КРАСНОДАРСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ МИНИСТЕРСТВА...

КРАСНОДАРСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ МИНИСТЕРСТВА ВНУТРЕННИХ

ДЕЛ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

На правах рукописи

Сергеева Светлана Юрьевна

СОЦИАЛЬНАЯ АКТИВНОСТЬ ОБЪЕДИНЕНИЙ ГРАЖДАН В

СОВРЕМЕННОМ РОССИЙСКОМ ОБЩЕСТВЕ

22.00.04 – Социальная структура, социальные институты и процессы

Диссертация

на соискание ученой степени кандидата социологических наук

Научный руководитель:

доктор социологических наук, профессор

В.Н. Петров

Краснодар 2015

Содержание

Стр.:

Введение ……………………………………………………………………

Глава 1. Теоретико-методологические основы социологического изучения

социальной активности объединений граждан

1.1. Социальная активность граждан: междисциплинарный подход к

исследованию

1.2. Социальные объединения в структуре гражданского общества

1.3. Социокультурные и институциональные основы образования

объединений и социальной активности граждан в российском обществе

Глава 2. Социологическое исследование социальной активности объединений

граждан в современной России

2.1. Методические аспекты исследования социальной активности

объединений граждан

2.2. Формы и уровень социальной активности объединений граждан в

современной России

2.3. Факторы динамики социальной активности объединений граждан

Заключение

Список использованной литературы

Введение

Актуальность темы исследования. Актуальность изучения

социальной активности объединений граждан в современном российском

обществе имеет комплексный характер. Высокую актуальность имеет не

только содержание темы, но и методы ее исследования.

Исследование посвящено проблеме низкого уровня развития

гражданского общества в современной России. Социальная активность

граждан и их объединений является важнейшим ресурсом решения

экономических, социальных и политических проблем любого современного

общества, в том числе названной выше проблемы недостаточного развития

гражданского общества. Понятие объединений граждан является предельно

широким и включает все добровольно созданные гражданами для совместной

деятельности структуры, вне зависимости от направленности их

деятельности и уровня институциализации. Подобное понимание

объединений граждан позволяет рассматривать их в качестве

институциональной основы гражданского общества, что невозможно в

отношении какого-либо одного вида таких объединений – политических

партий, некоммерческих организаций и др. Качество жизни населения и

уровень социально-политической стабильности во многом зависит от того,

насколько ресурс социальной активности удается использовать на практике

и усиливать в условиях возникновения новых вызовов времени.

Способность конструктивно усиливать социальную активность

объединений граждан, создавая условия для их развития характеризует как

гражданское общество, так и власть в условиях глобального

постиндустриального мира. Стратегии, основанные исключительно на

способности власти решать существующие проблемы, становятся все менее

эффективными в результате подобных проблем и усложнения их системы.

Объединения граждан являются основой структуры гражданского общества,

аккумулируя наиболее активных граждан на основе общности целей.

Активность таких объединений не идентична социальной активности

индивидов и выступает самостоятельным объектом исследования. Очевидно,

что социальная активность институциональной основы гражданского

общества – объединений граждан, не просто оказывает воздействие на его

развитие, но определяет его. Это требует выделения социальной активности

объединений граждан в самостоятельный объект как научного исследования,

так и социального управления.

Состояние гражданского общества в современной России выступает

важным аспектом темы, поскольку темпы его развития во многом зависят от

особенностей этого социокультурно предопределенного феномена.

Традиционно властецентричный характер российского общества делает

данный аспект темы весьма своеобразным и чрезвычайно актуальным.

Высоко актуальной в рамках социологической науки является

разработка методов исследования социальной активности объединений

граждан. В связи с относительной новизной для отечественной науки данной

проблематики инструментарий ее изучения находится на начальном этапе

формирования.

Степень научной разработанности проблемы. Тема социальной

активности общественных объединений в современном российском

обществе, в том числе как фактора развития гражданского общества, в

социологической науке является комплексной. Она включает в себя

проблемы социальной активности; гражданского общества и его структуры, в

том числе такого элемента, как объединения граждан; адекватных

социологических методов измерения социальной активности и построения ее

показателей; форм и уровня социальной активности объединений граждан;

факторов динамики социальной активности таких объединений.

Теоретические аспекты социальной активности и социальной

деятельности имеют давнюю традицию исследований, восходящую к

работам классиков философии и социологической науки И. Канта, Г. Гегеля,

М. Вебера, Э. Дюркгейма, Т. Парсонса и других.1 В концепции И. Канта

общественная активность упоминается в контексте высоких нравственно-

этических требований к индивиду, включающих требование интенсивной

конструктивной деятельности2.

Г. Гегель рассматривал социальную активность личности как одну из

важнейших форм человеческой деятельности, одну из главных форм

самореализации человека, субстанцию человеческого бытия, в которой

реализуется дух абсолютного3. Концепции И. Канта и Г. Гегеля создают

предпосылки для рассмотрения социальной активности как формы

самореализации человека, проявления его свободы, ориентации индивида на

интенсивную конструктивную деятельность.

Большое внимание вопросам социальной активности уделялось в науке

советского периода. В сфере фундаментальных разработок социолого-

философских категорий исследовались следующие темы: активность как

обязательная характеристика материи и взаимосвязь активности с другими

атрибутами материи; особенности общественной активности как высшей

формы активности материи; взаимосвязь понятий социальная активность и

общественная деятельность; социальная активность как показатель для

оценки роли субъективного фактора в истории; объективно-историческая

детерминация общественной активности и ряд других.

Подробно анализировали эти вопросы Е.А. Ануфриев, Г.С. Ануфриева,

В.Г. Афанасьев, В.Х. Беленький, Л.П. Буева, Ю.Е. Волков, Ф.Ф. Вяккерев,

Г.А. Давыдов, М.В. Демин, М.С. Каган, Г.И. Косолапов, В.И. Кремянский,

Т.С. Лапина, Б.С. Украинцев и др.4 Социальная активность широко

1 Вебер М. Избранные произведения. М., 1990; Дюркгейм Э. О разделении

общественного труда. Метод социологии. М., 1991; Парсонс Т. Система современных

обществ. М., 1997. 2

Кант И. Критика практического разума. М., 2004. 3

Гегель Г. Учение о бытии. М., 2004. 4Ануфриев Е.А. Социальный статус и активность личности: Личность как объект

и субъект социальных отношений. М., 1984; Ануфриева Г.С. Социалистический образ

жизни. Методологические и методические вопросы. М., Высшая школа. 1980;

Афанасьев В.Г. Общество: системность, познание, управление. М., Политиздат. 1981;

изучается во многих гуманитарных науках. Психологическое обоснование

социальной активности личности дали П.П. Блонский, Л.С. Выготский,

Н.Ф. Добрынин, А.Н. Леонтьев, С.Н. Рубинштейн5 и др.

В 60 – 80 гг. XX века качества формирования активной личности

советского гражданина анализировались: Т.К. Ахаян, Е.В. Бондаревской,

Б.З. Вульфовой, А.В. Зосимовским, И.П. Ивановым, Е.Н. Конниковой,

Ю.А. Маринкиной, А.А. Прилепским, С.Е. Хозе, А.Г. Харчевым,

Т.И. Шамовой, Г.И. Щукиной6 и др.

Беленький В.Х. Активность народных масс. Красноярск. 1973; Буева Л.П. Человек:

деятельность и общение. М., Мысль. 1978; Волков Ю.Е. Общественная активность масс,

сущность и некоторые проблемы развития//Вопросы философии. 1981. № 4. С. 39 – 51;

Вяккерев Ф.Ф. Соотношение категорий и естественно-научных понятий//Эвристические и

прогностические функции философии в формировании научных теорий. Л. 1976;

Давыдов Г.А. Творчество и диалектика. М. Наука. 1976; Демин М.В. К вопросу о

соотношении понятий «деятельность», «активность», «поведение»//Вестник МГУ. 1975.

№ 5. С. 14 – 19; Каган М.С. Человеческая деятельность. М., Политиздат. 1974;

Косолапов Г.И. Социализм. К вопросу теории. Мысль. 1979; Кремянский В.И. К анализу

понятия «активность материальных систем»//Вопросы философии. 1969. № 10. С. 53 – 63;

Лапина Т.С. Этика социальной активности личности. М., Высшая школа. 1974;

Украинцев Б.С. Проблемы активности отображения//Вопросы философии. 1972. № 11.

С. 78 – 90. 5 Никольская А.А. О психологических воззрениях П.П. Блонского//Вопросы

психологии. 1974. № 3. С. 3 – 20; Выготский Л.С. Структурная психология. МГУ. М.,

1972; Добрынин Н.Ф. О селективности и динамике внимания//Вопросы психологии. 1975.

№ 2. С. 68 – 80; Леонтьев А.Н. Проблема деятельности в истории советской

психологии//Вопросы психологии. 1986. № 4. С. 109 – 119. 6 Ахаян Т.К. Идейно-политическое воспитание в формировании общественной

активности школьников. М., Просвещение.1974; Бондаревская Е.В. Гуманистическая

парадигма личностно-ориентированного образования / Е.В.Бондаревская // Педагогика.

1997. № 4. С.11 – 16; Зосимовский А.В. Формирование общественной направленности

личности в школьном возрасте/А.В.Зосимовский. М., Изд-во Моск. ун-та, 1982; Иванов

И.П. Энциклопедия коллективных творческих дел. М., Педагогика, 1989; Конникова Т.Е.

Формирование общественной направленности личности школьника как педагогическая

проблема / Т.Е. Конникова // О нравственном воспитании школьника: сб. статей / ЛГПИ

им. А.И.Герцена; Маринкина Ю.А. Воспитание гражданина. Хабаровск. Хабаров. кн. изд-

во. 1967; Прилепский А.А. Воспитание общественного долга у учащихся старших классов.

М., 1974.; Сухомлинский В.А. Методика воспитания коллектива. М., Просвещение, 1981;

Шамова Т.И. Активизация учения школьников. М., Педагогика, 1982; Щукина Г.И.

Формирование познавательных интересов учащихся: Сб. статей Под. ред. Г.И.Щукиной.

Ярославль. Верх.-Волжск. кн. изд-во, 1973.

http://www.kommunarstvo.ru/biblioteka/bibivaent.html

В 90-е годы XX в. в отечественной науке продолжилось исследование

процесса формирования социальной активности И.М. Андрамоновой7, в этот

период также выходят обобщающие работы В.А. Ситарова, В.Г. Маралова8 и

др. В социальные науки внедряется новый термин «гражданское участие».

Как справедливо указывают Р.Г. Апресян9 и М.Р. Холмская

10, идея

гражданского участия предполагает включение управляемых в процесс

управления.

Первые концептуальные решения проблемы взаимоотношения между

гражданским обществом и государством предлагаются целым рядом авторов,

среди которых А.Л. Андреев, А. Арато, В.В. Виток, К.С. Гаджиев,

Б.Я. Замбровский, О.К. Крокинская, С.П. Перегудов, Р.А. Пул,

А.И. Соловьев, M. Wаlzer11

.

7 Андрамонова И.М. Воспитание социальной активности старшеклассников в

теории и практике отечественной педагогики (1960-1985 гг.). Дисс…канд. пед. наук.

Ярославль.1999. 8 Ситаров В.А., Маралов В.Г. Педагогика и психология ненасилия в

образовательном процессе. М., 2000. 9 Апресян Р.Г. Гражданское общество: участие и ответственность//Гражданское

участие: ответственность, сообщество, власть. Неконцептуальный сборник. М., Изд-во

«Аслан», 1997. С. 31 – 44. 10

Холмская М.Р. Политическое участие как объект исследования. Обзор

отечественной литературы// Полис, 1999. С. 170 – 176. 11

Гаджиев К.С. Гражданское общество и правовое государство // Мировая

экономика и международные отношения. 1991. № 9. С. 3 – 15; Гаджиев К.С. Концепция

гражданского общества: идейные истоки и основные вехи формирования // Вопросы

философии. 1991. № 7. С. 19 – 35; Пул Р.А. Человек и гражданское общество в истории

социальной мысли // Социологические исследования. 1991. № 9. С. 53 – 64; Замбровский

Б.Я. К вопросам о формировании гражданского общества и правового государства //

Социально-политические науки. 1991. № 6. С. 43 – 53; Виток В.В. Становление идеи

гражданского общества и ее историческая эволюция. М., Институт социологии. 1995;

Арато А. Концепция гражданского общества: восхождение, упадок и воссоздание //

Полис. 1995. № 3. С. 48 – 57; Перегудов С.П. Гражданское общество: «трехчленная» или

«одночленная» модель?//Полис. 1995. № 3. С. 58 – 60; Соловьев А.И Три облика

государства — три стратегии гражданского общества // Полис. 1995. № 6. С. 29 – 38;

Андреев А.Л. Становление гражданского общества: российский вариант // Становление

институтов гражданского общества: Россия и международный опыт: Материалы

международного симпозиума. М., РНИСиНП, Фонд Фридриха Эберта, 1995;

Крокинская O.K. Гражданское общество и массовое сознание: Несколько

социологических фактов. СПб., 2000; Гражданское общество: истоки и современность /

Науч. ред. проф. И.И. Кальной. СПб., Юрид. центр, 2000; Walzer M. The Concept of Civil

Society // Toward a Global Civil Society. Providence / Ed. by M. Walzer. Oxford: Berghahn

Books, 1998.

Значительный вклад в изучение социальной активности внесли работы

таких социальных психологов, как автор теории социальной идентичности

Г. Тэджфела12

и разработчик теории социальной самокатегоризации

Д. Тернера13

. Социальная активность закономерно рассматривается в

контексте деятельности групп. Такие отечественные авторы, как

Г.М. Андреева, Л.П. Буева, А.И. Донцов, А.В. Петровский14

и ряд других

считают системообразующим основанием группы общественно

обусловленную совместную деятельность ее членов.

Изучение гражданского общества имеет давнюю традицию в науке

стран развитой демократии.15

Сложились две основных исследовательских

парадигмы: пространственная и функциональная.16

Большое количество

работ по проблематике гражданского общества было издано за короткое

время в России, что характеризует актуальность данной темы для нашей

страны17

. В отечественной науке В.В. Волков, М.В. Савва, О.В. Харахордин

12

Tajfel H., Figment C, Billig M., Bundy R. Social categorization and intergroup

behaviour//Europ. J. Of Soc. Psychol. 1971. № 1. P. 149 – 177. 13

Turner J. Social categorization and the self-concept: a social cognitive theory of

group behaviour//Advances in Group Processes/Ed. E. Lawer. 1985. V. 2. P. 77 – 121. 14

Андреева Г.М. Социально-психологические аспекты активизации человеческого

фактора//Вопросы психологии. 1986. № 3. С. 5 – 15; Буева Л.П. Человек: деятельность и

общение. М., 1978; Донцов А.И. К проблеме целостности субъекта коллективной

деятельности//Вопросы психологии. 1979. № 3. С. 25 – 34; Петровский А.В. Психология и

время. Питер. 2007. 15

Taylor C. Modes of Civil Society//Public Culture. 1990, vol. 3, no. 1, p. 95 – 96;

Seligman A. The Fragile Ethical Vision of Civil Society in Citizenship and Social Theory, ed. B.

S. Turner. L.: Sage Publications, 1993, p. 139; Kumar K. Civil Society: An Inquiry into the

Usefulness of an Historical Term//British Journal of Sociology, 1993, vol. 44, no. 3, pp. 375 –

376 16

Apaтo Э. Концепция гражданского общества: восхождение, упадок и

воссоздание // Полис. 1995. № 3. С. 48 – 57; Sending O., Neumann I. Governance to

Governmentality: Analyzing NGOs, States, and Power // International Studies Quarterly. 2006.

№ 50. P. 651 – 672. 17

Галкина Е.В. Институционализация гражданского общества в контексте

современных политических трансформаций. Ставрополь. Изд-во СтавГУ. 2010;

Гражданское общество и правовое государство: предпосылки формирования. М., 1991;

Правовое государство. Гражданское общество. Самоуправление. Новосибирск, 1991;

Проблемы формирования гражданского общества. М., 1993; Библер B.C. О гражданском

обществе и общественном договоре // Через тернии. М., Прогресс, 1990; Кузьминов Я.,

Сухомлинова О. Гражданское общество: экономические и политические факторы

становления //Общественные науки. 1990. № 5. С. 55 – 69; Одинцова А.В. Гражданское

общество: прошлое, настоящее, будущее // Социально-политические науки. 1991. № 12. С.

начали разработку тематики социокультурных факторов и особенностей

гражданского общества постсоветской России, в том числе в актуальном для

нашей страны аспекте его взаимодействия с властью.18

Н.Ю. Беляева,

И.Л. Честнов и Ю.Н. Волков, О.Ф. Шабров19

целенаправленно исследуют

взаимодействие гражданского общества и власти.

В постсоветский период в России сформировалось направление

научных исследований, посвященное объединениям граждан как

системообразующему элементу гражданского общества.20

Ряд отечественных

исследователей рассматривают гражданское общество как среду, активно

влияющую на высоко актуальные социально-политические процессы,

например, адаптацию мигрантов. Среди них В.Н. Петров, В.Н. Ракачев,

Я.В. Ракачева, В.И. Черный.21

Сложность такого объекта научных исследований, как социальная

активность, определили формирование нескольких ее концепций,

противоречащих друг другу в ряде положений. В результате

общепризнанная методика измерения социальной активности не была

40 – 48; Трошкин Е.И. Коллективизм и гражданское общество // Социол. исслед. 1991.

№ 7. С. 54 – 64; Кочетков А.П. О формировании гражданского общества // Социально-

политические науки. 1992. № 1. С. 15 – 23; Романенко Л.М. Гражданское общество в

России уже есть, но... // Социол. исслед. 1994. № 4. С. 12 – 16., и др. 18

Волков В.В. Общественность: забытая практика гражданского общества // Pro et

contra. 1997. Т. 2. № 4. С. 77 – 91; Савва М.В. Гражданская культура и управление в

современной России: региональный аспект. Общая тетрадь. Вестник Московской школы

политических исследований. 2011. № 2 (55). С. 82 – 91; Хархордин О.В. «Проект

Достоевского»//Pro et contra. 1997. Т. 2. № 4. С. 38 – 59. 19

Беляева Н.Ю. Гражданские ассоциации и государство// Социологические

исследования. 1995. № 11. С. 109 – 114; Честнов И.Л., Волков Ю.Н. Правовые основы

взаимосвязи гражданского общества и государства // Гражданское общество: истоки и

современность. СПб.; Юр. центр Пресс. 2000; Шабров О.Ф. Состоялось ли гражданское

общество в России // Социология власти. 2006. № 4. С. 73 – 105. 20

Резник Ю.М. Формирование институтов гражданского общества

(социоинженерный подход) // Социс. 1994. № 10. С. 21 – 30; Карташов В.Н. Гражданское

общество как система (социально-правовой аспект) // Вестник Ярославского

государственного университета им. П.Г. Демидова. Сер. Гуманитарные науки. 2009. № 1.

С. 37 – 43; Сунгуров А.Ю. Структуры гражданского общества и их взаимодействие с

властью в России // В поисках гражданского общества. НовГУ имени Ярослава Мудрого.

Великий Новгород, 2008. С. 173 – 209. 21

Петров В.Н., Ракачев В.Н., Ракачева Я.В., Черный В.И. Мигранты в

Краснодарском крае: проблемы адаптации и формирования толерантной культуры.

Краснодар. 2002.

сформирована, хотя данная тема затрагивалась в работах отечественных

социологов О.В. Асеевой, А.В. Жаворонкова, А.Н. Серегина, А.Э. Страдзе,

Г.С. Широкаловой и других22

. Социальная активность изучается в рамках

нескольких наук, однако вопросы инструментария, применимого к ее

исследованию, разработаны главным образом в социологии. Разнообразие

используемых методик изучения социальной активности определено в том

числе глубокими различиями объектов исследования.23

Использованные автором диссертации методы исследования

социальной активности (включенное наблюдение, экспертный опрос,

вторичный анализ) продуктивно разрабатывались такими авторами, как

В.П. Горяинов, М.Ю. Ефлова, А.О. Крыштановский, И.В. Мерсиянова,

Д. Рогозин24

и другими.

22

Широкалова Г.С. Социальная активность: интерпретация понятия и проблемы

социологического измерения (теоретико-методологические аспекты). Дис… канд. филос.

наук. М., 1984; Жаворонков А.В. Концептуальные основы измерения социальной

активности в российском обществе. Дис…. докт. социол. наук. М., 2009; Страдзе А.Э.

Социальная активность в российском обществе: структурно-деятельностное измерение.

Дис. … докт. социол. наук. Ростов-на-Дону. 2013; Серегин А.Н. Управление

формированием социальной активности студенческой молодежи вузов России. Дис. …

канд. социол. наук. М., 2009; Асеева О.В. Социологический анализ социальной

активности молодежи в сетевых сообществах интернета//Современные исследования

социальных проблем (электронный научный журнал). 2012. № 6. URL:

http://www.sisp.nkras.ru. 23

Барсукова Т.И., Шаповалов А.В. Критерии, показатели и индикаторы

социологического анализа добровольческого движения//Историческая и социально-

образовательная мысль. 2013. № 5 (21). С. 181 – 184; Бондаренко Ю.П. Становление и

развитие социальной активности населения в местном самоуправлении типичного

среднего города. Дис. … канд. социол. наук. Екатеринбург. 2008; Мардарь И.Б.

Трансформация социального активизма (на примере города Новочеркасска). Дис. … канд.

социол. наук. М., 2009. 24

Горяинов В.П. Опыт проведения вторичного исследования по классификации

жизненных ценностей//Социология 4М. 1997. № 9. С. 125 – 145; Ефлова М.Ю.

Гражданская активность: опыт включенного наблюдения//Научный диалог. 2012. № 3. С.

101 – 110; Крыштановский А.О. Использование архива социологических исследований

для проведения вторичного и сравнительного анализа//Методологические и методические

аспекты сравнительных социологических исследований. М., 1984; Мерсиянова И.В.

Аналитическая записка по результатам вторичного анализа данных по показателям и

индикаторам общественной активности и деятельности НКО. М., 2008; Рогозин Д.

Фальсификация экспертности. URL:

http://www.sociologos.ru/novosti/CHasto_zadavaemye_voprosy_po_povodu_kachestva_ekspert

nyh_intervyu_v_sociologii; Сычева В.С. Метод вторичного анализа//Социс. 1995. № 11. С.

128 – 131.

http://www.sisp.nkras.ru/

http://www.sociologos.ru/novosti/CHasto_zadavaemye_voprosy_po_povodu_kachestva_ekspertnyh_intervyu_v_sociologii


Анализ научной разработанности темы позволил прийти к выводу о

том, что в российской науке сформировалась традиция междисциплинарного

изучения социальной активности и гражданского общества с

доминированием социологических методов и инструментария. В то же время,

изучение социальной активности коллективных субъектов как фактора

развития гражданского общества исследован недостаточно. Это определило

выбор объекта, цели и задач настоящего диссертационного исследования.

Объект диссертационного исследования – гражданское общество

современной России.

Предмет диссертационного исследования – социальная активность

объединений граждан как деятельностная характеристика современного

гражданского общества России.

Цель диссертационного исследования – выявить возможности и

особенности влияния объединений граждан на развитие гражданского

общества в современной России.

Достижение указанной цели предполагает решение следующих задач:

– выявить существующие в рамках различных наук подходы к определению

понятия социальной активности граждан;

– охарактеризовать в контексте диссертационного исследования

современные концепции гражданского общества и показать место

общественных объединений в его структуре;

– определить социокультурные и институциональные основы образования

объединений и социальной активности граждан в российском обществе;

– раскрыть методические аспекты исследования социальной активности

объединений граждан;

– выявить формы и оценить уровень социальной активности объединений

граждан в современной России;

– определить факторы динамики социальной активности объединений

граждан в современной России.

Теоретико-методологическая основа исследования. Диссертация

выполнена на методологической основе системного25

и функционального26

подходов. Системный подход позволил представить гражданское общество в

целях научного анализа в качестве системы взаимосвязанных элементов. В

социологии системный подход предусматривает выявление иерархии

элементов социальной системы, форм передачи информации в данной

системе, способы влияния ее элементов друг на друга. Функциональный

подход предоставил возможность рассматривать функции социальной

активности объединений граждан в сложной многоуровневой системе

гражданского общества.

При подготовке диссертации использованы такие специальные

социологические методы исследования, как вторичный анализ материалов

социологических исследований, индивидуальный экспертный опрос

(глубинное полуструктурированное индивидуальное интервью), фокус-

групповое исследование (глубинное полуструктурированное коллективное

интервью), включенное наблюдение, интернет-анкетирование.

Вторичный анализ материалов социологических исследований и

включенное наблюдение использованы в соответствие с системой задач

диссертации для решения такой задачи, как раскрытие форм и оценка уровня

социальной активности объединений граждан в современной России. Автор

диссертации с 1993 г. активно включен в деятельность некоммерческих

организаций, а с 2007 г., в ходе подготовки диссертационного исследования,

включенное наблюдение автор практикует целенаправленно, с учетом

особенностей и ограничений данного научного метода. Вторичный анализ

осуществлен по обнародованным материалам 31 исследования, проведенного

25

Bertalanffy L. von. General systems theory. Foundations, development, applications,

2 ed., N.Y., 1969; Блауберг И.В., Юдин Э.Г. Становление и сущность системного подхода,

М., 2003; Давыдов А.А. Системный подход в социологии: законы социальных систем. М.,

2003. 26

Hempel С.G. The logic of functional analysis//Symposium on sociological theory/L.

Gross (Ed.). N.Y., 1959. рр. 271 – 307; Парсонс Т. Система современных обществ. М., 1997.

в период с 2006 по 2014 годы как в России в целом, так и в отдельных

регионах (перечень исследований представлен в приложении № 1).

Индивидуальный экспертный опрос и фокус-групповое исследование

использованы для решения задачи выявления факторов динамики

социальной активности объединений граждан в современной России. Фокус-

групповое исследование было проведено автором диссертации в 2011 г. в

Новосибирске (список участников фокус-группы представлен в приложении

№ 3). Учитывая направленность названной выше задачи на выявление

динамики, индивидуальные интервью были взяты в два этапа: 25 интервью

были проведены в 2010 – 2011 гг. у экспертов из городов: Архангельск,

Иркутск, Краснодар, Красноярск, Москва, Нижний Новгород, Омск, Самара,

Санкт-Петербург, Северодвинск, Тольятти, Томск, Тюмень, Чита, Ярославль;

и 4 интервью для уточнения ряда выводов и факторов динамики – в 2014 г. у

экспертов из Самары и Краснодара (перечень экспертов обоих этапов

представлен в приложении № 2).

Включенное наблюдение использовалось автором в ходе нескольких

разовых мероприятий и долгосрочных акций объединений граждан по

решению собственных проблем, например, в 2013 г. по смене управляющей

компании жильцами многоквартирного дома, в котором проживает автор

диссертации, а также 13.12.2014 г. (собрание жителей ул. Солнечной и

ул. Губановой города Самары с протестом против вырубки дубовой рощи и

застройки территории многоэтажными жилыми домами).

При подготовке диссертации использованы материалы комплексного

исследования «Городские сообщества Самары: структура и ценности»,

проведенного Центром гуманитарных технологий и исследований

«Социальная механика» (г. Самара) в октябре – ноябре 2014 г. Соискатель

выступил одним из авторов методики данного исследования и его

руководителем. В ходе исследования были применены следующие методы:

интернет-клиппинг; экспертные интервью; личные интервью; интернет-

анкетирование; включенное наблюдение за одной из акций местного

сообщества. Важнейшей задачей изучения городских сообществ Самары

было выявление форм и уровня социальной активности этих коллективных

субъектов. Перечень экспертов данного исследования представлен в

приложении № 4.

Эмпирическая база исследования включает следующие виды

источников, выделенные по такому критерию, как форма представления

информации:

– обнародованные (опубликованные или размещенные в информационных

сетях общего пользования) материалы 31 количественного и качественного

исследования как общероссийского, так и регионального масштабов;

– транскрипт фокус-группового исследования с участием представителей

ряда объединений граждан, проведенного автором (г. Новосибирск, 2011 г.);

– транскрипты 29 индивидуальных полуструктурированных экспертных

интервью, проведенных автором в рамках подготовки диссертационного

исследования (2010 – 2014 гг.);

– транскрипты 8 индивидуальных полуструктурированных экспертных

интервью, проведенных автором в рамках исследования «Городские

сообщества Самары: структура и ценности» (2014 г.);

– транскрипты 20 личных полуструктурированных интервью с

представителями городских сообществ Самары в рамках исследования

«Городские сообщества Самары: структура и ценности» (2014 г.);

– материалы интернет-анкетирования 76 представителей городских

сообществ Самары в рамках исследования «Городские сообщества Самары:

структура и ценности» (2014 г.);

– ежегодные доклады Общественной палаты РФ, посвященные развитию

гражданского общества в России;

– материалы статистических сборников, характеризующих различные

аспекты гражданского общества;

– аналитические и справочные материалы русскоязычного сектора

Интернета.

Перечисленные виды источников интерпретировались в соответствие с

социологическим профилем диссертационной работы и позволяют решить

поставленные в ней задачи.

Научная новизна диссертации определена содержанием положений,

вносимых на защиту, выводов, а также использованной автором системы

исследовательских методов:

– дана трактовка современных подходов к пониманию социальной

активности в социологической науке в аспекте социальной активности

объединений граждан;

– охарактеризованы в рамках социологической науки современные

концепции гражданского общества;

– в качестве системообразующего элемента гражданского общества

определены объединения граждан, оценена их роль в организации

социальной активности;

– разработана и апробирована система социологических методов для

выявления основных закономерностей влияния социальной активности

объединений граждан на развитие гражданского общества;

– систематизированы формы социальной активности объединений граждан в

современной России;

– выявлены факторы динамики социальной активности объединений

граждан.

Положения, вносимые на защиту.

1.В настоящее время в науке отсутствует единое понимание

социальной активности. Однако существует консенсус по поводу того, что

проявлением социальной активности выступает не любая деятельность, а

лишь имеющая некоторые взаимосвязанные качественные и количественные

характеристики. Деятельность рассматривается как активная в случае, если

она обладает свойством самостоятельности, то есть осуществляется ее

субъектом свободно. Социальная активность изначально не имеет

позитивной или негативной направленности. Конструктивный или

деструктивный характер ей придает содержание ценностей и ориентаций

субъекта и их соответствие общепринятым в данном обществе ценностям.

Присутствие и выраженность самостоятельности деятельности в

определениях социальной активности является основой классификации

понятий социальной активности. Все существующие определения

социальной активности могут быть подразделены на следующие большие

группы:

- не учитывающие характеристику самостоятельности;

- включающие характеристику самостоятельности наряду с другими;

- признающие системообразующий характер самостоятельности.

Понятие гражданской активности относится к последней из названных

групп и характеризует проявления социальной активности чрезвычайно

высокого уровня самостоятельности.

2.Гражданское общество является способом самопреобразования

общественных отношений, возникающим, усиливающимся или

ослабляющимся в зависимости от активности власти в решении социальных

проблем. Оно осуществляется в самых разных организационных формах,

зависящих от сложной системы факторов. Важнейшей характеристикой

содержания понятия гражданского общества является самоорганизация,

предполагающая объединение граждан для достижения общих целей. Автор

диссертации определяет гражданское общество как социальную практику,

предполагающую самоорганизацию граждан, в том числе в форме создания

общественных объединений, и нацеленную на решение социальных проблем

по инициативе и в результате деятельности граждан. Социальная активность,

которая может проявляться как гражданами, так и их объединениями,

является атрибутом гражданского общества и фактором его развития.

Социальная активность формализованных и неформальных объединений

граждан имеет одни причины и одинаковые формы проявления. Для целей

социологических исследований гражданское общество может быть

представлено как система некоммерческих и коммерческих объединений в их

взаимодействии с властью.

3.Основные элементы гражданского общества взаимосвязаны без

отношений соподчиненности, то есть горизонтально. Основная задача

объединений граждан – определение, уточнение и поддержание границ

гражданского общества с государством. Понятие социальной активности

применимо не только к отдельным индивидам, но и к различным социальным

общностям, поскольку может рассматриваться как совокупность

коллективных действий. Важнейшим с точки зрения проявлений социальной

активности элементом системы гражданского общества выступают

объединения граждан. Добровольные ассоциации (объединения граждан)

являются основным средством осуществления функции посредничества

между человеком и государством. Объединения граждан создаются в

результате потребности людей концентрировать социальную активность и

повышать ее эффективность.

4.Российская современность характеризуется активной и

противоречивой социальной динамикой, что объективно содействует

повышению социальной активности объединений граждан. Социологические

методики, используемые для исследования социальной активности

индивидов, принципиально применимы в целях изучения социальной

активности коллективных субъектов – объединений граждан. Система

показателей социальной активности объединений граждан включает: наличие

объединений граждан; наличие осознанно сформулированной и разделяемой

всеми членами объединения социально полезной цели; наличие

коллективной деятельности по достижению этой цели; наличие стабильных

каналов коммуникации в ходе осуществления деятельности и

внутригруппового взаимодействия; наличие групповой рефлексии о

результатах деятельности. В России социальная активность объединений

граждан остается недостаточно устоявшимся и структурированным

феноменом для того, чтобы изучать ее исключительно при помощи набора

закрытых вопросов. Для подобного исследования требуются более гибкие

методы, среди которых наиболее актуальны полуструктурированные

интервью, в том числе экспертные, вторичный анализ и включенное

наблюдение.

5.Основные практикуемые в России формы социальной активности не

требуют от их участников существенных затрат сил и времени. К наиболее

часто используемым формам относятся коллективные обращения в органы

власти, в средства массовой информации, денежные пожертвования,

посещение (участие) мероприятий формализованных или неформальных

объединений граждан. Все популярные формы могут быть сведены к таким

обобщенным, как добровольчество (личное участие в деятельности по

решению проблем), финансовая помощь (денежные пожертвования) и

материальная помощь (вещами, продуктами и пр.). Доминируют по частоте

конвенциональные (легальные и регулируемые законом) формы

общественной активности объединений граждан. В то же время, образ

социальной активности у представителей органов власти существенно

смещен по отношению к реальности в сторону протестных форм. Новые

формы социальной активности формируются в современной России главным

образом в сфере несогласия граждан с властью. Это несогласие может не

приводить к политическому протесту, строго оставаясь в рамках социальной

активности, однако оно выступает в качестве пространства креативного

творчества, самостоятельных и социально ориентированных действий людей.

Высокие риски применения какой-либо формы социальной активности

существенно уменьшают частоту проявления данной формы объединениями

граждан.

6.Основным механизмом влияния объединений граждан на развитие

гражданского общества является структурирование частных интересов.

Охват объединениями граждан населения и социальная активность этих

объединений выступают важнейшими факторами развития гражданского

общества. В свою очередь, уровень социальной активности объединений

граждан определяется:

– степенью позитивного присутствия власти в решении проблемы, на

которой сосредоточена деятельность этого объединения;

– фактически осуществляемой государственной политикой в

отношении объединений граждан и социальной активности в целом;

– уровнем доверия структур гражданского общества к власти,

формируемом с учетом государственной политики;

– уровнем демократии;

– активностью и качеством механизмов трансляции позитивных

результатов социальной активности;

– активностью применения и качеством механизмов включения

граждан в социально активную деятельность объединений граждан;

– поселенческой структурой (крупные города являются лучшей средой

для социальной активности по сравнению с небольшими поселениями).

Научно-теоретическая и прикладная значимость диссертации

состоят в том, что ее выводы и положения создают условия для более

глубокого осмысления социальной активности объединений граждан в

современной России. Материалы диссертационной работы, ее обобщения

могут быть использованы представителями органов государственной власти

и местного самоуправления, некоммерческих организаций, в целях

совершенствования федерального законодательства, законодательства

субъектов РФ, нормативных актов органов местного самоуправления,

стимулирующих социальную активность, а также для подготовки и

корректировки программных документов в сфере развития гражданского

общества.

Материалы исследования могут быть использованы при подготовке

учебных курсов и преподавании дисциплин «Социология»,

«Государственное и муниципальное управление».

Апробация результатов диссертационного исследования. Основные

положения и выводы диссертации отражены в 9 научных публикациях

соискателя общим объемом 5 п.л., в том числе – 3 статьях в ведущих

рецензируемых научных журналах, рекомендованных ВАК РФ для

апробации результатов диссертационных исследований.

Материалы и выводы диссертационной работы апробированы также в

ходе педагогической деятельности автора в НОУ ВПО «Международный

институт рынка» (г. Самара). Апробация была осуществлена в выступлениях

соискателя на международных и всероссийских конференциях: в ходе IV, V,

VII международных научно-практических конференций – «Актуальные

проблемы современного социально-экономического развития» (г.Самара,

17.05 2009 г., 14. 05. 2010 г., 19.05 2012 г.)

Всероссийской научной конференции «Социокультурные процессы в

современной России» (г.Курск, 2010 г.)

Всероссийской конференции «Актуальные вопросы социально-

экономического развития регионов» (г. Великий Новгород, 2010 г.)

Всероссийская научно-практическая конференция «Россия в процессе

модернизации: социально-политические аспекты» (г. Армавир, 5-6 марта

2010 г.).

Диссертация обсуждена и рекомендована к защите на заседании

кафедры философии и социологии ФГКОУ ВПО «Краснодарский

университет Министерства внутренних дел Российской Федерации».

Структура диссертации определена необходимостью достижения

поставленной цели и задачам и состоит из введения, двух глав и шести

параграфов, заключения, списка использованной литературы и приложений.

Глава 1. Теоретико-методологические основы социологического

изучения социальной активности объединений граждан

1.1. Социальная активность граждан: междисциплинарный подход к

исследованию

В данном параграфе решается исследовательская задача выявления и

классификации существующих подходов к определению понятия

«социальная активность» в философии, социологии и других смежных

науках в соотношении его с близкими по смыслу понятиями.

Термин «социальная активность» устойчиво присутствует в системе

концептов многих социально-гуманитарных наук – социологии, психологии,

политологии, экономики, педагогики. Несмотря на его широкое

распространение, данное понятие не имеет единого понимания в

отечественной науке и трактуется весьма противоречиво не только

представителями разных социальных наук, но также в рамках одного

научного направления. Рассмотрим основные подходы к определению

социальной активности. Понятие «социальная активность» является частным

случаем более широкого концепта «активность», который широко

используется в различных областях знания.

Активность в целях научного исследования необходимо рассматривать

в двух аспектах. Первый аспект предполагает рассмотрение активности в

сфере «живого», в том числе – в мире общественных отношений. Второй

аспект предусматривает ее значительно более широкое понимание –

активность приписывается любым объектам материального мира. В рамках

второго подхода «активность» понимается, главным образом философами,

как «имманентное свойство материи, обусловливающее движение и

находящее в нем свое проявление»27

, «совокупность изменений и действий

предмета, детерминируемая в основном им самим»28

.

Изучение приведенных выше определений позволяет выявить два

главных признака активности, определяющих ее сущность. Первый признак

– самодвижение, второй – взаимодействие со средой. Обратим внимание на

важную в контексте нашего диссертационного исследования философскую

характеристику самодвижения. С ней в мире общественных отношений тесно

связана самостоятельность. Другими словами, все субъекты, способные к

самодвижению, в той или другой мере самостоятельны.

Отечественные философы предпринимали попытки построений

классификаций активности, которые помогли понять ее сущность. Так,

В.И. Кремянский сформулировал идею о нескольких типах активности:

физической, химической, биологической, социальной. В качестве подтипа

социальной активности он выделял психическую. В.И. Кремянский

констатировал, что повышение уровня организации материи связано с

возрастанием активности29

. Очевидно, что физическая, химическая,

биологическая активность не рассматриваются в науках об обществе.

Социальная активность существенно отличается от первых трех типов. Она

характеризует наиболее высокий уровень организации материи. На

социальном уровне активность проявляют наделенные сознанием субъекты.

Именно данным фактором определяется способность социальной активности

быстро изменять свои параметры.

В.А. Петровский дал еще одно актуальное для нашего исследования

понимание сущности активности с использованием ее эволюционных

ступеней. Названный автор выделяет три этапа становления социальной

деятельности:

27

Общественно-политическая активность трудящихся: проблемы методологии,

методики и техники социологического исследования. Свердловск. 1970. С.11. 28

Краткий психологический словарь/ред.-сост. Л.А.Карпенко; под общ. ред.

А.В. Петровского, М.Г. Ярошевского. Ростов н/Д., 1999. С. 55. 29

Кремянский В.И. К анализу понятия активность материальных систем//Вопросы

философии. 1969. № 10. С. 54 – 63.

1. Жизнедеятельность. Для индивида она является предпосылкой

деятельности. Автор данной классификации определяет простое

функционирование как базовое и самое несложное проявление жизни.

2. Деятельность. В понимании В.А. Петровского она выступает

основным условием сохранения жизни.

3. Активность как самую высокую форму деятельности. Новые

способы взаимодействия с окружающей средой, возникающие в процессе

эволюции, создают условия для деятельности индивида30

. Подчеркнем

указание В.А. Петровского на тесную взаимосвязь деятельности и

активности.

