансирования со стороны государственных управленческих структур. Как

следствие, имеет место социальное противоречие системного характера,

детерминирующее ситуацию с обеспечением информационной безопасности и

оперативным противодействием угрозам информационного экстремизма в

современной России.

2.2. Факторы информационного экстремизма в условиях

социокоммуникативных трансформаций

Как уже отмечалось ранее, конец XX – начало XXI в. ознаменовались

масштабными трансформациями социума на фоне роста социальной

значимости интернет-технологий. В новом обществе виртуальная реальность с

каждым годом усиливает свое влияние и наравне с физической, повседневной

реальностью оказывает влияние на основные социальные явления и процессы.

Сложившийся социокоммуникативный фон стал благодатной средой для

развития информационного экстремизма. Почему так произошло? Для ответа

на данный вопрос целесообразно проанализировать происходящие в

Уральского государственного университета. Челябинск, 2012. № 10. С. 136.

67

российском и общемировом пространстве социальные процессы и понять

характер их влияния на традиционные и инновационные элементы социальной

системы, в том числе деструктивные, примером чего выступает

информационный экстремизм.

Необходимо подчеркнуть, что в современном обществе все отчетливее

проявляется информационная революция. Генезис и развитие глобальной

компьютерной сети принципиально трансформировали имеющиеся

представления о масс-медиа и системе массовой коммуникации. В интернет-

пространстве наличествует особое сочетание, переплетение функциональных

признаков традиционных СМИ и неформальной межличностной и групповой

коммуникации. Особую озабоченность в современной ситуации вызывает тот

факт, что глобальная сеть предоставляет обычному человеку, не имеющему

соответствующей журналистской подготовки, оказывать воздействие на

большие массы людей посредством трансляции оценок, установок. При этом

непрофессиональные коммуникаторы обычно не обладают достаточным

интеллектуальным и образовательным уровнем для общения со значительными

по размеру аудиториями. Сложившаяся ситуация создает предпосылки для

активизации угроз информационного экстремизма. В современном обществе

создается «питательная среда» вследствие дезорганизации в

коммуникационной системе общества, нарастающий информационный хаос.

Стремительное развитие высоких технологий приводит к модификации

классических форм экстремистской деятельности в более современные –

информационные, например такую, как кибертерроризм. По мнению многих

исследователей, в ближайшее время приверженцы радикальных способов

достижения политических, социальных и иных целей будут проводить свои

акции именно в киберпространстве.103

Разграничивая понятия «информационный экстремизм» и

«кибертерроризм», ученые обращают внимание на то, что содержание понятия

информационного экстремизма шире, чем кибертерроризма, выступающего

103

Жукова О.С. Правовые меры противодействия информационному экстремизму. Воронеж, 2006.

68

элементом информационного экстремизма и являющегося политически

мотивированной деятельностью, связанной с использованием информации,

обрабатываемой компьютером, а также компьютерной системы или

компьютерной сети, осуществляемой в целях воздействия на принятие решения

органами государственной власти, органами местного самоуправления или

международными организациями, сопряженная с различными формами

психического или опосредованного физического насилия.104

Информационный экстремизм в начале XXI в. набирает обороты и,

учитывая темпы развития современных информационных технологий, можно

предположить, что его расцвет наступит в ближайшее время. В этой связи

исследователи обращают внимание на структурные особенности

информационного экстремизма, позволяющие ему использовать сложившиеся

социокоммуникативные условия.

Д.В. Анисимова и Е.Ю. Манжирова делают акцент на материальном и

интеллектуальном векторах информационного экстремизма. Материальный

информационный экстремизм направлен на нарушение коммуникаций,

искажение важнейших коммуникационных связей с целью возникновения

беспорядка в информационном обществе. Интеллектуальный информационный

экстремизм имеет более массовый и разрушительный характер. Благодаря масс-

медиа, пропагандистские призывы экстремистов становятся убеждениями

широких масс, способных на насильственные и/или противоправные деяния,

совершаемые по мотивам религиозной, расовой, половой и иной социальной

неприязни, а также призывы к таким действиям.105

К числу основных методов, используемых информационными

экстремистами в современных условиях, исследователи относят речевое

воздействие, с помощью которого субъект информационного

экстремизма (коммуникатор) открыто заявляет о намерении изменить

существующее мироустройство. Также в рамках информационного

104

Там же.

105 Анисимова Д.В., Манжирова Е.Ю. Психологические методы борьбы с информационным

экстремизмом // Sibac.info. URL: http://sibac.info/index.php/2009-07-01-10-21-16/6913-2013-03-17-04-41-41.

69

экстремизма используются такие механизмы, как лингвистическая демагогия,

пропаганда и т.д. Целью данных механизмов является оглашение информации,

которую государство скрывает от общества (сцены насилия, недопустимая

откровенность).106

Как отмечают исследователи, «в настоящее время экстремистская

деятельность достаточно активно проявляет себя в распространении

экстремистских материалов в печатной, аудио-, аудиовизуальной и иной форме,

в том числе с использованием информационно-телекоммуникационных сетей

связи (в частности, сети Интернет). Данные материалы, находясь в достаточно

свободном доступе, могут оказывать сильное психологическое воздействие на

многих людей, в особенности на представителей молодого поколения,

видоизменяя мировоззрение, устанавливая в их сознании ложные приоритеты,

установки, стереотипы. Как следствие, это побуждает к проявлению агрессии

по мотивам расовой, национальной, религиозной и социальной

нетерпимости».107

В этой связи вполне закономерна точка зрения А.А. Фатьянова, который

для характеристики нынешней ситуации предлагает использовать термин

«безопасность информации», под которой понимает состояние защищенности

информации от неправомерных действий и воздействий. С его точки зрения,

безопасность информации дифференцируется на две составляющие:

а) безопасность информации от внешних воздействий (копирования,

блокирования, модификации, уничтожения);

б) безопасность информации в смысле ее содержания – отсутствие в ней

скрытых воздействий на психику человека или воздействий на иную

информацию (например, информация, содержащаяся в программе,

представляющей собой компьютерный вирус).108

По мнению А.А. Фатьянова, небезопасное содержание информации в

научном смысле следует считать опасной (вредоносной) информацией, от

106

Там же. 107

Жукова О.С. Правовые меры противодействия информационному экстремизму. Воронеж, 2006.

70

которой необходимо защищать человека, технические средства и их

программное обеспечение, а также накапливаемые человеком сведения.109

Неудивителен тот факт, что в настоящее время проблема

информационного экстремизма, разрушающего сложившиеся веками

ценностные ориентиры общества, стоит особенно остро, т. к. «нынешний этап

развития информационных отношений характеризуется возможностью

информационного воздействия на индивидуальное и общественное сознание,

вплоть до угрозы информационных войн, в результате чего неизбежным

противовесом свободы информации становится проблема информационной

безопасности».110

Необходимо обратить особое внимание на прогресс информационно-

коммуникационных технологий и расширяющиеся возможности трансляции

коммуникативных потоков, в результате чего происходит существенное

переопределение акцентов напряженных социальных отношений.

Проблематика таких отношений (межэтнических, межконфессиональных,

межгрупповых и т.п.), вынесенная в интернет-пространство, практически не

поддается социальному контролю и управлению, в отличие от традиционных

СМИ. Виртуальные конфликты на интернет-форумах при определенных

условиях способны трансформироваться в реальные противоречия и

столкновения между социальными группами, общностями, классами. Именно

этим активно пользуются информационные экстремисты: либо создают

искусственное напряжение в социуме между его элементами, гипертрофируя

какие-то незначительные противоречия, проблемы, либо используют явные или

скрытые конфликты, системные проблемы, характерные для любого общества,

для достижения собственных деструктивных целей.

Стоит отметить, что Интернет в современном обществе – это не только

прогрессивная информационно-коммуникационная технология, это еще и

108

Жукова О.С., Иванченко Р.Б., Трухачев В.В. Информационный экстремизм как угроза безопасности

Российской Федерации // Вестник Воронежского института МВД России. Воронеж, 2007. № 1. С.53. 109

Там же. 110

Анисимова Д.В., Манжирова Е.Ю. Психологические методы борьбы с информационным

экстремизмом // Sibac.info. URL: http://sibac.info/index.php/2009-07-01-10-21-16/6913-2013-03-17-04-41-41.

71

инновационное медиа, практически не контролируемое и не управляемое, с

высокой степенью свободы для коммуникаторов. Однако имеющаяся

относительная «свобода» грозит практически полным контролем информации,

информационным противоборством, принимающим характер военных

действий.

Как полагает А.В. Родин, «в Интернете налицо массовое

рассредоточенное анонимизированное потребление информации, а обратная

сторона широкого использования коммуникационных технологий таит

опасность практически тотального социального контроля. Перехват писем, сбор

частной информации о человеке, нарушение личного пространства, анализ мест

посещения данного субъекта в коммуникационной сети, «выкладывание»

различных, в том числе и недостоверных, данных позволяет манипулировать

отдельным человеком и целыми группами людей».111

Рост популярности глобальной компьютерной сети поставил перед

наукой и практикой ряд острых проблем. Появление Интернета дало

человечеству массу преимуществ, среди которых можно выделить

интенсификацию информационного обмена, снятие пространственно-

временных границ, расширение образовательного потенциала (в том числе

дистанционного), легкое осуществление бизнес-операций и т.д. Однако со всей

очевидностью проявляются и отрицательные последствия функционирования

Интернета: практически полное отсутствие государственного и социального

контроля над мировой сетью, высокий потенциал манипулирования массами,

мощное воздействие на детей и подростков (особенно в аспекте передачи

вредоносной, социально опасной информации).

Значительны возможности глобальной сети и в передаче экстремистских

материалов. Лидеры экстремистских движений и групп активно осваивают

интернет-пространство. Это помогает им пропагандировать идеи экстремизма,

рекрутировать новых сторонников, оказывать психологическое давление на

111

Родин А.В. Власть и социальный контроль в коммуникационном пространстве России // Власть.

2009. № 6. С. 18.

72

противников, координировать свои действия в глобальных и региональных

масштабах.

Важную роль в этом процессе играют форумы, чаты, обмен

комментариями в социальных сетях Интернета (как воплощение неформальной

стороны коммуникации). Именно здесь часто разворачиваются серьезные

дискуссии, в которых экстремисты используют особый дискурс для пропаганды

своих идей, оказания влияния на интернет-пользователей. Причем часто это

происходит в откровенной форме и редко находит правовую оценку со стороны

соответствующих органов государственной власти, что вызывает у

экстремистов некую иллюзию безнаказанности.

Стоит отметить, что в пространстве глобальной компьютерной сети

наличествует ряд проблемных сегментов, где возможны атаки

информационных экстремистов. В частности, весьма напряженная ситуация

сложилась в сфере репрезентации в виртуальной реальности сферы

межэтнических отношений. Здесь неосторожная фраза, комментарий

воспринимаются особенно остро, могут вызывать агрессию, ненависть по

межнациональному признаку. Если раньше межэтнические противоречия,

конфликтные ситуации ограничивались географическими рамками региона и

редко становились достоянием всей страны, то сейчас оскорбительные

комментарии, угрозы, идеологические и пропагандистские материалы в

Интернете воздействуют на сознание миллионов людей, разжигают

межнациональную рознь. Проблема виртуальной реальности проявляется в том,

что на определенном этапе она трансформируется в физическую реальность,

вследствие чего конфликты на интернет-ресурсах могут перерастать в

социальный конфликт в его традиционном понимании и с соответствующими

атрибутами. Данный фактор информационные экстремисты используют для

достижения своих антисоциальных целей.

В этой связи О.С. Жукова справедливо отмечает, что «информационно-

телекоммуникационные сети общего пользования (в частности, Интернет)

являются наиболее перспективными средствами пропаганды экстремистских

73

материалов ввиду оперативности предоставляемых сведений, относительной

дешевизны технологии создания и распространения информации, сложности, а

в большинстве случаев невозможности привлечения к ответственности лиц,

размещающих такие материалы, в силу отсутствия системы международных

соглашений и законодательства, регулирующих вопросы борьбы с

распространением экстремистских материалов на сайтах зарубежных

государств».112

По мнению Б.В. Заливанского, «экстремисты все чаще используют

современные механизмы формирования своих движений – зачастую те

группировки, которые совершают преступления экстремального толка,

складываются через Интернет, идет поиск единомышленников в

соответствующих интернет-ресурсах. В современном мире ни отдельной

личности, ни тем более социальной группе практически невозможно отказаться

от электронных СМИ как своеобразного социального наркотика».113

Сложность нынешней ситуации в связи с актуализацией угроз

информационного экстремизма проявляется еще и в том, что происходит

неравноправная коммуникация, угрожающая дестабилизации социальных

процессов (так как коммуникация выступает одним из ключевых социальных

процессов, без которых невозможно существование социума как такового).

Информационный экстремизм исследователи приводят в качестве яркого

примера именно неравноправной коммуникации. При этом экстремистские

сообщества выступают в качестве субъектов такого рода коммуникации.

Именно поэтому при исследовании информационного экстремизма, власть

языка следует связать с речевыми манипуляциями и неэтичным отношением к

объекту. Соответственно, в рамках информационного экстремизма

используются разнообразные механизмы, например, такие, как

лингвистическая демагогия, пропаганда и т.д.114

112

Жукова О.С. Правовые меры противодействия информационному экстремизму. Воронеж, 2006. 113

Заливанский Б.В. Технологии информационного противодействия экстремизму // Научно-

практический журнал «Современные научные исследования и инновации». 2014. № 3. URL:

http://web.snauka.ru/issues/2014/03/32751. 114

Диль В.А. Тенденции развития современного экстремизма: молодежный и информационный

экстремизм // Известия Томского политехнического университета. Томск, 2009. Т. 314. № 6. С. 167–170.

74

Однако воздействие на субъект коммуникации выступает не целью, а

лишь средством к достижению этой цели, и эту основную цель субъекты

экстремизма не скрывают, а наоборот «выставляют» как основу своей

деятельности, зачастую они предают гласности то, что стремятся скрыть

легитимные СМИ (в силу разных причин), воздействуя на аудиторию сценами

насилия и открытостью своих суждений. В современном обществе

экстремистские сообщества не только захватывают все новые сферы

информационною пространства, но и с успехом прививают собственные

негативные аксиологические установки широкой аудитории. В результате,

механизмы речевого воздействия открывают почти безграничные возможности

влияния на развитие общества. Так, например, во многом информационный

экстремизм провоцирует появление множества экстремистов-дилетантов.115

Стоит также принимать во внимание характер влияния на генезис и

развитие информационного экстремизма таких деструктивных

коммуникативных форм общества XXI в., как информационная асимметрия и

перегрузка, беспорядочность информации, что создает хаос не только в

коммуникационной подсистеме общества. Происходит обратное негативное

влияние коммуникационной подсистемы на социум, на «группы риска»,

например, подрастающее поколение, молодежь.

Следствием распространения информационного экстремизма является

изменение самой структуры экстремистках группировок. Если раньше внутри

одной группировки или ячейки прослеживалась строгая иерархия, то сегодня за

счет развития средств связи экстремистская группировка может позволить себе

сетевую форму, т.е. над экстремистами не стоит один харизматический лидер,

который диктует идеологию и стратегию всей группировке, напротив, сегодня

существует многочисленные лидеры даже внутри одной группировки, которые

рассеяны по большой территории и каждый из которых обладает собственными

источниками финансирования. В итоге возможность предугадать и

противодействовать подобному виду экстремистских группировок во много раз

115

Диль В.А. Тенденции развития современного экстремизма: молодежный и информационный

75

снижается. Однако возникновение и распространение подобной сетевой

структуры делает экстремистскую группировку уязвимой для атак,

направленных на разрушение коммуникаций между ячейками группировки.116

Необходимо отметить, что информационный экстремизм подрывает

технико-технологическую основу современного общества, так как именно

производство и распространение информации является ее основой – в

экономическом, политическом, культурном, социальном плане. Нарушая

целостность информационно-коммуникационных потоков, информационные

экстремисты дестабилизируют ситуацию в обществе, угрожают

информационной и национальной безопасности государств. При этом

адекватных инструментов (соразмерных уровню угроз) в настоящее время не

существует. Все применяемые сейчас формы и методы противодействия

экстремизму лишь предполагают реагирование на уже существующие угрозы и

вызовы, но при этом не стремятся «играть на опережение», менять социальную

ситуацию в целях перехватывания инициативы у информационных

экстремистов.

Сейчас в условиях стремительно прогрессирующих информационно-

компьютерных и телекоммуникационных технологий одной из серьезных

проблем социального развития глобального характера стала необходимость

организации противодействия экстремизму, прежде всего информационному.

Современная цивилизация оказалась подвержена значительным рискам,

способным нести угрозу ее развитию.

По мнению Б.В. Заливанского, значительные темпы внедрения

информационно-коммуникационных технологий в различные сферы

жизнедеятельности, развитие компьютеризации и информатизации неизбежно

ведут к созданию единого мирового информационного пространства,

экстремизм // Известия Томского политехнического университета. Томск, 2009. Т. 314. № 6. С. 167–170. 116

Там же.

76

включающего совокупность технологий коммуникационного обмена, а также

сбора, накопления, обработки, обмена и хранения информации.117

В число первоочередных задач государственных управленческих

структур, ответственных за противодействие информационному экстремизму,

является активизация мероприятий, препятствующих распространению

информационно-пропагандистского контента со стороны экстремистских

движений и групп.

В настоящее время в России имеет место ряд проблем, снижающих

эффективность противодействия деструктивным актам, в том числе

информационному экстремизму. Б.В. Заливанский в этой связи обращает

внимание на следующие факторы:

– недостаточную проработанность механизма мониторинга региональной

ситуации;

– низкую эффективность использования потенциала СМИ и Интернет-

каналов информации в процессе профилактики экстремистских и

террористических проявлений и противодействия им;

– слабую «адресность» мероприятий по информационному

противодействию экстремизму и терроризму;

– пассивность негосударственных структур в процессе обеспечения

общественной безопасности.118

При этом многие авторы замечают, что в современных условиях аномии,

духовно-нравственного, мировоззренческого, аксиологического кризиса

сложно предложить систему эффективного противодействия информационному

экстремизму именно в стратегическом, а не тактическом плане.

Д.В. Анисимова и Е.Ю. Манжирова убеждены, что в настоящее время

следует разрабатывать эффективные способы противодействия экстремизму в

информационной сфере. В частности, необходимо устранение ценностного

117

Заливанский Б.В. Технологии информационного противодействия экстремизму // Научно-

практический журнал «Современные научные исследования и инновации». 2014. № 3. URL:

http://web.snauka.ru/issues/2014/03/32751. 118

Заливанский Б.В. Технологии информационного противодействия экстремизму // Научно-

практический журнал «Современные научные исследования и инновации». 2014. № 3. URL:

http://web.snauka.ru/issues/2014/03/32751.

77

кризиса современного общества, когда старые ценности (формы отношения к

общепринятым стандартам и образцам поведения) уже не эффективны, а новые

в силу ряда факторов еще не выработаны.119

Авторы анализируют и структурируют имеющиеся в различных странах

подходы к противодействию информационному экстремизму. В последние

годы в США, а также в странах Западной Европы и СНГ разрабатываются

разнообразные подходы к профилактике информационного экстремизма. Но не

все из них являются эффективными. Это обуславливается недостаточностью

теоретических моделей, отсутствием необходимых технологий и в конечном

итоге невозможностью определения самого предмета воздействия. В России, а

также в других странах мира профилактика экстремистской деятельности

осуществляется благодаря юридическим и силовым методам.120

Д.В. Анисимова и Е.Ю. Манжирова выделяют пять основных методов

предупреждения информационного экстремизма в условиях компьютеризации,

информатизации и глобализации социума. Первый подход базируется на

распространении информации об экстремизме и организациях экстремистской

направленности. Его основой выступает информация об опасности

националистических, политических и религиозных идей, которые

пропагандируются экстремистскими организациями. Второй подход основан на

аффективном обучении. Аффективное (интенсивное эмоциональное) обучение

базируется на понимании того, что нетерпимость чаще развивается у людей,

воспитанных в семьях, где существовал запрет на выражение эмоций. Третий

подход, основанный на влиянии социальных факторов, базируется на

воздействии семьи, а также сверстников на человека. Такое воздействие может

как способствовать зарождению и развитию экстремизма, так и препятствовать

проявлению таких идей.121

119

Анисимова Д.В., Манжирова Е.Ю. Психологические методы борьбы с информационным

экстремизмом // Sibac.info. URL: http://sibac.info/index.php/2009-07-01-10-21-16/6913-2013-03-17-04-41-41. 120

Анисимова Д.В., Манжирова Е.Ю. Психологические методы борьбы с информационным

экстремизмом // Sibac.info. URL: http://sibac.info/index.php/2009-07-01-10-21-16/6913-2013-03-17-04-41-41. 121

Анисимова Д.В., Манжирова Е.Ю. Психологические методы …

78

Основа четвертого подхода представляет собой формирование

жизненных навыков личности. Центральным в данном подходе является

понятие о поведении человека. Проблемное поведение подростка

рассматривается с точки зрения функциональных проблем и подразумевает

помощь в достижении возрастных и личных целей. Пятый подход основан на

развитии деятельности, которая является альтернативой экстремистской.

Данный подход заключается в развитии социальных программ как для

подростков, так и для взрослых людей. Целью таких программ является

создание опасных ситуаций, поиск острых ощущений, которые помогают

развить в человеке специфическую активность и уменьшить вероятность

проявлений экстремистской агрессии. Таким образом, одной из главных задач

стоящих перед личностью, обществом и государством является профилактика

борьбы с информационным экстремизмом с помощью разнообразных

психологических, юридических и силовых методик.122

Проблема актуализации угрозы информационного экстремизма в

условиях социокоммуникативных трансформаций выглядит весьма сложной и

многоуровневой. При этом основой информационного экстремизма начала XXI

в. выступает комплекс коммуникативных, политических, экономических и

прочих факторов, именно поэтому весьма затруднительно эффективное

противодействие данному деструктивному явлению.

Необходимо учитывать тот факт, что прогресс информационно-

компьютерных, телекоммуникационных технологий – лишь видимая,

осознаваемая часть социальных изменений. Интенсивное технико-

технологическое воздействие на социум способно спровоцировать духовно-

нравственный кризис, вызывающий состояние дюркгеймовской аномии. Новые

технологии детерминируют состояние опустошенности, во многом вследствие

того, что возникающий эффект информационного неравенства становится

новым дифференцирующим фактором в обществе, оставляющим глубокий

отпечаток в сознании индивидов, особенно тех, кто не смог адаптироваться к

122

Там же.

79

новой реальности современного глобального мира. У части таких людей

возникает желание «жизненного реванша», возврата утраченного положения в

обществе. При этом они осознают, что в силу своих интеллектуальных,

личностных, мировоззренческих особенностей не смогут сделать это

легитимным, социально одобряемым способом. В этой ситуации

информационный экстремизм может выступать в качестве одного из

инструментов «жизненного реванша» для таких индивидов.

Весьма серьезной проблемой, способствующей росту угроз

информационного экстремизма, является анонимность и возможность

избегания наказания отдельными коммуникаторами вследствие развития

интернет-технологий, неэффективности блокировок сайтов, значительно

расширившихся возможностей для конспирации противоправной деятельности

в Интернете. В отличие от традиционной непосредственной коммуникации в

физической реальности, опосредованная виртуальная коммуникация предельно

обезличена, анонимизирована. Именно поэтому растет число лиц, особенно

молодых, которых привлекает возможность совершить противоправные деяния

в информационной сфере и уйти от ответственности. Однако реальность в

большинстве случаев оказывается совсем не такой, как ее представляют

информационные экстремисты.

Стоит также учитывать нарастающие риски вследствие значительной

инновационной активности отдельных индивидов, часть из них становятся

информационными экстремистами. Как отмечал американский социолог Р.

Мертон, одним из универсальных типов личности является инноватор –

человек, стремящийся к достижению социально декларируемых (в рамках

доминирующей культуры) целей, использующий при этом инновационные,

зачастую неинституциональные средства.123

Эта ситуация прямо противоположна тому, когда человек в условиях

постиндустриального, информационного общества оказывается не способен

усвоить информационно-компьютерные технологии. В данном случае,

123

Мертон Р. Социальная теория и социальная структура // Социс. М., 1992. № 2–4.

80

напротив, мы наблюдаем их излишне успешное усвоение, что создает

определенный научно-образовательный базис, который можно использовать и в

целях социальной деструкции.

Не стоит сбрасывать со счетов общий кризис социализации, социального

развития, процесса преемственности и смены поколений – на его фоне

нарастает криминализация сознания и поведенческих практик подрастающего

поколения, что способствует развитию и информационного экстремизма в

молодежной среде. Нельзя недооценивать опасность разрушения традиционных

механизмов интеграции молодого поколения во взрослое общество, особенно в

условиях масштабных социокоммуникативных трансформаций. Возникающая

неопределенность и дезорганизация приводит к росту количества

маргинализированной, криминализированной и в целом дезадаптированной

молодежи, что создает «питательную среду» для развития экстремизма. При

этом сбои в системе управления молодежной политикой, вызванные научно-

техническим отставанием от происходящих в глобальном мировом

пространстве инноваций, затем приходится преодолевать, перегружая другие

институты и подсистемы, что чревато уже их дисбалансом и нарастанием

тотальной дезорганизации.

В настоящее время уже начинают проявляться недоработки государства в

сфере информационной безопасности, противодействия криминализации,

экстремизму, терроризму, неспособность в условиях информационной

революции и научно-технического прогресса перехватить инициативу у хорошо

обученных преступников, коими являются информационные экстремисты.

Правоохранительная система современной России с большим трудом

противостоит именно этой категории преступников, действующих не

иррационально, аффективно, а рационально-логически, обдуманно. Для того

чтобы сформировать действенную систему противостояния угрозам

информационного экстремизма, необходимо позаботиться об образовательном

и интеллектуальном уровне тех, кто призван «на переднем рубеже»

противодействовать одной из самых серьезных угроз информационной и

81

национальной безопасности современной России – информационному

экстремизму.

82

ГЛАВА 3. ЭМПИРИЧЕСКИЙ АНАЛИЗ ИНФОРМАЦИОННОГО

ЭКСТРЕМИЗМА В СОВРЕМЕННОЙ РОССИИ: ПРОБЛЕМЫ И

ПЕРСПЕКТИВЫ

Эмпирическое исследование информационного экстремизма, как и любой

другой разновидности экстремистской деятельности, представляет собой

весьма сложную задачу. Дело в том, что социология работает с теми объектами,

которые открыты внешнему и/или внутреннему анализу, с теми, кто

добровольно, без принуждения идет на контакт с исследователем, кто осознает

важность и социальную значимость участия в социологическом исследовании.

Ничто из перечисленного не соответствует характеру и направленности

экстремизма, представителям экстремистских движений и групп. Однако

возникает закономерный вопрос: должен ли социолог отказаться от попыток

изучения данной сферы, отдав ее на откуп правоохранительным органам,

компетентным государственным управленческим структурам? Очевидно, что

не должен, так как это противоречит его профессиональной этике и

гражданской позиции.

Поэтому в данной главе будет предпринята попытка изучения проблем и

перспектив эмпирического социологического исследования информационного

экстремизма с использованием имеющегося на сегодняшний день

методологического и методико-процедурного фундамента, а также будут

представлены данные авторского анализа проблемы информационного

экстремизма. Для получения первичной социологической информации по

проблеме информационного экстремизма планируется использование метода

экспертного опроса, позволяющего осуществить не прямой, а косвенный анализ

проблемной ситуации, но при этом достичь необходимой глубины ракурса

анализа и репрезентативности осуществляемых обобщений.

83

3.1. Методология и методика эмпирических исследований

информационного экстремизма

В настоящее время господствующей методологической установкой в

практическом сегменте социологии является эмпиризм, в основе которого

предположение о том, что основой социологического исследования являются

достоверные социальные факты, установленные эмпирическим путем

(наблюдения, опросы, переписи и т.д.), и их количественная обработка,

например, с помощью статистико-математических методов. Эмпиризм

придерживается логики выводного знания, получаемого методом индукции, т.е.

путем умозаключения от частного (единичных фактов) к общему

(социологическому обобщению).124

С данным понятием тесно связано и определение сущности

эмпирического исследования. По мнению П. Лазарсфельда, оно представляет

собой анализ сложившейся ситуации, который осуществляется с помощью

различной техники (вопросники, наблюдения, документы) и основывается

вообще на количественных данных, включая иногда как изучение отдельных

случаев, так и использование качественных элементов.125

Несколько иное содержание у понятия «прикладное» исследование. В

этой связи отечественные социологи М.К. Горшков и Ф.Э. Шереги определили

его как «систему логически последовательных методологических,

методических и организационно-технических процедур, связанных между

собой единой целью: получить достоверные данные об изучаемом явлении или

процессе для их последующего использования в практике социального

управления».126

Различия между эмпирической и прикладной социологией заключаются в

том, имеется ли практическая направленность (выход на практику, создание

124

Социология. Краснодар, 2006. С. 328. 125

Лазарсфельд П. Измерение в социологии // Американская социология: перспективы, проблемы,

методы. М., 1972. С. 134–149. 126

Горшков М.К., Шереги Ф.Э. Как провести социологическое исследование. М., 1990.

84

рекомендаций заказчику исследования) или исследование решает задачу

получения эмпирического материала для дальнейшего научного изучения без

выхода на практику. В случае если у исследования имеется заказчик и налицо

практическая направленность, то мы говорим о прикладной социологии, если

нет – об эмпирической. Учитывая характер и направленность данного

диссертационного исследования, представляется целесообразным рассмотреть

подробнее методологию и методику именно эмпирического исследования,

которое вполне логично использовать в целях изучения такой разновидности

экстремизма как информационный.

В эмпирической социологии XIX–XX в. практически параллельно

развивались два фундаментальных направления анализа социальных процессов:

количественные (статистические) и качественные методы. По мере развития

таких разделов математики, как теория вероятности и математическая

статистика, в распоряжении социологов-эмпириков оказывалось все большее

число инструментов анализа, и соответственно, сложились условия для

становления количественной социологии.127

Количественные методы опираются на вероятностно-статистическую

философию. Общество здесь понимается как «…статистически толкуемая

«совокупность» людей, число которых достаточно велико, чтобы оно

обнаружило действие закона больших чисел».128

Последовательно развивая

данное мировоззрение, Н.Д. Кондратьев подчеркивал, что в результате

«деперсонализации действий отдельных лиц (личностей), совершающейся в

условиях массового процесса их взаимодействия, возникает некая особая

реальность, реальность специфически общественная, социальная, а

«качественно» ориентированная социология акцентирует «сознательно-

волюнтативные» аспекты человеческого действия, то есть значимость

флуктуаций в социальной системе».129

127

Абруков В.С., Николаева Я.Г. Количественные и качественные методы: соединяем и властвуем //

Социс. М., 2010. № 1. С. 142–145. 128

Давыдов Ю.Н. Н.Д.Кондратьев и вероятностно-статистическая философия социальных наук //

Н.Д.Кондратьев. Основные проблемы экономической статики и динамики. М., 1991. С. 453–523. 129

Давыдов Ю.Н. Н.Д.Кондратьев и вероятностно-статистическая философия социальных наук //

Н.Д.Кондратьев. Основные проблемы экономической статики и динамики. М., 1991. С. 453–523.

85

Вместе с тем наличие неоднородных и сложных взаимосвязей, неизбежно

присутствующих в социальных явлениях, нельзя раскрыть с помощью чисто

статистических подходов, основанных главным образом на концепции

усреднения по выборке, которая к тому же должна быть представительной, что

не всегда возможно. Статистические методы не позволяют использовать

качественную информацию, если ее невозможно строго формализовать.130

Качественные методы, в противоположность количественным,

ориентированы не на массовый сбор данных, а на достижение углубленного

понимания исследуемых социальных явлений. Отсутствие формализации

делает невозможным массовый охват обследуемых объектов, в результате чего

число единиц обследования часто снижается до минимума.