Одной из основных теоретических проблем при концептуализации

понятия активности личности является сопоставление терминов

«активность» и «деятельность»: какое из них родовое, а какое выступает

видовым понятием. Другими словами, необходимо определить, какое из

данных понятий первично. Одна из сложностей состоит в том, что в большом

количестве случаев эти термины используются в качестве синонимов.

В исследовании социальной активности доминируют зарубежные

авторы, что определено отсутствием прямого вмешательства власти в

научное творчество в странах устойчивой демократии. Значительный вклад в

разработку концепта активности внесли западные ученые, создавшие новые

научные направления: автор теории социальной идентичности Г. Тэджфел и

создатель теории социальной самокатегоризации Д. Тернер. По мнению

Г. Тэджфела, человек осознает свое место в мире не непосредственно, а через

отнесение себя к какой-либо определенной социальной группе – групповую

идентичность. При этом возникновение представления о членстве в

социальной группе происходит последовательно, то есть несколькими

шагами. Первый из них - социальная категоризация, то есть осознания своего

общественного окружения как неоднородной, сложной системы из

30

Петровский А.В. Личность. Деятельность. Коллектив. М., Политиздат. 1982.

С. 25-27 .

нескольких групп. Второй шаг – социальная идентификация, то есть выбор

группы, к которой человек относит себя. Этот выбор делается на основе

значимых для конкретной личности отличий. Третий шаг данной

психологической последовательности – собственно социальная

идентичность, то есть устойчивое и глубокое осознание своей причастности к

группе31

.

Теория самокатегоризации Д. Тернера акцентирует внимание на

когнитивных процессах вовлечения личности в самоопределение и

самоинтерпретацию. Автор данной теории полагает, что человек

одновременно принадлежит к нескольким социальным группам. В теории

самокатегоризации учитываются условия отнесения человеком себя к

определенной социальной группе в конкретной ситуации. Особо отметим

такую особенность теории самокатегоризации как научного инструмента, как

выделение ситуационных факторов, определяющих изменения

идентификации32

.

В социально-психологических трактовках понятия деятельности в

отечественной науке особый акцент поставлен на поведенческом и

преобразующем аспектах социальной активности. При таком понимании

социальная активность выступает синонимом понятия поведения социальных

субъектов. Такими субъектами выступают как большие социальные группы,

так и личности. Социальная активность сохраняет или, напротив, изменяет

условия жизни социальных субъектов и направлена на развитие их

организационной структуры и психики33

.

Разнообразные подходы к типологии активности присутствуют также в

отечественной психологии. Классификация, предложенная

31

Tajfel H., Figment C, Billig M., Bundy R. Social categorization and intergroup

behaviour//Europ. J. Of Soc. Psychol. 1971. № 1. P. 149 – 177. 32

Turner J. Social categorization and the self-concept: a social cognitive theory of

group behaviour//Advances in Group Processes/Ed. E. Lawer. 1985. V. 2. P. 77 – 121. 33

Этнопсихологический словарь. М., МПСИ. 1999.

К.А. Абульхановой-Славской34

, построена на базе признания важности

взаимосвязи инициативы и ответственности. Эта классификация обратила на

себя внимание автора диссертации тем, что в ней присутствуют все основные

параметры активности: инициатива, исполнение, ответственность и ее

атрибуты. Данная классификация дает возможность выделить два основных с

точки зрения цели нашего исследования типа людей: социально активных и

социально реактивных35

. Представители первого типа самостоятельно

инициируют деятельность, второго – лишь отвечают на внешние

воздействия.

Представленные выше результаты научных исследований дали

возможность автору диссертации классифицировать всю совокупность

существующих мнений по поводу соотношения понятий деятельности и

активности по следующим группам:

социальная активность отождествляется с деятельностью, то есть

данные термины являются синонимами;

понятие социальной активности шире понятия деятельности;

социальная активность как часть входит в категорию деятельности.

Данные промежуточные результаты анализа необходимо

конкретизировать с помощью выводов современных авторов. По

К.И. Микульскому, социальную активность нужно понимать как

деятельность людей, определяющую изменения в духовных условиях жизни

общества и в социальных отношениях. Такая деятельность должна оказывать

воздействие на направления, формы и темпы развития общества36

.

Ю.Е. Волков характеризует активность в качестве особой деятельности. По

мнению А.А. Матуленис, активность и есть деятельность.37

34

Абульханова-Славская К.А. Типология активности личности//Психологический

журнал. 1985. Т. 6. № 5. С. 3 – 18. 35

Абульханова-Славская К.А. О путях построения типологии

личности//Психологический журнал. 1983. Т. 4. № 1. С. 54 – 70. 36

Микульский К.И. Экономические законы социализма и социальная активность

трудящихся. М., 1983. 37

Матуленис А.А. Включение молодежи в социальную структуру. Вильнюс, 1983.

Существенно отличается от других в этом ряду подход

Е.П. Поликарповой. Она не присоединяется к точке зрения исследователей,

ставящих знак равенства между понятиями активность, движение,

социальная активность и социальная деятельность. Социальная активность

понимается как характеристика каждого человека. При этом, что важно

подчеркнуть, социальная активность может быть разной по объему,

характеру, направленности, форме, уровню38

. Этот подход дает возможность

классифицировать активность по уровням, что продуктивно в связи с целью

нашего исследования.

В советский период подавляющее большинство авторов исходили из

представления о том, что активность – это форма деятельности. При этом

сложилась традиция рассмотрения понятия социальной активности как

исключительно конструктивного явления. Так, для В.Л. Гезикова социальная

активность как философско-социологическая категория предполагает не

деятельность вообще, а ее качественную характеристику. А именно

деятельность, направленную на изменение действительности и самой

личности в соответствии с общественными идеалами и индивидуальными

потребностями39

.

Рассмотрение активности как формы деятельности функционально в

целях настоящего научного исследования. Такой подход дает возможность

связать систему основных характеристик деятельности с активностью. К

данной системе относятся «цель, мотивация к достижению цели, способы и

приёмы, в которых эта деятельность осуществляется, ее осознанность и

эмоциональность»40

.

Поскольку активность является специфичной формой деятельности,

необходимо выявить её особенности. Совокупность ее отличительных черт

38

Поликарпова Е.П. Социальная активность как категория исторического

материализма. М., 1986. С. 17. 39

Гезиков В.Л. К вопросу о содержании понятия «социальная

активность»//Социальная активность рабочего класса в условиях развитого социализма.

Л., 1982. С. 125 – 126. 40

Эльконин Д.Б. Психология обучения младшего школьника. М., 1974.

http://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%AD%D0%BB%D1%8C%D0%BA%D0%BE%D0%BD%D0%B8%D0%BD,_%D0%94%D0%B0%D0%BD%D0%B8%D0%B8%D0%BB_%D0%91%D0%BE%D1%80%D0%B8%D1%81%D0%BE%D0%B2%D0%B8%D1%87

включает такую, как интенсификация главных характеристик деятельности.

Отметим это, поскольку данная характеристика позволяет определять

активность в качестве не любой, а именно интенсивной деятельности.

Активность предусматривает также наличие двух дополнительных

характеристик: инициативности и ситуативности41

.

Понимание интенсификации автором диссертации предусматривает

следующее: во всех характеристиках активности в явной форме

присутствуют количественно-качественные оценки. Если речь идет об

интенсификации, то предполагается усиление субъективности деятельности,

ее осознанности, значимости целей данной деятельности для субъекта,

мотивации и эмоциональности. Данное понимание интенсификации не

является разработкой автора диссертации, оно в основных чертах сложилось

в отечественной науке уже в советский период.

Рассматривая сущность интенсивности, ее главную характеристику,

нужно указать на внутреннее побуждение субъекта к деятельности.

Инициативность выступает в качестве чрезвычайно важного критерия

активности. Именно инициативность рассматриваться автором как

характеристика, которая позволяет сделать вывод о переходе деятельности в

новое качество – активности. Деятельность, которая осуществляется по

указанию, приказу, под непосредственным воздействием других людей или в

силу обязательных для выполнения предписаний (например, законов), не

рассматривается автором в качестве социальной активности. По мнению

автора, инициативность выступает атрибутом социальной активности, не

ранжируется по уровням и в этом качестве отличается от самостоятельности

субъектов социальной активности (самодеятельности). Самостоятельность

субъектов социальной активности характеризует свободу их деятельности, на

которую могут оказывать воздействие внешние акторы. Инициативная

деятельность может быть самостоятельной в большей или меньшей степени.

41

Кругликов В.Н. Деловые игры и другие методы активизации познавательной

деятельности. СПб., 2006.

Следовательно, самостоятельность активности подлежит ранжированию.

Инициативность характеризует первый импульс к деятельности, а

самостоятельность – условия этой деятельности весь период, пока она

осуществляется.

Ряд ученых42

под социальной активностью понимают такого рода

деятельность человека, которая характеризуется целенаправленными

усилиями воли, направленными на контроль над внешними по отношению к

личности обстоятельствами. В таком понимании социальная активность

весьма тесно сопряжена с понятиями свободы, выбора, самоопределения и

самоутверждения личности.

Важным в контексте настоящей диссертационной работы является

методологический вывод В.Г. Мордковича43

, согласно которому активность

выступает характеризующим признаком субъекта – без активности нет

субъекта. Это вызвано тем, что при производстве навязанной извне

деятельности индивид характеризуется лишь как «носитель деятельности»,

т.е. исполнитель чужой воли. Такой исполнитель не может иметь и не имеет

личной заинтересованности в этой деятельности и ее результате. Подобная

деятельность характеризуется концептом социальной пассивности,

выступающим противоположностью социальной активности. Выполнение

полностью навязанной извне деятельности предполагает отсутствие

инициативности и, следовательно, исключает активность.

По мнению Е.П. Поликанова, важными признаками социальной

активности выступают: свободный характер данной деятельности, ее

сознательность, творческий характер, целесообразность, добросовестность,

напряженность, соответствие или несоответствие общественному прогрессу.

Все перечисленные признаки характеризуют понятие самодеятельности. В

42

Социальная активность трудящихся масс в условиях социализма /Мчедлов

М.П., Здравомыслов А.Г., Дашдаваа С.М. М., Политиздат. 1987. С. 27. 43

Мордкович В.Г. Социальная активность: некоторые методические проблемы

фиксации и измерения // Факторы социальной активности городского населения. М.,

Академия наук СССР, Институт социологических исследований, 1986. С. 29.

силу этого для самого индивида ее социальная активность является

самодеятельностью44

.

Таким образом, самодеятельность выступает атрибутом социальной

активности. В данном понимании отсутствует указание на позитивную

направленность поведения личности, то есть на ее конструктивный,

общественно полезный характер. Социальная активность в рамках данного

подхода не соотносится с общественными ценностями, она может быть

деструктивной, разрушительной.

Осуществленный выше анализ различных подходов к пониманию

активности позволяет выделить актуальный критерий для их классификации

– степень самостоятельности деятельности (самодеятельность). Отметим, что

ранее был сделан вывод о возможности ранжирования самостоятельности.

Присутствие и выраженность самостоятельности деятельности в

определениях социальной активности позволяет классифицировать их по

шкале от полного отсутствия самостоятельности в понимании социальной

активности до признания системообразующей роли данного признака.

Выделив данный критерий для активности в целом, автор диссертации

использует его для классификации приведенных ниже понятий такой

содержательно близкой категории, как социальная активность.

Если рассматривать понятие активность с позиции ее субъекта, то

большинство отечественных исследователей термин активность употребляют

для характеристики поведения отдельных индивидов. В то же время,

некоторые авторы используют понятие активности для характеристики

поведения социальных общностей – больших или малых групп45

. Автор

диссертации фиксирует этот факт, поскольку в контексте нашего

исследования он требует дальнейшего рассмотрения.

Активность в общественной практике является комбинацией

индивидуальных и коллективных действий. Индивиды исключительно редко

44

Поликанова Е.П. Социальная активность как категория исторического

материализма. М., Московский университет. 1986. 45

Jacob P.E. Values and the Active Community. New York. 1971.

действуют вне групп в решении задач общественного значения. Деятельность

по решению подобных задач всегда направлена также на увеличение

ресурсов социума, а также углубления вовлеченности индивидов в

коллективное решение общественных проблем. Общее понятие активности

предполагает два вида возможных действий. Первый вид – коллективные

действия, то есть осуществляемые группами людей и направленные на

создание социальных ресурсов и включение индивидов в общественную

жизнь. Второй вид – индивидуальные действия, для которых характерно

включение индивидов в социальные отношения. Такое включение

осуществляется путем участия людей в социальных институтах и

программах. Таким образом, общее определение активности характеризует

две различных стратегии поведения. Эти стратегии обычно называют

мобилизацией ресурсов и всеобщим вовлечением.

В большинстве отечественных социологических исследований

советского периода понятие «активности» относилось к деятельности

индивида. Социальная активность, таким образом, воспринималась в

качестве одного из способов функционирования личности в больших

общностях. К подобным общностям относятся социальные группы и

общество. Социальная активность в советской традиции представляет собой

важную форму самодеятельности и участия личности в общественных делах.

Под социальной активностью в рамках данного подхода понимается

аксиологически определенная деятельность – действие на благо других

людей, то есть социальной группы или общества в целом46

. Таким образом, к

группе определений социальной активности, не включающих такой

характеристики, как самостоятельность, относятся понятия,

сформулированные главным образом советскими философско-

социологическими школами. Стремление советской научной школы не

привлекать внимание к самостоятельности как характеристике активности не

46

Ясиньска А., Семиньска Р. Социальная активность как важнейшая черта

социалистического типа личности//Активность личности в социалистическом обществе.

М., 1976. С. 140 – 157.

удивляет, оно вполне органично для авторитарного политического режима.

Для определений указанной группы характерно выделение социальной

активности по такому главному критерию, как направленность деятельности

на благо широкого социального окружения. Подобное понимание

социальной активности автор диссертации считает возможным определить

как альтруистическое.

В постсоветской России, в связи с радикальным изменением

социально-экономических и политических условий, очевидно фиксируется

рост интереса к социальной активности в диссертационных исследованиях,

подготовленных в рамках различных наук. Переход из социализма в

постсоветскую реальность неизбежно вызвал существенные изменения в

общественном сознании. В свою очередь, новые настроения общественного

мнения определили в период с начала 90-х гг. XX в. корректировку многих

научных категорий в социальных науках. Одна из таких категорий –

общественная активность. Этот термин наиболее близок по содержанию

рассматриваемому автором понятию социальная активность. В

постсоветский период последнее фактически заменило собой термин

общественная активность. В то же время, значительное продвижение

российской социологии на пути дифференциации терминов в связи с

усложнением объектов исследования затронуло понятие социальной

активности. Наряду с понятием социальной активности в современной

отечественной научной литературе в результате содержательной

дифференциации появился ряд содержательно близких терминов.

Социальная активность в современной российской науке обычно

понимается как участие в социальных практиках. При этом такое участие,

чтобы называться социальной активностью, должно быть более высокого

уровня по сравнению с типичным, общепринятым. Второй атрибут

социальной активности – участие в социальных практиках должно быть

направлено на достижение социально значимых целей. Среди практик,

которые рассматриваются в качестве социальной активности – участие в

объединениях граждан и общественных движениях, акциях, включенность в

различные сообщества. При этом представление о том, что же представляет

собой общественное благо, формируется ценностями самих участников и

может существенно разниться от случая к случаю47

. А.Н. Серегин в своем

диссертационном исследовании понимает под социальной активностью

системную характеристику социального субъекта. Таким субъектом может

выступать личность, социальная группа, общество в целом. Главными

характеристиками социальной активностью, по мнению указанного автора,

являются самостоятельность и общественная значимость деятельности

индивида. Самостоятельность определяется как обусловленность

деятельности собственными потребностями личности48

. Т.А. Турбина в

диссертации определяет социальную активность как внутренне присущий

бытию человека феномен, который проявляется в конструктивном

социальном действии. Как в данном случае понимается конструктивность?

Конструктивное действие включает: мотивацию, обусловленную системой

ценностей; поступки, ведущие к изменению социальной ситуации и/или

статуса; динамике ценностей личности49

. Обратим внимание на то, что в

постсоветской науке, как свидетельствуют приведенные выше примеры,

феномен социальной активности сохраняет аксиологическую характеристику

– социальную значимость или конструктивность.

Выше было сказано, что в постсоветский период, наряду с понятием

социальной активности, сформировался ряд близких по содержанию

концептов. В 90-х годах XX в. в социальных науках возникает термин

47

Иваненков С.П., Кострикин А.В. Проблемы исследования социальной

активности молодежи//Теоретический журнал «Credo new», 2009. URL:

http://credonew.ru/content/view/834/61 (дата обращения - 02.04.2014 г.). 48

Серегин А.Н. Управление формированием социальной активности

студенческой молодёжи вузов России. Автореф. дисс. … канд. социол. наук. Москва.

2009. С.12. 49

Турбина Т.А. Культурно-досуговая деятельность как средство развития

социальной активности современных подростков. Автореф. дисс. … канд. пед. наук. СПб.

2007. С. 14.

http://credonew.ru/content/view/834/61

«гражданское участие». Как пишет Р.Г. Апресян50

и М.Р. Холмская51

,

концепт гражданского участия предусматривает включение объектов

управления в процесс управления. Данное замечание принципиально важно

для нашей работы, поскольку указывает на высокий уровень

самостоятельности гражданского участия. Под управлением понимается

принятие решений в ходе общезначимых процессов, а также, насколько это

возможно, участие в управлении делами государства. Гражданское участие

предполагает, что интересы всех социальных групп должны быть

представлены в политическом процессе и рассматриваться при принятии

решений. Помимо этого, гражданское участие означает включенность

граждан в обсуждение и разработку решений в любых сферах общественной

жизни.

Таким образом, можно уверенно предполагать, что под гражданским

участием подразумеваются такие формы политического участия, в ходе

которых активно действуют не просто жители, а граждане страны, т.е. люди с

внутренне присущей активистской политической культурой, или культурой

участия52

.

Гражданское участие реализуется через гражданскую активность.

Гражданская активность понимается автором диссертации в качестве одной

из форм социальной активности. Для данной формы главной целью

деятельности выступает реализация социально значимых интересов. Она

характерна как для отдельных людей, так и для самых различных

объединений граждан. Содержание гражданской активности определяется

духовными и политическими ценностями, уровнем культуры субъекта

деятельности. Разработана комплексная классификация гражданской

50

Апресян Р.Г. Гражданское общество: участие и ответственность//Гражданское

участие: ответственность, сообщество, власть. Неконцептуальный сборник. М., Изд-во

«Аслан», 1997. С. 31 – 44. 51

Холмская М.Р. Политическое участие как объект исследования. Обзор

отечественной литературы// Полис, 1999. С. 170 – 176. 52

Алмонд Г.А., Верба С. Гражданская культура и стабильность

демократии//Полис. 1992. № 4. С. 122 – 134.

активности, в которой по критерию содержания выделяются прогрессивный

и консервативный виды, по методам деятельности – виды конвенциональный

и неконвенциональный53

.

Гражданская активность понимается как деятельность индивидов и

социальных групп, входящих в структуру гражданского общества. Эта

активность направлена на такую конечную цель, как развитие гражданского

общества. Гражданская активность предполагает в качестве важного

элемента реализации общественного интереса привлечение внимания

общественности, средств массовой информации, органов власти разного

уровня к проблемам, на решение которых направлена гражданская

активность. Спектр этих вопросов является чрезвычайно широким, их

классификация определяется лишь целью конкретного научного

исследования. Высокая самодеятельность внутренне присуща гражданской

активности, которая рассматривается автором как одно из актуальных

проявлений социальной активности.

Формирование гражданской активности может идти стихийно, при

отсутствии целенаправленной деятельности социальных институтов, путем

разнообразных и нескоординированных дискуссий, сопоставления различных

точек зрения. Однако достаточно часто вектор гражданской активности

задается действиями органов власти, политических партий и движений,

средств массовой информации. Отметим, что власть и другие названные

акторы не управляют гражданской активностью, а лишь своими действиями

вызывают ее. Формы коллективной самоорганизации людей чрезвычайно

разнообразны: общественные союзы, комитеты, советы, движения; группы

гражданского влияния, экспертные общественные комиссии и т.д. Спектр их

действий чрезвычайно широк – от сбора подписей в поддержку какого-либо

решения, до уличных выступлений и акций гражданского неповиновения.

53

Огнева В.В. Политология. URL: http://orags.orl.ru/do/manuals/polit/1.htm (дата

обращения – 13.08.2014 г.).

Д. Шарп выделил 198 методов лишь ненасильственных действий и только в

аспекте ликвидации диктатуры в результате активности общества.54

Для гражданской активности характерно проявление массовых эмоций.

Наиболее часто используемые формы гражданской активности – массовые

уличные действия (пикетирования, митинги и др.), распространение

различных носителей информации (листовок, газет, стикеров). Целью

гражданской активности является принятие политических решений,

основной стратегией – влияние на органы власти. Атрибутами гражданской

активности выступают полная добровольность и свобода участия.

Организаторы и участники гражданских акций действуют по собственному

желанию, а не в силу внешнего влияния. Как правило, риски гражданской

активности в результате ответных действий власти настолько высоки, что

гражданская активность в силу внешнего влияния просто невозможна –

мотивация к участию должна быть настолько высокой, что извне такую

мотивацию создать чрезвычайно трудно.

Масштабы гражданской активности еще относительно недавно

укладывались в интервал от низовой территориально-административной

единицы до общенационального уровня. Однако в настоящее время

глобализация уже привела к формированию нового уровня гражданской

активности – международного. Так, акции в защиту политических

заключенных, экологические акции все чаще проводятся на этом уровне.

Гражданская активность оказывает воздействие на политические и

социальные отношения, может создавать условия для их консервации или,

напротив, изменять существующее положение дел. В эмоциональной сфере

гражданская активность определяется чувством гражданского долга. Такое

чувство предполагает, что гражданин обязан честно исполнять свои

обязанности; отвечать за свою деятельность перед своим ближайшим

54

Шарп Д. От диктатуры к демократии. Концептуальные основы освобождения.

Бостон. 1993.

социальным окружением и обществом в целом; знать о последствиях своего

антисоциального поведения.

Ряд современных авторов склоняются к мнению, что формы и уровень

гражданской и социальной активности определяются типом гражданской

культуры. Под гражданской культурой автор диссертации вслед за

М.В. Саввой понимает «систему установок человека и его взаимоотношение

с властью и другими гражданами в решении общих проблем и тип поведения

в таком взаимодействии»55

. Типы гражданских культур отстраиваются от

стратегий политического управления: игнорирования, имитации, внедрения.

Стратегия игнорирования предполагает, что власть не делает ничего даже в

сфере своей прямой ответственности, то есть игнорирует свои обязанности

перед обществом. Имитация обозначает формальное выполнение функций,

когда создается лишь видимость активности по решению социально

значимых проблем. Внедрение – оптимальный вариант, при котором власть

искренне и целенаправленно, в интересах всего общества реализует свои

функции. Соответственно, стратегия игнорирования порождает протестную

гражданскую культуру, имитация – стратегию правового сопротивления и

внедрение – культуру гражданского сотрудничества. Автор данной

классификации фиксирует действительно высокий уровень

властецентричности российского общества. Необходимо согласиться с тем,

что гражданское общество в условиях современной России остается

ведомым, позицию ведущего сохраняет власть56

.

Отметим, что в большинстве современных исследований социальной

активности самостоятельность деятельности признается ее характеристикой,

важной в большей или меньшей степени. В то же время, в ряде определений

присутствует также критерий альтруизма, оставляющий за рамками

социальной активности деятельность, приносящую пользу ее субъекту и его

55

Савва М.В. Гражданская культура и управление в современной России:

региональный аспект. Общая тетрадь. Вестник Московской школы политических

исследований. 2011. № 2 (55). С. 82 – 91. 56

Там же.

ближайшему социальному окружению. Понятие гражданской активности

возникло для характеристики наиболее самостоятельных, в первую очередь

от власти, форм социальной активности. Концепт политической активности

используется главным образом в случаях, когда социальная активность

является элементом борьбы за власть.

Необходимо отметить по итогам обобщающих общероссийских

аналитических исследований рост инициативной социальной активности в

современной России и появление в ней новых качественных характеристик.

Так, в докладе Общественной палаты РФ о развитии гражданского общества

в 2013 г. констатируется: с 2010 года происходит нарастание общественной

деятельности в новых формах, предполагающих именно инициативную

активность. Акцент делается на том, что объектами гражданской

модернизации является не только государство, административные органы,

бюрократия, но и само общество (его привычки, стереотипы общественного

мнения, обычаи и т. д.) и, в первую очередь, группы потенциально активной

общественности57

. Данный вывод авторов аналитического доклада

актуализирует вопрос о гражданском обществе как контексте социальной


По итогам исследования походов к пониманию социальной активности

автор пришел к некоторым выводам.

К настоящему времени не сформирована единая позиция к

определению социальной активности и понимании ее содержания как в

предметных рамках социологии, так и других наук об обществе. В то же

время общепризнано, что содержание социальной активности не может быть

выявлено и охарактеризовано вне рассмотрения отношения активности и

деятельности. Практико-ориентированный подход к рассмотрению

социальной активности исходит из того, что социально активной выступает

57

Доклад о состоянии гражданского общества в Российской Федерации за 2013

год. М., Общественная палата Российской Федерации. 2013. С. 46.

не любая деятельность, а лишь такая, которая имеет определенные

взаимосвязанные качественные и количественные характеристики.

Деятельность рассматривается как активная в случае, если она

обладает свойством самостоятельности. Это означает, что деятельность не

навязана субъекту извне, а внутренне необходима человеку, определяется его

потребностями. Потребности выступают внутренним источником

активности. Для того, чтобы определить субъект в качестве социально

активного, он должен осознавать и целенаправленно реализовывать свои

потребности. Характеристики самостоятельности является принципиально

важной для понимания социальной активности в связи с большой ролью в

современной России власти в определении содержания деятельности

различных социальных субъектов.

Анализ различных подходов к пониманию активности позволил

выделить атрибутивную характеристику социальной активности –

инициативность, а также критерий для классификации указанных подходов –

роль самостоятельности деятельности (самодеятельности) в структуре

социальной активности. Присутствие и выраженность самостоятельности

деятельности в определениях социальной активности позволяет

классифицировать их по шкале от полного отсутствия самостоятельности в

понимании социальной активности до признания системообразующей роли

данного признака. Все существующие определения социальной активности

могут быть подразделены на следующие большие группы:

- не учитывающие характеристику самостоятельности;

- включающие характеристику самостоятельности наряду с другими;

- признающие системообразующий характер самостоятельности.

Понятие гражданской активности относится к последней из названных групп

и характеризует формы социальной активности чрезвычайно высокого

уровня самостоятельности.

Факторами социальной активности необходимо признать не все

потребности, а лишь те из них, удовлетворение которых непосредственно

затрагивает общественные интересы. Данный подход дает возможность

определить социальную активность как сознательную и самостоятельную

деятельность, направленную на удовлетворение личных потребностей

индивида и решение общественно значимых задач. В данном

диссертационном исследовании под социальной активностью автор понимает

такую форму деятельности, основой которой служит внутреннее

побуждение, для которой характерна свобода действий и превышение ее

субъектом предъявляемых обществом нормативных требований, а также

преобразующей характер по отношению к окружающей действительности.

Понятие социальной активности применимо не только к отдельным

индивидам, но и к различным социальным общностям, поскольку может

рассматриваться как совокупность коллективных действий. Следовательно, с

помощью данного понятия возможно описывать деятельность

институционализированных общностей, в частности, различных

объединений граждан. В этом смысле социальная активность объединений

граждан есть социально обусловленная совместная организованная система

активностей взаимодействующих индивидов, направленная на сознательное

преобразование окружающей действительности. Социальная активность

изначально не имеет позитивной или негативной направленности.

Конструктивный или деструктивный характер ей придает содержание

ценностей и ориентаций субъекта и их соотношение с нормативными

общепринятыми ценностями в данном обществе.

Актуальность социальной активности различных элементов

гражданского общества, ориентация такой активности на реализацию

социально значимых интересов во взаимодействии групп общественности с

властными институтами, определяет необходимость использования, наряду с

понятием социальной (общественной) активности, понятия гражданской

активности объединений граждан.

1.2. Социальные объединения в структуре гражданского общества

В данном параграфе автор решает задачу охарактеризовать в контексте

диссертационного исследования современные концепции гражданского

общества и показать место объединений граждан в его структуре. Это

позволит определить взаимосвязь понятий социальной активности и

гражданского общества. Эта взаимосвязь чрезвычайно актуальна для

настоящего диссертационного исследования, посвященного социальной

активности объединений граждан. Решение поставленной задачи

предполагает систематизацию основных научных подходов к пониманию


Концепт гражданского общества в странах развитой демократии имеет

длительную историю, начало которой восходит, по мнению автора, к XVIII в.

Гражданское общество основано на массовом, систематическом,

добровольном и свободном взаимодействии свободных граждан, поэтому до

появления данной социальной группы бессмысленно вести речь о

гражданском обществе. До внедрения в общественную практику концепта

гражданских свобод можно говорить лишь о предыстории гражданского

общества.

Гражданское общество достаточно давно выступает ключевым

понятием в различных философских и политических концепциях,

предлагающих различные его определения. Актуальность данного понятия

существенно возросла на рубеже 1980 – 1990-х годов, когда оно стало одним

из главных инструментов «волны демократизации» в Латинской Америке и

странах социализма.

Концептуализация понятия «гражданское общество» началась еще в

XVIII и XIX веках. По И. Канту, гражданское общество есть этическое

государство. Это такое общество, в котором поведение любого человека

определяется высшим нравственным законом – категорическим

императивом: поступай так, чтобы твоя максима в то же время могла

служить всеобщим законом58

. Гражданское общество в подобном понимании

является миром господства морали. Только такой мир достоин человека.

Гражданское общество в понимании И. Канта чрезвычайно устойчиво,

поскольку формируется путем добровольного и самостоятельного понимания

каждым человеком обязательности исполнения общего для всех закона.

Кантовское понимание гражданского общества глубоко эмоционально,

выступает в качестве идеала, к которому нужно стремиться. Вероятно, этим

определяется утверждение И. Канта о том, что эмпирическим путем

гражданское общество абсолютно непостижимо.

Концепт гражданского общества был подробно исследован Георгом

Гегелем. По Г. Гегелю, гражданское общество – это взаимодействие

индивидов посредством системы потребностей и разделения труда,

правосудия, включающего правопорядок и институты поддержания

правопорядка. Г. Гегель рассматривал в качестве основы гражданского

общества правовую систему. Эта система, по его мнению, включает

органичное законодательство, индивидуальную частную собственность,

свободу договора, равенство людей перед законом, их правовую свободу,

охрану права от нарушений и авторитетный суд59

. Подчеркнем, что Г. Гегель,

идеи которого на длительный период предопределили развитие концепций,

объясняющих процесс общественного развития, неразрывно связывал

гражданское общество с системой социальных практик.

В дальнейшем развитие понятия гражданского общества оказалось

связано с такими противоречащими друг другу традициями, как либерализм

и марксизм.

Либерализм и марксизм объединяет признание того, что собственность

является основой гражданского общества. Гражданин – это индивид,

имеющий право на собственность, свободу, частную жизнь.

58

Кант И. Критика практического разума// В одноименном сборнике работ Канта

по этике СПб., 1995. С. 84. 59

Гегель Г. Йенская реальная философия // Гегель Г. Работы разных лет: В 2-х тт.

Т.1. М., Мысль, 1970. С. 226 – 227.

После бурных дискуссий о гражданском обществе середины XIX в.

наступило некоторое затишье. Новое обращение к данному концепту

произошло в условиях, крайне неблагоприятных для гражданского общества,

– в Италии периода режима Б. Муссолини. Концепт гражданского общества

разрабатывал в научно-публицистических работах итальянский марксист

Антонио Грамши. После этого идея гражданского общества на десятилетия

практически исчезает из социальных наук и вновь появляется в связи с

бурным обсуждением в ходе общественных дебатов в 80-е годы XX в. на

фоне разрушения социалистической системы в странах Европы и Советском

Союзе.60

Популярность концепта гражданского общества связана также с

широким распространением с начала 1990-х годов идей эффективного

управления (good governаnсe) и государства всеобщего благосостояния

(welfare state). Концепция эффективного управления определяет гражданское

общество как основной фактор рыночной экономики и экономической

конкуренции. Данные институты укрепляют демократию и участие граждан в

политических процессах, поскольку демократия также основана на

конкуренции. Универсальное явление конкуренции, таким образом,

выступает основой как для рыночной экономики, так и для демократии,

тесно связывая два этих феномена. Усиление интереса в тот период к

гражданскому обществу был определен еще одним фактором – динамикой

концепта государства всеобщего благосостояния. В данном контексте

гражданское общество понимается как третий производственный сектор,

который вносит существенный вклад в повышение общественного

благосостояния. Подобный интерес к гражданскому обществу характеризует

изменения стратегии управления в странах развитой экономики и устойчивой

демократии: государство переходит к управлению через гражданское

60 Taylor C. Modes of Civil Society//Public Culture. 1990, vol. 3, no. 1, p. 95 – 96;

Seligman A. The Fragile Ethical Vision of Civil Society in Citizenship and Social Theory, ed. B.

S. Turner. L.: Sage Publications, 1993, p. 139; Kumar K. Civil Society: An Inquiry into the

Usefulness of an Historical Term//British Journal of Sociology, 1993, vol. 44, no. 3, pp. 375 –

376.

общество, которое выступает одновременно как субъектом, так и объектом

управления61

. Таким образом, в дискурсе гражданского общества

присутствует идея о наделении граждан все большими полномочиями, об

усилении возможностей гражданского влияния на принятие решений

органами власти. При этом граждане выступают не только в личном

качестве, но увеличивается включенность людей в принятие решений через

их активность в составе гражданских организаций/объединений граждан.

Помимо этого, дискурс гражданского общества учитывает отказ государств

постсоветского пространства от своих патерналистских обязательств

поддержания благосостояния, поскольку гражданское общество способствует

усилению ответственности личности и взаимопомощи граждан.

Автор выделяет в современной научной литературе о гражданском

обществе два основных способа его концептуализации: пространственный и

функциональный. Каждый из этих подходов можно свести к вопросам: «Что

такое гражданское общество?» и «Каковы его функции?».

Пространственный подход в значительной степени метафоричен. Он

определяет гражданское общество как сферу социального, находящуюся

между рынком, государством и семьей. Главной характеристикой данной

сферы являются объединения граждан. Таким образом, гражданское

общество определяется путем отстройки от бизнеса, публичной власти и

семьи. Пространственный подход допускает неполноту структуры

гражданского общества. Полная его структура характерна для демократии,

но отдельные элементы его могут существовать при тоталитаризме

(например, профсоюзы, как это было в фашистской Италии).

Ученые, исходящие из постулатов функционализма в исследовании

гражданского общества, полагают, что общественные объединения

вырабатывают социальную идентичность индивидов. При этом интересы

61

Sending O., Neumann I. Governance to Governmentality: Analyzing NGOs, States,

and Power // International Studies Quarterly. 2006. № 50. P. 651 – 672.

представителей различных групп могут не соответствовать и даже

противоречить друг другу.

Отечественные исследования гражданского общества органично

разделяются на три основных подхода: оценочный, исторически

определенный и эмпирически-сравнительный. Данные подходы восходят к

пространственной или функциональной классификациям. При этом они

имеют определенную самостоятельность по отношению к базовым подходам.

Оценочный подход к пониманию и исследованию гражданского

общества основывается на пространственной классификации. Оценочный

подход акцентируется на признании объединений граждан главными

элементами гражданского общества. Характерным примером данного

подхода является труд Сары Л. Хендерсон о демократии в современной

России62

. С. Хендерсон предлагает выводы, основанные на традиционном

понимании гражданского общества. Данный автор рассматривает

многокомпонентный сектор некоммерческих организаций в качестве базы

гражданского общества. Логический круг замыкается утверждением о том,

что гражданское общество является принципиально важным элементом

демократии. Важно подчеркнуть, что социальная активность в России в

работах, относящихся к данному подходу, изучается применительно к

западной модели гражданского общества. Современная европейско-

американская модель принимается в качестве образца. По мнению автора

диссертации, это существенно сужает исследовательские возможности

данного подхода применительно к нашей России. Это связано главным

образом с тем, что наша страна обладает очевидными социально-

культурными особенностями, которые нужно учитывать при оценке как

проблем, так и достижений.

Исторически обусловленный подход исследования гражданского

общества ориентирован на создание специфичной методологии изучения

62

Henderson S. Building Democracy in Contemporary Russia: Western Support to

Grassroots Organizations. Ithaca: Cornell University Press, 2003.

российского гражданского общества, основанной на российской истории и

культуре. В качестве представителей данного подхода можно назвать

О. Хархордина и В. Волкова. Базовым для названного подхода является

понятие линий развития гражданского общества. Эти линии развития

предопределяются доминирующей конфессией. Так, О. Хархордин видит в

российском гражданском обществе линию развития, характеризующую

православное христианство63

. Влияние данной конфессии выразилось в том,

что основой гражданского общества признаются не институциализированные

организации, а дружеские сетевые сообщества. В. Волков полагает, что

гражданское общество можно понять через исторически предопределенные

отношения общественной жизни и экономической практики. Названный

автор использовал кросс-культурный метод исследования, анализируя

термины русского языка, имеющие отношение к участию граждан в

принятии решений. По В. Волкову, концепт российского гражданского

общества проявляется в термине общественность64

, который впервые был

использован в языковой практике лишь во второй половине XVIII в.

Американский политолог Марк Ховард предлагает в целях проведения

прикладных исследований понимать гражданское общество как участие

людей в общественных организациях. Кросс-культурный подход М. Ховарда

находится в границах базового пространственного подхода и создает

возможности для сравнения различных обществ, объяснения их общих

характеристик и особенностей.65

Автор диссертации солидарен с мнением о том, что понятие

гражданского общества в настоящее время является одним из главных для

63

Хархордин О.В. «Проект Достоевского»//Pro et contra. 1997. Т. 2. № 4. С. 38 –

59; Kharkhordin O. Civil society and Orthodox Christianity // Europe-Asia Studies, 1998. 50:6,

P. 949 – 968. 64

Волков В.В. Общественность: забытая практика гражданского общества // Pro et

contra. 1997. Т. 2. № 4. С. 77 – 91. 65

Ховард М. Слабость гражданского общества в посткоммунистической Европе.

М., 2009.

понимания комплексного характера отношений общества и государства в

современных реалиях66

.

Все научные концепции, устанавливающие линию размежевания

государства и гражданского общества, предполагают анализ трех

взаимосвязанных вопросов:

– критериев разграничения общественно-политического пространства

между публичной властью и гражданским обществом;

– оснований и условий передачи полномочий власти гражданскому

обществу;

– функций гражданского общества и власти в их динамическом

единстве.

Для современной России актуальна классификация подходов к

пониманию гражданского общества, основанная на простой дихотомии:

признании его существования в нашей стране или отрицании гражданского

общества в России. При этом в самом научном подходе может не

содержаться открытого признания или отрицания гражданского общества.

Однако система признаков гражданского общества, представленная в любом

научном подходе, позволяет сделать вывод о допустимости признания в

рамках данного подхода существования гражданского общества в нашей

стране.

В современной научной литературе, в том числе отечественной,

достаточно широко распространены концепции, противопоставляющие

гражданское общество и власть67

. Для О.Ф. Шаброва основной

характеристикой гражданского общества является самоорганизация.

Гражданское общество выступает сферой самоорганизации, что и отличает ее

от государства, в котором доминируют другие отношения – вертикальные, то

есть иерархичная подчиненность в сфере управления в обществе в целом. Из

66

Голенкова З.Т. Гражданское общество в России//Социологические

исследования. 1997. № 3. С. 25 – 36. 67

Ильин М., Коваль Б. Что есть политика и что – наука о политике (Опыт

нетрадиционного обзора)// Полис. 1991. № 4. С. 194.

приведенного выше постулата вытекает очевидный вывод: если гражданское

общество – это сфера самоорганизации, то его невозможно целенаправленно

строить. Если попытаться это сделать, то в результате попыток создания

гражданского общества «сверху» могут появиться лишь искусственные

конструкции, не имеющие никакого отношения к самоорганизации68

. Для

автора диссертации очевидно, что концепция, определяющая гражданское

общество как все, отличное от государства, предполагает наличие такого

общества в современной России: в любой стране существуют сферы,

свободные от присутствия государства, и наша страна не является

исключением.

Концепция минимизации роли государства за счет расширения

возможностей гражданского общества широко распространена в развитых

странах. Данная концепция выступает в роли своеобразной «дорожной

карты» также в государствах неустойчивой демократии, к которым относится

современная Россия. При этом необходимо учитывать, что существуют

компетенции государства, которые в нормально функционирующем

обществе гражданское общество не может взять на себя. В то же время, пока

существует государство, в ходе ускоряющегося в условиях глобализации

социального развития, будут возникать все новые и новые общественные

запросы. Власть довольно часто не может оперативно ответить на эти

запросы. В этом случае социально активные люди с гражданской позицией,

то есть озабоченные не только своим частным интересом, пытаются

сформулировать эти ответы.