Качественные методы необходимы там, где нужно понять природу

неизвестного феномена, детально описать новые аспекты уже известных проблем

или раскрыть скрытые субъективные смыслы или механизмы функционирования

социальной практики, что не может быть исследовано путем массовых опросов и

количественных данных.131

Как полагают В.С. Абруков и Я.Г. Николаева, за последнее столетие

социология сделала мощный рывок как в развитии самих методов, так и в их

применении. Сократился, а иногда и полностью ликвидирован, разрыв между

теоретиками-методологами и эмпириками. Теперь метод, возникнув в недрах

одной науки, плавно перетекает в другие науки как гуманитарного, так и

естественнонаучного знания, наглядно демонстрируя прикладное значение

науки. Количественные и качественные ветви анализа социальной информации

развивались параллельно, но в современном мире ни одной из них нельзя

отдать приоритет, т.к. и количественный и качественные методы имеют как

сильные, так и слабые стороны.132

130

Абруков В.С., Николаева Я.Г. Количественные и качественные методы: соединяем и властвуем //

Социс. М., 2010. № 1. С. 142–145. 131

Семенова В.В. Качественные методы. URL:

http://www.hse.ru/data/2010/09/03/1220649357/Семенова_Качественные_методы.doc. 132

Абруков В.С., Николаева Я.Г. Количественные и качественные методы: соединяем и властвуем //

Социс. М., 2010. № 1. С. 142–145.

86

Таким образом, в исследовании сложных социальных проблем

долговременного действия, носящих системный характер, целесообразно

применять весь арсенал исследовательских методов – как количественных, так

и качественных. Это позволяет одновременно получать репрезентативную,

статистически значимую информацию и достигать достаточной глубины и

подробности изучения духовного мира, ценностей, мировоззрения, идеалов,

мироощущения.

При организации и проведении эмпирического исследования экстремизма

важно принимать во внимание сложность и труднодоступность объекта

изучения, находящегося в социально-деструктивной, криминальной сфере

общества. Это накладывает свой отпечаток на работу социолога-исследователя,

значительно усложняет ее, повышает ответственность за результаты труда.

Часто социологические исследования проблематики экстремизма

сводятся лишь к исследованию реакции общественного мнения на данное

явление, предполагают репрезентацию лишь общих контуров восприятия

экстремизма населением. Так, по мнению А.М. Рикель, в настоящее время

«…важно понять, насколько представления простых обывателей, которые

диктуют многие социальные векторы развития, совпадают с научным

наполнением этого феномена. Проще говоря, как среднестатистический

россиянин понимает слово «экстремизм», какими он видит его цели, и как он к

ним относится? Можем ли мы провести параллель между воззрениями человека

в этой области и, например, социально-психологической адаптацией,

материальной обеспеченностью или полом»?133

Большое значение эмпирические исследования проблематики

экстремизма имеют в аспекте взаимодействия с управленческими структурами

различных уровней. В таком случае они часто принимают форму прикладного

или социально-инженерного исследования с выходом на рекомендации

133

Рикель А.М. Особенности представлений об экстремизме у молодежи // Материалы Четвертой

международной научной конференции по проблемам безопасности и противодействия терроризму. Том 1.

Материалы пленарных заседаний. Материалы Первой всероссийской научно-практической конференции

«Формирование устойчивой антитеррористической позиции гражданского общества как основы профилактики

терроризма». М., 2009. С.180.

87

заказчику или даже в краткосрочном участии социологов в управлении

объектом.

Ю.П. Зинченко и Р.С. Шилко обращают внимание на то, что научное

изучение феномена экстремизма, прежде всего социально-психологическое,

позволяет вырабатывать принципы профилактической работы, направленной на

противодействие распространению этого явления. В результате профилактика

экстремизма в первую очередь в молодежной среде может проводиться по

нескольким направлениям: путем усиления роли традиционных институтов

социализации и посредством проведения работы, ориентированной на

снижение деструктивных тенденций маргинальных групп и молодежных

субкультур.134

Эмпирическое исследование экстремизма требует тщательной

методологической выверенности. Только так можно достичь необходимого

научного уровня изучения одного из наиболее сложных объектов

эмпирического анализа.

Как отмечает Г.И. Юсупова, при проведении эмпирических исследований

проблематики экстремизма и терроризма «…следует учитывать принцип

системности, что позволяет глубоко и всесторонне изучать процессы,

протекающие в современном российском социуме, основные тенденции их

развития. Становится возможным и целесообразным выделение различных

объективных и субъективных факторов, от влияния которых зависит

стабильное и безопасное функционирование социальной системы. Специфика

социальной системы заключается в том, что она представляет собой соединение

множества субъектов управления, поэтому в наибольшей степени подвержена

субъективным влияниям различной степени воздействия».135

При изучении информационного экстремизма логический анализ

основных понятий представляет собой структурирование исходных понятий,

134

Зинченко Ю.П., Шилко Р.С. Методологические проблемы психологического изучения экстремизма

// Ekstremizm.ru. Публикации. URL: http://www.ekstremizm.ru/publikacii/izuchenie-i-prognozirovanie/item/617-

metodologicheskie-problemy-psihologicheskogo-izucheniya-ekstremizma. 135

Юсупова Г.И. Терроризм как объект системных исследований в современной науке. URL:

http://www.ekstremizm.ru/publikacii/izuchenie-i-prognozirovanie/item/619-terrorizm-kak-obekt-sistemnyh-

issledovaniy-v-sovremennoy-nauke.

88

определяющих предмет исследования, точное объяснение их содержания и

структуры. Логический анализ предполагает уяснение соотношения свойств

изучаемого явления. Впоследствии это поможет социологу правильно

объяснить полученные результаты.136

В ходе логического анализа основных понятий исследователь стремится

перевести научные, теоретические конструкты на уровень обыденного

сознания, «среднего респондента», что весьма непросто. Однако именно так

можно добиться соответствия социологического исследования логике научного

поиска «теория – эмпирические факты – теория». Эмпирическое исследование

является неотъемлемым элементом системы социологического знания со своим

понятийным аппаратом, своими правилами и процедурами научного анализа.

В процессе операциональной интерпретации осуществляется перевод

понятий в термины либо наделение терминов эмпирическими признаками,

установление количественных контуров изучаемого явления, которые

выражены в цифрах или наблюдаемых признаках. В простейшем случае – это

указание эмпирического показателя, свидетельствующего о наличии или

отсутствии явления, выраженного в теоретическом понятии. Часто

операциональные определения формулируются в виде определенных

количественных зависимостей.

Процедуры операционализации и поиска эмпирических индикаторов

приобретают особую важность именно в исследовании проблем экстремизма.

Основная трудность законодательного регулирования и управленческого

противодействия экстремизму (и это признают многие ученые) заключается в

полисемичности исходного термина, расплывчатости понятийной конструкции.

В результате даже специалисты-практики, отвечающие за противодействие

экстремизму, затрудняются привести исчерпывающий перечень индикаторов,

свидетельствующих о наличии экстремизма как такового, не говоря уже о его

разновидностях: политическом, религиозном, социальном, информационном и

др. Социолог-исследователь оказывается в куда более сложной ситуации, так

136

Добреньков В.И., Кравченко А.И. Методология и методика социологического исследования. М.,

89

как вынужден работать по большей части не с самим экстремизмом, а его

окружением, последствиями, косвенными признаками. В данном случае

непонимание, ошибки, связанные с выделением индикаторов экстремизма,

просто сведут на нет все результаты научного исследования.

Например, социологи разработали систему эмпирических показателей

для анализа молодежного экстремизма. Разработка теоретической концепции

включает и концептуализацию эмпирических показателей, т.е. процесс

эмпирической верификации ключевых понятий должен обеспечивать

получение целостного представления о молодежном экстремизме. Это находит

отражение в системе показателей, на основе которых осуществляется

разработка инструментария исследования. Показатели, направленные на

решение целей и задач каждого исследования, в совокупности и образуют

систему, позволяющую осуществить количественный и качественный анализ

исследуемой проблемы.137

Непосредственно переходя к методологическим и методическим

проблемам эмпирического анализа информационного экстремизма, следует

дать ряд пояснений.

Прежде всего, «закрытость» экстремизма как деструктивного

социального явления с такими неизбежными атрибутами, как конспирация,

ложь, дезинформационное и манипулятивное воздействие на окружающих, в

том числе исследователей-социологов. В этой связи становится очевидным, что

применение опросных методов для изучения мнений, оценок информационных

экстремистов практически невозможно.

Кроме того, не стоит забывать, что информационный экстремизм часто

скрывается за «ширмой» других видов экстремистской деятельности,

вследствие чего оказывается крайне сложно вычленить и охарактеризовать

собственно исследовательский объект, который должен обладать некими

уникальными, неповторимыми чертами. При этом в теоретической научной

2009. С. 235–236.

90

литературе все еще наличествует изрядная путаница терминов, из-за чего часто

«информационные аспекты» экстремизма отождествляются с самим

«информационным экстремизмом». Все это серьезно осложняет работу

социолога-исследователя, не дает ему сформировать непротиворечивую

картину проблемной ситуации и проблемы, делает неэффективным логический

анализ основных понятий – ключевую процедуру программы проводимого

эмпирического исследования.

Часто социологи предпочитают глубинному изучению сферы

информационного экстремизма анализ (как правило, количественный,

формализованный) общественного мнения россиян по данной проблеме. В

результате исследование принимает общий, достаточно отвлеченный характер

и, как правило, не дает нового знания, которое бы не содержалось, например, в

научных публикациях по данной проблеме.

Наблюдение за деятельностью информационных экстремистов, как и

применение опросных методов, сопряжено со значительным риском для самого

социолога-исследователя, а также содержит признаки нарушения норм

законодательства, не говоря уже о морально-нравственной стороне вопроса.

Именно поэтому данное направление эмпирического анализа не выглядит на

сегодняшний день сколько-нибудь перспективным.

В свою очередь, метод анализа документальных источников обладает

серьезным эвристическим потенциалом в аспекте проблемы информационного

экстремизма. Однако проблема репрезентируется в основном в интернет-среде

(если речь не идет о документальных следах деятельности информационных

экстремистов, как правило, в виде материалов уголовных дел и приговоров

суда). Именно учитывая характер документальных источников, необходимо

выстраивать соответствующую исследовательскую стратегию.

Весьма перспективным методом изучения документальных источников,

размещенных в сети Интернет, является контент-анализ. Исследователи

137

Исследование молодежного экстремизма // Socyouthran. Отдел социологии молодежи института

социально-политических исследований РАН. Исследования. URL:

http://www.socyouthran.ru/module1.php?do=2&text=29.

91

отмечают, что в настоящее время стали заметны «…явные успехи

компьютерного программирования, позволившие вывести метод контент-

анализа на качественно новый уровень. Теперь исследователю стали доступны

высокие скорости анализа и значительные массивы информации, в том числе –

интернет-ресурсы. С другой стороны, внедрение компьютерного контент-

анализа не решает многие проблемы, связанные с границами познавательных

возможностей данного метода. Дело в том, что языковые формы, лексические и

грамматические единицы языка представляют большую сложность для

подобных исследовательских программ. Язык – это элемент духовной

культуры, ее особый пласт, который сложно анализировать эмпирическими

методами, особенно «машинными», которым, к сожалению, пока не хватает

гибкости познания».138

С точки зрения исследователя, перспективно применение контент-

анализа для изучения такого сегмента информационного экстремизма, как

злонамеренное распространение слухов с целью оказания влияния на сознание

и поведение людей. При этом слухи распространяются в подавляющем

большинстве в пространстве Интернета. Как полагает Е.М. Куликов, «целью

эмпирического контент-аналитического компьютерного исследования может

стать также восстановление хронологического порядка распространения

негативно окрашенных, панических, провокационных слухов (поиск интернет-

ресурсов, где произошел генезис слухов, составление базы данных наиболее

активных интернет-пользователей, которые «внесли вклад» в процесс

распространения слухов); режим профилактического мониторинга Интернета

посредством интеграции программы контент-анализа в основные поисковые

системы».139

Вообще стоит отметить, что эмпирическое исследование Интернета и

феноменов, с ним связанных, сопряжено с рядом сложностей, которые не

138

Ядов В.А. Социологическое исследование. URL: http://social-

orthodox.info/materials/5_3_Jadov_v_a_sociologicheskoe_issledovanie_metodologija_programma_metody.pdf. 139

Куликов Е.М., Куликова Н.А. Контент-анализ слухов в сети Интернет как элемент мониторинга

репутации государственных учреждений и коммерческих компаний // Moy Univer. Социология. URL:

http://moyuniver.net/kontent-analiz-sluxov-v-seti-internet-kak-element-monitoringa-reputacii-gosudarstvennyx-

uchrezhdenij-i-kommercheskix-kompanij/.

92

всегда можно преодолеть имеющимися у социолога инструментами и

методами.

Е.Ю. Журавлева, анализируя перспективы исследования Интернета,

обратила внимание на ряд следующих аспектов.

1. Описание сети как коммуникативной среды, воздействующей на

человеческую ментальностъ. В данном случае возникает термин «Интернет как

медиа». Подсистемой в этом описании является «Интернет как язык».

Глобальная сеть формирует новые языковые системы, знаки, символы,

гипертексты без начала и конца.

2. Исследования Интернета как специфического сообщества людей, со

своими ценностями, смысловыми интерпретациями, культурой и историей

развития.

3. Среда Интернета как проявление познавательной активности человека

(навигация, поиск информации).

У сети Интернет нет фиксированной иерархической структуры, она

задумана и построена как система распределенная и самоорганизующаяся. Сеть

Интернет является классической по свойствам и признакам применения теории

самоорганизации.140

Интернет, где часто проявляется информационный экстремизм,

представляет собой сложный объект эмпирического анализа. Интернет как

нельзя лучше подходит для предсказанной П. Тейяр де Шарденом141

синхронизации у множества взаимодействующих субъектов процессов

перцептивной, мотивационной и эмоциональной регуляции деятельности;

вместе с тем Интернет – одна из наиболее перспективных из имеющихся на

сегодняшний день технических возможностей обеспечить межкультурное

взаимодействие и сотрудничество или объединить всех населяющих Землю

субъектов в одну замкнутую систему, по мысли П. Тейяр де Шардена. Более

того, многочисленные идеологи интернет-среды активно провозглашают в

140

Журавлева Е.Ю. Глобальная информационная компьютерная сеть Интернет: проблемы становления

и развития (социально-философский анализ). Вологда, 2002. С. 93–97. 141

Тейяр де Шарден П. Феномен человека. М., 1987. С. 95.

93

качестве актуальной цели глобальное подключение к Интернету (т.е.

максимальное расширение его аудитории).142

В настоящее время Интернет является полноправным институтом

массовой коммуникации, который, к сожалению, оказывается подверженным

влияниям информационного экстремизма. Во-первых, информация,

размещенная на ресурсах сети, становится доступной большому количеству

оффлайновой аудитории за счет вторичной коммуникации через традиционные

масс-медиа и других лидеров мнений. Этим нередко пользуются

информационные экстремисты для организации и проведения агрессивного

воздействия на целевую аудиторию. Во-вторых, по размеру аудиторий многие

ресурсы сети успешно конкурируют с отдельными изданиями и программами

телевидения и радио, что делает его желанным инструментом агрессивного

воздействия на многочисленную аудиторию.

Интернет обладает не столько информационной функцией, сколько

коммуникативной. Этот особый, виртуальный, тип коммуникации лежит вне

временных и пространственных рамок, при этом по своим техническим

характеристикам глобальная сеть оказывается намного мощнее традиционных

СМИ, что учитывают информационные экстремисты в своей деятельности.

Интернет обладает весьма сложной структурой, среди его элементов

выделяются форумы, где происходит интенсивный обмен мнениями

участников.

Общение на интернет-форумах не просто акт коммуникации. Люди,

интенсивно включенные в процессы интернет-общения, включаются в состав

сетевых сообществ, из-за чего все больше погружаются в виртуальный мир.

Нарастание численности радикальных участников интернет-форумов в сетевые

сообщества приводит к существенным деформациям ценностных ориентаций,

морально-нравственных и жизненно-стилевых особенностей. Процесс

коммуникации на интернет-форумах обладает сложной структурой, здесь

выделяются лидеры и ведомые участники. Данная ситуация оказывает

142

http://dlib.rsl.ru/rsl01002000000/rsl01002325000/rsl01002325590/rsl01002325590.pdf (дата обращения

94

непосредственное воздействие на процесс генезиса информационного

экстремизма.

Следует принимать во внимание и тот факт, что возможности Интернета

позволяют простому человеку, не обладающему соответствующей

квалификацией, присваивать себе вещательную инициативу и транслировать

свои оценки, установки, идеи (в том числе – экстремистского характера)

широким слоям интернет-аудитории. Проблема виртуальной реальности

проявляется в том, что на определенном этапе она трансформируется в

реальную реальность, вследствие чего конфликты на интернет-ресурсах могут

перерастать в традиционный конфликт, что особенно опасно при

трансформационных изменениях и состоянии риска в современной России.