Отметим разнообразие подходов к разграничению компетенций власти

и гражданского общества. Р.Т. Мухаев в качестве основного наполнения

понятия государства выделяет сферу осуществления общезначимых

интересов самых различных групп общества. Границы гражданского

общества определяются сферой осуществления повседневных интересов

68

Шабров О.Ф. Состоялось ли гражданское общество в России // Социология

власти. 2006. № 4. С. 73 – 105.

человека. В качестве механизмов достижения целей государства данный

автор выделяет конституцию, власть, принуждение, право. Набор

механизмов достижения целей гражданского общества принципиально иной

– убеждение, правовые и моральные нормы, традиции, обычаи, искусство и

т.д. 69

Вопрос об взаимоотношениях государства и гражданского общества

чрезвычайно сложен, ответы на него ситуативны, то есть определяются

конкретной ситуацией каждой отдельно взятой страны. В силу этого споры

об этих взаимоотношениях продолжаются до настоящего времени. Так,

например, Э. Арато полагает, что категоричное разграничение госдарства и

гражданского общества имеет социокультурную предопределенность и

унаследовано от английского либерализма. В процессе развития капитализма

сфера полномочий власти уменьшалась уменьшалась, чтобы освободить

место для «волшебной силы рынка»70

. На основе существенных различий

базовых элементов гражданского общества Э. Арато предложил заменить

дихотомическое противопоставление государства и гражданского общества

трехсоставной моделью: государство, гражданское общество, экономика.

Основанные на этой модели схемы «власть – бизнес – гражданское

общество» достаточно популярны в современной отечественной науке и

практике. Т. Янссон, исследуя соотношение государства и гражданского

общества, предлагает идею «треугольника»: государство составляет верхнюю

его часть, а внизу находятся, с одной стороны, местное самоуправление, то

есть муниципалитеты, относимые одновременно к общественной сфере и

государству; с другой стороны (также внизу) – добровольные объединения

граждан, находящиеся в частной, социальной, свободной сфере.71

Эта

69

Мухаев Р.Т. Политология/Р.Т. Мухаев. 3-е изд., перераб. и доп. М., ЮНИТИ-

ДАНА. 2005. 70

Apaтo Э. Концепция гражданского общества: восхождение, упадок и

воссоздание // Полис. 1995. № 3. С. 48. 71

Янссон Т. Треугольная драма: взаимоотношения между государством, местным

самоуправлением и добровольными организациями // Гражданское общество на

европейском Севере. СПб., 1996. С. 6.

http://opac.mpei.ru/notices/index/IdNotice:100302/index.php?url=/auteurs/view/22725/source:default

http://opac.mpei.ru/notices/index/IdNotice:100302/index.php?url=/auteurs/view/22725/source:default

последняя сфера управляется по правилу И. Бентама, согласно которому

главной целью власти является наибольшее счастье возможно большего

числа граждан.72

Все модификации названной выше трехсоставной модели

предполагают возможность различного уровня развития гражданского

общества. Данная модель исходит из его наличия в России, поскольку власть

и бизнес не перекрывают собой всю сферу жизнедеятельности современного

общества. Очевидно, что трехсоставная модель признает наличие

гражданского общества в любых государствах, кроме откровенно

диктаторских.

Сложность структуры гражданского общества определяет разнообразие

подходов к пониманию этой структуры. Можно выделить три основных

подхода к структурированию гражданского общества: институциональный,

системный и секторный.

Институциональный подход, по мнению автора диссертации,

распространен наиболее широко. Он рассматривает в качестве

основополагающего концепт социального института. Этим термином

характеризуется форма организации социальной жизни людей, а также

отношения, целью которых является регулирование действий человека73

.

Данный концепт позволяет рассматривать в качестве института как

гражданское общество в целом, так и его отдельные элементы. Гражданские

институты понимаются как институты общества в целом74

. В рамках

указанного подхода в качестве структур гражданского общества выделяются

следующие основные институты: социально-экономические, не относящиеся

к сфере власти, в частности, труд, собственность, предпринимательство;

независимые от власти производители, например, коммерческие

72

Бентам И. Введение в основания нравственности и законодательства. М.,

РОССПЭН, 1998. 73

Глотов М.Б. Социальный институт: определение, структура, классификация //

Социс. 2003. № 10. С. 13 – 19. 74

Резник Ю.М. Формирование институтов гражданского общества

(социоинженерный подход) // Социс. 1994. № 10. С. 21 – 30.

негосударственные организации; некоммерческие неполитические

организации; политические партии и движения; негосударственные

структуры образования и воспитания; негосударственные средства массовой

информации и коммуникации; семья; церковь и т.д.75

.

Институциональный подход дает возможность в целях научного

анализа выделить и охарактеризовать отдельные элементы – акторов

гражданского общества, реализующих те или иные частные интересы.

Однако, этого недостаточно для комплексного анализа взаимосвязей

различных элементов гражданского общества.

По мнению автора диссертации, интересен и имеет значительный

исследовательский потенциал системный подход к структурированию

гражданского общества76

. Отметим, чтобы избежать противоречий в

дальнейшем изложении, что в отечественной научной традиции само понятие

«структура» все еще достаточно часто используется в качестве синонима

системы.

В соответствие с основными идеями системного подхода гражданское

общество имеет ряд системообразующих признаков:

– является видом социальной системы;

– выступает одновременно управляющей и управляемой системой;

– обладает необходимой суверенностью и иерархичностью, а также другими

дихотомичными характеристиками (стабильность и динамизм, открытость и

адаптивность, органическая целостность и дифференцированность).

В рамках трехсекторного подхода, выделяющего такие секторы, как

власть, бизнес, общество, актуальным инструментом анализа является

комплексное исследование структуры гражданского общества. Социум

исследуется как в горизонтальном аспекте (выделение трех секторов), так и в

75

Демидов А.И., Долгов В.М, Малько А.В. Политология. М., Гардарики, 2004.

С. 232. 76

Карташов В.Н. Гражданское общество как система (социально-правовой аспект)

// Вестник Ярославского государственного университета им. П.Г. Демидова. Сер.

Гуманитарные науки. 2009. № 1. С. 37 – 43.

вертикальном аспекте. Гражданское общество изучается в более широкой

социальной системе, элементами которой являются также власть и бизнес.

Горизонтальное структурирование общества предполагает

сосуществование трех равноправных секторов. Единственным основанием их

выделения является главная цель деятельности. Первые два сектора

включают в себя соответственно: государственные и политические

институты и частные организации и предприятия бизнеса. К первым двум в

последние годы в России добавляется третий сектор, выделяемый методом

«отстройки» от них и называемый обычно некоммерческим. Под

некоммерческим сектором понимается система неинституциализированных

групп населения и институциализированных организаций, не ставящих цели

увеличения личного дохода непосредственно через участие в деятельности

таких групп и организаций или через владение и управление ими77

.

Использование только одного подхода затрудняет познание сущности

гражданского общества. Это определено, например, условностью выделения

общественных секторов. Многочисленные элементы и отношения в

совокупности формируют чрезвычайно сложную систему гражданского

общества, которая лишь в целях научного исследования и практической

деятельности структурируется по подсистемам.

Согласно идее А.А. Кара-Мурзы, гражданское общество представляет

собой совокупность горизонтальных связей. Оно формируется там, где эти

связи оказываются востребованы для удовлетворения потребностей людей. В

России, и это является важнейшей специфичной чертой, гражданское

общество возникло и развивалось без какого бы то ни было участия власти78

.

Первым элементом современного гражданского общества необходимо

считать Московскую Хельсинкскую группу, созданную в рамках движения

диссидентов в 1976 году. Таким образом, сам генезис отечественного

77 Сунгуров А.Ю. Структуры гражданского общества и их взаимодействие с

властью в России // В поисках гражданского общества. НовГУ имени Ярослава Мудрого.

Великий Новгород, 2008. С. 173 – 209. 78

Российское гражданское общество сегодня// Общественные науки и

современность 2002. № 6. С. 34.

гражданского общества противопоставлял его власти. В конце 1980-х –

начале 1990-х годов советское государство в процессе своего распада начало

покидать те или иные сферы жизни общества или снижать свою активность в

них. В первую очередь, государство уходило из сферы предоставления услуг.

Этот вынужденный для государства процесс, вызванный его ослаблением,

привел к формированию в данных сферах горизонтальных взаимодействий. В

силу этой традиции наиболее развитый сегмент гражданского общества в

России – гражданские организации, предоставляющие социальные услуги и

обеспечивающие определенные общественные блага. По критериям качества

и эффективности от некоммерческих организаций значительно отстают, как

ни странно покажется на первый взгляд, бизнес и средства массовой

информации79

.

Формирование гражданского общества в современной России является

закономерным проявлением глобальной тенденции. В то же время,

пространственные, экономические, исторические и социокультурные

особенности России определяют особенности этого процесса в нашей стране.

Реформирование советского общества «сверху», начавшееся в конце

80-х гг. XX века с «перестройкой», определило стратегию формирования

гражданского общества соответственно «сверху», при доминирующем

влиянии государства. Однако, становление гражданского общества

осуществляется в России в условиях чрезвычайно острого дефицита доверия,

как к институтам самого государства, так и к вновь создаваемым структурам

гражданского общества. Главная особенная черта российской ситуации

состоит в разобщенности общества не только по имущественным и

социальным основаниям, но и по ценностно-смысловым80

.

79

Там же. С. 36 – 51. 80

Рябев В. В. К вопросу о взаимодействии государства и гражданского общества

в современной России// Журнал социологии и социальной антропологии. 2005. Том VIII.

№ 2. С. 5 – 21; Хорос В. Гражданское общество: как оно формируется (и сформировалось

ли) в постсоветской России// Мировая экономика и международные отношения. 1997. №

5. С. 87 – 98; Борисов Л.П. Политология. М., 1996.

Ряд современных российских исследователей отрицают само

существование гражданского общества в нашей стране на современном

этапе. Так, В.И. Леушин и В.Д. Перевалов констатируют, что в России пока

нет ни гражданского общества, ни правового государства81

. О.Н. Сысуев

эмоционально заявляет: «На месте гражданского общества в России сейчас

зияет большая дыра»82

.

В то же время, наличие в современной России ряда признаков

гражданского общества, присутствующих в идеальной модели, очевидно.

Условиями для этого является закрепление Конституцией прав и свобод

человека и гражданина, упразднение цензуры. Существует

многопартийность, выборы, акторы социальной активности – организации

бизнеса, многочисленные СМИ, профсоюзы, и т.д. Есть многочисленные

факты гражданских протестов: против монетизации льгот (январь 2005, 240

тыс. чел.), увеличения цен на бензин (февраль 2010, 50 тыс.), реформы ЖКХ

(март 2011, 100 тыс.),83

против фальсификации выборов в Государственную

Думу (декабрь 2011 г.), против войны в Украине и политических репрессий в

России (2014 – 2015 гг.). На некоторые проявления активности гражданского

общества власть реагирует конструктивно. Так, в 2005 г. была создана для

артикуляции и учета общественных интересов Общественная палата, во

втором десятилетии нашего века создана законодательная основа

общественного контроля за деятельностью публичной власти. Однако, по

мнению автора, значимые характеристики гражданского общества в

современной России ограничиваются этим небольшим перечнем.

Среди признаков слабости гражданского общества в России, нужно

выделить, во-первых, разобщенность российского общества по различным

81

Теория государства и права/Под ред. В.М. Корельского. В.Д. Перевалова. М.,

1997. С. 240. 82

Сысуев О.Н. На месте гражданского общества зияет большая дыра // Известия.

2001.20 апреля. 83

Политическая социология. Состоялось ли гражданское общество в России.

URL: http://ecsocman.hse.ru/data/092/878/1219/008_Kruglyj_stol_48-55.pdf (дата обращения

01.04.2014 г.).

http://ecsocman.hse.ru/data/092/878/1219/008_Kruglyj_stol_48-55.pdf

критериям. Среди них социальные критерии, например, разделение на

бедных и богатых. Значимыми являются также такие критерии, как

федеральный центр и регионы; столица и провинция; элиты и массы.

Гетерогенность России определена также этническими, конфессиональными,

культурными основаниям. Во-вторых, в России отсутствуют или очень слабо

выражены объединяющие ценности: доверие, солидарность, согласие по

базовым основаниям общества, уважение к жизни, личности и достоинству

человека. Это типично для переходных обществ, которые находятся в

процессе транзита от одной социально-экономической формации к другой.

Недоверие, то есть фактор десоциализации, доминирует. В этой связи не

случайно возникновение во втором десятилетии XXI в. идеи общественных

«скреп». В-третьих – слабая субъектность российского социума. Субъект

общества – это социальная единица, готовая постоянно принимать и

осуществлять самостоятельные, значимые и ответственные решения и

действия. В России, безусловно, присутствуют акторы социального процесса,

но этот процесс в значительной степени контролируется властью. В-

четвертых, в стране средний класс, выступающий естественным

стабилизатором, недостаточно сформирован.

Говоря о гражданском обществе, следует исходить из обязательного

наличия в нем следующих элементов:

1. укорененности понятий человека и гражданина в правовой системе.

Права и свободы человека должны быть детерминантой политической жизни.

Также необходима глубокая укорененность понятия гражданства. Под ним

понимается самостоятельность личности в политической и экономической

сферах, а также свобода от контроля за законной деятельностью человека со

стороны власти.

2. верховенство права. Эта идея предполагает, что никто, в том числе и

принимающий законы, не может нарушать установленные правила. Все

меньшинства пользуется гарантированными правами; нормы

устанавливаются не по усмотрению отдельных людей или групп, а в

соответствии с демократическими принципами и процедурами.

3. автономия общества от власти. Полномочия власти по отношению к

любым структурам гражданского общества должна сводиться к определению

самых общих правил в виде законов, и обеспечение равенства всех перед

этими законами. Автономия различных сфер общества предполагает, что

субъекты общественных отношений могут создавать ассоциации.

Самостоятельная по отношению к государству деятельность этих

объединений составляет важнейшую часть жизнедеятельности гражданского

общества.

4. гражданская культура, т.е. то есть устоявшиеся правила действий

граждан и гражданских объединений в условиях демократии.

5. свободная политическая конкуренция, то есть многопартийность,

предполагающая наличие оппозиционных партий, свобода слова и

информации.

6. общественный консенсус либо компромисс всех субъектов

гражданского общества и власти, состоящий в понимании того, что мирный

эволюционный путь развития более продуктивен и эффективен, нежели

конфронтационный и революционный.

Рассмотрев систему понятий, принципов и элементов гражданского

общества, автор приходит к следующим выводам.

Гражданское общество необходимо рассматривать не в качестве

постоянного структурного компонента современного общества, а в качестве

усиливающегося и ослабевающего способа активного самопреобразования

общества – изменения его институтов, норм, процедур деятельности, важных

на определенной стадии его развития. Гражданское общество может

создаваться для решения проблем, с которыми современное общество

сталкивается, но может и не сформироваться, даже когда объективная

потребность в нем велика. Гражданское общество является возможной

практикой современного мира, а не его атрибутом. Необходимо

констатировать актуальность точки зрения тех современных российских

авторов, которые представляют гражданское общество не в качестве сферы

общественной жизни, функционирующей наряду с государством и

независимо от него, а как все современное состояние общества,

сформированное в результате экономических и политических изменений в

большинстве стран развитой экономики.

Практически все сложившиеся научные подходы к пониманию

гражданского общества исходят из наличия гражданского общества в

современной России, констатируя различный уровень его развития.

Отрицание его существования в нашей стране характерно лишь для

политизированных глубоко субъективных концепций. Единая система

критериев для оценки наличия и уровня развития гражданского общества

отсутствует.

В современных условиях гражданское общество реализуется в самых

разнообразных организационных формах и посредством различных

процедур. Эти формы и процедуры определяются конкретными

обстоятельствами места и времени. Их спектр чрезвычайно широк, от

локальных поселенческих собраний периода демократических революций

XVIII в., копирующих процедуры власти того периода, до современных

движений антиглобалистов, использующих яркие спектакулярные формы. Не

может существовать единый организационный шаблон для многообразных

проявлений гражданского общества.

Общее благо, во имя которого создается и действует гражданское

общество, не является самоочевидной константой. В условиях

множественности интересов общее благо является предметом полемики и

конфликтов. Из этого следует, что общее благо, для достижения которого

действуют структуры гражданского общества, концептуально является

одним из не универсальных и не общезначимых проектов. В случае, если

носителями различных подобных проектов общего блага также выступают

самостоятельно организованные объединения граждан, возникает ситуация

столкновения нескольких разновидностей гражданского общества.

Научный конструкт гражданского обществ изначально является

нейтральным понятием, не содержащим каких-либо ценностей. Оно может

лишь определять место в социальном пространстве, где протекает борьба

между силами-носителями различных ценностей. Подобный подход не

предполагает восприятие гражданского общества в качестве носителя

универсальных ценностей свободы, равенства, солидарности и прочих,

атрибутируемых ему нормативным подходом.

Гражданское общество относится к явлениям, не определяемым

однозначно. Попытки его определения через описание приводят к

избыточности такого описания и в силу этого являются неэффективными.

Нормативные подходы к определению гражданского общества делают его

независимым от исторических изменений и в силу этого бесполезным для

познания общественной жизни. Практико-ориентированное определение

гражданского общества трактует его как форму нормативно мотивированной

социальной практики, предполагающей самоорганизацию общественных сил

и нацеленной на самоизменение общества. Отсутствуют универсальные

факторы как возникновения, так и успеха подобной практики. Но

современные общества в силу тех особенностей своего экономического,

политического, социо-культурного устройства, которые выражаются

понятием современности, создают условия для осуществления и развития

практик гражданского общества. Структура гражданского общества в общем

виде представляет собой самостоятельных граждан и их добровольные

объединения.

Главным сущностным признаком социального феномена «гражданское

общество» является самоорганизация. В соответствие с этим гражданское

общество – это значимая социальная общность граждан, образовавшаяся на

принципах самоорганизации для реализации с помощью власти своих

жизненных интересов и защиты гражданских прав. Гражданское общество

должно состоять из граждан, т.е. владеющих имуществом свободных членов

общества, которые осознают, артикулируют и с помощью инструментов

гражданского права и государства имеют возможность осуществлять свои

интересы. Самоорганизация предполагает создание объединений граждан,

для которых социальная активность атрибутивна.

1.3. Социокультурные и институциональные основы образования

объединений и социальной активности граждан в российском обществе

В данном параграфе автор решает задачу определения

социокультурных и институциональных основ создания объединений

граждан и социальной активности в российском обществе. Удовлетворение

общественно значимых потребностей активной части населения

осуществляется через социальные связи в процессе взаимодействия, что

приводит к созданию разнообразных социальных общностей. Изучение

объединений граждан позволит выявить степень их многообразия, уровни

институциализации, мотивы социальной активности.

Для решения поставленной задачи использован комплекс

эмпирических материалов, в том числе результаты социологического

исследования «Городские сообщества Самары: структура и ценности»,

проведенного под руководством автора диссертации в 2014 г. Эксперты,

принявшие участие в данном исследовании, цитируются в этом параграфе и

далее с указанием индивидуально присвоенной каждому буквы латинского

алфавита, что позволяет, с одной стороны, сохранить их анонимность, а с

другой, − персонализировать понимание социальной активности.

По мнению автора диссертации, в России особенность социальной

активности субъектов гражданского общества состоит в том, что

действующими субъектами гражданского общества являются не любые

неопосредованные властью социальные структуры, а лишь те, которые

сознательно представляют интересы групп людей, в том числе

неопределенного круга лиц. Подобное положение дел определяется тем, что

в нашей стране на протяжении всей ее истории не существовало четкого

институционального разделения сфер государственного и гражданского.

Таким образом, властецентричный характер российского социума,

сохраняющийся до настоящего времени, определил названную выше

специфичную черту гражданского общества в России.

Необходимо учитывать, что в России гражданское общество

сформировалось как сфера, по преимуществу противопоставленная

государству, а не независимая от него. В этой сфере традиционно происходит

формулирование, выявление, защита интересов граждан от посягательств

власти.

Структура взаимодействий такой социальной подсистемы, как

гражданское общество, имеет главным образом горизонтальный характер. В

отличие от подсистемы власти, в гражданском обществе преобладают не

вертикальные отношения господства-подчинения, а горизонтальные связи

взаимодействия равных. Эти отношения далеко не всегда являются

конструктивными. В гражданском обществе есть конкуренция, борьба, а не

только солидарности и сотрудничества. Но особенностью этих отношений по

сравнению со связями в подсистеме власти является то, что они возникают

между свободными и юридически равноправными субъектами.

В эмпирических исследованиях, посвященных развитию гражданского

общества постсоциалистических стран, основным признаком гражданского

общества признаются общественные, или негосударственные организации,

для которых в русском языке применяется аббревиатура НГО.

Последовательность субъектов общественные объединения – гражданское

общество – демократия можно рассматривать в качестве общей

закономерности современного гражданского общества. Прямая связь между

гражданским обществом, общественными объединениями и демократией

традиционно рассматривалась в качестве константы, и до настоящего

времени крайне редко подвергается критическому анализу. В то же время,

абсолютизация данной зависимости является упрощением.

Автор диссертации полагает, что на разных этапах общественного

развития миссия гражданского общества может быть различной. В условиях

переходного периода и неустойчивой демократии основания миссия

гражданского общества состоит в уменьшении уровня конфликтности в

отношениях власти, социальных групп и индивидов. Напряженность и

конфликты неизбежны в ходе углубления социальных различий, в том числе

имущественных. Российское общество принадлежит к группе переходных, и

в нем социальные различия чрезвычайно глубоки.

В настоящей диссертационной работе гражданское общество

понимается как один из возможных дискурсов, используемых для

определения и осмысления гражданского активизма экспертами нашего

исследования – представителями неправительственных организаций и других

объединений граждан.

Как уже подчеркивалось выше, гражданское общество имеет

различные формы и проявления. По мнению Р. Алапуро84

, популярность

концепта гражданского общества определена тем, что данное понятие

является очень широким и в силу этого недостаточно определенным. Его

можно применять для осуществления самых различных по направленности

проектов, в том числе политической направленности. В переходных

государствах дискурс гражданского общества давал сторонникам перемен

инструмент формирования нового социального порядка и обеспечения

политической мобилизации.

При всем многообразии пониманий гражданского общества можно

выделить их общее место: гражданское общество – сфера жизни,

независимой от власти. Содержание этой сферы определяется

добровольными, то есть основанными на идее свободного выбора

84

Alapuro R. Russian and Estonian Civil Society Discourses Compared // Media,

Culture and Society in Putin’s Russia / Ed. by S. White. Houndmills: Palgrave, 2008. P. 72–92.

объединениями граждан и бизнеса. По мнению автора диссертации, подобное

определение, при всей своей обобщенности, является вполне

инструментальным.

Необходимо согласиться с выводом С.В. Патрушева о том, что

необходимо различать сферу активности людей, которые являются

гражданами в той мере, в которой им предоставлены гражданские права, и

гражданское общество как нормативно-ценностный порядок, создающий

условия для собственно гражданской активности85

. Действительно,

осуществляя любые социальные взаимодействия, индивиды как

воспроизводят действующие нормы, так и отходят от них. Другими словами,

социальная активность может как воспроизводить, так и изменять

существующий порядок. Эта продуктивная идея дает возможность выделить

два типа активности:

1. гражданское участие. Оно понимается как общественно значимая

активность, направленная на реализацию универсальных прав и свобод

человека. Для реализации прав и свобод, что важно подчеркнуть, требуется

поддержание и развитие соответствующих компетенций – знаний, умений,

поведенческих навыков и способностей. Такая активность продуктивна

обычно во взаимодействии с другими людьми. Только в совместной

деятельности обеспечивается достижение индивидуальных, групповых и

общественных целей. Гражданское участие обеспечивает воспроизводство

существующих ценностей и норм. Гражданское участие можно

рассматривать в качестве адаптивной практики.

2. гражданское действие, которое понимается в качестве неадаптивной

публичной активности. Она обычно ориентирована на решение проблем

обеспечения универсальных прав и свобод, то есть равенства граждан,

уменьшения и ликвидации разрыва между декларируемыми и реальными

85

Патрушев С.В. Гражданская активность: институциональный подход

(перспективы исследования) // Полис. 2009. № 6. С. 24 – 32.

правами, снятие препятствий для гражданского участия, отмену ограничений

на осуществление прав.

Таким образом, если гражданское участие направлено на адаптацию

человека к действующим нормам, то гражданское действие имеет целью

изменение традиционных практик и их нормативно-ценностной базы.

Гражданское действие характеризует ориентация не на индивидуальные, а на

общие интересы. Разграничение гражданского участия и гражданского

действия позволяет разделять индивидуальные или коллективные

негражданские действия, имеющие исключительно частный характер, и

гражданские действия, направленные на выражение частных интересов

общественного значения86

, с другой.

Существует еще несколько критериев для разграничения гражданских

и негражданских действий, которые необходимо привести здесь. Среди них

солидарность. Она выступает в различных формах: коллективно-групповой,

корпоративной, категориальной и общественной87

. Другими актуальными

формами являются доверие, личное и социальное88

; равенство разных

уровней: для «своих», «чужих» или «всех.89

Репертуар гражданских действий определяется несколькими

значимыми факторами. Это политико-институциональный и

социокультурный контекст, структура политических возможностей и

культура гражданского участия. Помимо данных стабильных факторов этот

репертуар зависит от ситуативных, например, конкретных целей и доступных

действующим лицам ресурсов.90

86

Хабермас Ю. Вовлечение другого. Очерки политической теории. СПб., Наука.

2001. 87

Исаев И.А. Солидарность как воображаемое политико-правовое состояние. М.,

Проспект. 2009. 88

Селигмен А. Проблема доверия. М., Идея-Пресс. 2002. 89

Патрушев С.В. Институциональная политология: современный

институционализм и политическая трансформация России. М., ИСПИ РАН. 2006. 90

Мирясова О.А. Жилищное движение: структура политических возможностей//

Тезисы докладов III Всероссийского социологического конгресса. М., ИС РАН, 2008.

Уровень распространенности гражданского участия и гражданского

действия определяется уровнем развития гражданского общества. Данное

соотношение требует дальнейшего эмпирического изучения, особенно

актуального в переходных социальных системах. Очевидно, что гражданское

участие возможно с привлечением меньшего объема ресурсов по отношению

к гражданскому действию. Последнее является значительно более

конфронтационным. Для преодоления преград конфронтации и минимизации

рисков требуются дополнительные ресурсы.

Гражданские организации наряду с индивидами выступают в качестве

главных субъектов процессов гражданского участия и гражданского

действия. Гражданские организации по отношению к личности имеют

большее влияние для формирования и утверждения новых социальных

практик.

Многосекторное строение современного гражданского общества более

чем очевидно91

. Общим местом исследований гражданского общества

является постулат: институциональным ядром гражданского общества

выступают объединения вне государства и бизнеса, созданные на основе

добровольности. К таким объединениям относятся религиозные организации,

общества по развитию культуры, спорта, дискуссионные клубы, другие

группы по интересам, независимые средства массовой информации,

организации по гендерному признаку, расе, полу, профессиям, а также

политические партии и профсоюзы92

. Все многообразие таких структур

определяется обобщающим термином «социальный институт».

Для определения содержания понятия социального института

необходим анализ функций института. Именно в функциях он, как всякое

объединение людей, проявляет себя в социальной действительности,

становится доступным для наблюдения и исследования. Обобщая результаты

91

Мамут Л.С. Гражданское общество и государство: проблема соотношения//

Общественные науки и современность. 2002. № 5. С. 94 – 103. 92

Фливберг Б. Хабермас и Фуко – теоретики гражданского общества//

Социологические исследования. 2000. № 2. С. 127 – 136.

различных исследований социальных институтов, можно сделать следующий

вывод. Социальные институты являются элементами организационной

структуры общества. Они выступают специфическими механизмами

управления общественной жизнью. Социальные институты во

взаимодействии сохраняют, во-первых, стабильность общественной системы

и, во-вторых, ее развитие на основе важных характеристик.

Учитывая сказанное, понимание автором социального института в

контексте настоящего диссертационного исследования включает не столько

систематическое определение его признаков, сколько характеристику

взаимосвязей этих признаков, благодаря чему отдельные признаки института

формируют его целостное восприятие.

Рассмотрев ряд базовых научных подходов к пониманию социального

института и определив авторский подход к его пониманию, необходимо

также принять во внимание существующее. Социальный институт

представляет собой динамичную систему. Он устойчив, но на исторических

интервалах времени изменчив. Социальный институт призван

консолидировать индивидов как представителей различных социальных

общностей. Такая консолидация осуществляется путем организации их

взаимодействия и поддержания социальных связей. Объединения граждан,

создаваемые для удовлетворения социально значимых потребностей,

обладают признаками социального института и являются основной

структурой (в координатах системного подхода – элементом) гражданского

общества.

Важным для раскрытия темы является вопрос о том, какие

организации/институты из их огромного многообразия могут быть отнесены

к структурам гражданского общества. Научный подход предполагает, что для

ответа необходимо предварительно сформулировать критерии, по которым

можно было бы определенно произвести такое распределение.

Основываясь на ранее проведенных научных исследованиях, можно

выделить следующие признаки структуры гражданского общества:

– социальность, предполагающую, что в такой структуре происходят

осознание и артикуляция социальных интересов, организуются отношения

между людьми (то есть люди – единственные стороны взаимодействия, в

отличие от взаимодействий между людьми и объектами неживой материи);

– автономность, включающая самостоятельность решений, прежде

всего по отношению к власти;

– гражданственность, понимаемую в качестве способности понимать и

учитывать интересы других людей и общества в целом, действовать в рамках

общепринятых норм, как формализованных – права, так и неформальных -

морали;

– добровольность участия и взаимодействия, которая выражается в

преобладании взаимодействия равных субъектов над отношениями

соподчиненности93

.

Основываясь на системе названных выше критериев, можно

констатировать, что наиболее соответствуют признакам структур

гражданского общества организации, определяемые в российском праве как

некоммерческие (зарубежные научные школы чаще используют понятие

«неправительственные»). Однако, даже полное использование всей

приведенной выше системы признаков не дает возможности произвести

разграничение, поскольку граница между гражданским обществом и другими

подсистемами общественной системы, а значит, и между

функционирующими в их рамках организациями, остается условной.

Например, так называемые ориентированные на государство некоммерческие

организации формально обладают таким признаком, как автономность, но в

практике выполняют подчиненную роль в качестве инструмента власти.

С учетом сказанного выше, возникает потребность в использовании

понятия пограничных, или гибридных, социальных институтов. К гибридным

формам социальных институтов относятся политические партии, сообщества

93

Проблемы становления гражданского общества в России: материалы научного

семинара. Вып.1. / Под научн. ред. С.С. Сулакшина. М., 2003. С. 208.

предпринимателей, средства массовой информации и коммуникации, органы

местного самоуправления. «Пограничность» не умаляет значимости данных

структур. Их деятельность чрезвычайно важна для гражданского общества.

Нишу гибридных структур, на что следует обратить особое внимание,

формируют также органы местного самоуправления. Они на основе

механизмов представительской или непосредственной демократии выражают

интересы членов местных сообществ и занимают промежуточное положение

между органами государственной власти и самоорганизацией граждан.

Можно предположить, что структуры гражданского общества не имеют

универсального и безусловного определения. Общим для них является лишь

то, что к структурам гражданского общества относятся организации,

институты и т.п., выполняющие посреднические функции в отношениях

общества и власти.

Таким образом, анализ структуры гражданского общества

демонстрирует сложность определения как его системы в целом, так и

отдельных ее элементов данной системы. Рассмотренная автором

диссертации модель актуальна для современных российских условий, в

которых гражданское общество выполняет типичную для себя функцию

институциализированного посредника между обществом и государством.

Необходимо сделать оговорку о том, что ряд исследователей подвергают

сомнению принадлежность некоторых видов перечисленных выше

институтов к гражданскому обществу. Чаще всего подобные сомнения

высказываются по отношению к такой гибридной форме, как местное

самоуправление.

Нередко, а в отечественной научной литературе94

– в большинстве

случаев, к системе гражданского общества причисляют политические партии,

профессиональные союзы, объединения предпринимателей, конфессий и

другие структуры высокого уровня организованности. Возникает

94

Гражданское общество. Мировой опыт и проблемы России. Отв. ред. В.Г.

Хорос. М., Эдиториал УРСС. 1998. С. 13.

закономерный вопрос – можно ли предполагать равенство и автономное

самоопределение индивидов в таких иерархических организациях, какими,

выступают, например, современные партии и профессиональные союзы?

Тесное взаимодействие таких институтов гражданского общества, как,

для примера, ассоциации работодателей и профсоюзы, является, как правило,

результатом взаимного принуждения и/или принуждения со стороны власти.

Подобное сотрудничество нельзя рассматривать как вполне свободное и

типичное для модели взаимодействия институтов гражданского общества. В

результате такого взаимодействия создаются своеобразные для системы

гражданского общества структуры согласования разнонаправленных

интересов.

Некоторые исследователи гражданского общества, ориентированные на

строгое понимание гражданского общества и не склонные к расширению

содержания таких понятий, как свобода, равенство, самодеятельность и т. п.,

исключают из системы институтов гражданского общества любые

политические и экономические организации, в первую очередь – партии,

кооперативы, союзы работодателей95

.

Выше было продемонстрировано глубокое своеобразие различных

видов гражданских объединений. Это своеобразие ставит вопрос о

выделении видов институтов гражданского общества. По критерию

осуществляемых функций выделяются три главных вида гражданских

объединений. Во-первых, это объединения людей по интересам. Главной

функцией в данном случае является удовлетворение интересов человека в

сфере досуга в совместной с другими деятельности. Такие организации

ассоциируются с «собирателями/коллекционерами» и «любителями чего-

либо». Во-вторых, объединения, выполняющие экономические и социальные

функции, также направленные на удовлетворение интересов, но в социально

или экономически значимых сферах деятельности. К ним относятся

95

Cohen J.L. and Arato A. Civil Society and Political Theory. Cambridge, MA: The

MIT Press, 1994, p. 9.

различные профессиональные ассоциации и объединения, созданные для

решения определенных социальных проблем: организации

предпринимателей и наемных работников, потребителей товаров и услуг,

экологического контроля и другие. Третий вид составляют объединения

граждан, миссия которых состоит в защите гражданских и политических

свобод. Подобные объединения, которые иногда обобщают широким

термином «правозащитные организации», являются наиболее типичными и

ярко представляющими миссию гражданского общества в целом.

Данная классификация может рассматриваться в качестве

универсальной для гражданского общества. Выделенные выше виды

гражданских объединений присутствуют везде в странах развитой

демократии. Многократно подтвержденным фактом является наличие

значительных социально-культурных различий между Европой, США,

Японией, Индией. Однако, в данных странах и регионах, вне зависимости от

социокультурной специфики, присутствуют все три основных вида

организаций гражданского общества. Подобную ситуацию можно

рассматривать в рамках социологии в качестве естественного эксперимента,

а результаты такого эксперимента признавать научными выводами.

Гражданские объединения каждого вида в силу отличающихся

функций состоят в различных отношениях с властью. При этом

преобладающий изначально тип отношений каждой конкретной организации

с властью подвержен изменениям. Доминирующий тип взаимодействия с

государством определяется также фазой «жизненного цикла», которую

проходит данное объединение граждан. Взаимосвязь типа отношений с

властью и этапа «жизненного цикла» наиболее ярко проявляется на примере

профсоюзов и экологов: в момент своего появления многие из них начинали

как явно «протестные», но по мере адаптации в социальной системе, как

правило, переориентировались со стратегии постоянного оппонирования на

стратегию преимущественного сотрудничества96

.

В отечественной науке и социальной практике наиболее

распространенным термином применительно к гражданскому обществу,

стало понятие «третий сектор». Этот концепт охватывает всю совокупность

некоммерческих, неправительственных общественных организаций. В

контексте настоящей диссертационной работы терминологические споры по

поводу границ данного понятия не являются существенными, поэтому автор

лишь указывает на имеющиеся различия подходов: некоторые исследователи

понимают под «третьим сектором» лишь часть, хотя и важнейшую,


Действующая Конституция Российской Федерации в статье 30

гарантировала гражданам право на свободное объединение в общественные

организации,97

в том числе для защиты своих прав. Отечественное

законодательство рассматривает в качестве основной формы реализации

права граждан на объединение именно некоммерческие организации.

Фактически, в правовом поле России термин «некоммерческие» аналогичен

широко используемому в мире термину «неправительственные». Они могут

создаваться в различных формах, среди которых наиболее часто встречаются

общественные организации, некоммерческие партнерства, автономные

организации и учреждения, фонды. Деятельность общественных

объединений, которые отличает обязательность индивидуального членства,

регулируются специальным федеральным законом. Важно отметить, что

законодательство о некоммерческих организациях в России очень

динамично. Оно быстро изменяется под влиянием двух факторов:

политической обстановки, что можно отнести к субъективным факторам, и в

силу необходимости приведения законодательства в соответствие с новой

96

Власть, бизнес и гражданское общество // Общественные науки и

современность. 2002. № 6. С. 33 – 51. 97

Конституция Российской Федерации. URL: http://www.constitution.ru (дата

обращения 24.08.2015).

http://www.constitution.ru/

экономической и социальной реальностью. Второй фактор имеет

значительно более объективный характер. Главным фактором изменений в

современной России необходимо признать политический. Особенно активно

политически мотивированный процесс изменений законодательства в данной

сфере идет во втором десятилетии нашего века.

Социальная активность и деятельность некоммерческих организаций

связаны теснейшим образом. Активность как ценность для своего

распространения должна кем-то продвигаться в различные социальные

группы. На процесс институционализации такой ценности, как гражданское

участие, в наибольшей степени влияют активисты гражданских организаций

или инициативных групп. Представители данной группы могут быть условно

разделены по основанию мотивации на две категории: профессиональные и

непрофессиональные активисты98

.

Различия мотивации представителей этих двух групп весьма

существенны. Профессиональные активисты мотивированы главным образом

карьерой в организациях гражданского общества, которые иногда

рассматриваются как переходный этап для карьеры в органах публичной

власти. Общественные активисты данной категории ставят перед собой цели

профессионализации управления гражданскими организациями, обеспечения

их устойчивого существования. Эти люди в среднем чаще оказываются в

состоянии артикулировать и внедрять новые институциональные правила для

структур гражданского общества.

Непрофессиональные активисты по преимуществу мотивированы

стремлением решать социальные и иные проблемы. Их включение в решение

какую-либо проблемы обычно основано на личном опыте столкновения с

данной проблемой. Профессиональный подход к своей деятельности они

чаще всего рассматривают как способ лучшего решения проблем. Как

правило, этих людей мало интересуют возможности личной карьеры. Они

98

Римский В.Л. Общественная активность российских граждан // Вестник

общественного мнения: Данные. Анализ. Дискуссии. 2007. Т. 88. № 2. С. 20 – 25.

достаточно глубоко, в том числе через личный опыт, понимают проблемы

людей, искренне пытаются повлиять на формирование новых, более

эффективных практик, но редко получают для этого необходимые ресурсы.

Названные выше особенности профессиональных и

непрофессиональных общественных активистов и, главным образом,

противоречия между ними, являются фактором относительно медленного

темпа институциализации социальной активности.

Гражданское общество, рассматриваемое в качестве

институционального порядка, имеет открытый характер в отношении всех

граждан. Другими словами, оно включает всех граждан – в отличие от

политического порядка, для которого в большей степени характерен

принцип исключения. Так, например, институт выборов предполагает

разделение по итогам каждого голосования на «большинство» и

«меньшинство»99

.

В ряду организаций, которые государственная статистика относит к

некоммерческим на основании формулировок Гражданского Кодекса РФ,

присутствуют такие, которые не являются структурами гражданского

общества (например, потребительские кооперативы). Для исследователей

социальной активности, в том числе социологов, работающих с данными

официальной статистики, такое расширительное «юридическое» определение

границ гражданского общества представляет собой проблему100

. В то же

время, использовать статистику для уточнения границы гражданского

общества можно на основе подхода, принятого Организацией Объединенных

Наций (ООН). Подход ООН предполагает, что к некоммерческому сектору

как одному из сегментов гражданского общества следует относить лишь

организации, отвечающие пяти критериям:

имеют юридический статус;

99 Панов П.В. Институциональный порядок: Подходы к осмыслению и

исследованию// Политическая наука. 2009. № 3. С. 20 – 38. 100

Мерсиянова И.В. Усиление роли структур гражданского общества на местном

уровне // Модернизация экономики и глобализация: в 3 кн./ отв. ред. Е.Г. Ясин; Гос. ун-т –

Высшая школа экономики. М., Изд. дом ГУ ВШЭ, 2009. Кн. 1. С. 509 – 517.

не преследуют цели извлечения прибыли и не распределяют прибыль

между учредителями, членами и участниками (при этом организация может

иметь источники доходов, ее сотрудники могут получать заработную плату);

автономны от органов государственной власти;

действуют на основе принципа самоуправления;

образуются на основе добровольности, а не принуждения.

В РФ зарегистрировано около 300 тысяч некоммерческих организаций,

которые могут быть отнесены к структурам гражданского общества. В то же

время, далеко не все из них фактически существуют. Исследовательская

группа НИУ «Высшая школа экономики» в 2012 г. Констатировала: по

материалам общероссийских исследований и экспертным оценкам, доля

фактически действующих НКО от общего количества зарегистрированных

составляет в России не более 40%.101

В данном случае при интерпретации

этих данных акцент нужно сделать на словах «не более». Реалистичный

интервал составляет, по результатам проведенного автором диссертации

экспертного опроса, от 25 до 35 %.

В соответствие с результатами всероссийского обследования

некоммерческих организаций, проведенного Центром исследований

гражданского общества и некоммерческого сектора Государственного

университета – Высшей школы экономики в 2009 г., в негосударственных

некоммерческих организациях по найму на условиях полной или частичной

занятости в тот период работало 1,1 % экономически активного населения

России. Это люди самого широкого возрастного диапазона – в возрасте от 15

до 72 лет, отнесенные к экономически активному населению по методологии

Международной организации труда. Интересно, что занятость в гражданском

секторе России имеет, главным образом, характер полной занятости – 79 %

сотрудников НКО работают полный рабочий день, то есть в соответствие с

законодательством РФ не менее 40 часов в неделю. Работающие на условиях

101

Проблемы эффективности и пути развития социально-ориентированных НКО в

Пермском крае. Пермь. НИУ-ВШЭ. 2012. С. 7.

неполной занятости сотрудники некоммерческих организаций трудятся в

среднем по 16,8 часов в неделю. В пересчете на полный рабочий день доля

занятых в российском некоммерческом секторе не превышает 0,9%

численности экономически активного населения страны. Для российского

уровня развития экономики и качества жизни в нашей стране это нужно

рассматривать как низкий показатель.

Особенностью некоммерческого сектора является высокий показатель

волонтерской активности. Так, труд добровольцев используют более 75%

российских НКО. В среднем добровольцы работают в российской

некоммерческой организации 26 часов в месяц. В пересчете на полную

занятость трудовые ресурсы добровольцев составляют 0,43% экономически

активного населения, или 0,46% от всех занятых в экономике. Таким

образом, добровольческий безвозмездный труд, используемый в российских

некоммерческих организациях, сопоставим с объемом трудовых ресурсов

оплачиваемых сотрудников НКО. Исследователи дали также стоимостную

оценку вклада труда добровольцев российских НКО. В случае оплаты труда

волонтеров по таким же ставкам, как у наемных сотрудников НКО,

стоимость ресурсов добровольного труда в некоммерческом секторе

составила бы в денежном выражении 16,5 млрд. руб.102

Роль гражданских объединений в развитии гражданского общества

значительна. Однако, требования функционального подхода к изучению

гражданского общества предполагают определение не только его

институциональной структуры, но также функций, которые выполняются

элементами этой структуры.

В этой связи автор диссертации рассматривает как исключительно

ценную описануюя в статье С.А. Перегудова модель «функционального

представительства».103

Данная схема взаимодействия власти и структур

102

ГРАНС – Центр. По результатам всероссийского обследования НКО.

http://www.hse.ru/data/2010/05/29/1219903370/.pdf (дата обращения – 15.02.2014 г.). 103

Перегудов С.А. Гражданское общество как политический феномен // Свободная

мысль. 1992. № 9. С. 13 – 25.

http://www.hse.ru/data/2010/05/29/1219903370/.pdf

гражданского общества действует в большинстве развитых стран мира в

форме гибкой системы общественных советов при органах власти. Целью

функционального представительства является формирование и поддержание

канала артикуляции значимых для больших социальных групп и общества в

целом интересов. Таким каналом и является участие граждан в различных

консультационных органах, комитетах и комиссиях министерств и ведомств

при подготовке как распорядительных, так и нормативных решений.

Консультационные органы вырабатывают рекомендации для органов

публичной власти. Некоторые элементы функционального представительства

внедрены в России.

В группе основных контактеров государства по представительству

организованных гражданских интересов входят в первую очередь

независимые добровольные гражданские ассоциаций, в привычной

терминологии – общественные объединения. Такие организации не

находятся в состоянии политической и экономической конкуренции друг с

другом. Их интерес не состоит в получении прибыли, что характерно для

бизнеса, ни к приобретению власти, что типично для политических партий.

Интерес общественных объединений направлен в общем случае на

совместное решение социально значимых проблем. Такая направленность

предполагает защиту интересов людей, не угрожающих законным интересам

других людей.

В ходе комплексного социологического исследования «Городские

сообщества Самары: структура и ценности», проведенного в ноябре –

декабре 2014 г. 2014 г. под руководством автора диссертации, были

выявлены и структурированы многочисленные объединения граждан, не

имеющие официальной регистрации. Выше уже было подчеркнуто, что

объединения граждан – значительно более широкая категория по отношению

к некоммерческим организациям. НКО – объединения граждан высокого

уровня формализации, имеющие государственную регистрацию, ряд

дополнительных прав (привлечение ресурсов в качестве юридического лица)

и обязанностей (отчетность перед контролирующими органами власти) по

отношению к неформальным объединениям. Эксперты данного исследования

неоднократно подчеркивали, что формирование местных сообществ

основано на общем интересе: «Можно посмотреть на реальные городские

микросообщества, которые определяют «ткань» города. Они формируются

вокруг проблемы, потому, что это самый простой вид. Нет велодорожек,

давайте соберемся все велосипедисты и будем делать сами или «тролить»

местное правительство, чтобы нам их сделали» (Эксперт Z, 2014 г.).

Названное выше исследование продемонстрировало актуальность

общих интересов в процессе формирования объединений граждан. Так, в

ходе интернет-анкетирования на вопрос о причинах создания сообщества

лидером по количеству выборов стал ответ «Хотелось общаться с людьми со

сходными интересами» – 42,1 %. Альтруистическая мотивация («хотелось

быть полезным людям») находится на втором месте по количеству выборов –

26,3 %.

Именно такие интересы, если они имеют массовый характер,

принадлежат большому количеству людей и, следовательно, являются

фактором развития общества в целом, должны найти каналы своего

выражения и представительства в государственных органах, если не могут

быть достигнуты силами самих объединений граждан.

Классики исследования «гражданского участия» Г. Алмонд и С. Верба

на многочисленных примерах из практики пяти стран доказывают, участие в

добровольных ассоциациях дает человеку структурированный набор

политических возможностей, непосредственно выводящихся из разнородных

личных интересов104

.

Необходимо отметить разнообразие терминологии, применяемой для

характеристики структур гражданского общества как российскими, так и

зарубежными исследователями. В приведенной выше цитате Г. Алмонд и

104

Беляева Н.Ю. Гражданские ассоциации и государство// Социологические

исследования. 1995. № 11. С. 109 – 114.

С. Верба используют в целях характеристики коллективных субъектов

гражданского общества термин «ассоциации». Ранее автором были отмечены

в цитатах такие термины, как «институты», «сообщества», «объединения» и

«некоммерческие организации». Уточнение терминологии было

осуществлено автором с помощью экспертов исследования «Городские

сообщества Самары: структура и ценности», указавших на возможность

разграничения неформальных сообществ и формализованных (то есть

имеющих государственную регистрацию) некоммерческих организаций

различных видов. В то же время, термины «институты» и «объединения»

гражданского общества выступают в российской науке и практике в качестве

синонимов. Говоря об ассоциациях, российские исследователи обычно

подчеркивают включенность в объединение граждан нескольких

объединений меньшего территориального масштаба.

Социальная активность таких коллективных субъектов, как

объединения граждан, признана всеми экспертами, участвовавшими в

исследовании «Городские сообщества Самары: структура и ценности».

Активность местных сообществ определяется, по мнению экспертов

исследования, такими двумя факторами, как острота объединяющей

проблемы и установки лидера (лидеров) сообщества: «Два момента: первый –

тема, которая всех волнует. Это может быт временная тема, например, сносят

детскую площадку, чтобы поставить парковку во дворе. В этом случае

собирается местное сообщество, потому что этот вопрос волнует всех и

каждого. Люди объединяются под задачу. А ещё это может быть лидер,

который смог организовать процесс таким образом, что он интересен людям.

Например, «Вело Самара» превращает любовь к велосипедному отдыху в

яркие события. В этом случае к нему присоединяются люди, и сообщество

разрастается. Фактически благодаря тому, что лидеры смогли сделать его

привлекательным» (Эксперт D, 2014 г.). «Когда у человека есть желание что-

то делать и есть воля это превращать в действия, тогда появляется, группа

людей, которая начинает действовать» (Эксперт F, 2014 г.). Социальная

активность объединений высокого уровня формализации - некоммерческих

организаций, порождается теми же причинами и имеет такую же природу,

как и социальная активность неформальных групп.

В результате исследования объединений граждан как институтов

гражданского общества, автор пришел к следующим выводам.

Основное значение гражданского общества заключается в том, что оно

снимает избыточное напряжение между государством, разнородными

социальными группами и индивидами, неизбежно возникающие по мере

расширения общественного пространства и углубления социальной

дифференциации. Подобные процессы характерны для современной России

как транзитного общества.

Объединения граждан являются наиболее общей категорией

коллективных элементов гражданского общества. К объединениям граждан

автор относит неформальные сообщества и формализованные, то есть

имеющие государственную регистрацию, некоммерческие организации.

Объединения граждан основаны на общности интереса их членов и в

процессе своего развития оказывают влияние на систему ценностей

входящих в них людей, а также на внешнюю социальную среду.

Гражданские организации действуют в качестве ключевых субъектов в

этом процессе за счет утверждения альтернативных социальных практик и

внедрения новых дискурсов, которые организуют социальный мир,

воспроизводят и обслуживают его.

Структура гражданского общества имеет по преимуществу

горизонтальный характер. Вертикальные связи при этом не исключаются, но

горизонтальные связи являются основополагающими и, безусловно,

доминируют.

Принимая в качестве основополагающей для нашего анализа

функциональную концепцию гражданского общества, а также трехсекторную

модель его структурирования, наиболее важным для определения влияния

различных характеристик объединений граждан на уровень развития

гражданского общества является не только их структурное описание, но и

содержательное наполнение их практической деятельности, выполняемые

ими функции.

Основная задача объединений граждан – поддержание и уточнение

границ гражданского общества с государством. Важнейшим с точки зрения

проявлений социальной активности элементом системы гражданского

общества выступают объединения граждан. Добровольные ассоциации

(объединения граждан) являются основным средством осуществления

функции посредничества между человеком и государством. Объединения

граждан создаются в результате потребности людей концентрировать

социальную активность и повышать ее эффективность. Объединения граждан

структурно включают как неформальные сообщества, так и некоммерческие

организации, важным признаком которых является наличие государственной

регистрации. Социальная активность формализованных и неформальных

объединений граждан имеет одни причины и близкие формы проявления.

Глава 2. Социологическое исследование социальной активности

объединений граждан в современной России

2.1. Методические аспекты исследования социальной активности

объединений граждан

Выводы о социальной активности институтов гражданского общества в

социологическом исследовании должны быть основаны на убедительном

обосновании использованных методов измерения социальной активности.

Актуальность такого обоснования определяется большим разнообразием

применимых в данном случае методов и необходимостью использования

полностью адекватной цели конкретного исследования системы методов.

Задача данного параграфа – раскрыть методические аспекты исследования

социальной активности объединений граждан. Отметим, что еще в 1984 году

в диссертации Г.С. Широкаловой констатировалось: сложность такого

объекта, как социальная активность, и большое количество теоретических и

практических задач, определенных этим объектом, обусловили

возникновение нескольких концепций социальной активности. Данные

концепции в ряде положений противоречили друг другу. Как результат,

отсутствует общепризнанная методика измерения социальной активности.

Помимо этого, даже в рамках единой концепции не каждое теоретическое

положение адекватно отражается в эмпирическом знании, и наоборот105

. За

прошедшие три десятилетия уровень концептуальных противоречий

существенно вырос, соответственно, расширился спектр применяемых

методов исследований социальной активности.

Сложность задачи данного параграфа определяется тем, что автор

ставит вопрос об измерении социальной активности институтов

гражданского общества, а не отдельных граждан или социальных групп. Это

требует экспериментального дизайна методов исследования, но подобный

экспериментальный дизайн должен быть обоснован результатами анализа

ранее примененных методов. В силу этого разработка экспериментального

дизайна нашего исследования предполагает изучение использованных ранее

социологических методов анализа социальной активности.

Социальная активность объединений граждан как объект

социологического исследования, безусловно, обладает спецификой. Эта

специфика определена прежде всего особенностями объединений граждан в

условиях современной России. Объединения граждан – широкая категория,

включающая как институциализированные, так и неформальные

объединения. По мнению автора, ко всем им применима характеристика

неправительственных общественных организаций, данная в диссертационном

исследовании Д.А. Землянского: это самоуправляемые, создаваемые

105

Широкалова Г.С. Социальная активность: интерпретация понятия и проблемы

социологического измерения (теоретико-методологические аспекты). Дис… канд. филос.

наук. М., 1984. С. 9.

добровольно организации с устойчивым взаимодействием разнородных по

генезису компонентов для достижения неполитическими средствами общих

целей. В ситуации повышения активности социальной динамики именно

неполитические общественные структуры берут на себя посредническую

функцию между властью и обществом106

. Современный период

характеризуется в России активной и противоречивой социальной

динамикой, что объективно усиливает значимость посреднической функции

объединений граждан и, следовательно, повышает их социальную

активность. Можно уверенно констатировать очевидность и наглядность

объекта нашего диссертационного исследования. Возникает вопрос о

применимости социологических методик, используемых для исследования

социальной активности индивидов, в целях изучения социальной активности

объединений граждан, то есть коллективных субъектов.

Объединения граждан, по мнению автора диссертации, являются

показательным примером объединения людей по критерию согласия с целью

общей целью социальной активности, а также по группе выделенных

А.Л. Журавлевым критериев107

: взаимосвязанность и взаимозависимость

членов группы; способность группы к различным формам социальной

активности; готовность группы к саморефлексии. Такой тип социальных

групп, как добровольные объединения граждан, в наибольшей степени

отвечает выделенным выше критериям групповой эффективности.

В зарубежной социальной науке исследования социальной активности

имеют давнюю традицию. К настоящему времени эта сфера исследования

высокоспециализирована, о чем говорит, например, активная деятельность в

Северной Америке АRNOVА – Ассоциации исследователей

неправительственных организаций. Члены данной научной ассоциации

сфокусированы на изучении самых разных форм социальной активности,

106 Землянский Д.А. Неправительственные общественные организации в

политической системе современной России: динамика и позиционирование. Дис. … канд.

полит. наук. Краснодар. 2009. С. 13. 107

Журавлев А.Л. Коллективный субъект: основные признаки, уровни и

психологические типы//Психологический журнал. 2009. Том 30. № 5. С. 73 – 75.

которая в силу высокого уровня развития гражданского общества

сконцентрирована главным образом в неправительственном секторе. При

этом используется очень широкий спектр методов исследования. В отличие

от отечественной традиции, в странах развитой демократии политическую

активность достаточно определенно отделяют от социальной108

. В России

подобного разделения не произошло. Так, в исследовании социальной

активности молодежи в сетевых сообществах интернета О.В. Асеева было

использовано анкетирование молодых людей (Белгородская область, 2011

год). При этом к социально активным были отнесены молодые люди,

заявившие в ходе анкетирования, что они хотели бы принять участие в

политических акциях, демонстрациях109

. По мнению В.В. Гальченко,

представленном в его диссертационном исследовании, наиболее

распространенным видом социальной активности граждан является

политическая активность. Набор ее форм ограничен и главным образом

сводится к участию в федеральных (60 %) и муниципальных (47 %) выборах.

Кроме того, В.В. Гальченко отметил, что данные формы активности люди

проявляют лишь в периоды подготовки и проведения выборов110

. Таким

образом, политическая активность в отечественной социологической

традиции не только не размежевана с социальной активностью, но

представляется важнейшим сегментом последней. Подобный подход имеет

право на существование, что определяется чрезвычайно высокой

актуальностью политической активности в современной России. Однако, по

мнению автора настоящего диссертационного исследования, наступило

время дифференциации содержания понятия социальной активности,

выделения его основных сегментов, требующих применения различных

108

Milbrath L.W. Political Participation. Chicago: Rand McNally, 1965. 109

Асеева О.В. Социологический анализ социальной активности молодежи в

сетевых сообществах интернета//Современные исследования социальных проблем

(электронный научный журнал). 2012. № 6. URL: http://www.sisp.nkras.ru (дата обращения

02.06.2014 г.). 110

Гальченко В.В. Местное самоуправление как институт развития социальной

активности населения (социологический анализ). Дис. … канд. социол. наук. М., 2013. С.

18.


исследовательских методик. По мнению А.Б. Купрейченко, различное

понимание социальной активности, а также существование близких по

смыслу, иногда пересекающихся терминов (социальная, общественная,

гражданская активность) создает препятствия для сопоставления результатов

различных исследований. Проблемы возникают при определении, какой

уровень социальной активности является нормативным, какие качества

личности являются ее предикторами, как оценить ее эффективность и т.д.111

В ряде защищенных в России в последние годы докторских

диссертаций по социологии рассматривались концептуальные основы

измерения социальной активности. Автор диссертации использовал

разработки отечественных авторов в ходе конструирования системы

показателей измерения социальной активности. Обзор выводов этих

исследований необходим для обоснования авторского подхода.

Как справедливо отмечает А.В. Жаворонков в диссертации на

соискание ученой степени доктора социологических наук, осуществляемые в

настоящее время социологические исследования достаточно активно

используют понятие социальной активности, однако при этом указанные

исследования противоречивы с точки зрения эмпирических показателей

количественного измерения и фиксации феномена социальной активности112

.

Произвольные трактовки социальной активности широко распространены в

отечественной науке. А.В. Жаворонков определяет социальную активность

как количество обменов деятельностями за определенное время. Социальная

активность фиксируется на нескольких социальных уровнях: на

институциональном уровне как формы жизнедеятельности, в которые

включен индивид; на предметном уровне как количество присваиваемых

потребительных стоимостей; на поведенческом уровне как количество актов

111

Купрейченко А.Б. Проблема определения и оценки социальной

активности//Психология индивидуальности. Материалы IV Всероссийской научной

конференции 22 – 24 ноября 2012 года. М., Логос. 2012. С. 182. 112

Жаворонков А.В. Концептуальные основы измерения социальной активности в

российском обществе. Дис…. докт. социол. наук. М., 2009. С. 5.

деятельности в той или иной предметной области113

. В данном выводе для

нас важно общее указание на осуществление социальной активности в

различных формах и на разных социальных уровнях. Подход

А.В. Жаворонкова, определяющий социальную активность как количество

обменов деятельностью, обосновывает возможность применения для

исследования методов социальной активности количественного анализа.

Необходимо отметить, что, как будет показано ниже, количественные

методы достаточно активно использовались и используются в этих целях.

Обоснованный А.В. Жаворонковым подход, по мнению автора

настоящего диссертационного исследования, позволяет применить для

изучения социальной активности также методы экспертного анализа. Этот

вывод базируется, в частности, на утверждении коллектива авторов

монографии «Экспертные оценки в социологических исследованиях»: в

условиях, когда приемы экспертного оценивания получили статус

общенаучного метода, содержательный анализ социологических проблем

использования экспертных оценок не может ограничиться интуитивными

соображениями114

. Экспертные оценки, таким образом, не просто

совместимы с количественными методиками, они применимы в том случае,

когда допустимо использование методов количественного анализа.

Измерение социальной активности чрезвычайно актуально в связи с

констатацией А.Э. Страдзе: на фоне избыточных социальных неравенств и

социально-территориальных диспропорций, снижения уровня доверия

институтам порядка и стабильности, социальная активность может получить

или социально созидательную, конструктивную направленность, или

оказаться канализированной на переход от форм цивилизованного протеста к

социальному бунту и разрушению115

. Каково состояние исходного материала,

то есть социальной активности, перед этой принципиально важной точкой

113 Жаворонков А.В. Указ. соч. С. 7.

114 Экспертные оценки в социологических исследованиях. Киев. «Наукова думка».

1990. С. 9. 115

Страдзе А.Э. Социальная активность в российском обществе: структурно-

деятельностное измерение. Дис. … докт. социол. наук. Ростов-на-Дону. 2013. С. 3.

бифуркации? Ответ на данный вопрос чрезвычайно важен, и в силу этого он

должен быть объективным. А.Э. Страдзе полагает, что в современных

российских условиях основными критериями изучения социальной

активности необходимо считать отношение различных социальных групп к

социальной активности как способу изменения обстоятельств, а также выбор

конкретной формы социальной активности. Особенности социальной

активности в российском обществе, по мнению данного автора,

целесообразно рассматривать в сочетании социо-структурных и ценностно-

деятельностных параметров. При этом опросный инструментарий для

получения эмпирических данных по критериям социальной активности

должен учитывать отношение к способу формирования жизненных

стратегий, выбору определенной формы социальной активности, доверие к

институциализированным формам социальной активности и оценку

перспектив социальной активности в российском обществе116

. Данная

система координат для конструирования исследовательского инструментария

социальной мобильности может учитываться в качестве идеальной модели. В

то же время, индивидуальность цели и системы задач каждого конкретного

социологического исследования предполагают возможность выбора

индивидуальных методов сбора эмпирических материалов.

По справедливому замечанию А.Н. Серегина, социальная активность

является предметом исследования различных наук, из которых наиболее

комплексный подход к её рассмотрению сформировался в рамках

социологии117

. Это дает возможность для изучения ранее использованных

социологических методик. Для отечественной социологической науки

характерно изучение социальной активности конкретных социальных групп,

выделенных по гендерному или профессиональному критерию, например,

116

Страдзе А.Э. Указ. соч. С. 12. 117

Серегин А.Н. Управление формированием социальной активности

студенческой молодежи вузов России. Дис. … канд. социол. наук. М., 2009. С. 4.

социальной активности пожилых людей118

. В исследовании социальной

активности личности пожилых людей Н.В. Остапчуком, О.Е. Сурниной,

Е.В. Лебедевой был использован экспериментальный дизайн

корреляционного исследования по типу сравнения характера значимых

корреляций исследуемых параметров в трех неэквивалентных группах –

работающих и неработающих пожилых людей, а также находящихся в

разных социальных условиях (семьи и интерната). При этом количество

опрошенных было небольшим. Респонденты были разделены на две серии.

Первая серия состояла из 207 пожилых людей в возрасте от 60 до 80 лет. Из

них 115 человек жили в семьях и 92 человека – в домах-интернатах

Екатеринбурга. По мнению авторов исследования социальной активности

личности пожилых людей, все три группы сходны по половозрастным

характеристикам и уровню образования, что обеспечивает

репрезентативность выборки. Вторую серию составляла подгруппа

«активных» – 43 представителя старшей возрастной группы, ежедневно

выполняющие комплекс физических упражнений, а также регулярно

посещающие клуб пожилых людей или продолжающие профессиональную

деятельность после выхода на пенсию; подгруппа «пассивных» – 28 человек

– составили пожилые люди, живущие в доме-интернате для престарелых119

. С

учетом особенностей данного исследования, относительно небольшое

количество респондентов не стало препятствием для обоснованности

выводов о социальной активности пожилых людей. Авторы сформулировали

предположение о параметрах социальной активности: деятельность,

имеющая определенные качественные и количественные характеристики в

определенной взаимосвязи, является социально активной. Подобная

118

Щанина Е.В. Факторы социальной активности старшего поколения. 2009. URL:

http://psibook.com/sociology/faktory-sotsialnoy-aktivnosti-starshego-pokoleniya.html (дата

обращения 05.05.2014 г.). 119

Остапчук Н.В., Сурнина О.Е., Лебедева Е.В. Социальная активность личности

пожилых людей: исследование потребностно-мотивационной и рефлексивно-оценочной

сферы// Дискуссия. Политематический журнал научных публикаций. Выпуск № 11 (41)

декабрь 2013. URL: http://www.journal-discussion.ru/issue.php?id=41 (дата обращения

03.05.2014 г.).

http://psibook.com/sociology/faktory-sotsialnoy-aktivnosti-starshego-pokoleniya.html

деятельность не должна быть навязана человеку извне, она должна быть

внутренне необходима человеку и основываться на его потребностях.

Среди социально-демографических групп, чья социальная активность

является объектом специальных социологических исследований, необходимо

выделить также молодежь. Некоторые работы данной группы дают

представление о методах измерения социальной активности и построении ее

показателей. Так, И. Дзялошинский со ссылкой на экспертов делает вывод о

том, что социальная активность молодежи определяется представлениями

молодых людей о гражданском обществе, отношением к его установкам,

соответствующими ориентирами и установками на гражданскую активность,

отношением к структурам гражданского общества, в первую очередь к

некоммерческим организациям120

. Этот вывод определяет применимость для

исследования социальной активности такого метода, как опросы о

восприятии ценностно окрашенных понятий. И. Дзялошинский приводит в

качестве примера несколько исследований 2006 – 2007 годов, проведенных

Институтом социологии РАН, Фондом «Общественное мнение» и группой

ЦИРКОН. Можно согласиться с таким подходом, поскольку ценностные

ориентации у людей с высокой и низкой социальной активностью

различаются. При этом возникает вопрос о трактовке ценностных

ориентаций: какие из них характеризуют высокую и какие – низкую

социальную активность. На примере ряда социологических исследований

социальной активности молодежи можно сделать вывод о низкой

эффективности такой методики изучения социальной активности, как

анкетирование, особенно в том случае, когда данный метод используется в

качестве единственного121

. В исследовании социальной активности молодежи

120

Дзялошинский И. Медиа и социальная активность молодежи//Медиа.

Информация. Коммуникация. 2012. № 3. URL: http://mic.org.ru/3-nomer-2012/134-media-i-

sotsialnaya-aktivnost-molodezhi (дата обращения: 17.01.2014). 121

Результаты анкетирования молодежи на тему «Социологическое исследование

состояния молодежной среды и мониторинга социальной активности молодежи»,

соцопроса молодежи «Что нужно сделать для того, чтобы служба в армии стала

престижной?»//http://www.pandia.ru/text/77/490/54260.php (дата обращения 15.05.2014 г.).

http://www.pandia.ru/text/77/490/54260.php

Новгородской области, осуществленном в 2011 году, заранее

сформулированные авторами методики вопросы анкеты стали препятствием

в достижении такой цели исследования, как «определение активности

молодежи». По мнению автора, в России социальная активность является

еще недостаточно устоявшимся и структурированным феноменом для того,

чтобы изучать ее при помощи набора закрытых вопросов. Для подобного

исследования требуются более гибкие методы.

Важное в контексте настоящей диссертационной работы экспертное

исследование социальной активности населения по месту жительства,

результаты которого представлены А.В. Кузнецовой, было проведено в

Москве в 2003 году. Исследование посвящено условиям участия жителей

Москвы в такой актуальной форме социальной активности, как

территориальное общественное самоуправление. В указанном исследовании

были выделены показатели уровня социальной активности в решении

локальных проблем:

– определение экспертами способности жителей совместно решать

местные проблемы, которые не в состоянии решить органы публичной

власти;

– определение экспертами степени готовности людей принимать

участие в деятельности комитетов (советов) территориального

общественного самоуправления122

.

Достаточно интересно, хотя и произвольно, в названном выше

исследовании А.В. Кузнецовой определялись направленность и уровень

социальной активности: направленность фиксировалась через формы ее

проявления, а уровень – через степень готовности граждан к диалогу или

конфликту с властью. Отметим, что А.В. Кузнецова использует методику

экспертного опроса для изучения социальной активности. При этом по

122

Кузнецова А.В. Социальная активность населения: приоритетные формы и их

направленность//Ломоносовские чтения 2004 г. Сборник статей преподавателей

социологического факультета МГУ «Россия и социальные изменения в современном

мире». М., МГУ, 2004. Т. 2.

авторской характеристике методики исследования в публикации результатов

невозможно определить, идет ли речь о псевдоэкспертном опросе (опросе

представителей) или собственно экспертном опросе (опросе компетентных

лиц)123

. Однако, для проведенного А.В. Кузнецовой исследования, это не

имеет значения, поскольку его цель достигается при помощи любой из

названных методик. В ходе данного исследования был сделан вывод о том,

что, несмотря на разнообразные препятствия на пути повышения социальной

активности, готовность населения совместно решать локальные проблемы,

отстаивать свои интересы посредством участия в новых формах социальной

активности, в том числе территориальном общественном самоуправлении, в

той или иной степени на вербальном уровне фиксируется, по экспертной

оценке, примерно у трети населения Москвы. Органы территориального

общественного самоуправления (советы, комитеты) являются по правовому

статусу некоммерческими организациями, а по содержанию своей

деятельности – структурами гражданского общества особого типа,

создаваемыми по территориальному принципу.

В диссертационной работе В.В. Гальченко, посвященной исследованию

местного самоуправления как института развития социальной активности

населения, был использован комплекс социологических методов,

включающий: массовый опрос по репрезентативной общероссийской

выборке; полуформализованные экспертные интервью (N=150); фокус-

группы (N=15); вторичный анализ проведенных ранее социологических

исследований, и ряд других124

. Столь сложный комплекс, сконструированный

В.В. Гальченко, определялся сложностью задач его работы, которые

предполагали изучение одновременно местного самоуправления и

социальной активности в их взаимном влиянии. Отметим, что В.В. Гальченко

на основе проведенного исследования выделил реальную социальную

123

Экспертные опросы в социологических исследованиях. Киев. «Наукова

думка». 1990. С. 174. 124

Гальченко В.В. Местное самоуправление как институт развития социальной

активности населения (социологический анализ). Дис. … канд. социол. наук. М., 2013.

активность (проявляется в деятельности) и потенциальную социальную

активность (предрасположенность), что может использоваться в качестве

методического ориентира в том числе для нашего диссертационного

исследования. Также для цели нашего исследования важно, что

эффективность полуформализованных экспертных интервью в ходе изучения

социальной активности уже была подтверждена в масштабных

социологических исследованиях. В России в течение нескольких последних

лет был защищен целый ряд диссертационных работ, посвященных

социальной активности в связи с местным самоуправлением. Так,

исследование Ю.П. Бондаренко посвящено социальной активности населения

типичного среднего города125

. В ходе исследования было применено

анкетирование, фокусированное интервью и анализ нормативных

документов. При этом такой метод качественного анализа, как

фокусированные интервью, позволил выявить ценностные установки

граждан, для которых характерна высокая социальная активность.

Необходимо обратить внимание на активное использование качественных

методов при изучении социальной активности.

Для исследования социальной активности в России неоднократно

использовались такие методы, как вторичный анализ социологических

исследований и глубинные полуструктурированные интервью. При этом

количество глубинных интервью, как показывают ранее проведенные

исследования, может быть относительно небольшим (в исследовании

социального активизма в Новочеркасске И.Б. Мардарь было взято 19

интервью с лидерами некоммерческих организаций, 9 интервью с

представителями бизнеса и 31 интервью с членами семей, насчитывающими

несколько поколений)126

. Вторичный анализ результатов социологических

исследований в ходе изучения социальной активности позволяет

125 Бондаренко Ю.П. Становление и развитие социальной активности населения в

местном самоуправлении типичного среднего города. Дис. … канд. социол. наук.

Екатеринбург. 2008. 126

Мардарь И.Б. Трансформация социального активизма (на примере города

Новочеркасска). Дис. … канд. социол. наук. М., 2009. С. 10 – 11.

существенно расширить эмпирическую базу научного анализа. Социальная

активность относится к таким объектам, которые прямо или косвенно

затрагиваются во многих социологических исследованиях, поэтому в них

можно найти соответствующий актуальный аспект. Глубинные

полуструктурированные интервью в силу гибкости данного

исследовательского инструмента позволяют учесть особенности весьма

разнообразных объектов исследования, используемых в ходе анализа

социальной активности.

В случаях изучения социальной активности не территориального

сообщества, а определенной социальной группы с использованием

количественных методов, размеры выборочной совокупности могут быть

небольшими. Так, в исследовании Г.В. Жарковым социальной активности

«креативного класса» было опрошено всего 114 человек (выборка уравнена

по демографическим характеристикам). Такое количество было достаточным,

поскольку параметры «креативного класса» определяли немногочисленность

самой изучаемой группы: возраст – 25–45 лет, высшее образование с

наличием дополнительной профессиональной подготовки, с заработной

платой не менее чем в 1,5 раза больше средней по региону. Сферы

профессиональной деятельности: наука, интеллектуальные сервисы,

владельцы собственного малого бизнеса127

. Чем больше параметров

ограничивают данную группу, тем меньшим может быть размер выборочной

совокупности. Результаты данного исследования были обнародованы в

сборнике материалов конференции психологов, однако используемые в

социальной психологии количественные методы не разграничиваются с

количественными методами социологической науки. Г.В. Жарков

констатирует, что в публикациях по проблемам рискованного поведения,

изданных в «старых демократиях», социальная активность исключена из

127

Жарков Г.В. Рискованная социальная активность как форма индивидуации

российского «креативного класса»//Психология индивидуальности. Материалы IV

Всероссийской научной конференции 22 – 24 ноября 2012 года. М., Логос. 2012. С. 175 –

176.

списка видов рискованного поведения, в то время как в «развивающихся

демократиях» (страны БРИК, Латинская Америка) она рассматривается как

таковая128

. Помимо интервьюирования, Г.В. Жарковым было использовано

включенное наблюдение, что необходимо отметить особо. Включенное

наблюдение социальной активности, с учетом ее высокой рискованности в

России, можно признать эффективным способом исследования. Дело в том,

что вербальное поведение, проявляющееся, в частности, в ходе интервью, по

связанной с риском проблеме, обычно существенно отличается от реального

поведения респондентов.

Актуальность включенного наблюдения для изучения деятельности в

зоне рисков подтверждена целым рядом отечественных исследований,

проведенных в последние годы. В период с 22 по 25 декабря 2011 г.

сотрудниками кафедры политологии и конституционного права Института

политики, права и социального развития МГГУ им. М.А. Шолохова было

проведено исследование, направленное на изучение сущностных,

структурных, процессуальных характеристик протестной активности в

Москве после выборов в Государственную Думы РФ (научный руководитель

– докт. полит. наук Е.В. Бродовская). Модель исследования была основана на

триангуляции нескольких методов, а именно – включенное наблюдение,

нестандартизированное интервью, Интернет-опрос и содержательный анализ

материалов социальных сетей, печатной продукции, распространявшейся на

митинге129

. Именно включенное наблюдение являлось системообразующим

элементом всей системы использованных в данном исследовании методов.

Отметим, что значение включенного наблюдения тем выше, чем более

рискованной является изучаемая деятельность.

Группа сотрудников «Лаборатории Крыштановской» провела

исследование протестной активности, в частности, выступлений 2012 года на

128 Жарков Г.В. Указ. соч. С. 176.

129 Аналитическая записка по результатам исследования протестной активности

жителей города Москвы 24 декабря 2011 года. Московский государственный

гуманитарный университет им. М.А. Шолохова. Институт политики, права и социального

развития. Кафедра политологии и конституционного права. М., 2011. С. 3.

Болотной площади. Были использованы два метода: формализованное

интервью 309 участников митинга протеста 6 мая 2013 г. на Болотной

площади в Москве; включенное наблюдение группы социологов в ходе

митинга (с 17:30 до 21:00). Исследователи собирали информацию о

настроениях митингующих, их отношении к власти, к силам правопорядка,

уровню агрессивности, сплоченности, количеству флагов и плакатов,

содержанию лозунгов130

. Необходимо согласиться с тем, что изучение

мотивации участников протестных акций невозможно лишь на основе

ответов респондентов на вопросы, требуется корректировка на основе

невербальных характеристик. В данном случае сочетание двух методов

исследования обеспечило полноту его выводов.

В приведенных выше примерах исследовалась протестная

политическая активность – наиболее рискованный вид деятельности в

современной России. В настоящем диссертационном исследовании объектом

являются менее рискованные формы активности. Однако, социальная

активность в нашей стране также находится в зоне риска, что актуализирует

использование такого метода, как включенное наблюдение.

В российском научном поле присутствуют работы, основанные на

результатах только одного метода – включенного наблюдения. Показательно,

что это, как правило, исследования деятельности организаций гражданского

общества. Наиболее показательным в данном ряду является исследование

М.Ю. Ефловой деятельности социально ориентированных некоммерческих

организаций по оказанию помощи представителям социально исключенных

групп. М.Ю. Ефлова констатирует, что открытие ею в 2006 году

общественного объединения в Республике Татарстан «Покров - поддержка

женских инициатив» и участие в деятельности этой организации явилось

включенным наблюдением работы некоммерческого сектора в такой сфере,

130

Аналитический отчет о проведении социологического исследования

«Динамика протестной активности: 2012-2013». Авторский коллектив: д.с.н.

О.В. Крыштановская (руководитель), д.с.н. В.И. Шалак, М.Ю. Коростиков,

Н.С. Евсегнеева. URL: http://gefter.ru/archive/9579 (дата обращения 06.06.2014 г.).

http://gefter.ru/archive/9579

как содействие наркозависимым и их родственникам. С каждым новым

социальным проектом изменялось представление о гражданском обществе и

о роли власти в его формировании131

. Таким образом, включенное

наблюдение, осуществляемое в течение длительного времени, позволяет не

только анализировать мотивы социальной активности, но и делать выводы о

динамике изучаемых явлений. Сложность такого объекта исследования, как

социальная активность структур гражданского общества, рискованность

социальной активности в России предопределили широкое применение

метода включенного наблюдения.

Включенное наблюдение, при необходимости в сочетании с другими

методами, снимает проблему несоответствия вербального и реального

поведения в рискованных ситуациях. Автор настоящего диссертационного

исследования рассматривает данный вывод как чрезвычайно важный и на его

основании полагает, что достижение цели нашего исследования предполагает

использование включенного наблюдения. Автор изучает социальную

активность своеобразного субъекта, неразрывно связанного с организациями

гражданского общества, и при этом на протяжении более чем двух

десятилетий, с 1993 года, активно включен в деятельность некоммерческих

организаций. С 2007 года, в ходе подготовки диссертационного

исследования, включенное наблюдение автор практикует целенаправленно, с

учетом особенностей и ограничений данного научного метода.

Таким образом, социологические исследования социальной активности

осуществляются следующими апробированными методами:

формализованное интервью по представительной для конкретной группы

выборочной совокупности (при этом чем больше параметров ограничивают

данную группу, тем меньшим может быть размер выборочной

совокупности); полуструктурированное интервью (с участниками

мероприятий); экспертное полуструктурированное интервью (с экспертами,

131

Ефлова М.Ю. Гражданская активность: опыт включенного

наблюдения//Научный диалог. 2012. № 3. С. 101 – 110.

обладающими заведомо большей информацией о теме интервью по

сравнению с другими людьми); вторичный анализ проведенных ранее

социологических исследований; анализ документов (в том числе документов

добровольных объединений граждан); включенное наблюдение. В России

социальная активность остается недостаточно устоявшимся и

структурированным феноменом для того, чтобы изучать ее исключительно

при помощи набора закрытых вопросов. Для подобного исследования, по

мнению автора, требуются более гибкие методы. Социальная активность в

России до настоящего времени находится в зоне риска, что делает

необходимым использование включенного наблюдения либо как

единственного метода, либо для снятия противоречий между вербальным и

невербальным поведением, характерным для любой зоны риска. Эти

предварительные выводы использовались автором в ходе конструирования

системы показателей измерения социальной активности объединений

граждан.

При всем большом разнообразии исследований социальной активности

лишь отдельные авторы ставили в своих работах вопрос о системе

показателей социальной активности. Автор диссертации понимает

показатель традиционно, как обобщенную характеристику объекта или

процесса, которая может быть выражена как в количественной, так и

качественной форме. Прикладное значение показателя состоит в том, что

отдельная характеристика может выступать свидетельством состояния

объекта или процесса в целом. Система показателей отражает сущностные

особенности объекта или процесса. Обосновав показатель или систему

показателей для какого-либо объекта, в дальнейшем данный объект может

уверенно характеризоваться в целом по наличию данного показателя

(системы). Понятие показателя иногда смешивают с содержательно близким

понятием индикатора. Как сходство, так и различие показателя и индикатора

характеризуют И.Н. Медведев, Я.В. Киперман, С.Ю. Завалишина,

Т.И. Карцева: к социальным показателям в социологии относят качественные

и количественные характеристики отдельных свойств и состояний

социальных отношений и процессов, совокупность которых отражает их

существенные особенности. Важно отметить, что показатели

дифференцируются по степени абстрагирования отражаемых ими признаков

и свойств исследуемого объекта. В случаях, когда признаки и свойства

объекта доступны прямому наблюдению и измерению, их называют

эмпирическими индикаторами. Если же в показателях отражаются более

глубокие характеристики объекта изучения, такие показатели называют

теоретическими или интегрированными. Показатели, выражающие

соотношения разноименных первичных показателей или их соотнесенность с

базовыми величинами, называются аналитическими. Особый род

показателей, получивших название нормативных, используется в качестве

ориентиров в ходе оценки социальных явлений, в управлении и

планировании132

. В разграничении понятий показатели и индикаторы автор

солидарен с И.И. Санжаревским: социальный показатель – это передатчик

социальной информации, находящийся между исследователем и социальной

реальностью. Под индикаторами понимаются доступные наблюдению и

измерению характеристики исследуемого социального объекта133

.