Учитывая изложенные выше обстоятельства, диссертант приходит к

выводу о том, что для реализации целей данной работы наилучшим образом

подходит метод экспертных оценок. Относясь в данном случае к методам не

прямого, а косвенного сбора информации о проблеме информационного

экстремизма, экспертный опрос обладает рядом несомненных достоинств.

Сильной стороной метода выступает использование в качестве респондентов

компетентных в исследуемой области лиц (в данном случае – обладающих

значительными познаниями и квалификацией по проблеме информационного

экстремизма). При этом степень формализации опросного инструментария

является невысокой, что позволяет на практике использовать множество

открытых вопросов с тем, чтобы сами эксперты (как более компетентные в

данной области) сами сформулировали ответы, не подчиняясь никакому

диктату или формализации со стороны исследователей.

Между тем необходимо принимать во внимание тот факт, что в ситуации

экспертного опроса мы имеем дело с реальностью, оторванной от нашего

повседневного восприятия, которую мы (как правило) не имеем возможности

проверить иными эмпирическими методами. Иными словами, исследователь

часто принимает на веру, как истину в последней инстанции, то, что сообщает

12.01.2015).

95

ему эксперт. Поэтому в ситуации организации и проведения экспертного

опроса для социолога важно сохранить аналитическое мышление и с

определенной долей критики подходить к информации, сообщаемой

экспертами.

Таким образом, подводя итоги параграфа, можно отметить следующее.

Вопросы методологии и методики эмпирических исследований

информационного экстремизма сложны и по определению не имеют простого и

однозначного решения.

Рассматривая эмпирическую социологию в качестве инструмента сбора

первичной информации о состоянии и перспективах развития проблемы

информационного экстремизма, следует понимать и признавать ее характерные

черты и особенности. Прежде всего это достаточно острый конфликт

методологий (количественной и качественной), который, несмотря на

определенные позитивные тренды последних десятилетий, все же остается

одной из серьезных проблем для социологов-практиков. Часто, принимая

решение о выборе методического арсенала для исследования той или иной

социальной проблемы, в том числе – информационного экстремизма, социолог

вынужден учитывать возможную несовместимость методов эмпирического

анализа, относящихся к разным исследовательским парадигмам –

количественной или качественной. Именно здесь от решения возникающих

методологических проблем зависит успешность и результативность

эмпирического исследования.

Еще более сложные проблемы связаны в эмпирической социологии с

выбором и дальнейшим использованием методов сбора первичной

информации. Многие методы, введенные в исследовательский арсенал еще в

XIX в., в настоящее время устарели и нуждаются в модернизации, с учетом

тенденций развития современного общества и усложнением объектов познания.

Например, метод традиционный контент-анализа давно требует компьютерной

модернизации, однако пока это скорее исключение из правил, чем

доминирующая тенденция. Аналогичная ситуация возникла и с методом

96

опроса. Развитие Интернета диктует потребность в адаптации опросных

инструментариев к условиям виртуальной среды, чего пока не наблюдается – во

всяком случае, в российских условиях.

Становится очевидным, что эмпирический анализ информационного

экстремизма возможно провести лишь ограниченным числом методов сбора

первичной информации. В данном случае о классическом сочетании

количественной и качественной методологии для получения более полных и

объективных данных речи уже не идет.

3.2. Эмпирическое исследование проблемы информационного

экстремизма в современной России

В целях получения эмпирической информации о состоянии проблемы

информационного экстремизма в современной России, а также о последствиях

сложившейся в этой связи в настоящее время ситуации была проведена серия

экспертных интервью. Общее число опрошенных экспертов – 16 человек

(ученые, сотрудники правоохранительных органов, работники администраций

различных уровней).

В результате проведенного исследования были получены следующие

данные.

Первая группа вопросов. Как вы оцениваете современную ситуацию в

сфере информационно-компьютерных и телекоммуникационных

технологий? Что вызывает у вас наибольшее беспокойство? Какие

факторы внешней и внутренней среды общественной жизни обладают

рискогенным потенциалом на ваш взгляд?

В ответах на эти вопросы опрошенные эксперты сошлись во мнении, что

современная ситуация в сфере информационно-компьютерных и

телекоммуникационных технологий выглядит достаточно тревожной.

Респонденты обратили внимание на высокую скорость происходящих технико-

97

технологических изменений, за которыми зачастую не успевают

государственные управленческие структуры прежде всего.

Как заметил один из экспертов, «у нас хроническое налицо серьезное

отставание научной и управленческой мысли, которые просто не успевают за

происходящими изменениями в сфере информационных технологий, что

создает определенные риски, вызывающие серьезную озабоченность».

Основным фактором риска, по мнению подавляющего большинства

опрошенных экспертов, выступает стремление со стороны национальных

государств контролировать коммуникационную систему (включающую не

только электронные, печатные СМИ, но и Интернет), которая по своим

характеристикам весьма сложна для подобного контроля. В результате

очевидных неудач государства в процессе установления контроля над

коммуникационным пространством наблюдается увеличение угроз

информационного экстремизма. Данный процесс носит как рационально-

логический (осознание того, что за данный вид преступления шансы быть

задержанным и осужденным крайне малы), так и эмоциональный

(определенная эйфория, воодушевление вследствие осознания своей

неуязвимости преступниками). Данная ситуация применима и к современной

России.

«Попытки контролировать и управлять этими технологиями со

стороны государства, – отмечает эксперт, – как в России, так и во всем мире

(Запад, Китай, у каждого свой путь управления, от мягкого манипулирования

до жестких запретов и отключения от глобальных процессов (КНДР)).

Беспокойство вызывает то, что контролировать это пространство не

получается, что у него появились собственные законы (самоорганизационные),

препятствующие управляющему и контролирующему воздействию».

По мнению экспертов, неудачи государственных управленческих

структур во многом обусловлены тем обстоятельством, что они подходят к

решению проблемы современных медиа, будучи убежденными, что те кем-то

контролируются, управляются. Иногда весьма популярны в среде управленцев

98

и конспирологические версии. Однако на деле Интернет, современные

информационно-компьютерные технологии демонстрируют способность

автономного существования.

Эксперты также обратили внимание на амбивалентный характер

современных информационных технологий. Один из специалистов выразился

так: «В настоящее время информационно-компьютерные и

телекоммуникационные технологии являются неотъемлемой частью

современной жизни. Однако, наряду с возможностью получать большие

объемы информации в режиме онлайн, передавать информацию мгновенно и на

большие расстояния, существуют и негативные последствия развития

современных технологий».

В этих сложных условиях трансформационного общества, как полагают

эксперты, в наиболее сложном положении находится ряд социальных групп, в

том числе – молодежь. «Молодежи в силу социально-возрастных особенностей,

– говорит эксперт, – сложно адекватно оценить те огромные потоки

информации, которые обрушиваются на нас с экранов телевизоров и

мониторов компьютеров. Криминальная хроника, природные и техногенные

катастрофы, иные негативные материалы отрицательно влияют на психику

людей».

При этом специалисты считают, что нельзя не учитывать тот факт, что

для молодежи важна едва ли не в первую очередь именно коммуникативная

стабильность. Объясняется это тем, что в процессе социального взросления

молодежь получает социально полезную информацию от старших поколений,

произведений художественной культуры, СМИ, Интернета. В случае если

негативные коммуникативные эффекты начнут превалировать, под угрозой

будет процесс преемственности и смены поколений, а это уже угрожает

национальной безопасности государства.

Быстрое развитие информационно-компьютерных технологий и

Интернета, по мнению экспертов, актуализирует проблему аномии, духовно-

99

нравственного вакуума в молодежном сознании, вызванного деидеологизацией

1990-х г.

Один из экспертов замечает: «Многочисленные рекламные ролики,

«гламурные» передачи, «глянцевые» ток-шоу делают из подрастающего

поколения общество потребителей; людей, которые любой ценой хотят

выиграть соревнование в приобретении модных вещей, дорогих гаджетов».

«В СМИ и сети Интернет явно недостаточно программ и материалов,

затрагивающих вопросы духовно-нравственного воспитания подрастающего

поколения, – говорит эксперт. – Фактически нет художественных фильмов,

рассказывающих о героических страницах отечественной истории.

Современные исторические фильмы в большинстве своем сводятся к периоду

Великой Отечественной войны, но они не всегда высокого качества и не несут

в себе глубокой смысловой нагрузки. Как показывает анализ ситуации в

молодежной среде, подрастающему поколению не хватает художественных

фильмов с историческими и вымышленными персонажами, на которых

хотелось бы ровняться».

Опрошенные констатировали, что технико-технологический детерминизм

современного общества приводит к нарастающему духовно-нравственному

кризису, что на практике выливается в кризис ценностной, морально-

нравственной, мировоззренческой систем. По выражению одного из экспертов,

сложившейся неблагоприятной ситуацией в социуме «…пользуются идеологи

различных экстремистских и деструктивных организаций, вовлекая молодежь

в свою идеологию. На самые сложные вопросы у них есть самые простые

ответы. Они умело используют нашу историю, интерпретируют те или иные

факты в свою пользу».

Как показало исследование, именно нарастание на первый взгляд

позитивных инновационных рисков вызывает наибольшую озабоченность у

опрошенных экспертов, так как общество, находясь в некоей эйфории от

происходящих научно-технических, информационных, компьютерных

преобразований, забывает о негативных последствиях данных процессов,

100

принимающих имплицитный характер, но от этого не становящихся менее

опасными.

Следующая группа вопросов. В чем проявляется рискогенный

потенциал Интернета применительно к состоянию информационной

защищенности социума? Каким образом развитие Интернета влияет на

состояние информационной безопасности современной России?

Как показало исследование, большинство опрошенных экспертов

придерживаются мысли, которую один из них выразил так: «Рискогенный

потенциал Интернета применительно к состоянию информационной

защищенности социума проявляется в том, что пользователи утрачивают

способность адекватного восприятия Всемирной паутины из-за больших

объемов поступающей информации. Мобильность Интернета, передача

больших объемов информации на значительные расстояния и значительному

количеству людей одновременно повышает возможность распространения

деструктивной, в том числе экстремистской, идеологии. В свою очередь,

данный фактор может способствовать возрастанию протестных

настроений в обществе».

В ходе исследования опрошенные обращали внимание на то

обстоятельство, что глобальная компьютерная сеть и интернет-технологии

открывают широкие возможности для агитации, пропаганды, манипулирования

широкими массами интернет-аудитории. Особую обеспокоенность вызывает

состояние незащищенности населения, пользующегося интернет-услугами, от

агрессивного воздействия посредством сообщения откровенной

дезинформации, распространения панических слухов. Такого рода информация,

доведенная до сознания людей в нужный момент, способна провоцировать их

на деструктивные действия, насилие, массовый психоз, беспорядки, вплоть до

насильственного свержения законной власти. Сложность ситуации заключается

в невозможности предугадать дальнейшие действия информационных

экстремистов, когда они попытаются «перебросить мостик» между

виртуальной и физической реальностью, иначе говоря, какие события в жизни

101

общества они выберут в качестве «мишеней». Например, в мае 2007 г. ни одна

из АЭС России, а также соседних стран, не находилась в аварийной ситуации.

Однако посредством Интернета в ЮФО России были распространены слухи о

мнимом радиоактивном заражении и смертельной опасности для населения.

Возникшую панику с огромным трудом удалось локализовать, хотя реальных

проблем в функционировании АЭС не было. Отсюда эксперты делают вывод о

том, что в настоящее время, по выражению одного из них, «вы не застрахованы

от агрессивных информационных атак, даже если в вашей деятельности нет

никаких сбоев, дезорганизации, в век информации практически все находятся

под угрозой».

Эксперты также обратили внимание на обстоятельство, о котором один из

них выразился так: «Интернет серьезно вмешался, во-первых, в процесс

социализации (становится равноправным агентом), во-вторых, в процесс

передачи актуальной информации (искажения ее, нагнетания). Пока

государство практически беззащитно перед Интернетом, есть только одно

средство – рубильник. И то, учитывая новые технологии смартфонов, даже

это сделать будет тяжело».

По мнению респондентов, именно с Интернетом связаны основные

угрозы информационной безопасности и именно в пространстве глобальной

сети имеются условия для генезиса и развития информационного экстремизма.

Основная проблема заключается не только в отсутствии должных механизмов

контроля и управления Интернетом, но и в слабом научном изучении «глубин»

глобальной компьютерной сети, ее специальных возможностей, различных

инноваций, в том числе – в сфере компьютерных программ, различных

гаджетов и пр.

Кроме того, респонденты указывали на то, что дети и подростки зачастую

гораздо лучше взрослых разбираются в технических инновациях Интернета,

попадают таким образом в своеобразный кадровый резерв информационных

экстремистов. «У нас ученые и сотрудники правоохранительных органов часто

не могут понять и освоить то, что давно освоили подростки 12–14 лет, –

102

говорит эксперт, – в этом заключается очень серьезная проблема. Нынешнее

ядро тех, кто призван бороться с информационным экстремизмом, родилось и

выросло в эпоху отсутствия компьютеров или их появления, отсюда

хроническое отставание научной и управленческой мысли».

Как показало исследование, подавляющее большинство экспертов

настроены пессимистически в аспекте вероятности обеспечения состояния

информационной защищенности России в эпоху стремительного развития

Интернета и интернет-технологий. Опрошенные эксперты не видят в

настоящий момент, каким образом можно перехватить инициативу и изменить

ситуацию в лучшую сторону.

Эксперты констатировали, что, как сказал один из них, «основная

проблема борьбы с экстремизмом в сети Интернет заключается в

транснациональности самой Сети и в отсутствии механизмов контроля,

необходимых для правоприменения. Когда сеть Интернет создавалась

технологически как структура без иерархии и без некоего ядра, разрушив

которые, можно было бы парализовать ее работу, вряд ли кто-то мог

представить масштабы развития проекта, изначально не предназначенного

для широкой аудитории. Основной целью создания этой сети была

устойчивость к атакам извне, и вряд ли кто-то мог предвидеть последующий

масштаб ее развития и ее социальную и экономическую роль в будущем.

Именно отсутствие разработанных механизмов контроля Сети изнутри вкупе

с ее доступностью и легкостью использования стало одной из глобальных

проблем информационного сообщества, децентрализованная структура Сети

и отсутствие национальных границ в киберпространстве обусловили

возможности для роста преступности и на годы отложили разработку

механизмов социального и правового контроля в сфере использования

информационных сетей для совершения преступлений».

Следующая группа вопросов. Как вы оцениваете в целом состояние

информационной безопасности современной России? Какие индикаторы

состояния информационной защищенности вы можете отметить? Что

103

свидетельствует о наличии элементов дезорганизации,

дисфункциональности в сфере информационной безопасности?

Как показало проведенное исследование, мнения опрошенных экспертов

существенным образом разделились при ответе на данные вопросы. Часть

экспертов настроены довольно пессимистично, они обратили внимание на

различные признаки нарастающей социальной дезорганизации. «Элементами

дезорганизации, – говорит эксперт, – я считаю попытки ограничения

глобальной сети (т.е. ее боятся и ничего не могут сделать имеющимися

ресурсами), методы, которые используются для рекрутинга лояльных агентов

в Сети (блогеров и пр.)». Также респонденты высказывали мысль, которую

один из них выразил так: «“первый звоночек” о том, что люди абсолютно

незащищены перед лицом современных технологий, в том числе интернет-

технологий, – это взлом хакерами телефонов известных людей, который стал

в последнее время регулярным. С тем же успехом можно проникнуть

практически в любой смартфон чиновника, бизнесмена, военного и силовика».

Основную мысль тех экспертов, кто придерживался пессимистического

мнения, один из них высказал так: «Нынешние законы, в том числе – «О

противодействии экстремизму», а также разнообразные Федеральные и

региональные законы, подзаконные акты совершенно не нацелены и не

учитывают огромные риски и угрозы со стороны Интернета и

нарождающегося в нашей стране информационного общества. В ближайшее

время Россия нуждается в серьезной модернизации законодательства,

направленного на борьбу именно с информационным экстремизмом».