Необходимо согласиться с мыслью В.А. Ядова о том, что при

разработке программы социологического исследования необходимо в первую

очередь выделить ключевые понятия, выражающие узловые точки

исследуемой проблемы. Именно эти понятия и подвергаются эмпирической

интерпретации, что дает возможность не только сформулировать, но и

проверить гипотезы на основе фактических данных134

. Показатели

исследуемого объекта, таким образом, являются важным элементом общей

132

Медведев И.Н., Киперман Я.В., Завалишина С.Ю., Карцева Т.И. Методические

основы социологических исследований//Успехи современного естествознания. 2007. № 1.

С. 91. 133

Санжаревский И.И. История, методология и техника исследования проблем

общества и личности в социологии. Тамбов. 2012. С. 218. 134

Ядов В.А. Социологическое исследование: методология, программа, методы.

Самара. «Самарский университет». 1995. С. 52.

системы исследования. Подчеркнем сложный характер показателей. Не

утратило актуальности утверждение Г.С. Широкаловой о том, что, поскольку

активность выступает в качестве единства внутреннего и внешнего, ни один

признак деятельности, как бы важен он ни был, не может надежно

подтверждать то, что данная деятельность самостоятельна, самоценна,

добровольна. Следовательно, возникает вопрос о нескольких признаках,

единство которых формирует сложный признак, однозначно

свидетельствующий об общественно-политической активности человека.

Сложный признак, как полагает Г.С. Широкалова, должен объединить в себе

два: один постоянный – ценностное отношение к данной деятельности. В

качестве второго – переменного – выступает любой признак процесса

деятельности или ее результата. Сформированный сложный признак и

отражается в показателе активности135

.

А.В. Жаворонков в своем диссертационном исследовании предложил

использовать показатели социальной активности в практике социального

управления по следующим аспектам: а) повышение эффективности обратной

связи - от граждан к власти - рационализация взаимодействия субъектов

социального действия, их информированности о происходящих в обществе

процессах; б) рационализация управленческих решений, повышение их

обоснованности в части учета потребностей и интересов различных

социальных групп и слоёв136

. Однако, данный набор показателей не является

исследовательским, здесь речь идет о практическом приложении результатов

научного исследования.

Определенные трудности создает использование различной

терминологии, в том числе различного понимания показателей, даже в

рамках одной науки – социологии. По мнению А.Э. Страдзе, выделяется 3

параметра социальной активности в современной России. Во-первых,

сегментированность социальной активности, разделение ее по интересам,

135

Широкалова Г.С. Указ. соч. С. 116. 136

Жаворонков А.В. Указ. соч. С. 11.

борьба внутри элиты за передел сфер влияния и ресурсов, не связанных с

низовой социальной активностью. В свою очередь, низовая социальная

активность не имеет достаточного социо-культурного и личностного

капитала, чтобы каким-то образом привлечь внимание элиты и сделать ее

союзником. Во-вторых, типичной является ситуация, в которой ни одна

группа населения не может рассматриваться в качестве группы социальной

активности. Даже «рассерженные» горожане, участники массовых акций

2011-2012 гг., представляли собой достаточно разнородную группу, не

имеющую четко сформулированных требований и интересов,

мобилизованных на уровне первичных общественных чувств, или

увлеченностью политическим перформансом. В-третьих, для социальной

активности в российском обществе характерен низкий уровень

самоорганизации и взаимодействия, что характеризуется высокой степенью

виртуализации, диалога «одиноких» в Интернет-пространстве,

возникновение множества виртуальных дискуссионных площадок, не

рождающих реальное социальное действие137

. Однако, и в данном случае

речь идет не о показателях, а об общих характеристиках социальной

активности в современной России.

Интересный с точки зрения методологии исследования социальной

активности анализ добровольческого движения в России осуществлен

Т.И. Барсуковой и А.В. Шаповаловым, которые предложили систему

критериев, показателей и индикаторов социологического анализа

добровольческого движения. Так, системно-коммуникационный критерий

включает, по мнению авторов, три показателя: 1. наличие в регионе сети

добровольческих организаций, уровень взаимодействия данной сети; 2.

сетевое и межсекторное взаимодействие; 3. участие в добровольческих

форумах и слетах. В свою очередь, каждый из показателей раскрывается

несколькими индикаторами. Показатель № 1 выражается такими

индикаторами, как осведомленность респондента о наличии сети

137

Страдзе А.Э. Указ. соч. С. 30.

волонтерских организаций; участие в работе одной из таких организаций. К

индикаторам второго показателя Т.И. Барсукова и А.В. Шаповалов относят

наличие неформального добровольчества в регионе; взаимодействие между

общественным добровольчеством и добровольчеством, инициируемым

властью; оценка уровня развития добровольческого движения в регионе;

поддержка развития добровольчества некоммерческими организациями138

.

Безусловно, можно спорить о правомерности выделения отдельных

показателей и индикаторов в приведенном выше примере, об их

равноценности. Однако, Т.И. Барсукова и А.В. Шаповалов сконструировали

систему показателей такого актуального направления современной

социальной активности, как добровольчество.

Данная система включает следующие показатели: 1. наличие в регионе

сети добровольческих организаций, уровень взаимодействия данной сети; 2.

сетевое и межсекторное взаимодействие; 3. участие в добровольческих

форумах и слетах; 4. наличие у добровольческого движения нормативно

закрепленных образцов добровольчества; 5. активность в области

законотворческой деятельности; 6. информирование общества о

деятельности добровольческого движения; 7. популярность добровольчества

в регионе; 8. популярность молодежных добровольческих форумов и слетов;

9. отображение тематики добровольчества в СМИ; 10. отношение молодежи

к добровольчеству; 11. социальные преобразования под влиянием

добровольческого движения; 12. взаимосвязь добровольчества и социальных

процессов; 13. отношение респондентов к участию в общественно полезной

деятельности; 14. оценка респондентом – участником добровольческого

движения – своего статуса в нем; 15. уровень развития добровольческого

движения в регионе; 16. отношение респондента к различным формам

добровольчества; 17. ценности, провозглашаемые добровольческим

движением; 18. добровольческая активность участника добровольческого

138

Барсукова Т.И., Шаповалов А.В. Критерии, показатели и индикаторы

социологического анализа добровольческого движения//Историческая и социально-

образовательная мысль. 2013. № 5 (21). С. 182.

движения. По мнению автора настоящего диссертационного исследования,

предложенная Т.И. Барсуковой и А.В. Шаповаловым система показателей

исследования волонтерства является избыточно дробной. В то же время, она

выступает редкой иллюстрацией научного социологического подхода к

изучению социальной активности. Данная система показателей позволяет

оценить методику и полученные выводы исследования и в этом смысле

выступает моделью для исследований социальной активности. Кроме того,

что еще более важно, указанный пример демонстрирует возможность

построения системы показателей для одного из направлений социальной

активности. Следовательно, такая система показателей может быть

построена и для других направлений, а также для исследования социальной

активности в целом.

По мнению автора настоящей диссертации, общие показатели

социальной активности объединений граждан для использования в

настоящем исследовании должны учитывать ранее накопленный в науке

опыт, а также задачи нашей диссертационной работы. Показатели,

конструируемые для изучения определенного направления социальной

активности, будут иметь более конкретный характер. Однако, создавая

систему показателей для такого широкого явления, как социальная

активность объединений граждан, нужно исходить из того, что эти

показатели неизбежно должны быть менее конкретными и более общими.

Предлагаемая автором система показателей учитывает опыт ранее

использовавшихся социологами систем и основана на следующих

принципах: полноты (показатели в их совокупности должны характеризовать

социальную активность объединений граждан в целом); практической

применимости (система показателей не должна быть чрезмерно сложной).

Система показателей социальной активности объединений граждан для

достижения цели настоящего исследования включает:

1. Наличие объединений граждан. Очевидно, что в случае

отсутствия объединений граждан отсутствуют основания говорить о какой-

либо их активности. Данный показатель характеризует главное условие


2. Наличие осознанно сформулированной и разделяемой всеми

членами объединения социально полезной цели. Необходимость и важность

этого показателя определяется такой характеристикой социальной

активности, как самостоятельность. Социальная активность не

осуществляется по приказу, ее мотивы являются внутренними мотивами

объединения граждан. В связи с этим отсутствие осознанной цели, по

мнению автора, характеризует несамостоятельность деятельности и

исключает подобную деятельность из категории социальной активности.

3. Наличие коллективной деятельности по достижению этой цели.

Как было обосновано выше в настоящем диссертационном исследовании,

деятельность является атрибутом активности. Коллективная деятельность

выступает проявлением социальной активности объединений граждан как

коллективных субъектов.

4. Наличие групповой рефлексии о результатах деятельности.

Групповая рефлексия чрезвычайно важна для коллективных субъектов

социальной активности, к которым относятся объединения граждан.

Отсутствие такой рефлексии не только существенно снижает эффективность

социальной активности, но и указывает на возможность ее

несамостоятельности.

5. Наличие стабильных каналов коммуникации в ходе

осуществления деятельности и внутригруппового взаимодействия. Этот

критерий обеспечивает возможность коллективной рефлексии, деятельности,

выработки общей цели членами объединения. Практика деятельности

объединений граждан, выявленная социологическими исследованиями,

демонстрирует невозможность социальной активности (в понимании автора

диссертационной работы) объединений граждан при отсутствии стабильных

каналов коммуникации.

Необходимо отметить, что данные показатели предполагают максимально

простую методику их оценки: по каждому показателю фиксируется только

наличие или отсутствие, то есть оценка осуществляется в двоичной системе

«да – нет».

В результате изучения методов измерения социальной активности и

систем ее показателей автор приходит к следующим выводам.

Российская современность характеризуется активной и противоречивой

социальной динамикой, что объективно повышает социальную активность

объединений граждан. Можно уверенно констатировать очевидность и

наглядность социальной активности объединений граждан как объекта

настоящего диссертационного исследования. Социологические методики,

используемые для исследования социальной активности индивидов,

принципиально применимы в целях изучения социальной активности

объединений граждан, то есть коллективных субъектов.

В зарубежной науке изучение социальной активности людей является

высокоспециализированным направлением социологии, сосредоточенным на

общественно полезной неполитической деятельности некоммерческих

организаций. В отечественной социологической традиции политическая

активность граждан и их объединений не только не размежевана с

социальной активностью, но до настоящего времени является важнейшим

сегментом последней. Подобный подход объективно обоснован чрезвычайно

высокой актуальностью политической активности в современной России.

Однако, наступило время дифференциации содержания понятия социальной

активности в нашей стране и выделения его основных сегментов, каждый из

которых требует применения различных исследовательских методик.


достижения цели настоящего исследования, сконструированная на основе

отечественного опыта, включает: наличие объединений граждан; наличие

осознанно сформулированной и разделяемой всеми членами объединения

социально полезной цели; наличие коллективной деятельности по

достижению этой цели; наличие стабильных каналов коммуникации в ходе

осуществления деятельности и внутригруппового взаимодействия; наличие

групповой рефлексии о результатах деятельности. Необходимо подчеркнуть,

что деятельность объединений граждан может быть направлена как на

членов данных объединений, так и вовне, на достижение значимых для всего

общества результатов. Можно предположить, что восприятие обществом

деятельности объединений граждан и результатов данной деятельности

определяется как уровнем социальной активности, так и установками

массового сознания по отношению к объединениям граждан, их полезности и

лояльности.

В России социальная активность остается недостаточно устоявшимся и


при помощи набора закрытых вопросов. Для подобного исследования

требуются более гибкие методы. Социальная активность в нашей стране до

настоящего времени остается в зоне риска, что делает необходимым

использование включенного наблюдения либо как единственного метода,

либо для снятия противоречий между вербальным и невербальным

поведением, характерным для любой зоны риска.

Социологические исследования социальной активности

осуществляются в отечественной науке следующими апробированными

методами: формализованное интервью по представительной для конкретной

группы выборочной совокупности; полуструктурированное интервью;

экспертное полуструктурированное интервью; вторичный анализ

проведенных ранее социологических исследований; анализ документов;

включенное наблюдение. Для достижения цели настоящего исследования

наиболее актуальны полуструктурированные интервью, в том числе

экспертные, вторичный анализ и включенное наблюдение.

2.2. Формы и уровень социальной активности объединений граждан в

современной России

Задачей настоящего параграфа является выявление форм и оценка

уровня социальной активности объединений граждан в современной России.

В качестве основного метода решения данной задачи автор использует

вторичный анализ результатов социологических исследований, а также

материалы проведенного под руководством автора исследования в 2014 г.

Исследования «Городские сообщества Самары: структура и ценности».

Основными целями реформирования России в постсоветский период

стало формирование рыночной экономики, что предполагает ослабление

государственного влияния в сфере экономических, политических,

социальных отношений и развитие социальной активности граждан на

основе их собственной инициативы. Однако путь России от авторитаризма

оказался сложным и противоречивым. Многие реформы, ориентированные

на активное участие граждан и институтов гражданского общества в этих

процессах, не увенчались успехом. Начиная с 2006 г. в России проводятся

сохранившие до настоящего времени актуальность разнообразные

исследования предпосылок формирования гражданского общества, развития

его институтов. При этом большое внимание уделяется анализу мотивов,

факторов общественной активности, форм и активности ее проявления,

готовности граждан к социальной и политической активности. Возникает

вопрос о возможности использования большого массива проведенных ранее

исследований для формулирования содержательных выводов о социальной

активности в современной России.

Активное использование материалов ранее проведенных

социологических исследований началось в 60-е годы XX в., тогда же было

осуществлено обоснование данного метода. По мнению

А.О. Крыштановского, сравнение данных, полученных в различных

исследованиях, принципиально возможно. При этом, в каждом конкретном

случае от исследователя будут требоваться большие усилия по обоснованию

сравнимости данных и определению границ этой сравнимости. Такое

обоснование возможно на основе максимально полной информации о самих

ранее проведенных исследованиях139

.

Под вторичным анализом автор понимает вслед за В.С. Сычевой

изучение полученных данных с учетом новой исследовательской задачи или

в связи с новыми данными. Методом вторичного анализа можно

использовать ранее полученные данные из отчетов проведенных

социологических исследований для получения новых данных. Однако,

необходимо помнить, что данные, полученные в результате таких

исследований, проектировались авторами, находящимися на различных

теоретических позициях140

. Автор настоящей диссертации учитывает

указанное ограничение. Однако, в исследованиях одного довольно узкого

объекта, такого, как социальная активность объединений граждан, к тому же

проведенных на протяжении не более чем двух десятилетий, это ограничение

не является существенным. Все ученые, изучающие социальную активность

объединений граждан, самим фактом такого исследования признают

существование данного феномена, что характеризует относительную

близость их теоретических подходов. Ограниченность временного интервала,

в котором проводились используемые исследования (менее 10 лет),

определяет сопоставимость примененных в них методик и, следовательно,

применимость результатов.

Автор диссертации также разделяет методологически «вторичный

анализ» и «вторичное исследование» в понимании В.П. Горяинова: в

процессе осуществления вторичного анализа у исследователя возникает

озарение, или инсайт, радикально меняющий взгляд на результаты исходного

исследования, вызывающий новые целевые, методологические и

познавательные установки, ориентирующие его на проведение совершенно

другого, чем исходное исследования. Данный случай исследования с

139

Крыштановский А.О. Использование архива социологических исследований

для проведения вторичного и сравнительного анализа//Методологические и методические

аспекты сравнительных социологических исследований. М., 1984. С. 149. 140

Сычева В.С. Метод вторичного анализа//Социс. 1995. № 11. С. 128.

доминированием креативной направленности рассматривается как

«вторичное исследование»141

. В нашем случае используется именно

вторичный анализ, поскольку автор диссертации использует результаты

ранее проведенных социологических исследований в том же

методологическом ключе, что и организаторы данных исследований.

Автор диссертации использует для выявления форм и оценки уровня

социальной активности граждан в современной России результаты

вторичного анализа 31 исследования, проведенного в период с 2006 по 2013

годы как в России в целом, так и в разных регионах страны (приложение

№ 1). Были выбраны исследования, направленные на раскрытие различных

аспектов социальной активности разных социальных групп, институтов

гражданского общества. Использованные для вторичного анализа материалы

исследований можно систематизировать по нескольким основаниям. Одно из

них – территориальный масштаб. Из 31 использованного автором

диссертации исследования 13 являются всероссийскими, 28 –

региональными. Подобное распределение позволяет анализировать

общероссийскую ситуацию и в то же время учитывать ее наиболее яркие

региональные особенности. Следующее основание систематизации – частная

тема исследования в рамках общей темы социальной активности

объединений граждан. Два исследования посвящены социальной активности

молодежи, 11 исследований направлены на выявление различных аспектов

деятельности некоммерческих организаций.

В качестве одного из инструментов исследования применена методика

«Индекс гражданского общества – СIVIСUS», позволяющая построить

целостный образ гражданского общества. Данная методика выбрана автором

в связи с тем, что, будучи разработанной более десятилетия назад, она

подкреплена существенными результатами в международном масштабе, в

более чем в 50 странах мира. Помимо этого, данная методика ориентирована

141

Горяинов В.П. Опыт проведения вторичного исследования по классификации

жизненных ценностей//Социология 4М. 1997. № 9. С. 126.

на изучение социальной активности именно объединений граждан. В

концептуальной основе Индекса объединены разнообразные теоретические

подходы, сделана попытка охватить максимально возможное количество

индикаторов гражданского общества, акторов и процессов. В методологии

Индекса используется комбинация партисипаторных элементов и научных

исследовательских методов. Индекс учитывает следующие измерения:

1) общественное участие,

2) уровень организованности гражданского общества,

3) практикуемые ценности,

4) восприятие влияния,

5) внешняя среда142

.

Анализ выбранных исследований был осуществлен по 27 критериям,

выделенным в Индексе и сгруппированным по 5 измерениям (термины

«измерения» и «показатели» используется авторами методики Индекса).

Такое сравнение позволило выявить наиболее изученные и имеющие интерес

для исследователей аспекты деятельности институтов гражданского

общества, социальной активности граждан. Особенностью данной

методологии является ее активность, сочетающая исследования с рефлексией

и действиями.

В ходе проекта «Индекс гражданского общества в России – СIVIСUS»

Всемирного альянса за гражданское участие был осуществлен анализ

гражданского общества России по названным выше 5 измерениям. Для цели

нашей работы имеет значение следующий вывод: среди всех измерений

относительно высокие показатели зафиксированы лишь по уровню

организованности гражданского общества, что свидетельствует об

относительной институциональной устойчивости. Однако организации

гражданского общества не оказывают значительного влияния на социально-

142 Гражданское общество в модернизирующейся России: аналитический

доклад Центра исследований гражданского общества и некоммерческого сектора

Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики» по

итогам реализации проекта «Индекс гражданского общества—CIVICUS» /Л.И. Якобсон,

И.В. Мерсиянова, О.Н. Кононыхина и др. М., НИУ ВШЭ, 2011.

политические изменения в стране143

. Материалы названного исследования

дают возможности для новых обобщений. Так, относительная

институциональная устойчивость организаций гражданского общества в

условиях электоральной зависимости власти от граждан или других форм их

влияния на власть предполагает высокое влияние гражданского общества на

социально-политическую динамику. Если же этого не происходит, как

свидетельствуют результаты исследования, необходимо предположить

отсутствие каналов влияния гражданского общества на власть.

Зафиксированная в данном исследовании относительно низкая

социальная активность позволяет предположить также небольшой набор

форм этой активности в России, что требует дальнейшего изучения. Такое

исследование возможно с использованием результатов других ранее

проведенных социологических исследований методами вторичного анализа.

Среди исследований, включенных во вторичный анализ для выявления

форм и оценки уровня социальной активности, присутствуют как

общероссийские, так и региональные, о чем было сказано выше.

Необходимость использования региональных исследований объясняется, по

мнению автора, высоким уровнем экономической и социо-культурной

гетерогенности России, стабильно сохраняющимся на протяжении

длительного времени. Так, Н.В. Зубаревич констатирует на основе

исследования пространственного неравенства в России, Казахстане и

Украине, что закономерности пространственного развития сильнее

политических режимов. Пространственное развитие инерционно, его

факторы и барьеры имеют долговременный характер. В ближайшие десять -

пятнадцать лет вряд ли стоит ожидать значительных изменений. Воздействие

существующих факторов и барьеров будет и в дальнейшем воспроизводить

143

Гражданское общество в модернизирующейся России: аналитический доклад

Центра исследований гражданского общества и некоммерческого сектора

Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики» по

итогам реализации проекта «Индекс гражданского общества—CIVICUS» /Л.И. Якобсон,

И.В. Мерсиянова, О.Н. Кононыхина и др. М., НИУ ВШЭ, 2011. С. 9.

сложившиеся тренды регионального неравенства144

. Важным фактором

социо-культурной гетерогенности является экономическая гетерогенность

российских территорий. Коэффициент поляризации производительности

труда, который определяется как соотношение регионального максимума к

региональному минимуму, в 2001 году составлял 18,8 раза, а в 2004 году –

25,8 раза145

. За прошедшее десятилетие данный коэффициент еще несколько

вырос и стабилизировался. М.В. Савва иллюстрирует демографический

фактор гетерогенности России: в ряде республик Северного Кавказа

(Дагестан, Чеченская, Ингушетия) доля молодежи нетрудоспособного

возраста достигает 25%, тогда как в областях Центральной России – не более

12%146

. В условиях такой глубокой комплексной гетерогенности с высокой

вероятностью можно предположить наличие значимых различий в формах и

уровне социальной активности населения различных регионов. Эти

возможные различия либо должны быть выявлены и признаны значимыми,

либо автор должен прийти к выводу об их несущественности в целях

настоящего диссертационного исследования. Для решения данной

предполагаемой проблемы автором диссертации было избрано

использование нескольких региональных исследований в ходе вторичного

анализа социальной активности.

Действительно, вторичный анализ исследования МОО «Центр

стратегических исследований и развития гражданского общества на

Северном Кавказ – СК стратегия» на тему «Гражданское общество («третий

сектор») на Северном Кавказе как ресурс политической стабильности и

развития региона» подтвердил наличие особенностей социальной активности

объединений граждан в Северо-Кавказском регионе, например, слабую

144

Зубаревич Н.В. Регионы России: неравенство, кризис, модернизация. М., 2010.

С. 28 – 29. 145

Балацкий Е.В., Екимова Н.А. Селективная политика реструктуризации

собственности//Общество и экономика. 2006. № 10. С. 178. 146

Савва М.В. Гражданская культура и управление в современной России:

региональный аспект//Общая тетрадь. Вестник Московской школы политических

исследований. 2011. № 2 (55). Московская школа политических исследований. М., С. 87.

активность групп гражданского общества в правозащитной деятельности и

правовой поддержке граждан147

. По мнению автора, данный факт

иллюстрирует важную для нашего исследования закономерность – высокие

риски какой-либо формы социальной активности существенно уменьшают

проявления этой формы. Это может происходить как в масштабе страны в

целом, так и отдельного региона. Региональные распределения рисков

правозащитной деятельности в России таковы, что она наиболее опасна

именно на Северном Кавказе. В других регионах России риски

правозащитной деятельности также достаточно высоки, но, в отличие от

Северного Кавказа, они не являются смертельными.

В соответствие с осуществленной ранее систематизацией, в отдельную

группы выделены исследования, посвященные социальной активности

молодежи. Ряд исследований, материалы которых используются автором

диссертации для вторичного анализа, посвящены изучению социальной

активности такой демографической группы, как молодежь, и объединений

молодых людей. Молодежь – наиболее динамичная, энергичная и критически

мыслящая часть общества, склонная воспринимать демократические

ценности и включать их в личную систему ценностей, ориентированная в

своей значительной части на открытость мира и социальную мобильность.

Достаточно большой массив социологических исследований в современной

России посвящен социальной активности молодежи, главным образом

мотивам и формам такой активности. Автор предполагает, что такое высокое

внимание определено двумя главными причинами. Во-первых, исследования

социальной активности молодежи имеют прогностический характер – через

некоторое время именно молодые ныне люди будут определять все аспекты

жизни общества и государства. Во-вторых, повышение социальной

147

Отчет Межрегиональной общественной организации «Центр стратегических

исследований и развития гражданского общества на Северном Кавказ – СК стратегия» о

выполнении проекта «Гражданское общество (“третий сектор”) на Северном Кавказе как

ресурс политической стабильности и развития региона». 2010. Архив автора.

активности молодых людей является основным ресурсом развития

социальной активности в целом.

По мнению автора диссертации, имеющийся массив исследований

социальной активности молодежи позволяет эффективно применить

социологическую методику вторичного анализа для выявления новых

аспектов социальной активности объединений граждан в целом в

современной России.

Эта возможность уже успешно использовалась ранее социологами. Так,

в октябре 2008 г. АНО «Социологическая мастерская Задорина»

(Исследовательская группа ЦИРКОН) осуществила проект с целью обобщить

социологическую информацию о социальной активности российской

молодежи, в том числе, об ее отношении к структурам гражданского

общества, к различным видам общественно-полезной деятельности, о формах

общественного участия молодежи, источниках и каналах коммуникации

между молодыми людьми и структурами гражданского общества. Были

использованы материалы 12 ранее проведенных исследований148

. Отметим,

что результаты вторичного анализа используются в данном случае для

обобщения социологической информации. Автор полагает, что данный

подход обоснован самой сутью вторичного анализа, когда изучаются не

только статистические массивы, но и выводы ранее проведенных

исследований.

Одним из главных выводов «Социологической мастерской Задорина»

является то, что российская молодежь в аспекте социальной активности в

настоящее время мало отличается от всего населения страны.

Межпоколенные различия столь незначительны, что говорить о социальной

активности молодежи как о чем-то специфическом, практически не имеет

смысла149

. Этот важный для нашего исследования вывод позволяет уверенно

148

Социальная активность российской молодежи. Аналитический обзор

проведенных социологических исследований. М., ЦИРКОН (АНО «Социологическая

мастерская Задорина»). 2008. 149

Указ. соч. С. 65.

использовать материалы, полученные в ходе изучения социальной

активности молодежи, для формулирования выводов о социальной

активности общества в целом. Единственное отличие, которое может

учитываться, состоит в том, что молодежь в большей мере, чем поколение их

родителей, видит в общественной деятельности возможности для

самореализации и социальной мобильности150

.

Анализ отношения молодежи к общественной деятельности и

самооценки молодыми людьми своего личного опыта показали, что

большая часть молодежи слабо вовлечена в социальную активность, в том

числе в составе объединений граждан. Это подтверждают результаты

вторичного анализа форм участия молодых россиян в жизни общества.

Уровень участия молодежи в деятельности общественных

объединений можно оценить в интервале 3 – 7 %. При относительно

невысоком значении данного показателя необходимо обратить внимание

на то, что привлекательность общественных неполитических организаций

для молодежи в первом десятилетии XXI в. была несколько выше, чем

организаций политической направленности, в работе которых участвовали

2 – 3 % молодых людей. Можно предполагать, что повышение политической

протестной активности в начале второго десятилетия XXI в. несколько

изменит данное соотношение в пользу выбора политически

ориентированных организаций, однако соответствующие исследования

установок молодых людей до настоящего времени не проводились. Наконец,

еще одна форма социальной активности, протестированная в ходе опросов

– работа в органах территориального общественного самоуправления. Доля

молодых людей, принимающих в ней участие, составляет 1 – 2 %.

Большинство молодых людей, как и население России в целом

отчуждены от активной общественной жизни: по результатам вторичного

анализа, 60 – 65 % молодых россиян никогда не принимали в ней участия.

150


Личный опыт социальной активности остальных имеет временный,

несистемный и в значительной степени «факультативный» характер151

.

Необходимо подчеркнуть, что материалы, характеризующие эти формы

участия молодежи, требуют некоторых оговорок. Данные разных

исследовательских центров достаточно хорошо соотносятся друг с другом, за

исключением одного вида активности – участия в выборах. Однако это

имеет объяснение. Например, относительно высокий показатель участия

в выборах (35 – 36 %), отмеченный исследованиями в 2006 г., определен

тем, что незадолго до проведения опросов в ряде регионов проходили

выборы в законодательные органы власти. В другое время, в период между

выборами, установки молодых людей на электоральную активность

оцениваются не более чем в 13 – 14 %. Однако, данное отличие не является

существенным с учетом того, что участие в выборах относится к

политической активности, которую автор не рассматривает в рамках

настоящего диссертационного исследования.

Вторичный анализ позволяет сделать вывод о том, что среди других

форм общественной активности, популярность которых среди молодых

людей была не менее чем 5 – 7 %, оказалась благотворительная деятельность

– сбор средств, вещей для людей, попавших в тяжелую жизненную

ситуацию. По материалам уже упомянутого всероссийского исследования

ЦИРКОН, показатель участия молодых людей (возрастная группа 16 – 24

года) в благотворительности еще выше и составляет 13 %.

Полученные материалы исследований молодежной аудитории, с

учетом всех различий, позволяют на основании результатов вторичного

анализа сделать ряд обобщений, распространяемых как на молодежь, так и на

общество в целом.

Среди наиболее популярных в России форм социальной активности в

настоящее время отсутствуют такие, которые представляли бы интерес для

151


значительной части молодежи, могли бы вобрать в себя потенциал ее


В среде российской молодежи наиболее распространены две формы

активности: участие в выборах в органы власти различного уровня,

представляющее собой форму политической активности, и коллективное

благоустройство подъездов, домов и прилегающих территорий,

характеризующее включенность в собственно общественную

деятельность. Первая из этих форм активности часто имеет индивидуальный

характер, хотя на основе вторичного анализа проведенных в 2002 – 2013 гг.

исследований можно констатировать некоторое усиление электоральной

активности молодежных неполитических объединений. Вторая форма,

ориентированная на благоустройство территорий, является коллективной по

своей сути и реализуется в составе временных объединений граждан.

По мнению автора, результаты вторичного анализа результатов

социологических исследований говорят о склонности российской

молодежи к участию в эпизодических формах активности, носящих

характер акций. В то же время молодые россияне существенно реже

ориентированы на регулярное участие, на проявления социальной

активности в виде работы, а не разовых мероприятий. Слабая

ориентированность молодых людей к участию в институциональных формах

социальной активности является одной из характеристик российского

общества в целом.

Проведенный анализ возможностей метода продемонстрировал, что

наиболее актуальные результаты дает вторичный анализ двух аспектов

научной проблемы. Первый – вовлеченность граждан в деятельности

организаций гражданского общества как социальной, так и политической

направленности. Второй – восприятие воздействия, которое оказывает

гражданское общество на жизнь страны в целом, восприятие политического

воздействия гражданского общества, установки граждан, связанные с

толерантностью, доверием и общественно осуждаемыми действиями.

Продолжая систематизацию используемых для вторичного анализа

исследований, рассмотрим такое основание систематизации, как цель ранее

осуществленной работы. Из 34 включенных во вторичный анализ

социологических исследований в 40,3 % изучается вопрос о вовлеченности

граждан, в 30,9 % изучается восприятие воздействия гражданского общества.

Однако, это разделение не является жестким. В подавляющем большинстве

исследований, где изучаются вопросы вовлечения граждан, делается анализ

воздействия, отклик общества на участие. В связи с этим, изучение этих двух

факторов во взаимосвязи представляется обоснованным.

Автор констатирует слабую изученность факторов по третьему

измерению социальной активности – практикуемые ценности, в которые

входят индикаторы по оценке управления, основанного на принципах

демократического решения, регулирование трудовых отношений, кодексы

поведения и прозрачность организаций, стандарты охраны окружающей

среды, восприятие ценностей в гражданском обществе в целом, объясняется

несколькими причинами. Во-первых, общественные объединения граждан в

целом и некоммерческие организации в частности до сих пор остаются

достаточно закрытыми для исследования и не всегда готовы к

распространению информации о себе. Во-вторых, многие организации

ориентированы, прежде всего, на реализацию своей миссии. У них не хватает

ни времени, ни средств, ни профессионализма на разработку документов и

процедур, регулирующих трудовые отношений, кодексы поведения.

Анализ характеристик внешней экономической, социальной,

политической и культурной ситуации, в которой существует российское

гражданское общество, делается в каждом пятом исследовании из

использованных нами. В разных исследованиях используются различные

подходы к пониманию социальной активности населения и форм ее

проявления.

В трудах Института сравнительных социальных исследований

социальная активность россиян рассматривается в соотнесении с их

социально-политической самоорганизацией. В этом случае под

политическим участием понимается прямая или косвенная вовлеченность

граждан (групп, общностей) в выработку, принятие и реализацию политико-

управленческих решений и политических стратегий. Таким образом,

политическое участие – это собственное участие граждан в общественно-

политической жизни и контроле за деятельностью представителей власти, а

так же и процедуры привлечения более широкого круга граждан к такому

участию152

. Таким образом, вторичный анализ проведенного ранее

исследования дал возможность установить, что политическое участие и

протестное участие граждан в условиях современной России не

тождественны. В.Л. Римский выделяет в отдельные категории политическую

и общественную активность населения. В категорию политической

активности он включает участие российских граждан в выборах разного

уровня, ознакомление и обсуждение информации о политических событиях.

Общественная активность в работе рассматривается через участие граждан в

коллективных формах решениях общественных проблем153

.

Существенное значение для сопоставления политического и

протестного активизма имеет исследование И.А. Климова, в котором

выделен феномен протестного активизма, вырастающего из низовых форм

социальной активности. Сформулированы несколько принципов, на которых

базируется такого рода низовые формы активности: сосредоточенность на

конкретных локальных проблемах, самоорганизация людей, сетевая

координация их действий, интегрированность активистов данного типа в

новые городские слои и сообщества154

. Активность такого типа, не являясь

партийной, также далеко не всегда относится к политической, поскольку

152

Отчет по исследованию «Развитие форм и методов политического участия и

социальной самоорганизации населения как условия становления гражданского общества

в России». URL: http://www.democracy.ru/library/misk/cessi_rus. 153

Римский В.Л. Политическая и общественная активность российских

граждан//Общественные науки и современность. 2007. № 5. C. 60 – 68. 154

Климов И.А. Перманентный бунт: реформа социальных льгот 2004-2005 годов

и новые формы протестной активности //Гражданское общество современной России.

Социологические зарисовки с натуры. Глава 7. М., 2008. С. 151 – 168.

может быть не направлена непосредственно на власть. В ходе подобной

социальной активности люди решают локальные проблемы отдельно от

власти, иногда вопреки власти. При этом их деятельность имеет целью не

изменить власть или ее позицию, а решить конкретную социальную

проблему. По мнению автора, данный критерий разграничения протестной

неполитической и политической активности, полученное в результате

вторичного анализа, имеет существенное значение для дальнейшего анализа.

В исследовании И.В. Мерсияновой, по результатам которого была

подготовлена «Аналитическая записка по результатам вторичного анализа

данных по показателям и индикаторам общественной активности и

деятельности НКО», в качестве основы общественной активности

рассматривается социальное доверие, понимаемое как ожидание надежности

других индивидов, не связанное с прогнозом их поведения в конкретной

ситуации взаимодействия155

. Доверие является актуальным базовым

фактором социальной активности, в первую очередь для объединений

граждан, предполагающих совместную деятельность людей.

Анализ упомянутых выше подходов показал, что в различных

отечественных исследованиях используются разные, но близки по своему

значению термины – социальная активность, общественная активность и т.д.

Наиболее часто встречающийся термин в современных исследованиях –

общественная активность. Российские исследователи солидарны в том, что

социальная активность является фактом современной отечественной

действительности. Однако, вторичный анализ материалов социологических

исследований подтверждает отсутствие единой терминологии в данной

сфере.

Изучение различных аспектов общественной активности тесно

взаимосвязано с процессами влияния граждан на власть. В этом случае

российские исследователи говорят о гражданском участии. Участие

155

Мерсиянова И.В. Аналитическая записка по результатам вторичного анализа

данных по показателям и индикаторам общественной активности и деятельности НКО.

М., 2008.

населения в выборах – политическая активность. Все эти формы активности

между собой тесно взаимосвязаны и представляют разные аспекты

гражданских инициатив.

В рассмотренных исследованиях представлены разные классификации

форм участия граждан в социальной активности. В исследовании Института

сравнительных социальных исследований выделяются виды участия:

легальное, добровольное, спонтанное и мобилизационное, конвенциональное

(поддержки) и неконвенциональное (протеста). Формы участия подразделяют

на массовые, групповые и индивидуальные:

I. Массовые:

1. Участие в выборах и в избирательных кампаниях.

2. Участие в иных политических кампаниях, митингах, шествиях,

демонстрациях и политических забастовках.

3. Участие граждан в деятельности общественных (неформальных и

формализованных) объединений (организациях, движениях, фондах, органах

общественной самодеятельности).

II. Групповые и индивидуальные:

1. Устные и письменные обращения по общественно-политическим вопросам

к политикам, должностным лицам, в органы государственной и

муниципальной власти и управления, в СМИ.

2. Пикеты, переговоры, лоббирование156

.

Проведя опрос более 1500 респондентов, а также фокус-группы в

разных регионах страны, авторы пришли к выводу о том, что в настоящее

время политическая и социальная вовлеченность россиян в подавляющее

большинство видов и форм политической и общественной жизни, за

исключением участия в выборах, находится на довольно низком уровне.

Исходя из материалов данного исследования, можно высказать

156

Отчет по исследованию «Развитие форм и методов политического участия и

социальной самоорганизации населения как условия становления гражданского общества

в России».URL: http://www.democracy.ru/library/misk/cessi_rus (дата обращения -

12.06.2014 г.).

http://www.democracy.ru/library/misk/cessi_rus

предположение о причинах данного различия. Участие в выборах

стимулируется государством в целях легитимизации власти. В то же время,

другие формы социальной активности фактически не поощряются властью.

Наиболее распространенными формами участия в социальной жизни,

то есть теми, в которых участвовала большая часть опрошенных россиян,

являются формы, не требующие существенных затрат сил и времени. Это

подписи под коллективными письмами, обращениями в СМИ и органы

власти, денежные пожертвования в пользу какого-нибудь общественно

полезного проекта или организации, посещение собраний, встреч,

конференций, организованных общественными организациями или

неформальными общественными группами. По мнению авторов Института

сравнительных социальных исследований, наиболее распространены в

России в последнее время конвенциональные (легальные и регулируемые

законом) формы участия. В то же время представители власти представление

о социальной активности в целом формируют на основе своего знакомства с

протестными формами социальной активности.

Вера в эффективность различных форм общественного участия у

россиян достаточно низка. Лишь очень небольшая доля опрошенных (от 3 %

до 9 %) полностью уверены, что какая-либо из форм общественно-

политической деятельности может быть эффективной в решении

поставленных проблем. Наиболее эффективными (хотя бы отчасти) россияне

считают участие в выборах (46 % считают, что выборы могут повлиять на

ситуацию в городе, районе, области или стране), забастовки (36 %),

подписание обращений и петиций (33 %), митинги и демонстрации (32 %).

Работу в формализованных организациях — негосударственных

общественных организациях и политических партиях — рассматривают как

эффективную 19 % и 23 % респондентов соответственно157

. Указанные

статистические распределения подтверждают не только вывод о

предпочтениях россиянами конвенциональных форм активности, но и о

157

Там же.

предпочтениях несистематических и относительно низко затратных форм


Группа исследователей компании Циркон, измеряя уровень реального

участия граждан в общественно-полезной деятельности, как через

некоммерческие организации, так и в частном порядке, выделяют три формы

– добровольчество (личное участие), финансовая помощь (деньгами) и

материальная помощь (вещами, продуктами и пр.) 158

. Указанную

систематизацию, произведенную на основе обобщения частных форм

социальной активности, автор диссертации считает чрезвычайно

продуктивной и использует в дальнейшем анализе.

Как показывают различные исследования, в такие виды социальной

активности включены от четверти до половины населения в разных городах.

Однако, как показал вторичный анализ, в наибольшей степени в настоящее

время распространено участие в благотворительной или общественно-

полезной деятельности в частном порядке или в составе неформальных

групп, а вот участие через некоммерческие организации (благотворительные,

общественные, религиозные или политические) распространено существенно

слабее. В то же время, как неформальные группы, так и формализованные

организации относятся к категории общественных объединений граждан, что

позволяет характеризовать социальную активность таких объединений.

Материалы проведенных ранее социологических исследований

позволяют установить такую важную особенность современной социальной

активности, как существенное расхождение вербального и реального

поведения россиян: фактически только каждый одиннадцатый россиянин

(9 %) является инициатором, учредителем, руководителем или входит в

состав органов управления некоммерческими организациями или

неформальных общественных инициатив. При этом значительно большее

количество, а именно – каждый четвертый (25 % респондентов) заявляет о

158

Общественная поддержка НКО в российских регионах: проблемы и

перспективы. Аналитический отчет по результатам опросов населения. М., ЦИРКОН,

2008.

том, что мог бы стать инициатором создания, организатором каких-либо

НКО или гражданских инициатив159

. По мнению автора, ориентация граждан

на участие в деятельности НКО или в общественных инициативах

непосредственно характеризует установку на коллективные формы

социальной активности. Конечно, возможна и практикуется индивидуальная

активность человека, направленная на решение общезначимых проблем,

например, работа жителя Перми по созданию в городе «окон жизни» (мест,

где оказавшиеся в тяжелой жизненной ситуации матери могли бы оставить

своего новорожденного ребенка), которая привела к созданию первого в

Перми «бэби-бокса» в 2011 году160

. Но подобная индивидуальная активность

является относительно редким феноменом и должна рассматриваться как

особый случай социальной активности, который не рассматривается в рамках

настоящего диссертационного исследования.