Между тем другие участники исследования придерживались мнения о

том, что в современной России наличествуют все признаки информационной

защищенности. Как указал один из таких экспертов, «в настоящее время

состояние информационной безопасности в Российской Федерации можно

оценить как положительно стабильное, по крайней мере, это касается СМИ.

Индикаторами состояния информационной безопасности являются:

разработка и принятие нормативным актов, которые ограничивают влияние

104

иностранного капитала на информационную политику СМИ, ужесточение

законодательства РФ в сфере противодействия экстремизму;

заинтересованность органов государственной власти в разработке мер

информационного противодействия и контрпропаганде экстремистской

идеологии».

Следующая группа вопросов. Какой содержательный смысл вы

вкладываете в понятие «информационный экстремизм»? Почему проблема

информационного экстремизма обострилась в последние годы? Какие

мероприятия, на ваш взгляд, будут эффективны в процессе

противодействия информационным экстремистским угрозам?

Как показал опрос экспертов, у них сформировалось в целом достаточно

непротиворечивое понимание содержательной сути ключевого понятия. Так,

было отмечено, что информационный экстремизм – «…это не только

экстремизм в информационной среде (призывы к экстремистским действиям в

сети Интернет или через какие-то другие современные источники), это нечто

новое. Информационный экстремизм – нарушение привычных коммуникаций с

целью возникновения хаоса, вброс ложной информации и т.д. Любой слух в

сети Интернет, в социальных сетях сейчас имеет кумулятивный эффект».

Часть экспертов попытались раскрыть содержание ключевого понятия

посредством описания его индикаторов, например: «информационный

экстремизм – попытки различных экстремистских и террористических

организаций распространять свою идеологию через средства массовой

информации и массовой коммуникации (СМК); вербовка с помощью

Интернета рекрутов для своих организаций; дискредитация органов

государственной власти, призывы к насильственному изменению

конституционного строя. Проблема информационного экстремизма

обострилась в последние годы в связи с цветными и «цветочными»

революциями, событиями на Украине, санкциями против России, активизацией

деятельности несистемной оппозиции».

105

Как полагают эксперты, новизна угроз именно со стороны

информационного экстремизма заключается как в воздействии на виртуальную

(а не физическую, повседневную – как другие виды экстремизма) реальность,

так и в тяжелых поражениях коммуникационных сетей и систем приема-

передачи сообщений на различных уровнях социума – на уровне как массовой,

так и межличностной коммуникации. Особую озабоченность вызывает у

экспертов виртуальная реальность. Как отметил один из опрошенных, «с

виртуальной реальностью, ее симуляционными возможностями может

возникнуть эффект печально знаменитой «Матрицы». Мы ведь не будем

внедрять в электронно-коммуникационную, по сути эфемерную среду, агентов

национальной безопасности? Однако негативные последствия от потери

контроля над виртуальной реальностью заметны уже сейчас».

Мнения экспертов относительно форм и способов противостояния

информационному экстремизму оказались в целом достаточно схожими. В

числе наиболее эффективных форм противодействия информационным

экстремистским угрозам были отмечены:

– постоянный научный и управленческий анализ СМИ и СМК, выявление

фактов распространения экстремистских материалов;

– проведение профилактических мероприятий в подростково-

молодежной среде;

– духовно-нравственное и патриотическое воспитание подрастающего

поколения;

– развитие высокотехнологичного сегмента науки и практики в целях

адекватного противодействия экстремистским угрозам;

– создание системы компьютерного мониторингового анализа

коммуникационной системы общества в целом, а особенно – интернет-

пространства.

При этом часть экспертов, настроенная достаточно пессимистично,

придерживается мнения о том, что в современных условиях для эффективного

противодействия информационному экстремизму необходимо срочно

106

перестраивать науку, резко увеличивать ее финансирование и в целом

внимание к ней со стороны государства (что практически нереально в

современных российских условиях). «С зарплатами в 15 000 рублей у

среднестатистического доцента, – замечает эксперт, – мы отбили желание у

нынешней молодежи идти в науку, сделали научную работу уделом неких

маргиналов. Сейчас за это наступает расплата. А почему? Потому что

любые уважающие себя спецслужбы недружественных нам государств

прекрасно осведомлены о состоянии нашей науки, без которой нет и не может

быть эффективной практики (систем государственного управления), это

аксиома. Соответственно, они прекрасно понимают, что их агрессивным

информационным мероприятиям нам, по сути, нечего противопоставить».

В ходе экспертного опроса были высказаны мысли о том, что для

эффективного противодействия информационному экстремизму необходимо

преодолеть правовой вакуум в развитии международного сотрудничества.

«Имеются проблемные вопросы территориальной юрисдикции в

киберпространстве, – говорит специалист, – таких как двойная

криминализация деяния (преступник, потерпевший, сервер с необходимой

информацией могут находиться в разных странах и на разных континентах,

что требует сотрудничества правоохранительных органов нескольких стран

при расследовании преступления, определении тяжести совершенного деяния,

особенно в сфере религиозных преступлений, против общественного порядка,

области нелегального контента и экстремистских преступлений)».

Следующая группа вопросов. По вашему мнению, как изменится

ситуация в сфере информационной безопасности? Какие новые угрозы

информационной безопасности могут появиться в ближайшее время? Как

может измениться облик информационного экстремизма?

Опрошенные эксперты придерживаются мнения, высказанного одним из

них так: «Информационный экстремизм изменился в последнее время, он стал

агрессивнее, разнообразнее, в Интернете моментально забалтываются

важные вещи (осуществляется троллинг, люди отводятся от истинных и

107

главных вещей и идей), вместо этого они осыпаются ложными фактами,

идеями, новостями. Интернет уравнивает огромные новостные агентства и

умелого блогера с одним компьютером и доступом в Интернет. И бороться с

такими людьми нужно только их же методами (тролить, взламывать,

банить, спамить и т.д.)».

Вместе с тем многие эксперты не убеждены, что возможна в принципе

системная работа в отношении радикального, экстремистского контента в

Интернете, включая блогосферу, социальные сети, форумы, в случае если такие

идеи охватят значительную часть общества. «В настоящее время, – говорит

эксперт, – есть предпосылки, что под воздействием сначала экономического, а

потом нарастающего политического кризиса значительно увеличиться доля

тех, кто разделяет радикальные политические воззрения, придерживается

экстремистских идей. В этих условиях сначала в виртуальной, а потом уже в

физической реальности могут сложиться условия для повторения событий,

произошедших в прошлом году на Украине, теперь уже в нашей стране».

Как полагают эксперты, тяжелое социально-политическое

противостояние России и Украины, поддерживаемой ЕС, США, НАТО, может

привести к значительной активизации информационных экстремистов с отнюдь

не любительским уровнем подготовки. Разворачиваемая против нашей страны

информационная война в качестве одного из своих активных элементов

предполагает именно активизацию сегмента информационного экстремизма с

целью экспансии Рунета и оказания дальнейшего влияния на сознание и

поведение жителей России. «Вполне можно ожидать резкого ухудшения

ситуации, – говорит эксперт, – в случае расширения конфликта на Юго-

востоке Украины, ужесточения санкций против России, активизации

деятельности деструктивной оппозиции. Естественно, что ситуация в сфере

информационной безопасности также будет обостряться».

В нынешней сложной ситуации, как полагают опрошенные эксперты,

основной угрозой может стать институционализация информационного

экстремизма, причем произведенная извне, носящая искусственный характер, а

108

потому наиболее опасная; как сказал один из экспертов: «за личиной

информационных экстремистов, по сути, будут скрываться сотрудники

спецслужб иностранных государств и специально подготовленные для

информационной борьбы организации».

Таким образом, подводя итоги параграфа, целесообразно отметить

следующее.

Состояние информационной безопасности и величина угроз со стороны

информационного экстремизма не нашли однозначной оценки со стороны

экспертного сообщества. Часть экспертов оптимистичнее смотрят на проблему,

часть – более скептично.

В ходе исследования выяснилось, что формально, на поверхности

ситуация выглядит в целом достаточно стабильной. Однако имеют место

множество проблем, носящих имплицитный характер и не проявляющих себя

со всей остротой в настоящее время, но угрожающих в любой момент «заявить

о себе». При этом не выдерживает критики система учета и контроля

имплицитных проблем в сфере информационной безопасности и связанных с

действиями информационных экстремистов. Отсутствие научного, системного

подхода к решению данной задачи само по себе правомерно рассматривать в

качестве угрозы информационной и национальной безопасности.

В настоящее время несколько недооценивается факт продолжающегося

научно-технического прогресса, прежде всего в сфере «высоких»

информационно-компьютерных и телекоммуникационных технологий. В

отечественной науке и практике почему-то сложилась точка зрения о том, что

основная фаза научно-технического прогресса уже пройдена. Однако на рынок

выводятся все новые инструменты осуществления информационной

деятельности, в том числе – в противоправных целях. В настоящее время

практически нет научных публикаций, адекватно оценивающих происходящее

и прогнозирующих возможное появление новых информационных

инструментов, вследствие чего затрудняется противодействие

информационному экстремизму.

109

Научно-технологические решения задач в сфере противодействия

информационному экстремизму в современной России выглядят далеко не

лучшим образом. В качестве примера эксперты приводили случаи с

блокировкой экстремистских интернет-ресурсов, причем факт «блокировки»

мало кто заметил, ресурсы продолжают работать, доступ к ним открывается

банальной заменой интернет-браузера на компьютере пользователя, не говоря

уже о массе других технологических ухищрений. В этой ситуации подрывается

не только авторитет государства, государственной власти. Гораздо опаснее

научно-техническое отставание от ведущих мировых держав, приносящее

имиджевые, репутационные потери на международной арене (как известно, в

ряде государств эта проблема была легко решена).

И наконец, опрос экспертов показал, что противодействие нарастающим

угрозам информационного экстремизма осложнено проблемами в научном и

правовом обеспечении. В настоящее время в России крайне мало серьезных

научных работ по проблеме информационного экстремизма, а сама наука никак

не преодолеет стадию глубокого реформирования, что отражается на работе

молодых ученых, аспирантов. В сфере права к проблемам законодательного

определения понятия «экстремизм», до сир пор вызывающих немало критики,

прибавилась проблема отсутствия четкой трактовки информационного

экстремизма. В данной ситуации говорить о какой-либо системности в

правовом поле, непосредственно связанном с противодействием

информационному экстремизму, просто не представляется возможным.

Эксперты констатировали, что в последние годы информационные сети

развиваются слишком быстро, чтобы существующие механизмы контроля

успевали реагировать на новые проблемы. Облачная обработка данных,

автоматизация атак, уязвимость персональной информации в социальных сетях,

распространение так называемого информационного оружия, примером

которого является вирус «Stuxnet», разработанный, по мнению специалистов,

для атак на ядерную промышленность Ирана, но при этом причинивший

110

немалый ущерб инфраструктуре многих других стран, – на все эти проблемы

правовое регулирование пока не может найти адекватного ответа.

В настоящее время также недооценивается агрессивное влияние на нашу

страну глобального информационного мирового порядка, где ведущую роль

играют США, Канада, Япония, страны ЕС. Подавляющее большинство из них

продемонстрировали агрессивное отношение к политике РФ, введя против

нашей страны ряд санкций. В данной ситуации вполне закономерны опасения о

том, не последуют ли за явными действиями данных государств скрытые,

направленные на разрушение национальной коммуникационной системы, на

экспансию интернет-пространства? При этом ситуация особенно осложняется

тем, что Россия в 1990-е г. пошла по пути некритического включения в

глобальное общество с принятием доминирующей культурной суперсистемы

нового образца – массовой потребительской культуры. В результате

агрессивное информационное воздействие может быть вполне заменено

духовно-нравственным разложением россиян, особенно подрастающих

поколений. Однако осознание опасности выбранной стратегии пришло лишь

недавно.

111

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Проведенное диссертационное исследование позволяет сделать

следующие выводы.

Общество существует в информационно-коммуникационной среде на

протяжении тысячелетий. До появления письменной коммуникации в Средние

века человечество использовало устную коммуникацию. XX в. привнес в жизнь

социума сначала электронные масс-медиа (радио, телевидение), а затем и

глобальную компьютерную сеть Интернет, которая, возникнув в США как

военно-техническая разработка, за полвека завоевала мировое

коммуникационное пространство и стала научно-технологической основой

глобального информационного общества.

Однако о каком типе общества мы бы ни говорили – доиндустриальном,

индустриальном или постиндустриальном, в любом из них основой социальных

действий и взаимодействий выступали информация и коммуникация (на основе

трансляции информации).

Без коммуникации невозможно возникновение социальных общностей,

социальных систем, институтов, организаций, а также может быть поставлено

под сомнение и функционирование общества как системы. Коммуникация –

ключевой атрибут социального бытования различных структурных элементов

социума; она осуществляется между группами, весьма различными по

численности и составу.

Между тем именно XXI в. стал эпохой ускоренной информатизации и

компьютеризации, что привело к общему снижению качества информации,

информационной перегрузке, беспорядочности информации. Имеет место

увеличение общей численности сообщений, с которыми вынуждено работать

сознание современного человека. В результате общество сталкивается с

негативными социальными явлениями и процессами, тесно связанными с

информационной средой, – манипуляцией сознанием, недобросовестной

рекламой, пропагандой, распространением слухов и сплетен, информационным

терроризмом. Одним из таких явлений стал и информационный экстремизм.

112

Современное общество является весьма благоприятной средой для

развития информационного экстремизма. Одновременно нынешний облик

социума детерминирует ряд специфических черт, присущих информационному

экстремизму. Основная проблема современного общества заключается в том,

что новые информационно-компьютерные технологии дефрагментируют

реальность, не репрезентируют истинную картину событий. Так работает

основной механизм воздействия информационных экстремистских материалов,

который состоит в практической невозможности для отдельного индивида или

группы объективно оценить получаемые сведения. Ввиду сложного,

диверсифицированного характера современного общества, его

пространственно-географического масштаба для людей практически

невозможно лично перепроверить получаемую информацию, которую они

вынуждены принимать на веру.

Серьезным фактором риска в современном обществе являются скорость

развития инноваций в информационно-коммуникационной сфере. Под

влиянием высокой скорости происходящих изменений нарастает дисбаланс

между стремительной социальной динамикой и запоздалым реагированием

общества на вызовы транзитивного состояния. В итоге возникает состояние

риска и неопределенности прежде всего в информационном пространстве.

Возникающий на базе риска вакуум приводит к дисфункциональности

информационно-коммуникационной сферы и создает предпосылки для

развития информационного экстремизма, принимающего самые разнообразные

формы.

В условиях социума начала XXI в. весьма сложной проблемой становится

обеспечение информационной безопасности национального государства.

Глобальный информационный контекст, куда оказались включены основные

мировые державы, по определению оказался наднациональным, непригодным

для реализации интересов какого-то отдельного государства. В итоге возникает

парадоксальная ситуация: с одной стороны, новые условия создают

благоприятный фон для модернизации общества, его поступательному

113

прогрессивному развитию, с другой стороны, значительно обостряют

традиционные и генерируют новые, инновационные риски. В этих условиях

требуется высокая квалификация и профессионализм в сфере обеспечения

информационной безопасности.

Стоит обратить внимание на проявляющиеся недоработки государства в

сфере информационной безопасности, противодействия криминализации,

экстремизму, терроризму, неспособность в условиях информационной

революции и научно-технического прогресса перехватить инициативу у хорошо

обученных преступников, коими являются информационные экстремисты.

Правоохранительная система современной России с большим трудом

противостоит именно этой категории преступников, действующих не

иррационально, аффективно, а рационально-логически, обдуманно. Для того

чтобы сформировать действенную систему противостояния угрозам

информационного экстремизма, необходимо позаботиться об образовательном

и интеллектуальном уровне тех, кто призван «на переднем рубеже»

противодействовать одной из самых серьезных угроз информационной и

национальной безопасности современной России – информационному

экстремизму.

В этой связи вполне закономерным выглядит факт того, что в начале 2013

г. в Совете федерации России прошло обсуждение проекта национальной

стратегии кибербезопасности. В ней предложено создать экспертно-

консультационный орган при Президенте РФ по вопросам кибербезопасности,

расширить полномочия правоохранительных органов, а также подключить

бизнес и граждан к анализу подозрительных информационных потоков.

Согласно проекту, должен быть создан государственный ситуационный

центр по мониторингу и ответу на киберугрозы, а также специальный портал,

где будет публиковаться и обсуждаться информация о кибератаках. Кроме того,

в стратегии говорится о необходимости объединить государство, бизнес и

гражданское общество в рамках совместной работы по анализу подозрительных

информационных потоков.

114

Достаточно действенным инструментом противодействия

информационному экстремизму может служить и эмпирическая социология.

Как известно, в рамках системы мониторингового анализа эмпирическая

социология обладает необходимым арсеналом предоставления регулярного,

полного и всестороннего информационного среза по различным проблемам, в

том числе касающимся различных видов экстремизма. Однако на сегодняшний

день в России сложилась парадоксальная картина, заключающаяся в

недостаточном внимании и, соответственно, финансировании перспективных

отраслей эмпирической социологии. Отдельные методы и методики изучения

проблемы информационного экстремизма в условиях современного сложного

диверсифицированного общества оказываются малоэффективными.

Изучая эмпирическую социологию в качестве инструмента сбора

первичной информации о состоянии и перспективах развития проблемы

информационного экстремизма, следует принимать во внимание ее

характерные черты и особенности. Прежде всего, это достаточно острый

конфликт количественной и качественной методологий, который, несмотря на

определенные позитивные тренды последних десятилетий, все же остается

одной из серьезных проблем для социологов-практиков. Часто принимая

решение о выборе методического арсенала для исследования той или иной

социальной проблемы, в том числе – информационного экстремизма, социолог

вынужден учитывать возможную несовместимость методов эмпирического

анализа, относящихся к разным исследовательским парадигмам –

количественной или качественной. Именно здесь от решения возникающих

методологических проблем зависит успешность и результативность

эмпирического исследования.

Эмпирическое исследование, проведенное автором, позволяет сделать ряд

выводов. Сегодняшней наукой и практикой несколько недооценивается факт

продолжающегося общемирового научно-технического прогресса прежде всего

в сфере «высоких» информационно-компьютерных и телекоммуникационных

технологий. Причем инициатива в инновациях в сфере информационно-

115

коммуникационных услуг и технологий принадлежит отнюдь не нашей стране.

В отечественной науке и практике сформировалась точка зрения о том, что

основная фаза научно-технического прогресса уже пройдена. Между тем

практика показывает, что на рынок выводятся все новые инструменты

осуществления информационной деятельности, в том числе – в

противоправных целях. В настоящее время практически нет научных

публикаций, адекватно оценивающих происходящее и нацеленных на

построение прогнозных моделей, касающихся новых информационных

инструментов, вследствие чего затрудняется противодействие

информационному экстремизму.

Ситуация осложняется также тем, что информационный экстремизм по-

прежнему анализируется в русле традиционного экстремизма – анализ

современной ситуации показывает, что это неоправданно. Необходим

детальный, глубокий анализ особенностей информационного экстремизма – как

в мире, так и в России. Без адекватного понимания теоретических основ

генезиса и развития проблемы информационного экстремизма невозможен

качественный анализ данной противоречивой предметной области

междисциплинарного научного познания.

В заключение работы целесообразно обратить внимание на некоторые

прогнозные аспекты, касающиеся развития ситуации в ближайшие десятилетия.

Стоит отметить, что, безусловно, проблема информационного экстремизма не

может быть решена в ближайшие годы, так как малореальными выглядят

перспективы устранения основных факторов, связанных с дисфункциями

коммуникационной системы, нарастающим дисбалансом традиционных и

инновационных процессов.

Не меньшую негативную инерцию в настоящее время имеют проблемы,

связанные со сбоями в процессе преемственности и смены поколений в

компьютерно-информационную эпоху. Подрастающее поколение имеет

серьезные проблемы с моралью, нравственностью, ценностными ориентациями

и является своеобразным кадровым резервом для информационных

116

экстремистов, как, впрочем, и для других разновидностей экстремизма. Не

решив проблему аномии, отклоняющейся социализации, дезадаптации и

депривации значительного сегмента российской молодежи, просто невозможно

подойти к решению проблемы информационного экстремизма. Это необходимо

осознавать руководителям различных уровней, прямо или косвенно связанным

с информационным экстремизмом.

И наконец, требует решения проблема научно-технического отставания

от ведущих мировых держав в сфере высоких информационных технологий.

Именно данный фактор вызывает наибольшее беспокойство и обладает

наивысшим рискогенным потенциалом по сравнению с другими факторами

аналогичного действия. В частности, по состоянию на конец 2014 г.

официальные блокировки экстремистского и иного противоправного контента

абсолютно неэффективны и легко преодолеваются вполне законными

инструментами (например, установкой на персональный компьютер браузеров

«Яндекс Турбо» или «Опера»), в результате чего можно просматривать любой

заблокированный на территории России экстремистский ресурс. Кроме того,

киберпреступники подчас обладают такими аппаратурой и уровнем подготовки

программиста, каким могут позавидовать те, кто им по долгу службы

противостоит. Именно в этом, на наш взгляд, проявляются корни проблемы

информационной и национальной безопасности современной России, и именно

это является катализатором угрозы информационного экстремизма в начале

XXI в.

117

БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК

1. Аберкромби Н., Хилл С., Тернер Б.С. Социологический словарь. М.,

2000.

2. Абруков В.С., Николаева Я.Г. Количественные и качественные

методы: соединяем и властвуем // Социс. М., 2010. № 1.

3. Авдулов А.В. Компьютеризация как феномен человеческой

деятельности. Ростов н/Д., 2000.

4. Алешина И. Постиндустриальное общество и международные

коммуникации // Международное сотрудничество. М., 2000. № 1.

5. Алиева Н.З., Ивушкина И.Б., Лантратов О.И. Становление

информационного общества и философия образования. М., 2008.

6. Анисимова Д.В., Манжирова Е.Ю. Психологические методы борьбы с

информационным экстремизмом // Sibac.info. URL:

http://sibac.info/index.php/2009-07-01-10-21-16/6913-2013-03-17-04-41-41.

7. Аристархова Т.А. Основные черты и особенности молодежного

экстремизма // Известия Тульского государственного университета. Тула, 2014.

№ 1–2.

8. Артюхина Е.В. Компьютерно-опосредованная политическая

коммуникация: опыт социологического анализа. Волгоград, 2008.

9. Асмолов А.Г. О смыслах понятия «толерантность» // Век

толерантности. 2001. № 1.

10. Атаев Л.С. К вопросу о профилактике экстремизма в молодежной

среде // Relga.ru. 2008. № 2. URL: http://www.relga.ru/Environ/WebObjects/tgu-

www.woa/wa/Main?issueid=170&level1=main.

11. Афанасьев В.Г. Социальная информация. М., 1994.

12. Афанасьева Р.М. Социокультурные условия противодействия

экстремизму в молодежной среде (социально-философский анализ). М., 2007.

13. Бааль Н.Б. Молодежные экстремистские организации в

постсоветской России // История государства и права. М., 2007. № 11.

118

14. Бальжирова Т.Ж. Интернет как средство социальной коммуникации в

условиях формирующегося в России информационного общества. Улан-Удэ,

2003.

15. Барыкина Д., Сафаева М. Информатизация общественной жизни и

концепции информационного общества // Gosbook.ru. URL:

gosbook.ru›system…2011/09/01/k…informatizacija.pdf.

16. Бачило И.Л. Информация – объект права // НТИ. Организация и

методика информационной работы. 1999. № 8.

17. Бек У. Общество риска. На пути к другому модерну. М., 2000.

18. Бек У. Что такое глобализация? М., 2001.

19. Белл Д. Грядущее постиндустриальное общество. Опыт социального

прогнозирования. М., 1999.

20. Беляев Д.А. Интернет как основа информационного общества //

Gosbook.ru. URL: http://www.gosbook.ru/system/files/documents/2011/09/01/k-1-1-

11-informatizacija.pdf.

21. Беляев Э.В. Трансформация: у каждой страны уникальный путь //

Социс. М., 2002. № 10.

22. Бессчетнова О.В. Превенция экстремизма в молодежной среде

(социологический аспект) // Феномен экстремизма и ксенофобии в современной

России: факторы генезиса, пути и способы противодействия. Краснодар, 2010.

23. Бжезинский З. Выбор. Мировое господство, или глобальное. М.,

2004.

24. Бондырева С.К., Колесов Д.В. Толерантность (введение в проблему).

М., 2003.

25. Боргоякова Т.В. Молодежный экстремизм – угроза национальной

безопасности России // Экономика и право. 2009. № 3/4.

26. В природе информация самоценна… URL:

http://profbeckman.narod.ru/InformLekc.files/Inf14.pdf.

27. Валеев А.Х. Борьба с проявлением экстремизма в сети Интернет //

Бизнес в законе. 2011. № 6.

119

28. Валлерстайн И. Исторический капитализм. Капиталистическая

цивилизация. М., 2008.

29. Вальвачев В.В. Информатизация как фактор развития современного

российского общества // Человек и наука. Философские науки. Социальная

философия. URL: http://cheloveknauka.com/informatizatsiya-kak-faktor-razvitiya-

sovremennogo-rossiyskogo-obschestva.

30. Васенина И.В. Политический экстремизм в молодежной среде //

Будущее России: стратегии развития. М., 2005.

31. Вершинская О.Н. Информационно-коммуникационные технологии и

общество. М., 2007.

32. Вехов И.В. Экстремизм как объект социологического исследования //

Известия Российского государственного педагогического университета им.

А.И. Герцена. СПб., 2009. № 111.

33. Викулова Я., Джулаев Г., Ильинова Н., Погорелова Д. Как нас

«накрыло» // Кубанские новости. Краснодар, 2007. 22 мая.

34. Володина Н.В. Экстремизм в Российской Федерации: особенности и

пути преодоления // Национальные интересы. 2009. № 3.

35. Воронович Н.К. Интернет как угроза информационной безопасности

России. Краснодар, 2012.

36. Встреча представителей центра по противодействию экстремизму //

Министерство внутренних дел по Республике Тыва. Новости. URL:

https://17.mvd.ru/news/item/1173624.

37. Галкин А.А., Красин Ю.А. Культура толерантности перед вызовами

глобализации // Социс. М., 2003. № 8.

38. Гапич А.Э. Микро-блоги twitter: особенности использования

политическими экстремистскими движениями // Феномен экстремизма и

ксенофобии в современной России: факторы генезиса, пути и способы

противодействия. Краснодар, 2010.

39. Гасилин В.Н., Тягунова Л.А. Виртуализация современного общества //

Власть. М., 2007. № 1.

120

40. Гидденс Э. Навстречу глобальному веку // Отечественные записки.

М., 2002. № 6.

41. Глобализация и постсоветское общество. М., 2001.

42. Глухарев Д.С. Борьба с экстремизмом в современном

медиапространстве // Феномен экстремизма и ксенофобии в современной

России: факторы генезиса, пути и способы противодействия. Краснодар, 2010.

43. Глухарев Д.С. Противодействие экстремизму в современном

медиапространстве // Вестник Южно-Уральского государственного

университета. Челябинск, 2012. № 10.

44. Голышко А. Интернет: на пути к рождению // Радио. 2001. № 11.

45. Городищева А.Н. Информатизация и компьютеризация общества:

социально-философский анализ. Красноярск, 2002.

46. Горшков М.К. Российское общество в условиях трансформации:

социологический анализ. М., 2000.

47. Горшков М.К., Шереги Ф.Э. Как провести социологическое

исследование. М., 1990.

48. Грачев А.С. Политический экстремизм. М., 1986.

49. Густов В.Л. Меры по противодействию на региональном уровне //

Политический экстремизм в России и конституционные меры борьбы с ним.

М., 1998.

50. Гэлбрейт Д.К. Справедливое общество. Гуманистический взгляд //

Новая постиндустриальная волна на Западе: антология. М., 1999.

51. Давыдов Ю.Н. Н.Д. Кондратьев и вероятностно-статистическая

философия социальных наук // Н.Д. Кондратьев. Основные проблемы

экономической статики и динамики. М., 1991.

52. Данилов А.Л. Переходное общество: очерки системной

трансформации. Минск, 1998.

53. Данилов Ф.И. Глобализм, регионализм и современный

трансформационный процесс // Социс. М., 1998. № 9.

121

54. Де Болт Дж.У. Причины и следствия неудач модернизации в России.

Социокультурный анализ // Социс. М., 2005. № 1.

55. Девятко И.Ф. Методы социологического изучения. М., 2003.

56. Делягин М. Мировой кризис (общая теория глобализации). М., 2001.

57. Диль В.А. Современный экстремизм и формы его преодоления:

социокультурный аспект. Томск, 2006.

58. Диль В.А. Тенденции развития современного экстремизма:

молодежный и информационный экстремизм // Известия Томского

политехнического университета. Томск, 2009. Т. 314. № 6.

59. Димлевич Н.Р. «НЕТ!» Информационному терроризму в Интернете //

Truenet.info. Аналитика. URL: http://www.truenet.info/analitika.

60. Добреньков В.И., Кравченко А.И. Методология и методика

социологического исследования. М., 2009.

61. Доган М., Пеласси Д. Сравнительная политическая социология. М.,

1994.

62. Долгова А.И., Гуськов А.Я., Чуганов Е.Г. Проблемы правового

регулирования борьбы с экстремизмом и правоохранительной практики. М.,

2010.

63. Дракер П. Посткапиталистическое общество // Новая

постиндустриальная волна на Западе: антология. М., 1999.

64. Дробижева Л.М., Щедрина О.В. Социальные факторы

предупреждения экстремизма // Современный экстремизм в Российской

Федерации: особенности проявления и средства противодействия. М.; Тверь,

2006.

65. Дука С.И. Информационное общество: социогуманитарные

аспекты. СПб., 2004.

66. Еляков А.Д. Дефицит и избыток информации в современном

социуме // Социс. М., 2010. № 12.

67. Еляков А.Д. Информатизация общества (философско-

экономический анализ внедрения информационных технологий). Самара, 1999.

122

68. Еляков А.Д. Российское общество в информационном измерении //

Социс. М., 2009. № 7.

69. Еляков А.Д. Современная информационная революция // Социс. М.,

2003. № 10.

70. Еляков А.Д. Феномен информационного общества. Самара, 2001.

71. Жукова О.С. Правовые меры противодействия информационному

экстремизму. Воронеж, 2006.

72. Жукова О.С., Иванченко Р.Б., Трухачев В.В. Информационный

экстремизм как угроза безопасности Российской Федерации // Вестник

Воронежского института МВД России. Воронеж, 2007. № 1.

73. Журавлева Е.Ю. Глобальная информационная компьютерная сеть

Интернет: проблемы становления и развития (социально-философский анализ).

Вологда, 2002.

74. Заливанский Б.В. Технологии информационного противодействия

экстремизму // Научно-практический журнал «Современные научные

исследования и инновации». 2014. № 3. URL:

http://web.snauka.ru/issues/2014/03/32751.

75. Заславская Т.И. Современное российское общество: социальный

механизм трансформации. М., 2004.

76. Заславская Т.И. Социоструктурный аспект трансформации

российского общества // Социс. М., 2001. № 8.

77. Заславская Т.И., Громова Р.Г. К вопросу о «среднем классе»

российского общества // Мир России. 1998. № 4.

78. Заславская Т.И., Ядов В.А. Социальные трансформации в России в

эпоху глобальных изменений // Социологический журнал. 2008. № 4.

79. Зборовский Г.Е., Шуклина Е.А. Образование как ресурс

информационного общества // Социс. М., 2005. № 7.

80. Землянова Л.М. Зарубежная коммуникативистика в преддверии

информационного общества: толковый словарь терминов и концепций. М.,

1999.

123

81. Зинченко Ю.П., Шилко Р.С. Методологические проблемы

психологического изучения экстремизма // Ekstremizm.ru. Публикации. URL:

http://www.ekstremizm.ru/publikacii/izuchenie-i-prognozirovanie/item/617-

metodologicheskie-problemy-psihologicheskogo-izucheniya-ekstremizma.

82. Иванов В.Н., Назаров М.М. Массовая коммуникация в условиях

глобализации // Социс. М., 2003. № 10.

83. Иванов Д.В. Виртуализация общества. СПб., 2000.

84. Иванова Н.Л. Идентичность и толерантность: соотношение

этнических и профессиональных стереотипов // Вопросы психологии. М., 2004.

№ 6.

85. Ильин В.И. Социальное неравенство. М., 2000.