Важным аспектом в понимании социальной активности современных

россиян является изменение норм в области взаимоотношений человека,

норм общества и государства, моделей мировоззрения, существующих в

настоящее время в России.

В ходе своего исследования Н.Е. Тихонова анализирует проводившиеся

на протяжении более чем полутора десятилетий наблюдения особенностей

нормативно-ценностных систем российского общества. Указанный автор

приходит к важным выводам, характеризующим систему ценностей. Для

россиян характерна установка на защиту интересов общности. Интересы

общества в целом, народа, страны в этой системе ценностей превыше

интересов и прав личности. Государство в данной системе норм выступает

инструментом реализации интересов макрообщности, и именно ее

интересами как целого и должно оно руководствоваться в своей

деятельности. Это же общественное мнение считает обязательным для

159 Мерсиянова И.В. Аналитическая записка по результатам вторичного анализа

данных по показателям и индикаторам общественной активности и деятельности НКО.

М., 2008. С. 5. 160

Российский неполитический активизм: наброски к портрету героя. Отчет о

результатах исследования активизма в России. М., Центр ГРАНИ. 2012. С. 11.

любого человека или социальной группы. Для большинства россиян не те

или иные социальные группы должны в борьбе друг с другом защищать

свои интересы, а государство, как представитель общих интересов, должно,

принимая во внимание интересы различных субъектов, на базе

общественного консенсуса проводить политику, направленную на благо

народа как единой общности161

. Такой очевидный патернализм

общественного мнения подтверждает мысль о властецентричном характере

российского общества. Традиционная властецентричность российского

общества является, по мнению автора настоящей работы, важнейшим

фактором социальной активности в современной России, препятствующим

росту социальной активности.

В 2010 г. более половины взрослого населения страны (76 %

ответивших на данный вопрос при 24 % не согласных с этим суждением)

полагали, что государство в любом случае обязано отстаивать интересы всего

народа перед интересами отдельной личности. Именно в силу права и долга

государства представлять интересы этой общности, граждане должны

проявлять к нему максимальную лояльность и признавать его право

вмешиваться в их жизнь, даже если это предполагает нарушение их

гражданских прав. Во всяком случае, доля согласных с тем, что

правительство должно иметь возможность прямого влияния на правосудие,

если этого требуют интересы государства, в России уже много лет больше,

чем не согласных с этим (в 2010 г. их было 39 % при 34 % не согласных и

27 % не сумевших определиться в этом вопросе с собственной позицией).

Российские социологи отмечают, что уровень участия россиян в

социально полезной деятельности остается низким. Динамику социальной

активности можно охарактеризовать как негативную. За прошедшие 10 лет

участие в подобной деятельности принимали по результатам различных

исследований 27% опрошенных, на протяжении последних пяти лет — около

161

Тихонова Н.Е. Особенности нормативно-ценностной системы российского

общества через призму теории модернизации//Terra economicus. 2011. Том 9. № 2. С. 60 –

85.

22%. Наиболее вероятной причиной отрицательной динамики является рост

рисков социальной активности, которая довольно часто вынуждена

заполнять пробелы неэффективной деятельности власти, принимать

конфронтационный характер и в силу этого воспринимается

представителями власти в качестве оппозиционной.

Структурная динамика социальной активности также может быть

охарактеризована на основе результатов вторичного анализа проведенных

ранее социологических исследований. Так, ряд исследователей констатируют

переход роли центров организации социальной активности в начале второго

десятилетия XXI в. от некоммерческих организаций к инициативным

группам граждан. Исследование, осуществленное Центром гражданского

анализа и независимых исследований (Центр ГРАНИ) в 2012 году,

предоставило возможность уверенно утверждать, что центром общественной

жизни в России становятся не столько некоммерческие организации, сколько

неформальные группы активных людей и столь же неформальные

социальные сети. Помимо политических процессов, главной причиной для

включения в публичное пространство новых самоорганизованных,

самостоятельных групп граждан стало большое количество острейших

местных проблем и необходимость самореализации человека как творца

качества своей жизни и перемен в жизни важного для него сообщества162

.

Причины такого перехода будут охарактеризованы ниже в данном

диссертационном исследовании с использованием методики экспертного

опроса.

Пик общественной активности россиян приходится на первую

половину 90-х годов XX в., то есть на начальный период системных

социально-экономических преобразований в России. Однако, затем

общественная активность существенно снижается. В то же время, потенциал

участия низким назвать нельзя. Большая часть опрошенных россиян в ходе

162

Российский неполитический активизм: наброски к портрету героя. Отчет о

результатах исследования активизма в России. М., Центр ГРАНИ. 2012. С. 3.

различных опросов на вербальном уровне демонстрируют довольно высокую

активность, заявляя о готовности принять участие в социально активной

деятельности, если бы поступило подобное предложение, и их затрагивала

бы проблема, на решение которой эта деятельность направлена.

Распространенность различных форм общественной активности в

России характеризуется проведенным в 2013 году Фондом «Общественное

мнение» репрезентативным исследованием. Обнародованные материалы

данного исследования предоставляют хорошую возможность для вторичного

анализа. В ходе интервьюирования 1500 человек задавался вопрос «Что из

перечисленного Вам приходилось безвозмездно делать для других людей за

последний год?». Распределение ответов на вопрос фиксировалось для

каждой из следующих групп: население в целом; волонтеры; активисты;

активные только в интернете; отсутствие общественной активности.

Процентные распределения ответов на приведенный выше вопрос

представителей населения в целом выглядят следующим образом:

1. Помогать вещами, продуктами 36 %;

2. Помогать в домашних делах 36 %;

3. Помогать деньгами 29 %;

4. Помогать советом, поддерживать морально, психологически 26 %;

5. Вызывать врача 13 %;

6. Помогать транспортом 11 %;

7. Присматривать за чужими детьми 11 %;

8. Помогать в уходе за престарелыми/больными 9 %;

9. Помогать в поисках работы 8 %;

10. Давать профессиональные консультации, читать лекции, давать

уроки 7 %;

11. Доставлять на дом продукты, одежду, медикаменты 5 %;

12. Быть донором 4 %;

13. Помогать в решении вопросов с официальными учреждениями 3 %;

14. Оказывать юридическую помощь 3 %;

15. Раздавать/распределять материальную помощь 1 %;

16. Ничего из перечисленного безвозмездно делать не приходилось

23 %;

17. Затрудняюсь ответить 1 %163

.

Необходимо подчеркнуть, что приведенные выше процентные

распределения автор диссертации анализирует, исходя из целей своего

исследования. Закрытый перечень ответов на вопрос исследования ФОМ не

мог охватить всех форм социальной активности. Однако, ответы на вопрос

позволяют выявить наиболее распространенные ее формы, среди которых

безусловно лидирует помощь людям, попавшим в трудную жизненную

ситуацию. Процентные показатели, характеризующие социальную

активность, у волонтеров и активистов всегда выше, чем у населения в целом

(за исключением единственной позиции – «быть донором», где показатель

волонтеров равен общему по населению). В то же время, процентные

показатели такой группы, как «активные только в интернете», как правило,

равны показателю для общества в целом или даже несколько ниже.

Волонтеры и активисты действуют в составе различного вида объединений

граждан, неформальных или институционализированных, в отличие от

индивидуалов – «активистов интернета». Таким образом, уровень

социальной активности объединений граждан выше среднего для общества.

Новые формы социальной активности, по результатам вторичного

анализа материалов ряда исследований, формируются в современной России

в сфере несогласия граждан с властью. Это несогласие может не приводить к

политическому протесту, строго оставаясь в рамках социальной активности,

однако оно стало пространством креативного творчества, самостоятельных и

социально ориентированных действий людей. Так возник и развивается, по

преимуществу в городах, «партизанинг», проявляющийся в изменении,

облагораживании территорий без каких бы то ни было санкций, а иногда –

163

Источник данных: «ФОМнибус – опрос граждан РФ от 18 лет и старше» 19 мая

2013 года. URL: http://fom.ru/obshchestvo/10927 (дата обращения – 30.06.2014 г.).

вопреки мнению местной власти. Повышение креативности и рост

разнообразия проявлений социальной активности определили усиление ее

спектакулярности в последние годы. По мнению А. Зайцевой, идет

спектакуляризация активистского действия, вне зависимости от его форм.

Различные медиа становятся обязательной формой проявления этого

действия и его сопроизводителем. Достаточно часто можно сказать, что если

проявление социальной активности не было заснято на видео,

сфотографировано и представлено в Интернете, то его и не было164

.

Спектакулярность самых разных форм социальной активности усиливается,

повышая привлекательность данных форм, что неизбежно для

информационного общества. В условиях глобализации сегменты такого

общества присутствуют даже в наиболее консервативных странах.

Одна из важнейших проблем повышения уровня социальной

активности в современной России состоит в недостаточном количестве

наглядных, воспринимаемых общественным мнением, а не только

экспертным сообществом, реальных достижений объединений граждан в

улучшении социальной ситуации. Данная проблема возникла в результате

недостаточно активной трансляции позитивного опыта социальной

активности. Другими словами, даже в тех случаях, когда достижения

объединений граждан налицо, информация о них не транслируется для

широкой общественности. Кроме того, наличие успешного опыта не

гарантирует повторения успеха: государство, воспринимающее объединения

граждан в качестве оппонента, стремится минимизировать социальную

активность, и не создает условий для информирования об успехах


На протяжении последнего десятилетия в деятельности объединений

граждан в России присутствовали различные, в том числе противоречивые

тенденции. Накапливался опыт, как успешный, так и неудачный,

164

Зайцева А. Спектакулярные формы протеста в современной России: между

искусством и социальной терапией//Неприкосновенный запас. 2010. № 4 (72). URL:

http://magazines.russ.ru/nz/2010/4/za4.html (дата обращения - 10.05.2014 г.).

http://magazines.russ.ru/nz/2010/4/za4.html

взаимодействия объединений граждан с различного рода

заинтересованными сторонами – государством, бизнесом, иностранными и

международными организациями. Происходило осознание реальных

возможностей объединений граждан для выстраивания диалога, адекватной

артикуляции своих требований и участия в решении заявленных проблем.

Появился опыт совместного действия в составе объединений граждан,

направленного на решение актуальных социальных проблем, опыт

формирования нормативной основы для взаимодействия таких объединений

с властью. В то же время, в течение последних трех лет государство

предприняло большие и результативные усилия для сокращения

взаимодействия российских объединений граждан с иностранными и

международными организациями. Практически за каждой из названных

тенденций скрывались интересы определенной группы заинтересованных

лиц, пытающихся влиять на развитие социальной активности в России и

задавать направления этой активности.

Взаимное наложение данных факторов определило противоречивое

современное состояние социальной активности российского гражданского

сектора, не поддающееся однозначной оценке. Эта разнонаправленность

отражается в острых дискуссиях, затрагивающих как проблемы гражданского

общества России, так и пути их решения.

Россияне демонстрируют достаточно высокую готовность к участию в

самых разных формах – от конвенциональных до протестных, от пассивных

до личных. На основе результатов вторичного анализа, по мнению

респондентов ряда исследований, мотивами коллективных действий с

наибольшей вероятностью могли бы стать бытовые, жилищные

коммунальные проблемы, проблемы социального обеспечения, социальной и

экологической среды обитания человека.

Проведенное в ноябре – декабре 2014 г. под руководством автора

исследование «Городские сообщества Самары: структура и ценности»

позволило осуществить анализ форм активности объединений граждан с

использованием количественного метода интернет-анкетирования.

Табл. № 1

Направления деятельности городских сообществ Самары

Направления деятельности Кол-во, чел. Доля, в %

1. Досуг/ хобби 48 63,2

2. Культура и искусство 24 31,6

3. Спорт 19 25,0

4. Духовное развитие 17 22,4

5. Взаимопомощь 14 18,4

6. Благотворительность 11 14,5

7. Профессиональное развитие/

общение 10 13,2

8. Сохранение национально-

культурных традиций 6 7,9

9. Экология 3 3,9

10. ЖКХ 3 3,9

11. Защита животных 3 3,9

12. Развитие территории города 3 3,9

13. Сохранение культурно-

исторического наследия города 3 3,9

14. Другое 2 2,6

Очевидна «досуговая» ориентация большинства городских сообществ,

представители которых были опрошены в ходе исследования. Данная

ориентация согласуется с приведенным ранее результатом этого же

исследования о доминировании общения по интересам в качестве мотива

формирования объединения граждан.

В то же время, ответы на вопрос «В решении каких городских проблем

могло бы помочь ваше сообщество?» демонстрируют гораздо более широкий

спектр проблем, в решении которых на вербальном уровне могли бы принять

участие опрошенные члены объединений граждан.

Табл. № 2

Представления о возможностях участия членов сообществ в решении

проблем города

В решении каких городских

проблем могло бы помочь ваше

сообщество

Кол-во, чел. Доля, в %

1. Раздельный сбор мусора 30 39,5

2. Пропаганда здорового образа

жизни 27 35,5

3. Правовое просвещение жителей 8 10,5

4. Уход за бездомными животными 8 10,5

5. Организация разнообразного

досуга 7 9,2

6. Благоустройство территории

города 4 5,3

7. Поддержка одиноких и

малообеспеченных людей 3 3,9

8. Проблемы ЖКХ 2 2,6

9. Затрудняюсь ответить 4 5,3

Среди выбранных проблем присутствуют не только соответствующие

интересам членов сообществ, но также и другие, относящиеся, по мнению

опрошенных, к высоко актуальным. Так, активность в сфере ЖКХ и экологии

проявляют лишь по 3,9 % опрошенных членов сообществ. В то же время, в

раздельном сборе мусора готовы принять участие 39,5 % респондентов.

Представленные в таблице № 2 результаты позволяют предполагать

возможность более активного включения членов объединений граждан в

непрофильную для их объединений, но одобряемую и актуальную

деятельность. Примерами такой деятельности является, например,

добровольчество в зонах стихийных бедствий, впервые масштабно

продемонстрированное в ходе ликвидации последствий катастрофического

наводнения в городе Крымск летом 2012 г.

В результате исследования форм и оценки уровня социальной

активности объединений граждан в современной России автор пришел к ряду

выводов.

Использование для вторичного социологического анализа проведенных

в России в XXI в. различных видов исследований социальной активности:

общероссийских, региональных, исследований молодежной среды,

исследований общества в целом, позволило учесть наиболее существенные

ограничения для вторичного анализа социальной активности в сложных

условиях противоречивого демократического транзита и глубокой

гетерогенности российского общества.

Уровень социальной активности российского общества продолжает

оставаться низким. Более двух третей россиян никогда не проявляли

социальной активности. Те, кто проявлял ее, склонны к участию в

эпизодических акциях. В то же время, люди, включенные в деятельность

объединений граждан, готовы к систематическому коллективному

проявлению социальной активности. Уровень социальной активности

объединений граждан выше среднего для общества. Объединения граждан

выполняют функцию организатора и координатора социальной активности.

Российская молодежь в аспекте социальной активности в настоящее

время мало отличается от всего населения страны. Большинство молодых

людей, как и население России в целом отчуждены от активной

общественной жизни: по результатам вторичного анализа, 60 – 65 % молодых

россиян никогда не принимали в ней участия. Личный опыт социальной

активности остальных имеет временный, несистемный характер.

Практикуемые в России формы социальной активности не требуют от

их участников существенных затрат сил и времени. К наиболее часто

практикуемым формам относятся коллективные обращения в органы власти,

в средства массовой информации, денежные пожертвования, посещение

(участие) мероприятий формализованных или неформальных объединений

граждан. Все популярные формы могут быть сведены к таким обобщенным,

как добровольчество (личное участие), финансовая помощь (денежные

пожертвования) и материальная помощь (вещами, продуктами и пр.).

В России в настоящее время безусловно доминируют


общественной активности объединений граждан. Образ социальной

активности у представителей органов власти, существенно смещен по

отношению к реальности в сторону протестных форм.

Среди форм социальной активности в наибольшей степени в настоящее



групп, при этом участие через некоммерческие организации

(благотворительные, общественные, религиозные или политические)

распространено существенно меньше. Для объединений граждан всех видов

характерна деятельность по реализации объединяющих интересов, в первую

очередь в досуговой сфере. В то же время, существует возможность более

активного включения членов объединений граждан в непрофильную для их

объединений, но одобряемую и актуальную деятельность.

Новые формы социальной активности формируются в современной

России главным образом в сфере несогласия граждан с властью. Это

несогласие может не приводить к политическому протесту, строго оставаясь

в рамках социальной активности, однако оно выступает в качестве

пространства креативного творчества, самостоятельных и социально

ориентированных действий людей. Новые формы социальной активности

имеют более высокую спектакулярность по сравнению с традиционными.

Наблюдается тенденция повышения спектакулярности всех применяемых

форм социальной активности.



граждан. Такое уменьшение может происходить как в масштабе страны в

целом, так и отдельного региона. При этом региональные различия уровня

рисков форм социальной активности в России высоки в силу высокой социо-

культурной гетерогенности, определившей существенные особенности

степеней допустимого для региональных властей в отношении гражданского

общества. Наиболее рискованной является правозащитная деятельность

объединений граждан. Например, региональные распределения рисков

такого проявления социальной активности, как правозащитная деятельность,

в России таковы, что такая деятельность наиболее опасна в республиках

Северного Кавказа.

2.3. Факторы динамики социальной активности объединений граждан

В данном параграфе автор решает задачу определения факторов

динамики социальной активности объединений граждан в современной

России.

Для решения указанной задачи автор применил методы

индивидуального экспертного опроса, группового экспертного опроса

(фокус-групповое исследование), а также метод интернет-анкетирования.

Индивидуальный экспертный опрос был осуществлен в два этапа, с учетом

ориентации названной выше задачи на выявление динамики. На первом этапе

в течение 2010 – 2011 гг. автор провел экспертные полуструктурированные

интервью с 25 представителями объединений граждан из городов

Архангельск, Иркутск, Краснодар, Красноярск, Москва, Нижний Новгород,

Омск, Самара, Санкт-Петербург, Северодвинск, Тольятти, Томск, Тюмень,

Чита, Ярославль (список экспертов приведен в приложении). На втором этапе

в течение 2014 года автор провел экспертные полуструктурированные

интервью с 4 экспертами из Самары и Краснодара. Вопросы интервью

второго этапа были сосредоточены на теме динамики социальной активности

в период 2010 – 2014 годов и факторов этой динамики. Второй этап

экспертного опроса потребовался в результате того, что в 2011 – 2014 году

произошел, с одной стороны, существенный рост протестной активности

граждан и, с другой стороны, значительные изменения государственной

политики по отношению к объединениям граждан. В целях сохранения

анонимности экспертов они обозначены буквами русского алфавита. При

цитировании указывается соответствующая буква (для сохранения

целостности экспертного подхода, поскольку ряд экспертов цитируется

неоднократно) и год проведения интервью.

Фокус-группа проведена автором в 2010 г. в Новосибирске и была

посвящена актуальным способам повышения социальной активности.

Формат фокус-группы позволяет выявить в ходе коллективного обсуждения

такие аспекты темы, которые значительно сложнее раскрываются с

использованием других методов, в том числе индивидуального интервью.

Количественный метод интернет-анкетирования был использован в

ходе проведенного под руководством автора в ноябре – декабре 2014 г.

исследования «Городские сообщества Самары: структура и ценности» для

уточнения представлений членов объединений граждан о направленности

социальной активности таких объединений.

Автор учитывал в ходе подбора экспертов общепринятые ограничения

для применения данного метода, а также мнение, устойчиво существующее в

научном сообщества и наиболее отчетливо выраженное Д. Рогозиным: «С

одной стороны, мы понимаем, что экспертное мнение индивидуально и

уникально, связано с определённым набором знаний (иначе зачем

приглашать эксперта?), с другой стороны, нам очень важно, чтобы различные

экспертные мнения дополняли друг друга и создавали общий контекст

экспертности»165

. С целью создания общего контекста экспертности автор

осуществлял отбор экспертов, которые, с одной стороны, были высоко

компетентны в вопросах социальной активности, а с другой – представляли

различные регионы России и имели разные установки на оценку роли власти

в поддержке и развитии общественной активности.

Экспертный опрос позволил уточнить понимание и структуру

социальной активности. Интегрированное понимание социальной активности

выражено в одном из интервью: «Если я начинаю делать нечто больше

жизненного стандарта, это уже и есть человеческая активность. А дальше

уже по сферам, если я что-то делаю на выборах – это политическая

активность, а если активность направлена на решение социальных

проблем, происходит в социальной сфере, это социальная активность. В

принципе политическая активность является своего рода разновидностью

социальной активности» (Эксперт Л, 2014 г.).

Важнейшим фактором социальной активности объединений граждан,

по мнению большинства опрошенных экспертов, является государственная

политика (не декларируемая, а фактически осуществляемая) по отношению к

общественной активности. Ряд экспертов высказали мнение о том, что власть

не заинтересована в такой активности: «Все, что реализуется в рамках

общественных палат, гражданских форумов исходит свыше, а не вызов

времени, нет реакции на потребности людей и возможности активных

граждан. Государство не заказывает социальную активность граждан»

(Эксперт Й, 2011 г.). При этом экономический кризис, начавшийся в 2008 г.,

не повлиял на отношение власти к социальной активности: «Я предполагала,

что кризис послужит толчком, стимулом, когда реальное участие граждан

будет востребовано как тот ресурс, когда на людей надо посмотреть не

как на источник проблем, а как на источник ресурсов. Однако этого не

происходит» (Эксперт Й, 2011 г.). Необходимо согласиться с тем, что в

165

Рогозин Д. Фальсификация экспертности. URL:

http://www.sociologos.ru/novosti/CHasto_zadavaemye_voprosy_po_povodu_kachestva_ekspert

nyh_intervyu_v_sociologii (дата обращения 28.07.2014).



рассматриваемый период, после 2006 г., отсутствовали сколько-нибудь

значительные изменения государственной политики по отношению к

общественной активности. Автор указывает на 2006 год в связи с тем, что в

том году было проведено первое распределение грантов Президента РФ для

некоммерческих организаций. Президентский грант стал сигналом для

гражданского общества о готовности государства использовать

общественную активность в качестве ресурса решения социальных проблем.

С 2006 г. до 2014 г. в объемах финансирования государством деятельности

НКО и методиках этого финансирования изменений не происходило. В

2014 г. существенно увеличился объем государственных средств,

предоставляемых на конкурсной основе, конкурс президентских грантов стал

проводиться не один раз в год, как ранее, а два раза в год.

Ряд экспертов, не отрицая позитивных последствий государственной

поддержки НКО, указывали также на ее негативное влияние:

«Некоммерческие организации, которым государство дает ресурсы,

конфликтуют друг с другом. Они так борются за ресурсы, что

некоммерческие организации топят и уничтожают друг друга, занимаемся

плагиатом, обратной пиар деятельностью. Создается много

правозащитных и социальных сетей для хороших нужд. Но как только

появляются крупные денежные средства, внутри сетей начинаются

раздоры, внутри сетей происходит объединение в коалиции для привлечения

финансов» (Эксперт Ё, 2011 г.). «С 2013-2014 годов произошло резкое

усиление грантового финансирования НКО через президентский грант и

гранты губернаторов. В этом есть серьезная угроза – так называемые

правоохранительные органы имеют право самостоятельно, без каких-либо

жалоб, возбуждать уголовные дела по использованию таких грантов. И они

начали делать это по политическим мотивам. Я знаю два подобных

примера, оба – в Краснодарском крае. Предполагаю, что такое усиление

государственной финансовой поддержки имеет две цели: вытеснить

иностранную грантовую поддержку и одновременно сделать российские

НКО зависимыми под угрозой фальсификации уголовных дел» (Эксперт З,

2014 г.).

Эксперты отмечали такого социального субъекта, высоко

заинтересованного в повышении социальной активности объединений

граждан, как некоммерческие организации. В повышении социальной

активности в современной России заинтересованы в первую очередь

«некоммерческие организации – прослойка между органами власти и

народом. Они являются своеобразными посредниками, работая на то,

чтобы и народу жилось хорошо, и органы власти выполняли свои функции»

(Эксперт Ш, 2010 г.).

Фиксируя заинтересованность в повышении общественной активности

некоммерческих организаций, ряд экспертов обращали внимание на

некоторую деградацию сегмента НКО в России в течение первого

десятилетия XXI в.: «Если раньше при рассмотрении проектов мы

финансировали каждый третий проект, потому что заявок было больше,

то сейчас каждый второй получает поддержку. Заявок стало меньше,

стало меньше организаций, которые как-то проявляют себя» (Эксперт Й,

2011 г.). Необходимо согласиться с адекватностью такого критерия оценки

дееспособности некоммерческого сектора, как качество проектных заявок.

Для НКО знание основ проектной деятельности и умение их использовать

является жизненно важным качеством, поскольку, начиная с 1990-х годов,

определяет возможность привлечения ресурсов и, следовательно, работы по

решению проблем целевых групп. Деградация сектора НКО с точки зрения

его участия в развитии социальной активности продолжается в настоящее

время, что было выявлено в ходе повторного экспертного опроса в 2014 г.:

«Доля зарегистрированных общественных организаций в составе

зарегистрированных НКО сокращается. В конце 90-х это было порядка

80 %, 6 лет назад 50 %, сегодня менее 40 % по области. Доля обществ

организаций! Это же членские организации, дающие обратную связь

государству, они демонстрируют государству кричащие проблемы, доля

таких организаций сокращается и влияние на социальную активность

граждан тоже сокращается. Что вырастает? Вырастают автономные

некоммерческие организации, общественные учреждения и некоммерческие

партнерства, то есть все то, что ориентировано на предоставление услуг»

(Эксперт Л, 2014 г.).

Государственная политика, не рассматривающая общественную

активность в качестве актуального ресурса развития, существенно снижает

уровень организованности деятельности по развитию социальной

активности: «У нас в России, с моей точки зрения, общественная

активность никогда не была организованной. К ней по-разному относились,

но никогда не организовывали специально» (Эксперт Ж, 2011 г.). Причиной

является властецентричный характер государства и общества в России, в

условиях которого ни одно значимое социальное явление не может

эффективно развиваться без поддержки власти или хотя бы без ее

нейтралитета. Фактически осуществляемая государственная политика по

отношению к социальной активности объединений граждан является ее

важнейшим фактором: «Социальная активность некоммерческой

организации связана в первую очередь отношениями с населением и

институтом муниципального и государственного управления» (Эксперт Х,

2010 г.).

Все эксперты, в том числе совмещающие позиции в некоммерческих

организациях и представительных органах власти, подчеркивали большое

влияние на социальную активность характера отношений власти и

организаций гражданского общества, в том числе оппозиционных. В

современной России власть склонна отождествлять с общественной

активностью ее протестные проявления. Соответственно, в случае

активизации гражданских протестов вектор деятельности власти смещается в

сторону противодействия общественной активности в целом.

Ряд экспертов указал на противоречия между политикой федеральной

власти, осуществляемой в XXI в., и потребностями развития гражданского

общества: «Либо мы выстраиваем вертикаль власти, либо развиваем

гражданское общество. Одновременно совмещать эти две важнейшие

составляющие не получается» (Эксперт У, 2011 г.). Вертикаль власти как

политический феномен предполагает на практике не только соподчиненность

нижестоящих уровней власти вышестоящим, но и расширение официальных

полномочий и фактических возможностей власти в отношении структур


Соответственно, для развития социальной активности требуется

целенаправленная активность власти: «Государству нужно сформулировать

заказ на социальную активность граждан. Оно должно не просто

декларировать, проверять. Оно должно сформулировать те параметры,

те области жизни, где без участия граждан их решить нельзя. Пока мы

решаем только с помощью денег. Сформулировать такой заказ – это

значит создать механизм, обозначить параметры этого взаимодействия и

участия» (Эксперт Й, 2011 г.). В то же время, эксперты применительно к

ситуации конца первого – начала второго десятилетия XXI в. указывали на

отсутствие у власти стимулов для развития общественной активности в

конкретных сферах социальной жизни: «Некоммерческие организации могут

взять на себя предоставление некоторых муниципальных услуг. Но – когда у

власти есть достаточное количество ресурсов, у нее нет потребностей в

услугах, оказываемых НКО» (Эксперт У, 2011 г.). Такое отсутствие стимулов

связано с достаточной, по мнению российской управляющей элиты, ресурсов

для решения основных проблем без использования потенциала гражданского

общества. В 2014 г. экспертные оценки заинтересованности власти в

неимитационной социальной активности не улучшились: «Социально

активные люди неудобны для государственных систем» (Эксперт З, 2014 г.).

«Большинство правозащитных организаций слабо видны в поле НКО

области. Просто из власти ушли либеральные политики, которые их

поддерживали, а современные власти не готовы с ними работать… Сейчас

грантовые конкурсы направлены не на решение проблем, а на ликвидацию

последствий, как правило. Системные проекты, направленные на системные

изменения, не допускаются. Социальный маскарад – это то, к чему сейчас

сведена социальная активность» (Эксперт Т, 2014 г.). Эксперты

констатируют, что в течение трех последних лет (2012 – 2014 гг.) власть

поставила и последовательно выполняет задачу повысить управляемость

социальной активностью и в первую очередь ее организационными центрами

– объединениями граждан.

Еще одним важным мотивом власти, который можно отнести к

объективным, является страх протестной социальной активности, в которой

объединения граждан могут играть организующую и координирующую роль:

«Общественные организации – это формирования активных людей, пусть

даже по одному из направлений, и они служат для развития страны. Но

власть увидела в них не потенциал развития, а угрозу неуправляемости»

(Эксперт Г, 2010 г.). Действительно, наибольшие опасения власти в широком

спектре объединений граждан вызвали официально зарегистрированные

общественные объединения: «Я столкнулась с движением дольщиков,

которые считают, что у них есть организация, но они боятся ее

регистрировать. Они проводят большое количество протестных акций, и

пока организация не зарегистрирована это позволительно, иначе на них

могут подать в суд. Движение внутри своей организации они

институциализируют, что очень важно. Если вы хотите плодотворно

работать или сотрудничать, то нужно быть легализированным с точки

зрения юридического лица. Клубы могут не регистрироваться, потому-то

они направлены на удовлетворение своих личных потребностей. Если есть

внешняя миссия, даже у профессиональных сообществ, лоббирование

интересов, то необходимо регистрироваться и развиваться» (Эксперт О,

2011 г.). Подобные опасения определены тем, что НКО имеют возможность

аккумулировать значительные ресурсы для обеспечения своей деятельности,

в том числе в форме зарубежного финансирования. В результате

позиционирования властью зарубежного финансирования как негативного и

непатриотичного произошли существенные изменения в обеспечении

устойчивости традиционных НКО. Необходимость поиска новых источников

поддержки, помимо зарубежных грантов, была связана в XXI в. также с

другими факторами. Так, усиливалась потребность в долгосрочной

устойчивой деятельности в связи с ростом масштаба решаемых

некоммерческими организациями задач: перспективу развития получили

только те некоммерческие организации, которые создали собственные

источники доходов, помимо грантов. «Конкурсное финансирование в виде

грантов не дает возможности осуществлять длительные программы»

(Эксперт М, 2011 г.).

Однако, помимо названных выше объективных мотивов, присутствуют

также субъективные бюрократические мотивы торможения развития

социальной активности со стороны власти: «С одной стороны, на самых

высоких уровнях власти звучат декларации о необходимости создания и

развития гражданского общества, повышения социальной активности. С

другой стороны, конкретный чиновник из любой сферы заинтересован в

том, чтобы в его епархию никто не лез» (Эксперт К, 2010 г.). В обществах

развитой демократии подобные субъективные мотивы должностных лиц

легко нейтрализуются государственным или общественным контролем,

однако в современной России систем подобной нейтрализации не сложилась:

«Негативным фактором снижения социальной активности является

выстраивание управленческой командно – административной вертикали.

Как только власть говорит, что мы будем решать так, как скажет

начальник, мгновенно исчезает такой стимулирующий для общества

фактор, как фактор опоры на собственные силы. Тем самым

уничтожается инициатива, она становится наказуема и вредна. Люди

теряют стимул, мотивацию к тому, что бы объединяться и что-то

делать. Будут деньги – начальство распорядится, и все сделаем. За счет

этого увеличиваются иждивенческие настроения и ухудшаются

возможности к горизонтальной соорганизации граждан» (Эксперт В,

2010 г.). Именно от политического вектора зависит, будет ли развиваться и в

каком направлении социальная активность. Для развития социальной

активности «со стороны государства должно быть подготовлено правовое

поле, механизм взаимодействия власти и некоммерческого сектора, для

выражения интересов должна существовать свободная пресса» (Экперт З,

2011 г.). Мотивы представителей власти, незаинтересованных в развитии

социальной активности, определены именно тем, что социальная активность

развивает гражданское общество. Так, по мнению Е.В. Галкиной,

гражданское общество разрушает монополию государства на власть.

Гражданское общество использует по отношению к государству широкий

спектр компенсаторных средств в виде создания независимых общественных

организаций, движений, средств массовой информации. В результате это

приводит к изменению государственной политики, принятию новых законов,

заимствованию властными структурами демократических принципов.166

Динамика социальной активности объединений граждан в целом

определяется активностью граждан, которые создают такие объединения

именно для реализации своих идей в данной сфере: «Люди, которых

коснулась социальная несправедливость, решив свои проблемы, уже не могут

остановиться. Они становятся экспертами, они дальше распространяют

эти знания, они учат других отстаивать свои права в аналогичных

ситуациях» (Эксперт Ш, 2010 г.). Но при этом эксперты указывали на

разграничения между такими субъектами социальной активности, как

граждане и объединения.

В экспертных оценках активности граждан неоднократно

подчеркивалась традиционно культивируемая социальная пассивность

россиян: «Мы критикуем Запад за развитие потребительского общества, но

на самом деле в большей степени потребителями являются россияне.

Потребительские взгляды отражаются даже в наших сказках – щука,

166


современных политических трансформаций. Ставрополь. Изд-во СтавГУ. 2010. С. 41.

золотая рыбка и другие сказочные персонажи, исполняющие желания.

Каждый из кандидатов в депутаты, для получения большинства голосов,

собирает наказы, делает обещания, а избиратель, видя свою функцию лишь

в том, чтобы дать кому-то наказы… Гражданское сообщество в России

очень слабое» (Эксперт У, 2011 г.). Необходимо согласиться с мнением о

высоком уровне развития иждивенческих настроений жителей России,

который констатировался выше, в том числе как результат сознательных

ограничений властью социальной активности в советский период.

Вывод экспертов нашего опроса о высоком уровне иждивенческих

настроений жителей России подтверждается результатами ранее

проведенных социологических исследований, в том числе такого

фундаментального, как осуществленное в 2006 г. Институтом социологии

РАН в содружестве с Фондом Фридриха Эберта «Социальная политика и

социальные реформы глазами россиян»: чрезвычайно мала доля тех, кто

полагает, что люди должны сами решать свои проблемы, не полагаясь на

государство – всего 5 %. Группа, выступающая за модель, при которой

государство оказывает поддержку всем малоимущим, является

доминирующей среди россиян167

. За прошедшее с 2006 г. время ситуация

принципиально не изменилась. Так, в октябре 2013 г. директор «Левада-

центра» Л. Гудков констатировал, что россиян, которые рассчитывают

только на самих себя, становится несколько больше, но все равно они

составляют меньшинство (10-12 %), которое очень неравномерно

распределено по стране. Представлены эти 10-12 процентов главным образом

в наиболее крупных городах. Здесь выше уровень образования, сложилась

рыночная структура, люди меньше надеются на власть, включены в частный

сектор и зарабатывают себе сами168

. Видимое увеличение показателя за 7 лет

с 5 % до 10-12 % может объясняться различными формулировками

167 Социальная политика и социальные реформы глазами россиян. Аналитический

доклад. М., ИСРАН. 2006. С. 13 – 14. 168

Двойная игра власти, или общество в позе просителя. 10.10.2013. URL:

http://www.levada.ru/10-10-2013/dvoinaya-igra-vlasti-ili-obshchestvo-v-poze-prositelya (дата

обращения – 31.07.2014).

исследовательских вопросов. Однако, даже если принять это увеличение без

оговорок, процент иждивенчески ориентированных жителей России остается

очень высоким.

Одним из важных факторов динамики социальной активности

современной России является изменение субъектов социальной активности,

зафиксированное опрошенными экспертами. Субъект социальной активности

изменяется, в нее включается «активно работающее население, вне

зависимости от семейного положения, в возрасте 25-45 лет, работающее,

достаточно успешное население. У этой группы населения есть

нерастраченные ресурсы, и они проявляют активность. Часто, за

неимением возможности прийти и сделать какую-либо работу своими

руками, в интернете. В социальных сетях эта активность очень заметна»

(Эксперт Ю, 2010 г.). Изменения субъектов социальной активности

вызывают изменения инфраструктуры такой активности: «Мне кажется,

что сейчас социальная активность будет нарастать, но она будет

проявляться в несколько других формах. Люди, не находя организаций,

которые представляли бы их интересы, будут решать свои проблемы через

неформальные группы» (Эксперт Р, 2010 г.). Официально

зарегистрированные некоммерческие организации перестают быть

монополистами в качестве коллективных организаторов социальной

активности. Они разделяют эту роль с неформальными группами, которые,

как было показано выше в диссертационном исследовании, также являются

объединениями граждан. При этом удельный вес неформальных групп

(объединений) в организации социальной активности постепенно возрастает.

Еще одним значимым трендом динамики субъектов социальной

активности является, по мнению экспертов, возрастание роли бизнеса: «У

меня был интересный контракт. Сейчас у нас создается управляющая

компания, связанная с домами. Мне ведь надо, чтобы граждане

самоорганизовывались, чтобы они подставляли плечо, когда речь идет о

дополнительном софинансировании, когда речь идет о благоустройстве

собственного жилья, потому что денег на все не хватает. Для меня было

таким интересным знаком получение заказа от управляющей компании на

повышение активности граждан» (Эксперт Й, 2011 г.). Охарактеризованная

выше цитатой экспертного интервью тенденция усиления содействия со

стороны бизнеса росту социальной активности граждан сочетается с

повышением активности самого бизнеса как самостоятельного субъекта

решения проблем общества. Так, ряд экспертов заявили о том, что

социальная активность проявляется не только некоммерческими

организациями, но и бизнес-организациями, которые являются частью

структуры гражданского общества (2010 г.). Непосредственная мотивация

бизнеса может быть разнообразной, однако в силу главного предназначения

бизнеса – получать прибыль, базовый мотив всегда связан с прибылью.

Характеризуя социальную активность в сфере управления

многоквартирными домами, эксперт констатирует: «Когда люди становятся

более активными, они начинают выбирать услуги. На сегодняшний день

частные управляющие компании предлагают лучший уровень услуг. Поэтому

бизнес заинтересован в развитии и поддержке общественных организаций.

Бизнес интересует прибыль. Активность жителей – это их прибыль»

(Эксперт Ф, 2010 г.).

Динамика объектов социальной активности значительно меньше по

сравнению с динамикой ее субъектов. Основные направления общественной

активности стабильны на протяжении постсоветской истории России:

«Общественные организации проявляют социальную активность по всему

спектру общественно значимых проблем. Звучность деятельности

общественных организаций, широта освещения для общественного

сознания и оценки различна и зависит она от того, насколько эта

активность интересна. Наиболее ярким проявлением является организация

активности самим государством в зонах, из которых уходит активность

самого государства. Сегодня провоцируется и поддерживается

деятельность по защите интересов и решению проблем, которые должно

решать само государство – детский отдых, образование, культура»

(Эксперт Т, 2010 г.). В процессе перехода современной России от

государства патерналистского типа к субсидиарному неизбежно уменьшение

зоны ответственности власти. Соответственно, расширяется поле социальной

активности. В то же время, необходимо подчеркнуть непоследовательность

отказа российской власти от патернализма, что создает ситуацию

затянувшегося перехода и является дополнительным фактором сдерживания

роста социальной активности.

В ходе исследования «Городские сообщества Самары: структура и

ценности» в ходе интернет-анкетирования членам различных объединений

граждан задавался вопрос о направленности деятельности сообщества на его

членов или «вовне». Распределения ответов представлены в таблице ниже.

Табл. № 3

Представления членов городских объединений граждан Самары о

направленности деятельности этих объединений

Городское сообщество, в работе

которого Вы участвуете, занимается в

основном

Кол-во,

чел. Доля, в %

1. Помощью в решении проблем тем,

кто состоит в нашем сообществе 22 28,9

2. Помощью в решении проблем тем

людям, которые не состоят в этом

сообществе

2 2,6

3. Помощью как членам сообщества, так

и другим людям 24 31,6

4. Решением проблем города 3 3,9

5. Решением проблем близлежащей

территории 2 2,6

6. Затрудняюсь ответить 23 30,3

7. Всего 76 100,0

Почти треть опрошенных (первый вариант по количеству выборов)

заявила, что их объединение занимается как помощью членам сообщества,

так и другим людям. В целом же 63,1 % опрошенных членов городских

объединений в Самаре заявили, что их сообщество занимается помощью

различным категориям людей.