86. Иноземцев В.Л. За пределами экономического общества:

постиндустриальные теории и постэкономические тенденции в современном

мире. М., 1998.

87. Иноземцев В.Л. Перспективы постиндустриальной теории в

меняющемся мире // Новая постиндустриальная волна на Западе: антология. М.,

1999.

88. Интернет-экстремизм. URL: http://tomb-

raider6.narod.ru/lib/pp/problemy_socialnoj_raboty_s_molod/vertikalnye_i_gorizontal

nye_inter.html.

89. Информатизация общества. Проблемы и перспективы. URL:

http://en.coerat.com/Информатизация_общества_Проблемы_и_перспективы.

90. Информатизация по-японски. URL:

http://festival.1september.ru/articles/503980/pril7.doc.

91. Информация // Википедия. URL:

https://ru.wikipedia.org/wiki/Информация.

92. Исаев Н.А., Паньков С.Л. Противодействие распространению

наркотиков посредством глобальной сети Интернет // Девиантное поведение и

Интернет (опыт социологического анализа). М., 2008.

124

93. Исследование молодежного экстремизма // Socyouthran. Отдел

социологии молодежи института социально-политических исследований РАН.

Исследования. URL: http://www.socyouthran.ru/module1.php?do=2&text=29.

94. Карапетян А.А., Тагильцева Ю.Р. Игра на понижение: последствия

информационно-психологической войны и религиозный экстремизм //

Политическая лингвистика. Екатеринбург, 2013. № 4.

95. Кастельс М. Галактика Интернет: размышления об Интернете,

бизнесе и обществе. Екатеринбург, 2004.

96. Кастельс М. Информационная эпоха. Экономика, общество и

культура. М., 2000.

97. Кастельс М. Становление общества сетевых структур // Новая

постиндустриальная волна на Западе: антология. М., 1999.

98. Кастельс М., Киселева Э. Россия в информационную эпоху // Мир

России. М., 2001. № 1.

99. Кельберг А.А. Ксенофобия как социально-психологический феномен

// Вестник Санкт-Петербургского государственного университета. СПб., 1996.

№ 13. Сер. 6. Вып. 2.

100. Кессиди Ф.Х. Глобализация и культурная идентичность // Вопросы

философии. М., 2003. № 1.

101. Килясханов Х.Ш. Социальные факторы и предпосылки развития

политического экстремизма. 2008. № 3.

102. Кириллов А.В. Информационно-психологическое воздействие на

массовое сознание посредством СМИ (на примере операций по

информационному обеспечению (miso) военных конфликтов начала XXI в.) //

Армия и общество. 2012. №4.

103. Кисляков П.А. Формирование толерантности и профилактика

идеологии экстремизма в молодежной среде // СИСП. 2011. № 3.

104. Клепцова Е.Ю. Психология и педагогика толерантности. М., 2004.

105. Козлов А.А. Об определении экстремизма // Экстремизм в среде

петербуржской молодежи: анализ и вопросы профилактики. СПб., 2003.

125

106. Козлов А.А. Проблемы экстремизма в молодежной среде //

Система воспитания в высшей школе. М., 1994. Вып. 4.

107. Козлов А.А. Экстремизм социальный // Социологическая

энциклопедия. М., 2003. Т. 2.

108. Кончаковский Р.В. Сетевое интернет-сообщество как

социокультурный феномен. Екатеринбург, 2010.

109. Коротенков Ю.Г. Информационная образовательная среда

основной школы. URL:

http://eor.it.ru/eor/file.php/1/metod_material/Uchebnoe_posobie_IOS.pdf.

110. Кочои С.М. Экстремизм в России: криминологическая и уголовно-

правовая характеристика // Российское право в Интернете. 2006. № 1.

111. Красиков В.И. Экстрим: Междисциплинарное философское

исследование причин, форм и паттернов экстремистского сознания. М., 2006.

112. Криминогенные процессы в современном российском обществе:

причины, динамика, перспективы. Краснодар, 2010.

113. Кубякин Е.О. Молодежный экстремизм в условиях глобализации

информационно-коммуникационной среды общественной жизни. Краснодар,

2012.

114. Кубякин Е.О. Проблема профилактики экстремизма в молодежной

среде // Cyberleninka. Научные статьи. URL:

http://cyberleninka.ru/article/n/problema-profilaktiki-ekstremizma-v-molodezhnoy-

srede.

115. Кувшинов М.В. Феномен компьютеризации: парадигмальный и

онтологический аспекты. Саратов, 2003.

116. Куликов Е.М. Искусственно созданные слухи: социологическое

обеспечение контроля и управления «информационным вирусом» в сети

интернет // Психология человека. Статьи о социологии и журналистике. URL:

http://psibook.com/sociology/iskusstvenno-sozdannye-sluhi-sotsiologicheskoe-

obespechenie-kontrolya-i-upravleniya-informatsionnym-virusom-v-seti-internet.html.

126

117. Куликов Е.М., Куликова Н.А. Контент-анализ слухов в сети

Интернет как элемент мониторинга репутации государственных учреждений и

коммерческих компаний // Moy Univer. Социология. URL:

http://moyuniver.net/kontent-analiz-sluxov-v-seti-internet-kak-element-monitoringa-

reputacii-gosudarstvennyx-uchrezhdenij-i-kommercheskix-kompanij/.

118. Лазарсфельд П. Измерение в социологии // Американская

социология: перспективы, проблемы, методы. М., 1972.

119. Лебедева Н.М. Социально-психологические факторы этнической

толерантности и стратегии межгруппового взаимодействия в поликультурных

регионах России // Вопросы психологии. М., 2003. № 5.

120. Лебедева Н.М. Теоретико-методологические основы исследования

этнической идентичности и толерантности в поликультурных регионах России

и СНГ // Идентичность и толерантность. М., 2002.

121. Левикова С.И. Молодежный экстремизм как характерная черта

неблагополучных общественных систем // Российская молодежь: проблемы и

решения. М., 2005

122. Лушников Д.А. Социальная дезорганизация на микроуровне

социальной реальности. Ставрополь, 2005.

123. Магун В.С. О постсоветском развитии России в глобальном мире //

Глобализация и постсоветское общество («Аспекты 2001»). М., 2001.

124. Магун В.С. Потребности и психология социальной деятельности

личности. Л., 1983.

125. Мазуркевич Д.Н. Средства массовой коммуникации как фактор

социализации молодежи в современной России // Девиантное поведение и

Интернет (опыт социологического анализа). М., 2008.

126. Маклюэн М. Галактика Гуттенберга: Становление человека

печатающего. М., 2005.

127. Маклюэн М. Понимание медиа: внешние расширения человека. М.,

2007.

128. Малахов В.С. Государство в условиях глобализации. М., 2007.

127

129. Мамина И.В., Стариков Н.В. Молодежный экстремизм и

ксенофобия: проблемы распространения и пути противодействия // Научные

ведомости Белгородского государственного университета. Белгород, 2008. № 5.

URL: http://cyberleninka.ru/article/n/molodezhnyy-ekstremizm-i-ksenofobiya-

problemy-rasprostraneniya-i-puti-protivodeystviya-1.

130. Манойло А.В. Государственная информационная политика в

особых условиях. М., 2003.

131. Маркович Д.Ж. Противоречия транзиции постсоциалистических

обществ // Социс. М., 2006. № 9.

132. Мельникова Д.П. Правовое регулирование экстремистской

деятельности в сети Интернет. URL: http://www.scienceforum.ru/2013/151/2191.

133. Мелюхин И.С. Информационное общество: истоки, проблемы,

тенденции развития. М., 1999.

134. Мертон Р. Социальная теория и социальная структура // Социс. М.,

1992. № 2–4.

135. Мнацаканян М.О. Глобализация и национальное государство: три

мифа // Социс. М., 2004. № 5.

136. Многоликая глобализация. Культурное разнообразие в

современном мире. М., 2004.

137. Моисеева Н.А. Глобализация и «русский вопрос» // Социс. М.,

2003. № 6.

138. Молодежный экстремизм в условиях информатизации и

глобализации. URL: http://psibook.com/sociology/molodezhnyy-ekstremizm-v-

usloviyah-informatizatsii-i-globalizatsii-sotsiuma-postanovka-problemy.html.

139. Молодежный экстремизм. СПб., 1996.

140. Морозов И.Л. Политический экстремизм в современной России –

новые тенденции // PolitBook. 2012. №3.

141. Морозов И.Л. Экстремистские политические идеологии в условиях

глобализации – от концептуальной рациональности к религиозному

128

экстремизму // Вестник Волгоградского государственного университета.

Волгоград, 2009. № 1.

142. Муцалов Ш.Ш., Ганаева Е.Э. Использование массовых

информационных технологий экстремистскими организациями // Армия и

общество. 2014. № 2.

143. Мюллер Р., Пикель А. Смена парадигм посткоммунистических

трансформаций // Социс. М., 2002. № 9.

144. Назарчук А.В. Сетевое общество и его философское осмысление //

Вопросы философии. М., 2008. № 7.

145. Науменко Т.В. Массовая коммуникация: теоретико-

методологический анализ. М., 2003.

146. Наумова Н.Ф. Рецидивирующая модернизация в России: беда, вина

или ресурс человечества. М., 1999.

147. Некрасов Д.Е. Расово-этнический экстремизм (криминологический

аспект). Рязань, 2006.

148. Оберемко О., Ядов В. Общетеоретические подходы к анализу

социального развития и социальных изменений // Социальные трансформации в

России: теории, практики, сравнительный анализ. М., 2005.

149. Осипов Г.В. Социология и общество. Социологический анализ

российской смуты. М., 2007.

150. Павленко Ф., Новицкий В. Тенденции структурных изменений и

промышленная политика в странах СНГ// Вопросы экономики. М., 1999. № 1.

151. Павлинов А.В. Стратегия борьбы с насильственным

антигосударственным экстремизмом и преступностью в условиях современной

России. М., 2010.

152. Паин Э.А. Социальная природа экстремизма и терроризма //

Общественные науки и современность. М., 2002. № 4.

153. Панарин А.С. Искушение глобализмом. М., 2002.

154. Петракова А.С. Социально-философский анализ трансформации

сознания личности средствами манипулятивного воздействия. Краснодар, 2014.

129

155. Петрушина А.В. Дискурс политического протеста в сообщениях

новостных интернет-сайтов // Известия Тульского государственного

университета. Тула, 2012. № 1.

156. Пименова Д.В. Информационное неравенство в современном

российском обществе: социально-территориальный аспект. Пенза, 2007.

157. Покровский Н.Е. Вефлиемские звезды «глобализации» // Социс. М.,

1995. № 2.

158. Покровский Н.Е. Глобализационные процессы и возможный

сценарий их воздействия на российское общество // Социальные

трансформации в России: теории, практики, сравнительный анализ. М., 2005.

159. Покровский Н.Е. Российское общество в контексте американизации

// Социс. М., 2000. № 6.

160. Политический экстремизм и его профилактика у студенческой

молодежи Дона. Ростов н/Д., 2003.

161. Полякова Н.В. XX век в социологических теориях общества. М.,

2004.

162. Психолингвистическая экспертиза ксенофобии в средствах

массовой информации. М., 2003.

163. Пушкин Д.С. Интернет и противоправные деяния: теоретический

аспект. М., 2003.

164. Ракитянский Н.М. Россия и вызовы глобализации // Социс. М.,

2002. № 4.

165. Ратиев В.В. Институтализация и особенности функционирования

информационных процессов в российском обществе. Краснодар, 2010.

166. Ратиев В.В. Социокультурные проблемы становления

информационного общества в России. Ростов н/Д., 2005.

167. Ратиев В.В. Специфика институализации информационных

процессов в современном российском обществе. Краснодар, 2010.

168. Ратиев В.В. Структура культуры информационного общества //

Социально-гуманитарные знания. 2007. № 7.

130

169. Ратиев В.В., Маршак А.Л. Информационное неравенство в России:

источники и перспективы // Социально-гуманитарные знания. 2008. № 4.

170. Рикель А.М. Особенности представлений об экстремизме у

молодежи // Материалы Четвертой международной научной конференции по

проблемам безопасности и противодействия терроризму. Том 1. Материалы

пленарных заседаний. Материалы Первой всероссийской научно-практической

конференции «Формирование устойчивой антитеррористической позиции

гражданского общества как основы профилактики терроризма». М., 2009.

171. Роговая А.В. О взаимодействии правоохранительных органов и

гражданского общества в противодействии распространению идеологии

экстремизма и терроризма (экспертное мнение) // Мониторинг

правоприменения. 2013. № 3.

172. Родин А.В. Власть и социальный контроль в коммуникационном

пространстве России // Власть. 2009. № 6.

173. Романовский Н.В. Иммануил Валлерстайн предупреждает… (еще

раз о глобализации) // Социс. М., 2001. № 5.

174. Российская социологическая энциклопедия. М., 1998.

175. Россия: риски и опасности переходного общества. М., 1998.

176. Рыбакова Л.Н. Информирование о наркотиках в виртуальной среде

// Девиантное поведение и Интернет (опыт социологического анализа). М.,

2008.

177. Сазонов И.А. Политический экстремизм и проблема его

категориального осмысления // Вестник МГУ. М., 2000. № 2.

178. Сейбол Е.М. Информационный экстремизм // Экстремизм:

социальные, правовые и криминологические проблемы. М., 2010.

179. Семенов Ю.А. Сети Интернет: архитектура и протоколы. М., 1998.

180. Семенова В.В. Качественные методы. URL:

http://www.hse.ru/data/2010/09/03/1220649357/Семенова_Качественные_методы.

doc.

131

181. Сентюрин Ю.П. Национал-экстремистские молодежные

организации: история и современность. Н. Новгород, 2007.

182. Сериков А.В. Молодежный экстремизм в современной России:

динамика и отражение в общественном мнении студентов. Ростов н/Д., 2005.

183. Силаева В.Л. Об использовании понятия «виртуальный» // Социс.

М., 2010. № 8.

184. Силаева В.Л. Подмена реальности как социокультурный механизм

виртуализации общества. М., 2004.

185. Сиоридзе А.Т. Причины возникновения группового молодежного

экстремизма // «Черные дыры» в российском законодательстве. 2006. № 2.

186. Сиоридзе А.Т. Психологический портрет личности участника

молодежных экстремистских групп // Право и образование. 2007. № 3.

187. Смертин А.Н. Экстремизм в современной России и проблемы

борьбы с ним // Вестник Челябинского государственного университета.

Челябинск, 2009. № 7.

188. Смирнов В.А. Основы молодежной политики в сфере профилактики

экстремизма // Профилактика экстремизма и радикализма в молодежной среде

Республики Татарстан. Казань, 2011.

189. Смирнова И.А. Интернет как фактор субкультуры виртуального

сообщества. СПб., 2000.

190. Современный экстремизм в Российской Федерации: особенности

проявления и средства противодействия // Материалы Всероссийской научно-

практической конференции в Академии управления МВД России (16 июня 2006

г.). М., 2006.

191. Сокол В.Ю. Современный экстремизм: сущность, проблемы

противодействия. Краснодар, 2005.

192. Сокол В.Ю. Экстремизм: проблемы правового определения.

Краснодар, 2006.

193. Соколов А.В. Общая теория социальной коммуникации. М., 2002.

132

194. Солонин Ю.Н. Экстремизм в России. Миф или реальность? //

Российская Федерация сегодня. 2006. № 2.

195. Социологический энциклопедический словарь. М., 2000.

196. Социология. Краснодар, 2006.

197. Старосветский Е.А. Экстремизм в современном российском

обществе // Научные ведомости Белгородского государственного университета.

Белгород, 2008. № 5.

198. Старосветский Е.А. Экстремизм молодежи: проявления,

направления // Молодежь и общество. 2009. № 4.

199. Стефаненко Т.Г. Этническая идентичность в ситуации социальной

нестабильности // Этническая психология и общество. М., 1997.

200. Стефаненко Т.Г. Этнопсихология. М., 2005.

201. Стефаненко Т.Г., Шлягина Е.И., Ениколопов С.Н. Методы

этнопсихологического исследования. М., 1993.

202. Суслонов П.Е. Политический экстремизм: опыт теоретического

исследования. Екатеринбург, 2010.

203. Тагильцева Ю.Р. Экстремистские материалы как инструмент

информационно-психологической войны // Политическая лингвистика.

Екатеринбург, 2012. № 3.