Динамика социальной активности тесно связана с возможностями

власти: «Всплеск социальной активности произошел тогда, когда

государство самоустранилось от решения проблем. В настоящее время

государство отвоевало свои позиции. Многие городские инициативы

организовываются сейчас через интернет. Интернет становится

фактором организации, реализации инициатив и пространство

деятельности. Только финал проведения акции или мероприятия проходит в

реале, а все остальное в сети» (Эксперт Э, 2011 г.).

Однако, в связи с изменениями социально-экономической и

политической ситуации появляются новые объекты. Эти объекты социальной

активности отражают актуальность не только общероссийских, но и

региональных проблем: «социальная активность в современной России

направлена на решение проблем с высоким уровнем эмоциональности, во-

первых, и одновременно, во-вторых таких, которые не решаются органами

власти. Проблемы высокого уровня эмоциональности – это проблемы,

связанные с детьми, например, высока социальная активность в сборе

средств детям, которым необходимо лечение. У нас, по сути, нет

страховой медицины, и поэтому многие родители не могут оплачивать

дорогое лечение. Существуют целые социальные сети, достаточно

устойчивые, которые занимаются сбором средств на операции детям. Если

власть в Росси совершенно не занимается проблемой не гуманного

отношения к животным, то это берут на себя социально активные люди. В

разных регионах это сочетание высокой эмоциональности и

отстраненности власти может накладываться на разные проблемы.

Например, в Чеченской Республике существует социальная сеть помощи

жертвам минной войны, обычно это дети-инвалиды, подорвавшиеся на

минах» (Эксперт З, 2011 г.).

Изменения в системе объектов социальной активности происходят в

том числе под воздействием власти. При этом можно констатировать

возникновение нового термина для обозначения социальной активности,

направленной на непосредственное удовлетворение потребностей власти: «В

настоящее время мы наблюдаем странную смесь социальной активности и

политического обслуживания. Социальная активность населения

включается в политическое обслуживание руководящих групп. Это

извращенная форма социальной активности, распространяется

достаточно широко и становится элементом социальной культуры

молодежи. Для многих представителей молодежи социальная активность

олицетворяет служение партийной группе, находящейся у власти»

(Эксперт Т, 2010 г.). Автор полагает целесообразным разделение социальной

активности и политического обслуживания как деятельности граждан и их

объединений, непосредственно направленная на удовлетворение

потребностей органов государственной власти и местного самоуправления и

инициированная данными органами и/или их должностными лицами.

Объединяет эти две формы единый субъект – граждане и их объединения,

разделяет как инициатор данной активности, так и уровень актуальности для

общественности решаемых задач. В случае политического обслуживания

инициатор и субъект разделены – инициатором выступает орган власти или

должностное лицо. Также в случае политического обслуживания активность

направлена, как правило, на решение задач, неактуальных или

малоактуальных для общественности. По мнению экспертов, политическое

обслуживание является замещающей формой, имитацией социальной

активности: «У экологических организаций есть понятие «зеленая

организация» и «серо-зеленая организация». «Зеленая организация» борется

за охрану природы, дикой, живой, неживой, человека, как части

окружающего мира. «Серо-зеленая организация» создана для замещения,

изображения активности по защите природы… В современной ситуации, в

контексте проблем гражданского общества, социальная активность резко

пошла на убыль. Стала расти замещающая форма» (Эксперт Т, 2010 г.).

Одним из факторов социальной активности является поселенческая

структура. Так, эксперт нашего исследования указал: «в небольших

поселениях совместная активность людей ниже, чем в крупных, несмотря

на то, что в первых люди знают друг друга» (Эксперт Э, 2011 г.). Данный

вывод, важный для нашего диссертационного исследования, мог быть

получен, по мнению автора, только в результате применения метода

экспертного опроса. Автор не знает других методов, позволяющих оценить

чрезвычайно субъективный показатель социальной активности. Полученный

вывод важен, поскольку Россия остается страной по преимуществу

небольших поселений и, следовательно, поселенческая структура выступает

объективным препятствием развития социальной активности. В то же время,

в сельских поселениях с их плотными социальными связями более активно

проявляются некоторые другие проблемы. Так, один из участников фокус-

группы подчеркнул: «Отношения в селе могут быть специфическими. В

одном из исследований мы выявили, что жители не любят успешных людей,

особенно если район депрессивный, есть чувство зависти, и такие вещи

приходится учитывать» (2010 г.).

В последние годы формируются новые формы социальной активности,

о которых говорили эксперты в ходе интервью. Наиболее часто упоминалась

виртуальная активность, связанная с развитием средств массовой

коммуникации: «Появилась виртуальная активность. Много людей, которые

проявляют активность в интернете. Я рассматриваю это как особый вид

активности» (Эксперт Ж, 2011 г.). Эксперты указывают на то, что

активность неформальных групп и сетевая виртуальная активность

взаимосвязаны: «Параллельно развивается активность в социальных сетях.

Этот тип активности значительно отличается от активности

стандартных НКО. Развитие интернет технологий может, в какой-то

степени, спасти некоммерческий сектор, привлекая в него молодежь на

добровольческой основе. В НКО люди объединяются на основе

общественного интереса. В социальных сетях идет объединение по

интересам. Общение через интернет это не панацея активности. В

социальных сетях не слишком сильные связи. Возникают они по

определенным обстоятельствам и, достигнув цели, распадаются»

(Эксперт О, 2011 г.). «Возникает огромный пласт, уже возник, уже есть

инициативные группы без статуса юридического лица, но собирающиеся

совершенно по другому признаку. Они сознательно обходятся без юрлица,

они в значительной степени коммуницируют на базе социальных сетей, им

не нужны материальные ресурсы дл обеспечения деятельности организации,

офисы, они работают на свой страх и риск и на собственные ресурсы. Это

все добровольческие движения, возникшие во время пожаров, объединения в

помощь детям и так далее... Это новое явление, такого раньше не было.

Это места, которые аккумулируют социальную людей, они, конечно, своим

примером заражают и в этом смысле повышают социальную активность,

потому что люди смотрят на них и к ним присоединяются» (Эксперт Л,

2014 г.). Ряд экспертов конкретизировали особенности социальной

активности в социальных сетях. Такая активность выступает в двух формах.

Для первой формы характерно то, что все действия осуществляются

исключительно в виртуальных сетях. Для второй формы характерно

осуществление в виртуальных сетях лишь подготовительных действий

(информирование о будущей акции и т.д.), которые продолжаются в

реальном пространстве.

Динамику социальной активности крайне сложно оценивать, так как

системные исследования, основанные на объективных показателях, не

ведутся. Кроме того, крайне сложно оценить в ходе массовых опросов такой

объект, как общественная активность, в силу высокой субъективности его

понимания. Так, позиция эксперта о факторах социальной активности и ее

динамике во многом определялась пониманием феномена социальной

активности: «Я бы не стала ставить вопрос о повышении социальной

активности, она и так высока. А вот вопрос о развитии гражданской

ответственности очень актуален. Человек, находясь на позиции

гражданина, должен сознательно участвовать в социальных процессах. Мы

живет спонтанно, на эмоционально – чувственном уровне. Если человек

активен, но социально не ориентирован, то позитивных изменений

происходить не будет. Нам нужно направить его энергетику на наведение

порядка во дворе, благоустройство ближайшего скверика, помочь внятно

донести до власти недовольства, претензии внятно, аргументировано, без

инцидентов» (Эксперт Д, 2010 г.). Но позиция экспертов в некоторой степени

объективизирована глубиной их познаний в вопросах социальной

активности. Респонденты в ходе массовых опросов значительно более

субъективны в понимании социальной активности. Еще более сложно

оценивать динамику социальной активности объединений граждан,

поскольку отсутствует официальная статистика таких объединений,

действующих в качестве незарегистрированных инициативных групп, а это

затрудняет оценку динамики методом массовых репрезентативных опросов.

Характеризуя уровень социальной активности, опрошенные эксперты,

как правило, оценивали уровень активности в своем регионе ниже, чем в

общем по России. По мнению автора диссертации, эта закономерность

характеризует оптимистические установки опрошенных экспертов, которые

видят и анализируют далеко не оптимистическую реальность, но склонны

верить в то, что в стране в целом положение дел лучше, чем в их регионе.

Ряд экспертов выделил всплески («волны») и снижения уровня

социальной активности: «В 1997 – 2000 годах был замечательный подъем

социальной активности. Потом возникло некое плато – сложившиеся

механизмы позволяли поддерживать эту активность, и она была

востребована. А затем с 2004 – 2005 годов пошел некий спад.

Консультативные органы, которые существуют при власти, приобрели

имитационный характер, реальные люди, сидящие в аудитории на

заседании «капитанского форума» понимают, что их мнение никому не

интересно и не надо лишний раз высовываться… Это связано с

благополучием. В благоустройство города вкладываются миллиарды. Люди

реально чувствуют изменение ситуации. И когда что–то решается чужими

руками, это очень удобно для них» (Эксперт Й, 2011 г.). Необходимо

обратить внимание на отмеченную экспертами взаимосвязь между

социальной активностью и уровнем бюджетных расходов – фиксируется

явная обратная связь: чем выше вложения власти в решение социальных

проблем, тем ниже уровень социальной активности.

Ряд экспертов, называя «волны» социальной активности, констатируют

различное происхождение этих всплесков: «Было три волны социальной

активности. Первая появилась во времена первых законов о

благотворительных организациях, первых грантов, то есть в 1992-93 годах.

Вторая волна началась, когда активисты почувствовали возможность

поддерживать активность и научили этому других. Шло все из Москвы.

Вторая волна захлестнула 1996 – 2000 годы. После этого начался спад… В

настоящее время появились организации организованной активности.

Активизировались структуры власти, которые поняли, что им лучше

организовывать активность «сверху». Начинает рождаться и обновляться

много организаций общероссийского характера, которые поддерживают

организованную активность» (Эксперт Ж, 2011 г.). Автор полагает, что

симулякр современной социальной активности формируется во многом

именно властью и выступает в качестве способа профилактики массовых

протестных выступлений. По мнению экспертов, социальная активность

тесно связана с демократией: «Динамика социальной активности, на мой

взгляд, совпадает с динамикой демократии. В периоды развития

демократии происходило повышение социальной активности. В те периоды,

когда власть ограничивала демократию, снижался уровень социальной

активности. Это подтверждает идею о чрезмерном влиянии российской

власти на социальные процессы» (Эксперт З, 2011 г.). Ряд авторов из США

констатируют, что уровень демократии отражается в степени развития

гражданского общества,169

и с этим необходимо согласиться. По мнению

автора, демократия и социальная активность являются взаимными факторами

друг для друга, то есть в некоторых ситуациях социальная активность

определяет демократию, а в некоторых – демократия создает условия для

развития социальной активности.

Ряд экспертов указали на неравномерность и даже противоположность

тенденций усиления социальной активности в различных сферах: «Если мы

будем говорить о социальной активности на уровне мой дом, то

активность значительно повысилась. И это не только в Самаре, но и во всех

8 городах, которые были недавно на конференции и все об этом говорили.

Люди по месту жительства (в доме, дворе, микрорайоне) везде, в целом,

стали активнее. Если вспомнить 90-е годы, то эта активность сильно

стимулировалась, но ничего не получалось, а сейчас значительно

повысилась» (Эксперт Л, 2014 г.). В то же время, повышение социальной

активности в сфере непосредственного жизнеобеспечения сопровождается

снижением активности в традиционных сферах ее приложения: «Это некий

круг жизнеобеспечения. А вот дальше, те же вопросы детей-инвалидов,

семейного насилия, глубинные такие вопросы и т.д. Массового внедрения

людей туда нет. Оно какое было, таким и осталось. Поэтому, если мы

посмотрим с этой точки зрения на социальную активность, она не только

выросла, она сократилась! Потому что НКО-юридические лица оказались на

голодном пайке. Если они находят ресурсы, то только на то, чтобы

выживать» (Эксперт Л, 2014 г.).

Эксперты выделили несколько непосредственно воздействующих на

социальную активность факторов. Среди них – вера в успех деятельности,

169

Pharr S., Putnam R., Dalton R. A Quarter-century of Declining Confidence//Journal

of Democracy. Washington. 2000. Vol. 11. № 2. P. 5 – 6.

которую люди и объединения граждан осуществляют по своей инициативе:

«Для того, чтобы присутствовала социальная активность, люди должны

верить в ее успех. Внутренняя готовность попробовать сильно повышается,

если есть пример этого успеха» (Эксперт З, 2011 г.). В современных

условиях активного использования виртуальных социальных сетей

уменьшается зависимость социально активных граждан и их объединений от

средств массовой информации в транслировании успешного опыта

общественной активности. Позитивные примеры производятся и

фиксируются в ходе социальных проектов и программ: «Очень важна сила

примера. Мастер должен привести ряд примеров сельского развития, чтобы

показать, что все задумки возможны, если не отступаться, работать вместе,

на результат. Когда мы только начинали работать, то приводили примеры из

архангельских деревень. Теперь и своих кейсов хватает, журнал «САМ»

забит ими, а «Зеленым домом» и ресурсными центрами выпущен не один

сборник историй успеха»170

.

Еще одним фактором социальной активности выступает масштабное

вовлечение в нее – людям необходимо предлагать принять участие в

конкретных мероприятиях: «Социальная активность будет повышаться в

случае, если люди будут получать предложения принять участие в том или

ином мероприятии, если к человеку будут обращаться как к гражданину,

проживающему в этом дворе, как к человеку, работающем на данном

предприятии, как к родителю. К сожалению, если я сама не выступлю с

какой-то инициативой, то, как правило, я не получаю никаких предложений»

(Эксперт Х, 2010 г.). Данный фактор определен тем, что далеко не все

потенциальные участники социально активных мероприятий способны

инициировать такие действия. С.А. Плешаков на примере программы

развития села в Хабаровском крае также указывает важность вовлечения в

активную деятельность на основе анкетирования, посвященного выявлению

170

Плешаков С.А. Сопровождение села: модель сельского развития. Хабаровск.

Тихоокеанский государственный университет. 2008. С. 213.

возможностей местного сообщества: «Были случаи, у некоторых глав после

знакомства с анкетами даже менялось отношение к своим односельчанам.

Оказывается, не все они только ждут и требуют от главы, а вами ничего не

хотят делать. Есть люди, способные генерировать идеи, есть те, кто готов

попробовать воплотить их в жизнь, есть сочувствующие, которые тоже при

определенных условиях готовы подключиться к общей работе»171

.

Выше в диссертационном исследовании уже было указано на большую

роль власти в целом и государственной политики в определении уровня

социальной активности. В ходе фокус-группы (Новосибирск, 2010 г.) ее

участники указали на основе практического опыта программы развития села

в Хабаровском крае на важность доверия граждан в их отношениях с властью

для развития социальной активности: «Уровень доверия жителей к главе

поселения, старосте, районной администрации, к той власти, которая как-

то с ними соприкасается, в тех селах, где программа успешно выполнялась –

высокий. А там, где программа не шла не то, что уровень доверия низкий,

наблюдается агрессия и предъявляются претензии к власти… Это

удивительный момент, который мы обнаружили. Когда мы заходили на это

исследование, у меня такой гипотезы не было». Повторные экспертные

опросы 2014 года подтвердили актуальность для развития активности

общественных объединений не только доверия между властью и обществом,

но также прекращения со стороны власти репрессивных практик в

отношении объединений граждан: «Федеральная власть в 2012 – 2014 годах

активно использовала и продолжает использовать различные методы

давления на объединения граждан, в первую очередь – на некоммерческие

организации. Спектр таких методов широк – от включения в списки

«иностранных агентов», при этом политическая деятельность как

основание для такого включения понимается очень широко, до уголовного

преследования по сфабрикованным делам. Фактически, все правозащитные

организации, получающие поддержку от иностранных и международных

171

Плешаков С.А. Указ. соч. С. 198.

организаций, могут быть включены в реестр иностранных агентов. Те же

организации, которые не используют зарубежные гранты, а получают

российские, оказались под ударом в результате того, что уголовные дела по

ним могут возбуждаться в отсутствие пострадавших и заявлений от них,

по желанию следователей. Фактически, любая социальная активность

объединений граждан, отличная от политического обслуживания власти,

признана опасной» (Эксперт З, 2014 г.). Доверие в условиях

целенаправленного давления на некоммерческий сектор, безусловно,

невозможно. Можно констатировать снижение условий для развития

социальной активности объединений граждан в течение последних лет в

результате усиления репрессивных практик в отношении некоммерческих

организаций. В то же время, подобная государственная политика

провоцирует рост протестной активности граждан и их объединений.

Одновременно она способствует сокращению сегмента официально

зарегистрированных НКО и замещению их неформальными группами,

которые менее уязвимы для воздействия власти.

Формирование установки на социальную активность, по мнению

экспертов, должно осуществляться с детства и быть систематическим:

«Чтобы изменить ситуацию с социальной активностью, нужно менять

систему образования. Когда образование поставит во главу угла воспитание

социально активного человека, только тогда мы сможем получить довольно

большое количество социально активных людей. В настоящее время, как бы

образовательная система не заявляла, что она занимается воспитанием,

могу на своем личном примере показать, что, система образования

выращиванием социальной активности не занимается… Сегодняшняя

система образования никоим образом не направлена на воспитание

социальной активности детей. И они не получают никакого опыта. Проект

«Гражданин» затих. Ближайшие двадцать лет мы социально активную

личность не получим» (Эксперт Х, 2010 г.).

В ходе фокус-группы (Новосибирск, 2010 г.) обсуждался вопрос о

влиянии общественной активности на экономическую активность граждан и

в целом о взаимосвязи экономической и социальной активности. Так, была

затронута тема о практической оценке социальной активности в ходе

программы развития села в Хабаровском крае: «Прежде чем развивать

экономическую составляющую, нужно заняться гражданской активностью.

Пока люди не социально активны, они не будут заниматься мелким и

средним бизнесом. Гражданская активность и экономическая

составляющая, неразделимы» (2010 г.). Для достижения цели

диссертационного исследования важно то, что социальная активность

рассматривается экспертами в качестве фактора роста экономической

включенности населения. При этом данный вывод обоснованно делается на

основании практических результатов успешной социальной программы. В

ходе повторного экспертного опроса в 2014 г. был отмечено негативное

влияние мероприятий власти, направленных на контроль социальной

активности объединений граждан, на деловую активность: «Запретительные

меры власти по отношению к общественным объединениям неизбежно

отразились на предпринимательской активности. В России малый и средний

бизнес уже давно знает, что репрессии в отношении НКО несколько позже

и в иных формах, но обязательно коснутся предпринимателей, и заранее

начинают сворачивать деятельность. Если говорить о практике, то власть

хорошо понимает, что бизнес – часть гражданского общества» (Эксперт З,

2014 г.).

Эксперты нашего исследования указали на прямую и тесную

взаимосвязь социальной активности объединений граждан и развития

гражданского общества: «Объединения граждан являются

системообразующим элементом гражданского общества. Все другие

элементы важны в разной степени, но развитие гражданского общества

определяется именно динамикой общественных объединений. Люди создают

такие организации для того, чтобы действовать более массово,

компетентно и в конечном итоге – более эффективно. Поэтому в случае

большого количества и высокой активности объединений граждан

гражданское общество усиливается. По моему мнению, в современной

России активность объединений граждан сознательно сдерживается

властью в целях сохранения социально-политической стабильности.

Соответственно, ухудшаются перспективы развития гражданского

общества» (Эксперт З, 2014 г.). Автор диссертационного исследования

полагает на основании результатов экспертного опроса, что

системообразующим элементом гражданского общества выступают

объединений граждан, а их социальная активность является главным

фактором развития гражданского общества. В условиях современной России

действенность этого фактора определяется не только массовостью,

гражданской компетентностью и целями объединений граждан, но также

фактически реализуемой по отношению к ним государственной политикой.

Как справедливо отмечает в своем монографическом исследовании

Е.В. Галкина, никто специально не построит гражданское общество, оно

развивается самостоятельно. Для его развития требуются определенные

условия, и чем они благоприятнее, тем эффективнее и более

целенаправленно развивается гражданское общество.172

Общее согласие в ходе экспертного опроса было достигнуто по поводу

механизма влияния объединений граждан на развитие гражданского

общества. В качестве такого механизма было названо структурирование

частных интересов, которое осуществляется преимущественно

общественными объединениями. Е.В. Галкина указывает, что необходимым

условием развития гражданского общества является именно

структурирование частных интересов.173

Как подчеркнули эксперты в ходе

исследования: «Частные интересы структурируются главным образом

172


современных политических трансформаций. Ставрополь. Изд-во СтавГУ. 2010. С. 46. 173

Галкина Е.В. Становление гражданского общества в современной России:

политологический анализ. Ставрополь. Изд-во СтавГУ. 2008. С. 169.

объединениями граждан. Люди создают такие объединения или приходят в

них по принципу общности интересов. Подобное объединяется с подобным,

начинается соревнование влиятельности общественных групп интересов.

Кроме того, включение человека в деятельность общественного

объединения, иногда случайное, формирует или корректирует его позицию,

позволяет осознать свои истинные интересы. Ведь многие люди о них не

задумываются, пока не столкнутся с другими интересными людьми. Это

тоже механизм структурирования частных интересов» (Эксперт З, 2014 г.).

В результате исследования факторов динамики социальной активности

объединений граждан автор пришел к некоторым выводам.

Основным механизмом влияния объединений граждан на развитие


Уровень такой структурированности может служить шкалой измерения

степени развитости гражданского общества. Подобное структурирование

осуществляется преимущественно объединениями граждан. Охват

объединениями граждан населения и социальная активность этих

объединений выступают факторами развития гражданского общества.

В повышении общественной активности объединений граждан

заинтересован такой социальный субъект, как некоммерческие организации,

выполняющие функцию посредника между органами власти и гражданами в

процессе их взаимодействия по решению проблем, значимых для больших

групп населения. НКО являются в современной России единственным

социальным субъектом, осуществляющим целенаправленную деятельность

по развития социальной активности. Для значительной части граждан

характерна социальная пассивность, для государственной политики

государства – восприятие неконтролируемой социальной активности в

качестве угрозы. Усиливается роль бизнеса как субъекта социальной


Для социальной активности объединений граждан в постсоветский

период характерны спады и подъемы активности. Периодом повышения

активности были 90-е годы XX в. Первое пятилетие XXI в.

характеризовалось стабилизацией уровня активности, и для последующего

периода характерен спад социальной активности объединений граждан. В то

же время, для второго десятилетия XXI в. фиксируется усиление протестной

политической активности.

Для настоящего периода наиболее типичен рост социальной

активности в виртуальных сетях. Такая активность выступает в двух формах.






Важнейшими факторами социальной активности объединений граждан

являются:

– степень позитивного присутствия власти в решении проблемы, на


– фактически осуществляемая государственная политика в отношении

объединений граждан и социальной активности в целом;

–уровень доверия структур гражданского общества к власти,

формируемый с учетом государственной политики;

– уровень демократии;

– активность и качество механизмов трансляции позитивных


– активность применения и качество механизмов включения граждан в

социально активную деятельность объединений граждан;

– поселенческая структура (крупные города являются лучшей средой


Элементы гражданского общества как системы имеют различную

значимость. Наиболее важным, системообразующим элементом

гражданского общества выступают объединений граждан, а их социальная

активность является главным фактором развития гражданского общества. В

условиях современной России действенность этого фактора определяется не

только самостоятельностью, массовостью и гражданской компетентностью

объединений граждан, но также фактически осуществляемой по отношению

к ним государственной политикой.

Заключение

Подводя итоги диссертационного исследования, автор констатирует,

что теоретико-методологическая база социологической науки и примененные

в настоящей диссертации методы исследования позволяют охарактеризовать

социальную активность объединений граждан в качестве фактора развития


В социологической науке отсутствует единство позиций в

определении социальной активности и понимании ее сущности как в

предметных рамках социологии, так и других наук об обществе.

Фундаментальный подход к пониманию социальной активности исходит из

того, что выражением и показателем социальной активности является не

всякая деятельность, а лишь деятельность, имеющая определенные

качественные и количественные характеристики в их взаимосвязи.

Деятельность рассматривается как активная в случае, если она обладает

свойством самостоятельности. Это означает, что деятельность не навязана

субъекту извне, а внутренне необходима человеку, определяется его

потребностями. Характеристики самостоятельности является принципиально

важной для понимания социальной активности в связи с большой ролью в

современной России власти в определении содержания деятельности

различных социальных субъектов.

В данном диссертационном исследовании под социальной активностью

автор понимает такую форму деятельности, основой которой служит

внутреннее побуждение к деятельности, для которой свойственно

превышение ее субъектом предъявляемых обществом нормативных

требований, а также преобразующей характер по отношению к окружающей

действительности. Понятие социальной активности применимо не только к

отдельным индивидам, но и к различным социальным общностям, поскольку

может рассматриваться как совокупность коллективных действий.

Следовательно, с помощью данного понятия возможно описывать

деятельность институционализированных общностей, в частности,

различных объединений граждан. В этом смысле социальная активность

объединений граждан есть социально обусловленная совместная

организованная система активностей взаимодействующих индивидов,

направленная на целесообразное преобразование окружающей

действительности. Социальная активность изначально не имеет позитивной

или негативной направленности. Конструктивный или деструктивный

характер ей придает содержание ценностей и ориентаций субъекта и их

соотношение с нормативными общепринятыми ценностями в данном

обществе.

Практически все сложившиеся научные подходы к пониманию

гражданского общества исходят из наличия гражданского общества в

современной России. Отрицание его существования в нашей стране

характерно лишь для политизированных глубоко субъективных концепций. В

то же время, оценки уровня развития гражданского общества существенно

различаются. Единая система критериев для оценки наличия и уровня

развития гражданского общества отсутствует.

Научный конструкт гражданского обществ является нейтральным

понятием, не содержащим ценности (свобода, равенство и т. д.). Оно может

лишь указывать место в социальном пространстве, где разворачивается

борьба между силами, которые руководствуются различными ценностями.

Такой подход не предполагает восприятие гражданского общества как

носитель свободы, равенства, солидарности и всего прочего, что ему

атрибутирует нормативный подход.

Главным сущностным признаком социального феномена гражданского

общества является самоорганизация. В соответствие с этим гражданское

общество – это значимая социальная общность граждан, образовавшаяся на

принципах самоорганизации для реализации с помощью власти своих

жизненных интересов и защиты гражданских прав, то есть прав, связанных с

владением и распоряжением имуществом. Отсюда следует, что гражданское

общество должно состоять из граждан, т.е. владеющих имуществом

свободных членов общества, которые осознают, заявляют, декларируют и с

помощью инструментов гражданского права и государства могут реализовать

свои интересы. Самоорганизация предполагает создание объединений

граждан, для которых социальная активность атрибутивна.

Основное значение гражданского общества заключается в том, что оно

снимает напряжение между государством, локальными социальными

группами и индивидами, неизбежно возникающие по мере расширения

общественного пространства и углубления социальной дифференциации.

Гражданские организации действуют в качестве ключевых субъектов в этом

процессе за счет утверждения альтернативных социальных практик и

внедрения новых дискурсов, которые организуют социальный мир,

воспроизводят и обслуживают его. Структура гражданского общества имеет

по преимуществу горизонтальный характер. Вертикальные связи при этом не

исключаются, но горизонтальные связи являются основополагающими и,

безусловно, доминируют.

Важнейшим с точки зрения проявлений социальной активности

элементом системы гражданского общества выступают объединения

граждан. Основная задача объединений граждан – поддержание и уточнение

границ гражданского общества с государством. Добровольные ассоциации

(объединения граждан) являются основным средством осуществления

функции посредничества между человеком и государством. Объединения

граждан создаются в результате потребности людей концентрировать

социальную активность и повышать ее эффективность.

Российская современность характеризуется активной и противоречивой

социальной динамикой, что объективно повышает социальную активность

объединений граждан. Социологические методики, используемые для

исследования социальной активности индивидов, принципиально

применимы в целях изучения социальной активности объединений граждан,

то есть коллективных субъектов.


достижения цели настоящего исследования, сконструированная на основе

отечественного опыта, включает: наличие объединений граждан; наличие

осознанно сформулированной и разделяемой всеми членами объединения

социально полезной цели; наличие коллективной деятельности по

достижению этой цели; наличие стабильных каналов коммуникации в ходе

осуществления деятельности и внутригруппового взаимодействия; наличие

групповой рефлексии о результатах деятельности. Необходимо подчеркнуть,

что деятельность объединений граждан может быть направлена как на

членов данных объединений, так и вовне, на достижение значимых для всего

общества результатов. Можно предположить, что восприятие обществом

деятельности объединений граждан и результатов данной деятельности

определяется как уровнем социальной активности, так и установками

массового сознания по отношению к объединениям граждан, их полезности и

лояльности.

В России социальная активность остается недостаточно устоявшимся и


при помощи набора закрытых вопросов. Для подобного исследования

требуются более гибкие методы. Социальная активность в нашей стране до

настоящего времени остается в зоне риска, что делает необходимым

использование включенного наблюдения либо как единственного метода,

либо для снятия противоречий между вербальным и невербальным

поведением, характерным для любой зоны риска.

Социологические исследования социальной активности

осуществляются в отечественной науке следующими апробированными

методами: формализованное интервью по представительной для конкретной

группы выборочной совокупности; полуструктурированное интервью;

экспертное полуструктурированное интервью; вторичный анализ

проведенных ранее социологических исследований; анализ документов;

включенное наблюдение. Для достижения цели настоящего исследования

наиболее актуальны полуструктурированные интервью, в том числе

экспертные, вторичный анализ и включенное наблюдение.

Уровень социальной активности российского общества продолжает

оставаться низким. Более двух третей россиян никогда не проявляли

социальной активности. Те, кто проявлял ее, склонны к участию в

эпизодических акциях. В то же время, люди, включенные в деятельность

объединений граждан, готовы к систематическому коллективному

проявлению социальной активности. Уровень социальной активности

объединений граждан выше среднего для общества. Объединения граждан

выполняют функцию организатора и координатора социальной активности.

Практикуемые в России формы социальной активности не требуют от

их участников существенных затрат сил и времени. К наиболее часто

практикуемым формам относятся коллективные обращения в органы власти,

в средства массовой информации, денежные пожертвования, посещение

(участие) мероприятий формализованных или неформальных объединений

граждан. Все популярные формы могут быть сведены к таким обобщенным,

как добровольчество (личное участие), финансовая помощь (денежные

пожертвования) и материальная помощь (вещами, продуктами и пр.).

В России в настоящее время безусловно доминируют


общественной активности объединений граждан. В то же время, образ

социальной активности у представителей органов власти, существенно

смещен по отношению к реальности в сторону протестных форм.

Среди форм социальной активности в наибольшей степени в настоящее



групп, а вот участие через некоммерческие организации (благотворительные,

общественные, религиозные или политические) распространено существенно

меньше.

Новые формы социальной активности формируются в современной

России главным образом в сфере несогласия граждан с властью. Это

несогласие может не приводить к политическому протесту, строго оставаясь

в рамках социальной активности, однако оно выступает в качестве

пространства креативного творчества, самостоятельных и социально

ориентированных действий людей. Новые формы социальной активности

имеют более высокую спектакулярность по сравнению с традиционными.

Наблюдается тенденция повышения спектакулярности всех применяемых

форм социальной активности.



граждан. Такое уменьшение может происходить как в масштабе страны в

целом, так и отдельного региона. При этом региональные различия уровня

рисков форм социальной активности в России высоки в силу высокой социо-

культурной гетерогенности, определившей существенные особенности

степеней допустимого для региональных властей в отношении гражданского

общества. Наиболее рискованной является правозащитная деятельность

объединений граждан. Например, региональные распределения рисков

такого проявления социальной активности, как правозащитная деятельность,

в России таковы, что такая деятельность наиболее опасна в республиках

Северного Кавказа.

Основным механизмом влияния объединений граждан на развитие


Уровень такой структурированности может служить шкалой измерения

степени развитости гражданского общества. Подобное структурирование

осуществляется преимущественно объединениями граждан. Охват

объединениями граждан населения и социальная активность этих

объединений выступают факторами развития гражданского общества.

В повышении общественной активности объединений граждан

заинтересован такой социальный субъект, как некоммерческие организации,

выполняющие функцию посредника между органами власти и гражданами в

процессе их взаимодействия по решению проблем, значимых для больших

групп населения. НКО являются в современной России единственным

социальным субъектом, осуществляющим целенаправленную деятельность

по развития социальной активности. Для значительной части граждан

характерна социальная пассивность, для государственной политики

государства – восприятие неконтролируемой социальной активности в

качестве угрозы. Усиливается роль бизнеса как субъекта социальной


Для социальной активности объединений граждан в постсоветский

период характерны спады и подъемы активности. Периодом повышения

активности были 90-е годы XX в. Первое пятилетие XXI в.

характеризовалось стабилизацией уровня активности, и для последующего

периода характерен спад социальной активности объединений граждан. В то

же время, для второго десятилетия XXI в. фиксируется усиление протестной

политической активности.

Для настоящего периода наиболее типичен рост социальной

активности в виртуальных сетях. Такая активность выступает в двух формах.






Важнейшими факторами социальной активности объединений граждан

являются:

– степень позитивного присутствия власти в решении проблемы, на


– фактически осуществляемая государственная политика в отношении

объединений граждан и социальной активности в целом;

– уровень доверия структур гражданского общества к власти,

формируемый с учетом государственной политики;

– уровень демократии;

– активность и качество механизмов трансляции позитивных


– активность применения и качество механизмов включения граждан в

социально активную деятельность объединений граждан;

– поселенческая структура (крупные города являются лучшей средой


Список использованной литературы

1. Apaтo Э. Концепция гражданского общества: восхождение, упадок

и воссоздание // Полис. 1995. № 3. С. 48 – 57.

2. Абульханова-Славская К.А. О путях построения типологии

личности//Психологический журнал. 1983. Т. 4. № 1. С. 54 – 70.

3. Абульханова-Славская К.А. Типология активности

личности//Психологический журнал. 1985. Т. 6. № 5. С. 3 – 18.

4. Алмонд Г.А., Верба С. Гражданская культура и стабильность

демократии//Полис. 1992. № 4. С. 122 – 134.

5. Аналитическая записка по результатам исследования протестной

активности жителей города Москвы 24 декабря 2011 года. Московский

государственный гуманитарный университет им. М.А. Шолохова. Институт

политики, права и социального развития. Кафедра политологии и

конституционного права. М., 2011.

6. Аналитический отчет о проведении социологического

исследования «Динамика протестной активности: 2012-2013». Авторский

коллектив: д.с.н. О.В. Крыштановская (руководитель), д.с.н. В.И. Шалак,

М.Ю. Коростиков, Н.С. Евсегнеева. URL:http://gefter.ru/archive/9579.

7. Андрамонова И.М. Воспитание социальной активности

старшеклассников в теории и практике отечественной педагогики (1960-1985

гг.). Дисс…канд. пед. наук. Ярославль. 1999.

8. Андреев А.Л. Становление гражданского общества: российский

вариант // Становление институтов гражданского общества: Россия и

международный опыт: Материалы международного симпозиума. М.,

РНИСиНП, Фонд Фридриха Эберта, 1995.

9. Андреева Г.М. Социально-психологические аспекты активизации

человеческого фактора//Вопросы психологии. 1986. № 3. С. 5 – 15.

10. Анискин А.А. Стратегия формирования гражданского общества в

России: от либеральной утопии к цивилизованной государственности //

http://gefter.ru/archive/9579

Стратегии формирования гражданского общества в России: Материалы

Второго российского научно-общественного форума. СПб., Изд-во НИИХ

СПбГУ. 2002. С. 97 – 112.

11. Антоновский А. Коллективная рациональность: социальный обмен

или дифференциация//Социология власти. 2013. № 1 – 2. С. 57 – 74.

12. Ануфриев Е.А. Социальный статус и активность личности:

Личность как объект и субъект социальных отношений. М., 1984.

13. Ануфриева Г.С. Социалистический образ жизни.

Методологические и методические вопросы. М., Высшая школа. 1980.

14. Апресян Р.Г. Гражданское общество: участие и

ответственность//Гражданское участие: ответственность, сообщество, власть.

Неконцептуальный сборник. М., Изд-во «Аслан», 1997. С. 31 – 44.

15. Арато А. Концепция гражданского общества: восхождение, упадок

и воссоздание // Полис. 1995. № 3. С. 48 – 57.

16. Асеева О.В. Социологический анализ социальной активности

молодежи в сетевых сообществах интернета//Современные исследования

социальных проблем (электронный научный журнал). 2012. № 6. URL:

http://www.sisp.nkras.ru.

17. Афанасьев В.Г. Общество: системность, познание, управление. М.,

Политиздат. 1981.

18. Ахаян Т.К. Идейно-политическое воспитание в формировании

общественной активности школьников. М., Просвещение. 1974.

19. Балацкий Е.В., Екимова Н.А. Селективная политика

реструктуризации собственности//Общество и экономика. 2006. № 10. С. 173

– 193.

20. Барсукова Т.И., Шаповалов А.В. Критерии, показатели и

индикаторы социологического анализа добровольческого

движения//Историческая и социально-образовательная мысль. 2013. № 5 (21).

С. 181 – 184.

21. Беленький В.Х. Активность народных масс. Красноярск. 1973.


22. Белокурова Е.В. Концепция гражданского общества и современная

российская политика//Политическая наука. № 1. 2003. С. 79 – 102.

23. Беляева Н.Ю. Гражданские ассоциации и государство//

Социологические исследования. 1995. № 11. С. 109 – 114.

24. Бехтерев В.Ф. Активность личности: психолого-педагогический

аспекты воспитании в современных условиях. Красноярск. 1996.

25. Библер B.C. О гражданском обществе и общественном договоре //

Через тернии. М., Прогресс. 1990.

26. Блауберг И.В., Юдин Э.Г. Становление и сущность системного

подхода, М., 2003.

27. Бондаревская Е.В. Гуманистическая парадигма личностно-

ориентированного образования / Е.В.Бондаревская // Педагогика. 1997. № 4.

С.11 – 16.

28. Буева Л.П. Человек: деятельность и общение. М., Мысль. 1978.

29. Вебер М. Избранные произведения. М., 1990.

30. Виноградова Т.И., Сунгуров А.Ю. Гражданская активность и

общественное участие. URL: http://hro-uz.narod.ru/civpar1.html.

31. Виток В.В. Становление идеи гражданского общества и ее

историческая эволюция. М., Институт социологии РАН.1995.

32. Власть, бизнес и гражданское общество // Общественные науки и

современность. 2002. № 6. С. 33 – 51.

33. Волков В.В. Общественность: забытая практика гражданского

общества // Proetcontra. 1997. Т. 2. № 4. С. 77 – 91.

34. Волков Ю.Е. Общественная активность масс, сущность и

некоторые проблемы развития//Вопросы философии. 1981. № 4. С. 39 – 51.

35. Выготский Л.С. Структурная психология. МГУ. М., 1972.

36. Вяккерев Ф.Ф. Соотношение категорий и естественно-научных

понятий//Эвристические и прогностические функции философии в

формировании научных теорий. Л. 1976.

http://hro-uz.narod.ru/civpar1.html

37. Гаджиев К.С. Гражданское общество и правовое государство //

Мировая экономика и международные отношения. 1991. № 9. С. 3 – 15.

38. Гаджиев К.С. Концепция гражданского общества: идейные истоки

и основные вехи формирования // Вопросы философии. 1991. № 7. С. 19 – 35.

39. Галкина Е.В. Институционализация гражданского общества в

контексте современных политических трансформаций. Ставрополь. Изд-во

СтавГУ. 2010.

40. Галкина Е.В. Становление гражданского общества в современной

России: политологический анализ. Ставрополь. Изд-во СтавГУ. 2008.

41. Гальченко В.В. Местное самоуправление как институт развития

социальной активности населения (социологический анализ). Дис. … канд.

социол. наук. М., 2013.

42. Гегель Г. Учение о бытии. М., 2004.

43. Гегель Г. Йенская реальная философия // Гегель Г. Работы разных

лет: В 2-х тт. Т.1. М., Мысль, 1970.

44. Гезиков В.Л. К вопросу о содержании понятия «социальная

активность»//Социальная активность рабочего класса в условиях развитого

социализма. Л., 1982.

45. Глотов М.Б. Социальный институт: определение, структура,

классификация // Социс. 2003. № 10. С. 13 – 19.

46. Голенкова З.Т. Гражданское общество в России//Социологические

исследования. 1997. № 3. С. 25 – 36.

47. Горяинов В.П. Опыт проведения вторичного исследования по

классификации жизненных ценностей//Социология 4М. 1997. № 9. С. 125 –

145.

48. Гражданское общество в модернизирующейся России:

аналитический доклад Центра исследований гражданского общества и

некоммерческого сектора Национального исследовательского университета

«Высшая школа экономики» по итогам реализации проекта «Индекс

гражданского общества—CIVICUS» /Л.И. Якобсон, И.В. Мерсиянова, О.Н.

Кононыхина и др. М., НИУ ВШЭ, 2011.

49. Гражданское общество и правовое государство: предпосылки

формирования. М., 1991.

50. Гражданское общество. Мировой опыт и проблемы России. Отв.

ред. В.Г. Хорос. М., Эдиториал УРСС. 1998.

51. Гражданское общество: истоки и современность / Науч. ред. проф.

И.И. Кальной. СПб.,Юрид. центр, 2000.

52. ГРАНС – Центр. По результатам всероссийского обследования

НКО. URL: http://www.hse.ru/data/2010/05/29/1219903370/.pdf.

53. Давыдов Г.А. Творчество и диалектика. М., Наука. 1976.

54. Давыдов А.А. Системный подход в социологии: законы

социальных систем. М., 2003.

55. Двойная игра власти, или общество в позе просителя. 10.10.2013.

URL: http://www.levada.ru/10-10-2013/dvoinaya-igra-vlasti-ili-obshchestvo-v-

poze-prositelya.

56. Демин М.В. К вопросу о соотношении понятий «деятельность»,

«активность», «поведение»//Вестник МГУ. 1975. № 5. С. 14 – 19.

57. Дзялошинский И. Медиа и социальная активность

молодежи//Медиа. Информация. Коммуникация. 2012. № 3. URL:

http://mic.org.ru/3-nomer-2012/134-media-i-sotsialnaya-aktivnost-molodezhi.

58. Дисманс Е.Д. ХДС и СДПГ: два концептуальных подхода к

государству // Мировая экономика и международные отношения. 1994. № 7.

С. 129 – 141.

59. Добрынин Н.Ф. О селективности и динамике внимания//Вопросы

психологии. 1975. № 2. С. 68 – 80.

60. Доклад о состоянии гражданского общества в Российской

Федерации за 2013 год. М., Общественная палата Российской Федерации.

2013.

http://www.hse.ru/data/2010/05/29/1219903370/.pdf

http://mic.org.ru/3-nomer-2012/134-media-i-sotsialnaya-aktivnost-molodezhi

61. Донцов А.И. К проблеме целостности субъекта коллективной

деятельности. Вопросы психологии. 1979. № 3. С. 25 – 34.

62. Дюркгейм Э. О разделении общественного труда. Метод

социологии. М., 1991.

63. Ефлова М.Ю. Гражданская активность: опыт включенного

наблюдения//Научный диалог. 2012. № 3. С. 101 – 110.

64. Жаворонков А.В. Концептуальные основы измерения социальной

активности в российском обществе. Дис….докт. социол. наук. М., 2009.

65. Жарков Г.В. Рискованная социальная активность как форма

индивидуации российского «креативного класса»//Психология

индивидуальности. Материалы IV Всероссийской научной конференции 22 –

24 ноября 2012 года. М., Логос. 2012. С. 175 – 176.

66. Журавлев А.Л. Коллективный субъект: основные признаки, уровни

и психологические типы//Психологический журнал. 2009. Том 30. № 5. С. 72

– 80.

67. Зайцева А. Спектакулярные формы протеста в современной

России: между искусством и социальной терапией//Неприкосновенный запас.

2010. № 4 (72). URL: http://magazines.russ.ru/nz/2010/4/za4.html.

68. Замбровский Б.Я. К вопросам о формировании гражданского

общества и правового государства // Социально-политические науки. 1991.

№ 6. С. 43 – 53.

69. Здоров Г.А. Модель структуры гражданского общества//Журнал

научных публикаций аспирантов и докторантов. 2011. № 2. С. 2 – 7.

70. Землянский Д.А. Неправительственные общественные

организации в политической системе современной России: динамика и

позиционирование. Дис. … канд. полит. наук. Краснодар. 2009.

71. Зосимовский А.В. Формирование общественной направленности

личности в школьном возрасте/А.В.Зосимовский. М., Изд-во Моск. ун-та,

1982.

http://magazines.russ.ru/nz/2010/4/za4.html

72. Зубаревич Н.В. Регионы России: неравенство, кризис,

модернизация. М., 2010.

73. Иваненков С.П., Кострикин А.В. Проблемы исследования

социальной активности молодежи//Теоретический журнал «Credonew».

2009.URL: http://credonew.ru/content/view/834/61.

74. Иванов И.П. Энциклопедия коллективных творческих дел. М.,

Педагогика, 1989.

75. Ильин М., Коваль Б. Что есть политика и что – наука о политике

(Опыт нетрадиционного обзора)// Полис. 1991. № 4. С. 103 – 115.

76. Исаев И.А. Солидарность как воображаемое политико-правовое

состояние. М., Проспект. 2009.

77. Источник данных: «ФОМнибус – опрос граждан РФ от 18 лет и

старше» 19 мая 2013 года. URL: http://fom.ru/obshchestvo/10927.

78. Каган М.С. Человеческая деятельность. М., Политиздат. 1974.

79. Кант И. Критика практического разума. М., 2004.

80. Карташов В.Н. Гражданское общество как система (социально-

правовой аспект) // Вестник Ярославского государственного университета

им. П.Г. Демидова. Сер. Гуманитарные науки. 2009. № 1. С. 37 – 43.

81. Климов И.А. Перманентный бунт: реформа социальных льгот

2004-2005 годов и новые формы протестной активности //Гражданское

общество современной России. Социологические зарисовки с натуры. Глава

7. М., 2008. С. 151 – 168.

82. Конникова Т.Е. Формирование общественной направленности

личности школьника как педагогическая проблема / Т.Е. Конникова // О

нравственном воспитании школьника: Сб. статей / ЛГПИ им. А.И.Герцена.

Л., 1968. С. 3 – 27.

83. Конституция Российской Федерации. URL:

http://www.constitution.ru.

84. Копосов Н.Е. Как думают историки. М., 2001.

85. Косолапов Г.И. Социализм. К вопросу теории. Мысль. 1979.

http://credonew.ru/content/view/834/61

http://www.kommunarstvo.ru/biblioteka/bibivaent.html

http://www.constitution.ru/

86. Кочетков А.П. О формировании гражданского общества //

Социально-политические науки. 1992. № 1. С. 15 – 23.

87. Кремянский В.И. К анализу понятия активность материальных

систем//Вопросы философии. 1969. № 10. С. 53 – 63.

88. Крокинская O.K. Гражданское общество и массовое сознание:

Несколько социологических фактов. СПб., 2000.

89. Кругликов В.Н. Деловые игры и другие методы активизации

познавательной деятельности. СПб., 2006.

90. Крыштановский А.О. Использование архива социологических

исследований для проведения вторичного и сравнительного

анализа//Методологические и методические аспекты сравнительных

социологических исследований. М., 1984. С. 149 – 161.

91. Кузьминов Я., Сухомлинова О. Гражданское общество:

экономические и политические факторы становления //Общественные науки.

1990. № 5. С. 55 – 69.

92. Купрейченко А.Б. Проблема определения и оценки социальной

активности//Психология индивидуальности. Материалы IV Всероссийской

научной конференции 22 – 24 ноября 2012 года. М., Логос. 2012. С. 181 –

182.

93. Кьеза Дж. Прощай, Россия! М., Гея, 1998.

94. Лапина Т.С. Этика социальной активности личности. М., Высшая

школа. 1974.

95. Леонтьев А.Н. Проблема деятельности в истории советской

психологии//Вопросы психологии. 1986. № 4. С. 109 – 119.

96. Мамут Л.С. Гражданское общество и государство: проблема

соотношения// Общественные науки и современность. 2002. № 5. С. 94 – 103.

97. Марахов В.Г. Гражданское общество в России: теория и стратегия

формирования// Стратегии формирования гражданского общества в России:

материалы форума / СПб гос. ун-т, Администрация СПб, Законодательное

собрание СПб. Ред. В.Г. Марахов. СПб., Изд-во НИИХ СПбГУ, 2002. С. 5 –

12.

98. Мардарь И.Б. Трансформация социального активизма (на примере

города Новочеркасска). Дис. … канд. социол. наук. М., 2009.

99. Маринкина Ю.А. Воспитание гражданина. Хабаровск. Хабаров. кн.

изд-во. 1967.

100. МатуленисА.А. Включение молодежи в социальную структуру.

Вильнюс, 1983.

101. Медведев И.Н., Киперман Я.В., Завалишина С.Ю., Карцева Т.И.

Методические основы социологических исследований//Успехи современного

естествознания. 2007. № 1. С. 91 – 92.

102. Мерсиянова И.В. Усиление роли структур гражданского общества

на местном уровне // Модернизация экономики и глобализация: в 3 кн./ отв.

ред. Е.Г. Ясин; Гос. ун-т – Высшая школа экономики. М., Изд. дом ГУ ВШЭ,

2009. Кн. 1. С. 509 – 517.

103. Мерсиянова И.В. Аналитическая записка по результатам

вторичного анализа данных по показателям и индикаторам общественной

активности и деятельности НКО. М., 2008.

104. Микульский К.И. Экономические законы социализма и социальная

активность трудящихся. М., 1983.

105. Мирясова О.А. Жилищное движение: структура политических

воможностей// Тезисы докладов III Всероссийского социологического

конгресса. М., ИС РАН, 2008.

106. Мордкович В.Г. Социальная активность: некоторые методические

проблемы фиксации и измерения / В.Г. Мордкович Факторы социальной

активности городского населения. М., Академия наук СССР, Институт

социологических исследований, 1986.

107. Московичи С. Век толп. Исторический трактат по психологии

масс. М., 1996.

108. Никольская А.А. О психологических воззрениях

П.П. Блонского//Вопросы психологии. 1974. № 3. С. 3 – 20.

109. Общественная поддержка НКО в российских регионах: проблемы

и перспективы. Аналитический отчет по результатам опросов населения. М.,

ЦИРКОН, 2008.

110. Общественно-политическая активность трудящихся: проблемы

методологии, методики и техники социологического исследования.

Свердловск. 1970.

111. Одинцова А.В. Гражданское общество: прошлое, настоящее,

будущее // Социально-политические науки. 1991. № 12. С. 40 – 48.

112. Остапчук Н.В., Сурнина О.Е., Лебедева Е.В. Социальная

активность личности пожилых людей: исследование потребностно-

мотивационной и рефлексивно-оценочной сферы// Дискуссия.

Политематический журнал научных публикаций. Выпуск № 11 (41) декабрь

2013. URL: http://www.journal-discussion.ru/issue.php?id=41.

113. Отчет Межрегиональной общественной организации«Центр

стратегических исследований и развития гражданского общества на

Северном Кавказ – СК стратегия» о выполнении проекта «Гражданское

общество (“третий сектор”) на Северном Кавказе как ресурс политической

стабильности и развития региона». Грозный. 2010. Архив автора.

114. Отчет по исследованию «Развитие форм и методов политического

участия и социальной самоорганизации населения как условия становления

гражданского общества в России». URL:

http://www.democracy.ru/library/misk/cessi_rus.

115. Панов П.В. Институциональный порядок: Подходы к осмыслению

и исследованию// Политическая наука. 2009. № 3. С. 20 – 38.

116. Парсонс Т. Система современных обществ. М., 1997.

117. Патрушев С.В. Гражданская активность: институциональный

подход (перспективы исследования) // Полис. 2009. № 6. С. 24 – 32.

http://www.democracy.ru/library/misk/cessi_rus

118. Патрушев С.В. Институциональная политология: современный

институционализм и политическая трансформация России. М., ИСПИ РАН.

2006.

119. Перегудов С.А. Гражданское общество как политический феномен

// Свободная мысль. 1992. № 9. С. 13 – 25.

120. Перегудов С.П. Гражданское общество: «трехчленная» или

«одночленная» модель?//Полис. 1995. № 3. С. 58 – 60.

121. Петров В.Н., Ракачев В.Н., Ракачева Я.В., Черный В.И. Мигранты

в Краснодарском крае: проблемы адаптации и формирования толерантной

культуры. Краснодар. 2002.

122. Петровский А.В. Психология и время. Питер. 2007.

123. Петровский А.В. Личность. Деятельность. Коллектив. М.,


124. Плешаков С.А. Сопровождение села: модель сельского развития.

Хабаровск. Тихоокеанский государственный университет. 2008.

125. Поликанова Е.П. Социальная активность как категория

исторического материализма. М., Московскийуниверситет. 1986.

126. Поликарпова Е.П. Социальная активность как категория

исторического материализма. М., 1986.

127. Политическая социология. Состоялось ли гражданское общество в

России. URL: http://ecsocman.hse.ru/data/092/878/1219/008_Kruglyj_stol_48-

55.pdf (дата обращения 01.04.2014 г.).

128. Правовое государство. Гражданское общество. Самоуправление.

Новосибирск, 1991.

129. Прилепский А.А. Воспитание общественного долга у учащихся

старших классов. М., 1974.

130. Проблемы становления гражданского общества в России:

материалы научного семинара. Вып.1. / Под научн. ред. С.С. Сулакшина. М.,

2003.

131. Проблемы формирования гражданского общества. М., 1993.



132. Проблемы эффективности и пути развития социально-

ориентированных НКО в Пермском крае. Пермь. НИУ-ВШЭ. 2012.

133. Пул Р.А. Человек и гражданское общество в истории социальной

мысли // Социологические исследования. 1991. № 9. С. 53 – 64.

134. Резник Ю.М. Гражданское общество как феномен цивилизации.

М., Союз, 1993.

135. Резник Ю.М. Формирование институтов гражданского общества

(социоинженерный подход) // Социс. 1994. № 10. С. 21 – 30.

136. Результаты анкетирования молодежи на тему «Социологическое

исследование состояния молодежной среды и мониторинга социальной

активности молодежи», соцопроса молодежи «Что нужно сделать для того,

чтобы служба в армии стала престижной?». URL:

http://www.pandia.ru/text/77/490/54260.php.

137. Римский В.Л. Общественная активность российских

граждан // Вестник общественного мнения: Данные. Анализ. Дискуссии.

2007. Т. 88. № 2. С. 20 – 25.

138. Римский В.Л. Политическая и общественная активность

российских граждан//Общественные науки и современность. 2007. № 5.

C. 60 – 68.

139. Рогозин Д. Фальсификация экспертности. URL:

http://www.sociologos.ru/novosti/CHasto_zadavaemye_voprosy_po_povodu_kach

estva_ekspertnyh_intervyu_v_sociologii.

140. Романенко Л.М. Гражданское общество в России уже есть, но... //

Социол. исслед. 1994. № 4. С. 12 – 16.

141. Российский неполитический активизм: наброски к портрету героя.

Отчет о результатах исследования активизма в России. М., Центр ГРАНИ.

2012.

142. Власть, бизнес и гражданское общества//Общественные науки и

современность. 2002. № 6. С. 33 – 51.

http://www.pandia.ru/text/77/490/54260.php



143. Рубинштейн С.Л. Вопросы психологической теории //Вопросы

психологии. 1955. № 1. С. 6 – 17.

144. Рябев В. В. К вопросу о взаимодействии государства и

гражданского общества в современной России// Журнал социологии и

социальной антропологии. 2005. Том VIII. № 2. С. 5 – 21.

145. Савва М.В. Гражданская культура и управление в современной

России: региональный аспект. Общая тетрадь. Вестник Московской школы

политических исследований. 2011. № 2 (55). С. 82 – 91.

146. Салменниеми С. Теория гражданского общества и постсоциализм//

Журнал исследований социальной политики. 2009. Том 7. № 4. С. 439 – 464.

147. Санжаревский И.И. История, методология и техника исследования

проблем общества и личности в социологии. Тамбов. 2012.

148. Селигмен А. Проблема доверия. М., Идея-Пресс. 2002.

149. Серегин А.Н. Управление формированием социальной активности

студенческой молодежи вузов России. Дис. … канд. социол. наук. М., 2009.

150. Ситаров В.А., Маралов В.Г. Педагогика и психология ненасилия в

образовательном процессе. М., 2000.

151. Смирнов П.И. Деятельность как форма человеческой активности,

специфика человеческой деятельности//Теоретический журнал CredoNew.

2010. http://cresonew.ru.

152. Соловьев А.И Три облика государства — три стратегии

гражданского общества // Полис. 1995. № 6. С. 29 – 38.

153. Социальная активность российской молодежи. Аналитический

обзор проведенных социологических исследований. М., ЦИРКОН (АНО

«Социологическая мастерская Задорина»). 2008.

154. Социальная активность трудящихся масс в условиях

социализма/Мчедлов М.П., Здравомыслов А.Г., Дашдаваа С.М. М.,


155. Социальная политика и социальные реформы глазами россиян.

Аналитический доклад. М., ИСРАН. 2006.

http://cresonew.ru/

156. Страдзе А.Э. Социальная активность в российском обществе:

структурно-деятельностное измерение. Дис. … докт. социол. наук. Ростов-на-

Дону. 2013.

157. Сунгуров А.Ю. Структуры гражданского общества и их

взаимодействие с властью в России // В поисках гражданского общества.

НовГУ имени Ярослава Мудрого. Великий Новгород, 2008. С. 173 – 209.

158. Сухомлинский В.А. Методика воспитания коллектива. М.,

Просвещение, 1981.

159. Сысуев О.Н. На месте гражданского общества зияет большая дыра

// Известия. 2001. 20 апреля.

160. Сычева В.С. Метод вторичного анализа//Социс. 1995. № 11. С. 128

– 131.

161. Тихонова Н.Е. Особенности нормативно-ценностной системы

российского общества через призму теории модернизации//Terraeconomicus.

2011. Том 9. № 2. С. 60 – 85.

162. Трошкин Е.И. Коллективизм и гражданское общество // Социол.

исслед. 1991. № 7. С. 54 – 64.

163. Турбина Т.А. Культурно-досуговая деятельность как средство

развития социальной активности современных подростков. Автореф. дисс.

… канд. пед. наук. СПб., 2007.

164. Украинцев Б.С. Проблемы активности отображения//Вопросы

философии. 1972. № 11. С. 78 – 90.

165. Фливберг Б. Хабермас и Фуко – теоретики гражданского

общества// Социологические исследования. 2000. № 2. С. 127 – 136.

166. Хабермас Ю. Вовлечение другого. Очерки политической теории.

СПб., Наука. 2001.

167. Хархордин О.В. «Проект Достоевского»//Proetcontra. 1997. Т. 2. №

4. С. 38 – 59.

168. Холмская М.Р. Политическое участие как объект исследования.

Обзор отечественной литературы//Полис, 1999. С. 170 – 176.

169. Хорос В. Гражданское общество: как оно формируется (и

сформировалось ли) в постсоветской России// Мировая экономика и

международные отношения. 1997. № 5. С. 87 – 98.

170. Честнов И.Л., Волков Ю.Н. Правовые основы взаимосвязи

гражданского общества и государства//Гражданское общество: истоки и

современность. СПб., Юр. центр Пресс. 2000.

171. Шабров О.Ф. Состоялось ли гражданское общество в России //

Социология власти. 2006. № 4. С. 73 – 105.

172. Шамова Т.И. Активизация учения школьников. М., Педагогика,

1982.

173. Шарп Д. От диктатуры к демократии. Концептуальные основы

освобождения. Бостон. 1993.

174. Широкалова Г.С. Социальная активность: интерпретация понятия

и проблемы социологического измерения (теоретико-методологические

аспекты). Дис… канд. филос. наук. М., 1984.

175. Щанина Е.В. Факторы социальной активности старшего

поколения. 2009. URL: http://psibook.com/sociology/faktory-sotsialnoy-

aktivnosti-starshego-pokoleniya.html.

176. Щукина Г.И. Формирование познавательных интересов учащихся:

Сб. статей Под. ред. Г.И.Щукиной. Ярославль. Верх.-Волжск. кн. изд-во,

1973.

177. Экспертные оценки в социологических исследованиях. Киев.

«Наукова думка». 1990.

178. Эльконин Д.Б. Психология обучения младшего школьника. М.,

1974.

179. Этнопсихологический словарь. М., МПСИ. 1999.

180. Ядов В.А. Социологическое исследование: методология,

программа, методы. Самара. «Самарский университет». 1995.

181. Янссон Т. Треугольная драма: взаимоотношения между

государством, местным самоуправлением и добровольными организациями //



http://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%AD%D0%BB%D1%8C%D0%BA%D0%BE%D0%BD%D0%B8%D0%BD,_%D0%94%D0%B0%D0%BD%D0%B8%D0%B8%D0%BB_%D0%91%D0%BE%D1%80%D0%B8%D1%81%D0%BE%D0%B2%D0%B8%D1%87

Гражданское общество на европейском Севере. СПб., 1996. URL:

http://www.cisr.ru/files/publ/wp3/wp3_Jansson.pdf.

182. Ясиньска А., Семиньска Р. Социальная активность как важнейшая

черта социалистического типа личности//Активность личности в

социалистическом обществе. М., 1976. С. 140 – 157.

183. Alapuro R. Russian and Estonian Civil Society Discourses Compared //

Media, Culture and Society in Putin’s Russia / Ed. by S. White. Houndmills:

Palgrave, 2008. pp. 72 – 92.

184. Bertalanffy L. von. General systems theory. Foundations, development,

applications, 2 ed., N.Y., 1969.

185. Canter L.W. Environmental Impact Assessment. Second Edition.

McGraw-Hill Book Co. 1996.

186. Cohen J.L. and Arato A. Civil Society and Political Theory.

Cambridge, MA: The MIT Press, 1994.

187. Democracies in Flux: the Evolution of Social Capital in Contemporary

Society, ed. R. Putnam. Oxford University Press, 2002.

188. Federal Environmental Assessment Review Office. “Manual on Public

Involvement in Environmental Assessment: Planning and Implementing Public

Involvement Programms”. 1988. Ottawa. Ontario. Canada. Vol. 3.

189. Frankena F., Frankena J.K. Citizen Participation in Environmental

Affairs 1970-1986: A Bibliography. AMS Press. New York. 1988.

190. Hempel С.G. The logic of functional analysis//Symposium on

sociological theory/L. Gross (Ed.). N.Y., 1959. рр. 271 – 307.

191. Henderson S. Building Democracy in Contemporary Russia: Western

Support to Grassroots Organizations. Ithaca: Cornell University Press, 2003.

192. Jacob P.E. Values and the Active Community. NewYork. 1971.

193. Kharkhordin O. Civil society and Orthodox Christianity // Europe-Asia

Studies, 1998. 50:6, pp. 949 – 968.

194. Kumar K. Civil Society: An Inquiry into the Usefulness of an Historical

Term//British Journal of Sociology, 1993, vol. 44, no. 3, pp. 375 – 395.

195. McDougal W. TheGroupMind. Cambridge, 1920.

196. Milbrath L.W. Political Participation. Chicago: Rand McNally, 1965.

197. Pharr S., Putnam R., Dalton R. A Quarter-century of Declining

Confidence//Journal of Democracy. Washington. 2000. Vol. 11. № 2. pp. 5 – 25.

198. Putnam, R., Bowling Alone: the Collapse and Revival of American

Community. Simon & Schuster, 2000.

199. Seligman A. The Fragile Ethical Vision of Civil Society in Citizenship

and Social Theory, ed. B. S. Turner. L.: Sage Publications, 1993, pр. 494 – 508.

200. Sending O., Neumann I. Governance to Governmentality: Analyzing

NGOs, States, and Power // International Studies Quarterly. 2006. № 50. pp. 651 –

672.

201. Tajfel H., Figment C., Billig M., Bundy R. Social categorization and

intergroup behaviour//Europ. J. оf Soc. Psychol. 1971. № 1. pp. 149 – 177.

202. Taylor C. Modes of Civil Society//Public Culture. 1990, vol. 3, no. 1,

pр. 95 – 118.

203. Turner J. Social categorization and the self-concept: a social cognitive

theory of group behaviour//Advances in Group Processes/Ed. E. Lawer. 1985. V.

2. pp. 77 – 121.

204. Walzer M. The Concept of Civil Society // Toward a Global Civil

Society. Providence / Ed. by M. Walzer. Oxford: Berghahn Books, 1998.

Приложение № 1

Социологические исследования, использованные в диссертации в целях

вторичного анализа

№

п/п

Название

исследования

Название

организац

ии,

осуществи

вшей

исследова

ние

Год

проведени

я

Терри

тория

исслед

овани

я

Использованные

при проведении

исследования

методы

1. «Предпосылки

формирования

гражданского

общества:

ранжировка

российских

регионов и

оценка

потенциала

социальной

базы»

Института

проблем

государств

енного и

муниципал

ьного

управления

ГУ-ВШЭ

2006-2007 Россия Массовые опросы

населения по

технологии

Георейтинга.

2. «Гражданские

коммуникации

в Карелии»

Автономна

я

некоммерч

еская

организаци

я «Центр

публичной

политики,

гражданско

го

образовани

я и прав

человека»

2007-2008 Респуб

лика

Карел

ия

Экспертные

структурированны

е интервью с

руководителями

неправительственн

ых организаций,

опрос жителей

Петрозаводска.

3. «Экономически

е последствия

нового

законодательст

ва о

некоммерчески

х организациях

(2006-2007 гг.)»

Националь

ный

исследоват

ельский

университе

т «Высшая

школа

экономики

»

2006-2007 Россия Вторичный

анализ,

интервьюирование

.

4. «Развитие форм

и методов

политического

участия и


самоорганизаци

и населения как

условия

становления


общества в

России»

Институт

сравнитель

ных

социальны

х

исследован

ий

2003 Россия Выборочный

формализованный

анкетный опрос

граждан России и

общественных

активистов.

5. «Активность и

регулирование

по группам

субъектов


общества»

Обществен

ная


я

«Московск

ая

инициатива

в развитие

междунаро

дного

права

окружающ

ей среды»

2007 Россия Анализ баз

данных НКО,

данных Росстата,

данных

Росрегистрации.

6. «Третий сектор

городских

поселений

Приволжского

федерального

округа:

состояние и

стратегия

развития»

Межрегион

альная

обществен

ная


я

«Уральски

й

центр

поддержки

негосударс

твенных


й»

2007 Нижни

й

Новго

род,

Самар

а,

Сарато

в,

Пермь,

Ульян

овск,

Уфа,

Киров,

Мари

Эл,

Саранс

к,

Оренб

ург

Пенза,

Анкетный опрос

руководителей

НКО,

интервьюирование

представителей

органов власти.

Казань

,

Ижевс

к,

Чебокс

ары

7. «Экспертное

оценивание

вклада НКО в

охрану

здоровья и

социальную

защиту в

России»

Института

экономики

РАН

2007 Россия Формализованный


экспертов.

8. «НКО на рынке

социальных

услуг –

«Большой

барьерный

риф»

Пермская

обществен

ная


я

«Центр

социальны

х

инициатив

»

2007 Пермс

кий

край



НКО, интервью


органов власти.

9. «Третий сектор

РФ: оценка

влиятельности»

АНО

«Социолог

ическая

мастерская

Задорина»

(Исследова

тельская

группа

ЦИРКОН)

2007 16

регион

ов РФ

Опросы


НКО, органов

власти, бизнес-

структур,

населения.

10. «Устойчивое

развитие и

местное

самоуправление

в Республике

Алтай: на

пересечении

законодательст

ва, участия

граждан в

самоуправлени

Общество

инвалидов

с детства

«Возрожде

ние»

2007 Респуб

лика

Алтай

Анкетный опрос,

интервью, фокус-

группа.

и и перспектив

на будущее»

11. «Гражданское

общество в

Кузбассе»

Обществен

ная палата

Кемеровск

ой области

2007 Кемер

овская

област

ь

Анкетирование.

12. «Российское

гражданское

общество сего

дня:

реконструкция

по результатам

крупно

масштабных

опросов ФОМ

2007–2008 гг.»

Фонд

«Обществе

нное

мнение»

2007 Россия Мегаопрос по

технологии

«Георейтинга».

13. «Взаимодейств

ие

некоммерческо

го сектора с

исполнительны

ми органами

государственно

й власти

Самарской

области в

решении


проблем

региона:

позитивные

практики и

барьеры на

пути

эффективного

сотрудничества

»

Центр


ия рынка

труда,

Самара

2007 Самар

ская

област

ь

Анализ

документов,

регламентирующи

х взаимодействие

исполни-

тельных органов

государственной

власти с

представителями

обществен-

ности; серия

глубинных

интервью с


профильных

министерств

Самарской

области; серия

полуформализован

ных интервью с


негосударственны

х некоммерческих

организаций.

14. «Межсекторное

взаимодействие

в Республике

Мордовски

й


2007 Респуб

лика

Мордо

Серия

репрезентативных

социологических

Мордовия:

состояние,

проблемы и

перспективы

развития»

енный

Ордена

дружбы

народов


т им. Н.П.

Огарева

вия исследований,

анализ

официальных


законодательных

актов, материалов

межрегиональных

семинаров и

конференций,

проведенных по

проблемам

межсекторного

взаимодействия.

15. «Выявление

потенциала и

направлений

роста

общественной

активности на

муниципальном

уровне»

Фонд

поддержки

инновацио

нных

проектов

«Новое

измерение»

, г.

Петрозавод

ск

2007 Город

Петроз

аводск

Интервьюировани

е.

16. «Социальная

активность

российской

молодежи»

АНО

«Социолог

ическая


Задорина»

(Исследова

тельская

группа

ЦИРКОН)

2008 Россия Вторичный анализ

ранее

проведенных


исследований

17. «Общественная

поддержка

НКО в


регионах:

проблемы и

перспективы»

АНО

«Социолог

ическая


Задорина»

(группа

ЦИРКОН)

2008 Москв

а,

Барнау

л,

Калин

инград

,

Красн

одар,

Нижни

й

Новго

род

Массовые опросы

населения

пяти российских

городов по

репрезентативным

выборкам.

В Москве опрос

был реализован

в форме

телефонного

интервью с

привлечением

профессиональног

о колл-центра. В

остальных

городах

проводилось

очные

формализованные

интервью по

месту жительства

респондентов.

18. «Удушающая

бюрократия.

Государство

против

независимой

гражданской

активности»

Human

Rights

Watch

2008 Москв

а,

Санкт-

Петерб

ург,

Казань

,

Ворон

еж,

Нижни

й

Новго

род,

Йошка

р-Ола

Экспертный опрос



неправительственн

ых организаций.

19. «Аналитическа

я записка по

результатам

вторичного

анализа данных

по показателям

и индикаторам


активности и

деятельности

НКО»

Государств

енный


т – Высшая

школа

экономики.

Лаборатор

ия


ия


го

общества

2008 Россия Вторичный

анализ.

20. «Становление и

развитие

институтов


общества в

республиках

Северного

Кавказа»

ГОУ ВПО

«Северо-

Осетински

й


енный


т имени

2008 Респуб

лики

Северн

ого

Кавказ

а

Анализ

документов и

материалов СМИ,

экспертный опрос,

интервью.

К.Л.

Хетагурова

»

21. «Правовой

мониторинг

участия

некоммерчески

х организаций в

управлении

делами

государства»


енный


т – Высшая

школа

экономики.

2008 Москв

а,

Тверск

ая

област

ь,

Красн

оярски

й и

Красн

одарск

ий

края

Анализ


статистических

данных.

22. «Институты


общества в

сфере

культуры»

Института

философии

РАН

2008 Москв

а и

Моско

вская

област

ь

Анкетный опрос,

экспертный опрос.

23. «Сформировало

сь ли к

настоящему

времени в

России

гражданское

общество?»

НП «Центр


ий

обществен

ного

мнения

«Глас

народа»

2008 Москв

а,

Санкт-

Петерб

ург,

област

и:

Моско

вская,

Ворон

ежская

,

Архан

гель-

ская,

Псковс

кая,

Нижег

ородск

ая,

Самар

ская,

Ростов

Персонально-

формализованное

интервью в

технике «лицом к

лицу» по месту

работы

Респондентов.

ская,

Сверд

ловска

я,

Челяб

инская

,

Тюмен

ская,

Новос

ибирск

ая,

Кемер

овская,

Сахал

инская

; края

–

Красн

оярски

й,

Хабар

овский

,

Примо

рский,

Красн

одарск

ий,

Ставро

польск

ий;

Респуб

лика

Татарс

тан

24. «Социальная

активность

студенческой

молодежи в

контексте

межпоколенной

трансмиссии»

Орловская

областная

обществен

ная


я

«Студенчес

кий

социологич

2008 город

Орел

Массовый


студентов и

глубинные

интервью среди


трех поколений

семей социально

активных

еский клуб

«Логос»

студентов.

25. «Условия

повышения


активности

граждан в

решении

местных

проблем»

Всероссийс

кий Совет

местного

самоуправл

ения

2008 Россия Репрезентативный

опрос по

всероссийской

выборке,

экспертный опрос,

фокус-группы.

26. «Консолидация


общества в

переходной

России»


енный


т – Высшая

школа

экономики

2009 Россия Экспертный опрос

27. «Сводный

отчет о вкладе

НКО в

социально-

экономическую

сферу

Нижегородског

о региона в

2008–2009

годах»

Центр

развития

обществен

ных

инициатив

–

Ассоциаци

я

«Служение

»,

НРОО

«Служение

-НЭКСТ»

2009 Нижни

й

Новго

род



некоммерческих

организаций

28. «Вопросы

идентификации

и

самоидентифик

ации

«гражданских

объединений» и

«социально-

ориентированн

ых НКО»

Националь

ный

исследоват

ельский


т «Высшая

школа

экономики

»

2010 Россия Опрос



объединений

России.

29. «Гражданское

общество

(«третий

сектор») на

Северном

Кавказе как

МОО

«Центр

стратегиче

ских


ий и

2010 Субъе

кты

РФ

Северо

-

Кавказ

Опрос


некоммерческих

организаций.

ресурс

политической

стабильности и

развития

региона»

развития


го

общества

на

Северном

Кавказ –

СК

стратегия»

ского

федера

льного

округа

30. «Состояние и

анализ

деятельности

благотворитель

ных фондов

РФ»

Исследоват

ельская

группа

ЦИРКОН

2011 Россия Опрос


благотворительны

х фондов РФ по

формализованной

анкете.

31. «ФОМнибус –

опрос граждан

РФ от 18 лет и

старше»

Фонд

«Обществе

нное

мнение»

19.05.2013 Россия Интервьюировани

е.


Список экспертов

ФИО Должность/ название

организации

Город Год

интервью

ирования

1. Арсенихин

Анатолий

Геннадьевич

Директор автономной

некоммерческой


«Открытая

инициатива» города

Тольятти.

Тольятти Ноябрь

2011

2. Барова Вера

Владимировна

Исполнительный

директор

благотворительного

фонда развития города

Тюмени, координатор

всемирной сети

общественного

развития города

Тюмени.

Тюмень Ноябрь

2011

3. Бородина

Татьяна

Алексеевна

Руководитель

Регионального центра


контроля в сфере ЖКХ

Ярославской области

Ярославль Ноябрь

2011

4. Бондаренко

Наталья

Олеговна

Председатель Совета

Федерации детских


Самарской области

Самара Июль 2014

5. Верба Евгения

Карловна


ассоциации

«Служение», центр

развития


инициатив

Нижегородской

области.

Нижний

Новгород

Май 2010

6. Грешнова

Екатерина

Руководитель отдела

мониторинга и оценки

Москва Март 2011

Владиславовна

детского фонда

«Виктория»

7. Геликова Вера

Васильевна

Председатель

территориального


самоуправления №7,

Автозаводского района

города Нижний

Новгород

Нижний

Новгород

Ноябрь

2011

8. Евстратикова

Татьяна

Юрьевна


директор

Нижегородского фонда

поддержки

гражданских

инициатив, г. Нижний

Новгород.

Нижний

Новгород

Январь

2010

9. Егорова

Надежда

Ивановна


некоммерческой

организации - центра

социальной помощи

«Доверие» г. Санкт-

Петербург

Санкт-

Петербург

Август

2010

10. Зверева Ирина

Николаевна


правления Самарского

союза молодежи-

территориальной



«Российского союза

молодежи» в

Самарской области.

Самара Январь

2010

11. Климина Ольга

Геннадьевна

Директор фонда

жилищного

просвещения

«Ассоциация ТСЖ г.

Нижнего Новгорода»

Нижний

Новгород

Май 2010

12. Колотухина

Людмила

Евгалиевна


нижегородского


движения «Медицина и

мы»

Нижний

Новгород

Ноябрь

2011

13. Котиков Олег

Александрович

Председатель совета

Томской региональной

Томск Ноябрь

2010


организации «Оберег»

Июль 2014

14. Кулинич

Марина

Юрьевна

Заместитель директора

поддержки социальных

инициатив -АЙРЕКС

Совет по

Международным

Исследованиям и

Обменам

Москва Январь

2010

15. Луковенко

Инна

Валентиновна

Начальник отдела

Агентства США по

международному

развитию.


2010

16. Макогон

Татьяна

Ивановна

председатель совета

по местному

самоуправлению

Администрации г.о.

Томск.

Томск Май 2010

17. Малецкая

Елена Павловна

Президент,

Межрегиональный

Общественный Фонд

«Сибирский Центр

Поддержки

Общественных

Инициатив»

Новосибирск Ноябрь

2011

18. Михайлова

Марина

Евгеньевна

Директор

Архангельского центра


технологий «Гарант».

Архангельск Январь

2010

19. Печковская

Ирина

Петровна

Генеральный директор

Красноярской

региональной



«Агентство


инициатив»

Красноярск Декабрь

2011

20. Пестрикова

Валентина

Ивановна

Зам директора

Историко-эко-

культурной ассоциации

«Поволжье»

Самара Июнь 2014

21. Пугач

Валентина

Михайловна


Читинского совета

общественности

Чита Январь

2010

микрорайона

Северный.

22. Русова Ольга Руководитель отдела

Центра



«ФОКУС»

г.Северодвинск

Северодвинск Ноябрь

2011

23. Савва Михаил

Валентинович

доктор политических

наук, профессор, член

правления


организации «Южный

региональный

ресурсный центр».

Краснодар Март 2011

Июль 2014

24. Сучков Петр



управления по

развитию гражданских

инициатив

Департамента

административной

реформы

Администрации г.о.

Самара

Самара Июнь 2014

25. Творогова

Елена

Александровна

Президент МБФ

«Возрождение Земли

Сибирской»

Иркутск Август

2010

26. Тикунова

Зинаида

Васильевна


правления Омской



организации «Центр

развития



Омск Ноябрь

2011

27. Хананашвили

Надар

Лотариевич

Вице президент

Национальной

Ассоциации

благотворительных


Москва Август

2010

28. Шомина Елена

Сергеевна

Профессор кафедры

местного


2010

самоуправления

Национального

исследовательского

университета Высшей

школы экономики

29. Фомина

Татьяна


Зам директора Центра

гуманитарных

технологий и


«Социальная

механика»

Самара Июль 2014

Приложение №3

Список участников фокус-группы, август 2010 г. Новосибирск



Город

1. Барова Вера

Владимировна

Исполнительный директор

благотворительного фонда

развития города Тюмени,

координатор всемирной сети

общественного развития города

Тюмени.

Тюмень

2. Заседателева

Ольга

менеджер Сибирского центра

поддержки общественных

инициатив.

Новосибирск

3. Малецкая

Елена

Павловна

Президент, Межрегиональный

Общественный Фонд «Сибирский

Центр Поддержки Общественных

Инициатив»

Новосибирск

4. Михайлова

Марина

Евгеньевна

Директор Архангельского центра

социальных технологий «Гарант».

Архангельск

5. Печковская

Ирина

Петровна

Генеральный директор

Красноярской региональной

общественной организации

«Агентство общественных


Красноярск

6. Самарцева

Ольга

Кузьминична

Эксперт Центра гуманитарных

технологий и исследований

«Социальная механика»

Самара



Доктор политических наук,

профессор, член правления

общественной организации

«Южный региональный ресурсный

центр».

Краснодар

8. Творогова

Елена

Александровн

а

Президент МБФ

«Возрождение Земли Сибирской»

Иркутск

9. Тюшкевич

Наталья

Борисовна

Эксперт по оценке Детского Фонда

«Виктория»

Москва

10. Фомина Зам директора Центра Самара

Татьяна


гуманитарных технологий и

исследований «Социальная

механика»


Список экспертов исследования «Городские сообщества Самары: структура и

ценности» (2014 г.)

№/

код



Город Год

интервьюи

рования

1. Акимова

Татьяна

Николаевна


директор

регионального

благотворительного

фонда «Самарская

губерния»

Самара Ноябрь

2014

2. Вейс Олег

Алексеевич

Председатель совета

Самарской



организации «Школа

методологии и

игротехники»


2014

3. Глазунов

Алексей

Владимирови

ч

Урбанист, культуролог,

специалист по

стратегическому

развитию, кандидат

философских наук,

ведущий консультант

группы компаний

«Прогрессор»

Москва Ноябрь

2014

4. Кочетков

Андрей

Главный редактор

интернет-журнала

«Другой город»


2014

5. Пестрикова

Валентина

Ивановна

Заместитель директора



организации Историко-

эко-культурной

ассоциации

«Поволжье»


2014



Профессор, доктор

политических наук

Краснодар Ноябрь

2014

7. Цирульников

Борис

Альбертович


директор ГБФ «Фонд

Тольятти»

Тольятти Ноябрь

2014

8. Шарипков

Олег

Викторович


директор Пензенского

фонда развития

местного сообщества

«Гражданский союз»

Пенза Ноябрь

2014

КРАСНОДАРСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ МИНИСТЕРСТВА...

Documents

Transcript of КРАСНОДАРСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ МИНИСТЕРСТВА...