204. Тайбаков А.А. Преступная субкультура // Социс. М., 2001. № 3.

205. Тамаев Р.С. Экстремизм и национальная безопасность: правовые

проблемы. М., 2011.

206. Тамаш П. О чем свидетельствует сравнительный анализ

посткоммунистических трансформаций в разных странах // Социальные

трансформации в России: теории, практики, сравнительный анализ». М., 2005.

207. Тейяр де Шарден П. Феномен человека. М., 1987.

208. Терин В.П. Массовая коммуникация. Социокультурные аспекты

политического воздействия: исследование опыта Запада. М., 1999.

209. Тихонова Н.Е. Социальная стратификация в современной России:

опыт эмпирического анализа. М., 2007.

133

210. Тишков В.А. О толерантности // Толерантность и согласие. М.,

1997.

211. Тишков В.А. Толерантность и согласие в трансформирующихся

обществах // Толерантность и культурная традиция. М., 2002.

212. Тоффлер Э. Шок будущего. М., 2008.

213. Турен А. Возвращение человека действующего. Очерк социологии.

М., 1998.

214. Упорников Р.В. Политико-правовые технологии противодействия

информационному экстремизму в России. Ростов н/Д., 2007.

215. Уткин А.И. Глобализация: процесс и осмысление. М., 2001.

216. Уэбстер Ф. Теории информационного общества. М., 2004.

217. Файн А.П. Люди системы (мироощущение советских хиппи) //

Социс. М., 1989. № 1.

218. Федотова Л.Н. Массовая информация: стратегия производства и

тактика потребления. М., 1996.

219. Фельдман Д. Информационная и национальная безопасность

России (к годовщине принятия доктрины информационной безопасности

Российской Федерации) // Власть. 2001. № 9.

220. Фельдштейн Д.И. Психолого-педагогические аспекты изучения

неформальных молодежных объединений // Специфика неформальных

подростковых объединений в крупных городах. М., 1988.

221. Фромм Э. Бегство от свободы: человек для себя. Минск, 1998.

222. Хагуров Т.А. Человек потребляющий: проблемы

девиантологического анализа. М., 2006.

223. Хардт М., Негри А. Множество: война и демократия в эпоху

империи. М., 2006.

224. Хомяков М.Б. Идентичность, толерантность и идея гражданства //

Гражданские, этнические и религиозные идентичности в современной России. М.,

2006.

134

225. Хоровинников А.А. Экстремизм как социальное явление:

философский анализ. Саратов, 2007.

226. Хуако З.Ю. Политический экстремизм: информационный аспект по

материалам социологического исследования // Вестник Адыгейского

государственного университета. Майкоп, 2012. № 2.

227. Черемисин А.Г. Конструирование новой социальной и

образовательной реальности на основе интернет-технологий. М., 2009.

228. Чернов Г.Ю. Социально-массовые явления: исследовательские

подходы. Дубна, 2002.

229. Черныш М.Ф. Социальные институты и мобильность в

трансформирующемся обществе. М., 2005.

230. Чистяков А.В. Социализация личности в обществе Интернет-

коммуникаций: социокультурный анализ. Ростов н/Д., 2006.

231. Чугунов А.В. Системы индикаторов и мониторинг развития

информационного общества и экономики знаний // Вестник международных

организаций: образование, наука, новая экономика. 2006. № 7.

232. Шадрин А.Е. Информационные технологии и совершенствование

социальных институтов // Интернет и российское общество. М., 2002.

233. Шамаев Г.П., Подкатилина М.Л. О фиксации видеоматериалов

экстремистской направленности, размещенных в сети интернет // Известия

Тульского государственного университета. Тула, 2013. № 4–2.

234. Шарков Ф.И. Основы теории коммуникации. М., 2002.

235. Шевченко И.А. Политические интернет-технологии в

трансформирующемся обществе. Ставрополь, 2005.

236. Шестаков Е. Убийство без вины // Российская газета. Тема дня.

URL: http://www.rg.ru/2013/05/24/nasilie.html.

237. Ширяева П.А. Девиация как социальное действие. Н. Новгород,

2003.

238. Шкаратан О.И. Социальное расслоение в современной России:

драма расколотого общества // Мир России. М., 2004. № 1.

135

239. Штомпка П. Культурная травма в посткоммунистическом обществе

(статья вторая) // Социс. М., 2001. № 2.

240. Штомпка П. Социальное изменение как травма // Социс. М., 2001. №

1.

241. Штомпка П. Социология социальных изменений. М., 1996.

242. Штрик А.А. Информационное общество и новая экономика //

Совершенствование государственного управления на основе его реорганизации

и информатизации. Мировой опыт. М., 2002.

243. Экономические и социальные перемены: мониторинг

общественного мнения. 1994. № 1.

244. Экстремизм: социальные, правовые и криминологические

проблемы. М., 2010.

245. Юрлов Ф.Н. Социальные издержки глобализации // Социс. М.,

2001. № 7.

246. Юрченко И.В. О некоторых факторах распространения идеологии

экстремизма в политико-информационном пространстве 1 // Вестник

Адыгейского государственного университета. 2013. № 2.

247. Юсупов Р.М, Заболоцкий В.П. Научно-методологические основы

информатизации. СПб., 2000.

248. Юсупова Г.И. Терроризм как объект системных исследований в

современной науке. URL: http://www.ekstremizm.ru/publikacii/izuchenie-i-

prognozirovanie/item/619-terrorizm-kak-obekt-sistemnyh-issledovaniy-v-

sovremennoy-nauke.

249. Ядов В.А. Социологическое исследование. URL: http://social-

orthodox.info/materials/5_3_Jadov_v_a_sociologicheskoe_issledovanie_metodologij

a_programma_metody.pdf.

250. Яковец Ю.В. Глобализация и взаимодействие цивилизаций. М.,

2001.

251. Якубович В. Качественные методы или качество результатов //

Социология. М., 1995. № 5–6.

136

252. Ярочкин В.И. Информационная безопасность. М., 2005.

253. http://dlib.rsl.ru/rsl01002000000/rsl01002325000/rsl01002325590/rsl01

002325590.pdf (дата обращения 12.01.2015).

254. http://kak.znate.ru/docs/index-966.html?page=4 (дата обращения

14.01.2015).

137

ПРИЛОЖЕНИЕ

Программа эмпирического социологического исследования

Проблемная ситуация. Информационный экстремизм по мере развития

информационно-компьютерных технологий и Интернета все чаще упоминается

исследователями и представителями социального управления в качестве

доминирующей угрозы безопасности российского общества. Представляя собой

по сути инновационную угрозу безопасности России, информационный

экстремизм вобрал все новейшие достижения человечества в сфере приема-

передачи информации, обмена сообщениями. При этом ощущается серьезный

гносеологический вакуум в отношении информационного экстремизма,

грозящий принятием непродуманных, ошибочных, субъективно

мотивированных управленческих решений – прежде всего на уровне

государственного и отраслевого управления. Именно поэтому необходим ряд

эмпирических социологических исследований, направленных на подробный

анализ проблемы информационного экстремизма – с помощью как

количественной, так и качественной методологии социологического анализа, с

целью получения первичной информации, могущей лечь в основу

соответствующих управленческих решений.

Проблема. Рост угроз информационного экстремизма в условиях

современной России.

Объект. Экспертное сообщество – специалисты в сфере

информационного экстремизма, интернет-технологий, современных

коммуникационных систем; интернет-аудитория, включенная в контекст

воздействия информационных экстремистов.

Предмет. Факторы и проявления информационного экстремизма в

современной России.

Цель. Провести исследование субъективной и объективной среды

функционирования информационного экстремизма в условиях современной

России.

138

Гипотеза основания. Условия трансформации современного

российского общества создают предпосылки для проявлений информационного

экстремизма вследствие нарастающей дезорганизации и дисфункциональности

системы массовой коммуникации. Ситуация осложняется стремительным

вхождением в социальную жизнь Интернета и усиливающейся ролью интернет-

коммуникации в социуме.

Гипотезы следствия. 1. Формирование глобальной информационной

среды общественной жизни создает условия для развития информационного

экстремизма вследствие анонимности, обезличенности, опосредованности

контактов, особой маршрутеризации Интернета, его принципиальной

неподконтрольности какому-либо национальному правительству.

2. Новое общество начала XXI в. предоставляет беспрецедентные

возможности для непрофессиональных коммуникаторов. В настоящее время в

глобальной сети размещают комментарии тысячи «завсегдатаев»,

интеллектуальная, образовательная, моральная, мировоззренческая,

ценностная, идеологическая специфика которых не позволяет им достойно

выполнять функции журналистов в обществе. В итоге, фактически получив

инструменты массово-коммуникативного воздействия на многочисленную

аудиторию, эти люди распоряжаются ей не всегда в социально положительном

смысле.

3. Беспорядочность информации, перегруженность ею

коммуникационных систем современного общества (прежде всего Интернета)

детерминирует возникновение угроз дезинформации, провокаций,

манипуляций сознанием, пропаганды. В этих условиях на поверхность выходят

«низменные» коммуникативные образцы, например, слухи и сплетни. С их

помощью информационные экстремисты могут дестабилизировать обстановку

в обществе.

Основная задача. Исследовать особенности влияния

трансформирующегося российского общества на генезис и развитие

информационного экстремизма.

139

Дополнительные задачи. 1. Оценить ситуацию в России в начале XXI в.

в контексте происходящих глобализационных и информатизационных

процессов.

2. Проанализировать Интернет как фактор риска и источник инноваций.

3. Оценить состояние информационной безопасности современной

России, рассмотреть факторы угроз информационной безопасности.

4. Изучить проблему информационного экстремизма в представлениях

экспертного сообщества.

5. Сформулировать прогноз развития событий в ближайшие годы.

Интерпретация основных понятий. Информация – сообщение о чем-

либо; сведения, являющиеся объектом хранения, переработки и передачи.

Информация существует в любом материальном объекте в виде многообразия

его состояний и передается от объекта к объекту в процессе их взаимодействия.

Коммуникация – атрибутивный элемент социального бытования

различных структурных элементов социума; она осуществляется посредством

информации между группами, весьма различными по численности и составу.

Коммуникация происходит между отдельными лицами, группами,

организациями, классами, нациями, странами и регионами мира.

Манипуляция – это процесс скрытого управления сознанием индивида

(общества, в совокупности образующих его человеческих индивидуумов),

заключающийся в инспирированном со стороны манипулятора побуждении его

к принятию решений или совершению действий, односторонне отвечающих

интересам субъекта манипуляции.

Экстремизм – неприемлемые с точки зрения государства и общества

действия, которые носят деструктивный, общественно опасный характер,

содержат угрозу безопасности общества, легитимного государственного

устройства, в силу чего они могут признаваться в качестве экстремистских.

Информационный экстремизм – это деструктивная деятельность,

осуществляемая с использованием информационных технологий, сопряженная

с формами социально-психического и опосредованного физического

140

негативного влияния, результатом которого является достижение публично

нелегитимных и противоправных целей.

Признаки информационного экстремизма:

а) идеологическое обоснование насильственного изменения основ

конституционного строя и нарушения целостности Российской Федерации

посредством использования масс-медиа и Интернета;

б) публичное оправдание терроризма с использованием трансляционных

возможностей массовой коммуникации;

в) возбуждение в СМИ и Интернете социальной, расовой, национальной

или религиозной розни, а равно унижение человеческого достоинства;

г) пропаганда в СМИ и Интернете исключительности, превосходства

либо неполноценности человека по признаку его социальной, расовой,

национальной, религиозной или языковой принадлежности или отношения к

религии;

д) обоснование (с использованием возможностей традиционных и

инновационных медиаресурсов) допустимости нарушения прав, свобод и

законных интересов человека и гражданина в зависимости от его социальной,

расовой, национальной, религиозной или языковой принадлежности или

отношения к религии;

е) создание информационных моделей воспрепятствования законной

деятельности государственных органов, органов местного самоуправления,

избирательных комиссий, общественных и религиозных объединений или иных

организаций, соединенное с насилием либо угрозой его применения.

Метод исследования. Экспертное неформализованное (качественное)

интервью. Применение методологии качественного анализа в процессе

реализации экспертного метода позволяет глубже понять природу неизвестного

феномена, детально описать новые аспекты уже известных проблем или раскрыть

скрытые субъективные смыслы или механизмы функционирования социальной

практики, что не может быть исследовано путем массовых опросов и

количественных данных. В целом это тонкий инструмент глубинного

141

исследования узкого сегмента социальной жизни, ведь каждая из человеческих

ситуаций уникальна, содержит специфический социальный опыт, особые

переживания и страдания, которые в совокупности складываются в их

специфический «жизненный мир».

Выборка и сроки проведения исследования. Общее число опрошенных

экспертов – 16 человек (ученые, сотрудники правоохранительных органов,

работники администраций различных уровней). Сроки проведения

исследования: сентябрь–ноябрь 2014 г.

142

Сценарий экспертного опроса

Примерный перечень вопросов, которые необходимо задать эксперту

Вступительное слово интервьюера, объяснение целей исследования,

основных правил ведения дискуссии: честность, искренность реакций и мнений

эксперта, отстаивание собственной позиции, со стороны интервьюера

сохранение конфиденциальности аудиозаписи и пр. Представление эксперта

(имя, возраст, семейное положение, образование, род занятий).

1. Как вы оцениваете современную ситуацию в сфере информационно-

компьютерных и телекоммуникационных технологий? Какие факторы можно

рассматривать в качестве основополагающих применительно к данной

ситуации? Оценка точек напряжения, факторов риска? Что вызывает у вас

наибольшее беспокойство? Какие факторы внешней и внутренней среды

общественной жизни обладают рискогенным потенциалом на ваш взгляд?

Насколько современная Россия включена в пространство глобальной

информационной среды? Какие позитивные и негативные последствия данной

ситуации вы можете отметить?

2. Как вы оцениваете Интернет с точки зрения выполнения им

основополагающих социальных функций? Какие из этих функций носят

позитивный, а какие – негативный характер? В чем проявляется рискогенный

потенциал Интернета применительно к состоянию информационной

защищенности социума? Каким образом развитие Интернета влияет на

состояние информационной безопасности современной России? Как

изменилось содержание мероприятий для обеспечения информационной

безопасности в обществе начала XXI в.?

3. Как вы оцениваете в целом состояние информационной безопасности

современной России? Какие индикаторы состояния информационной

защищенности вы можете отметить? Что свидетельствует о наличии элементов

143

дезорганизации, дисфункциональности в сфере информационной безопасности?

Оцените, насколько значимыми в настоящее время являются такие факторы

угроз информационной безопасности, как:

– киберпреступность;

– информационный экстремизм;

– информационный терроризм;

– наличие интернет-ресурсов, где осуществляется пропагандистское

воздействие на молодежь с целью трансляции криминальных идей и

девиантных практик;

– интернет-зависимость молодежи;

– хакерские сообщества.

4. Какой содержательный смысл вы вкладываете в понятие

«информационный экстремизм»? Чем информационный экстремизм отличается

от других видов экстремистской деятельности. Почему проблема

информационного экстремизма обострилась в последние годы? Какие

резонансные проявления информационного экстремизма в современной России

вы можете отметить? Какие мероприятия, на ваш взгляд, будут эффективны в

процессе противодействия информационным экстремистским угрозам? Как

уберечь подрастающее поколение от угрозы информационного экстремизма?

5. По вашему мнению, как изменится ситуация в сфере информационной

безопасности? Оцените, пожалуйста, какие изменения могут произойти в

российском обществе в ближайшие годы в связи с прогрессом информационно-

компьютерных и телекоммуникационных технологий? Какие новые угрозы

информационной безопасности могут появиться в ближайшее время? Как

может измениться облик информационного экстремизма?

144

Бланк традиционного анализа документов

1. Дата обращения к интернет-источнику.

2. Название интернет-форума.

3. Автор документа (ник, имя автора).

4. Что представляет собой документ (его вид, форма)?

5. Каков контекст его создания?

6. Каковы характеристики автора документа?

7. Каковы цели создания документа?

8. Какова надежность самого документа?

9. Какова достоверность зафиксированных данных?

10. Каково общественное действие, общественный резонанс документа?

11. Каково фактическое содержание документа?

12. Каково оценочное содержание документа?

13. Какие выводы на основании прочитанного можно сделать в

отношении автора документа?

14. Дополнительные комментарии, касающиеся данного документа.